Про Босфор и Дарданеллы

В те славные времена, когда Военный институт МО (бывший Военный институт иностранных языков Красной Армии) был уникальной кузницей кадров (в хорошем смысле), его выпускники были нарасхват в самых разных структурах и ведомствах. Покупатели, как называли представителей кадровых органов, начинали отбор задолго до выпуска и пасли подопечных вплоть до приказа о назначении. На торжественном построении по случаю окончания заведения в одном строю стояли новоиспеченные лейтенанты в самой разной форме одежды – общевойсковой, военно-морской, пограничной и т.д. Не хватало только черных плащей и кинжалов;
Один из моих однокурсников, назову его просто Б., получил назначение на флот и на выпуске стоял с кортиком, шитьем здесь и здесь, с сияющими якорями на пуговицах и золотыми нашивками на рукавах того, что оказалось совсем не кителем, а тужуркой! Он снисходительно взирал на вчерашних соседей по казарме, ибо освоил такие термины, как  отсек, кубрик, каюта и гальюн, и его не проведешь – на Черноморском флоте служить будет!
По прибытии в Севастополь лейтенанта Б. поселили во флотском офицерском общежитии, где его немедленно подвергли обструкции – настоящие военные моряки искренне не понимали, как можно получить кортик, желтые просветы на погонах и нарукавные нашивки (т.е. принадлежность к плавсоставу) выпускнику сухопутного заведения, да еще с записью в дипломе «переводчик-референт». Мореманы не преминули начать откровенно, но беззлобно издеваться, тем более что Б. постоянно давал к тому повод – то непрестанно спрашивал, что означает тот или иной флотский термин, вызывая неподдельное изумление незнанием таких азбучных истин, то путался в уже объяснённом материале и провоцировал дальнейшие издевки.
Вскоре лейтенанта Б. вызвали в разведуправление штаба ЧФ, где ему сказали, что совсем скоро планируется выход в Средиземное море на пару месяцев и он включен в состав походной группы. Уже через несколько дней его переселили на корабль, на котором предстояло выйти на боевую службу. Он принялся штудировать толстенный справочник Джейнс по флотам НАТО, предвкушая, как он первым, задолго до радиолокаторов и прочих акустиков обнаружит вражеский авианосец за много кабельтовых. За сколько именно, он еще точно не решил, но в душе рассчитывал услышать по громкой связи что-нибудь типа «Носовые – товсь!», ну а потом награждение и все такое…
За день до отхода на корабль прибыл с инспекцией большой морской начальник, который хотел лично посмотреть хозяйство и убедиться, что все в полном порядке и к походу все готовы. Наш лейтенант находился в своей каюте, когда после одиночного требовательного стука внутри возник человек в кремовой рубашке – на расшитых золотом погонах выделялись две звезды в черном обрамлении лучей. Лейтенант Б. был застигнут врасплох – он никак не ожидал, что заместитель командующего ЧФ ВМФ СССР решит зайти в его уютную норку и нарушит послеобеденный сон, несмотря на объявленный на корабле аврал – кожей почувствовав испепеляющие взгляды, Б. подскочил и больно ударился головой о переборку. Времени застегнуться не было, проверяющий внимательно смотрел на него и явно выжидал пояснений. Из-за его спины виднелись головы сопровождающих – все сплошь флотоводцы заслуженные, отдавшие службе не один десяток лет.
Лейтенант Б. тоскливо оглядел свою конуру и понял – бежать некуда. В его мозгу внезапно вспомнилось наставление из воинского устава – по прибытии старшего воинского начальника военнослужащий обязан представиться, однако не допускается отдание воинского приветствия без надетого головного убора. Мысли эти в доли секунды промелькнули в его голове и трансформировались в команду нервных окончаниям и лицевым, а также некоторым другим группам мышц – вытянувшись по струнке, он начал было доклад со стандартного: «Товарищ….», но потом последовала долгая пауза, а Б. закатил глаза и стал шевелить губами. Вошедший поднял брови – ситуация становилась нестандартной.
В черепе Б. в это время шло ожесточенное сражение двух полушарий:  – у него на погонах по  две звезды, в ряд, как у прапорщика, но большие!, - говорило одно. Ты посмотри на свиту! – отвечало другое. А если он такой большой начальник, то почему без лампас? - не сдавалось первое… За время учебы Б. почти ежедневно встречал много генералов, а однажды  видел (издалека) даже министра обороны Маршала Советского Союза А. Гречко, но это было все не то. Общаясь с флотскими, наш лейтенант уже твердо уяснил, что майор на флоте называется капитаном 3-го ранга, а капитан – капитан-лейтенантом. До адмиральских званий они дойти не успели, и теперь Б. судорожно соображал, кто перед ним и как его правильнее обозвать. Вспотев от напряжения, Б. наконец очнулся: «Товарищ адмирал-лейтенант, лейтенант Б! Рад стараться!» Последняя фраза всплыла неожиданно для самого Б. – память услужливо подкинула то, что осталось от давнего прочтения книги «Цусима». Сказано это было громко, четко и даже торжественно, сообразно моменту.
Обладатель расписных звезд побагровел и молча обернулся к сопровождающим. Те мгновенно стали ниже ростом, но на амбразуру бросился командир корабля, на борту которого действо и происходило – «Это толмач сухопутный, тащ вице-адмирал. Только включен в экипаж шифровкой из Главного штаба». Большой начальник вновь повернул голову внутрь, посмотреть еще раз, не померещилось ли ему. За это время Б. успел застегнуть верхнюю и нижнюю пуговицы и надеть пилотку, а также приложить к ней руку и торжественно застыть, сверля глазами в знак готовности исполнить любой приказ Родины. Комиссия удалилась в полном молчании, при этом командир корабля, не особо таясь, показал Б. кулак размером с кнехту на крейсере «Аврора».
Как потом рассказывали, первым желанием замкомандующего было связаться с начмедом флота, чтобы провести тщательное обследование пациента, явно желающего списаться «по дурке». Когда выяснилось, что заменить Б. некем и он таки пойдет в этот поход, вице-адмирал вызвал командира корабля и провел с ним дополнительный инструктаж. Вернувшись из штаба флота, позеленевший капитан 3 ранга объявил лейтенанту Б., что если он еще раз только подумает хоть на дюйм отклониться от устава корабельной службы и морального кодекса строителя коммунизма, то командир лично выбросит его за борт и доложит командованию, что тот был смыт метеоритным дождем.
Поход прошел без замечаний. Ни одного авианосца супостата Б. так и не опознал, хотя при проходе Босфора радостно указал ржавый контейнеровоз под флагом неизвестно чей страны – «Ой, смотрите, какой большой плывет!». Сказано это было на мостике в присутствии командира и тот не удержался - лейтенанту Б. было ясно дано понять, что необходимо серьезно подумать о смене места службы и в этом ему будет оказана самая действенная помощь и поддержка.
Командир не обманул – этот выход в море стал для лейтенанта Б. первым и последним. Вскоре его перевели в Подмосковье, где флотских частей и учреждений оказалось не меньше, чем на океанских берегах. Там он тихо дослужил до начальника отдела и ушел на пенсию в звании капитана 1 ранга, то есть формально – как командир ракетного крейсера или атомной подводной лодки. Согласитесь, ведь чертовски приятно, сидя на даче у камина, собрать внуков и начать: «А вот был случай у меня в Босфоре с Дарданеллами…».