Абзац 120. возвращение

 Уезжал я из дома в июле 1956 года с сумкой, в которой лежали учебники. Вернулся я домой в конце октября 1959 года, в солдатской форме, с вещмешком, в котором лежали учебники и с багажом в голове из разнообразных знаний и впечатлений. Уезжал я из Тбилиси за знаниями в области кораблестроения. Вернулся домой с техническими знаниями в области авиастроения плюс с новым мировозрением, полученным не академическим путём. Самым главным своим приобретением я считал то, что понял: "Человек - это много функциональный механизм, в отличии от лошади, осла, собаки, которые ограничены в области использования их возможностей. Человек - это инструмент! И, как любой инструмент, должен обладать набором качеств: надёжностью, удобством в использовании, долговечностью". Человек - это механизм, который сообразитльные люди, используют для достижения своих, не всегда, благородных целей. Объектом, для вывода такого заключения, служил "Я". Я анализировал себя и свою деятельность. Начальник, на комбинате в Сталино, использовал меня в роли экскаватора. Я занимался погрузкой породы в кузов автомобиля, с легко подсчитываемой производительностью труда. Не зря же мощность двигателя стали измерять в лошадиных силах, хотя, можно было измерять и в человеческих силах. Расстояние же измеряли: вершком, пядью, локтем, стопой (футом). Лошадь сравнили с механизмом. Так что, никакого открытия, сравнив человека с механизмом, я не совершил. Просто, я стал смотреть на историческую науку, не так, как смотрят на неё академики. Решение возвратиться домой за государственный счёт, я принимал самостоятельно, опираясь на законы бытовавшие в стране. Правильно руководствуясь законами я воплотил свою задумку в жизнь. По закону я обязан был встать на учёт в военкомате и получить военный билет. Что я и сделал. После этого, я имел право два месяца "бить баклуши" перед устройством на работу. Однако, я явился не в пустоту. Были родня, соседи, товарищи. Соседка, Лида Румянцева, вышла замуж, родила дочь и записала меня в крёстные, пока я находился в армии. Так я стал обременён обязательствами, которые никогда не выполнял. Друг детства - Стёпка Ширинян женился на армянке, Бете (Беатрисе) Захаровой, родом из Ахалкалаки. Она окончила строитльный институт, а он, электротехнический техникум. Познакомились на стройке. Бета была, не только хорошо образованная, но и умная. Я оценивал ум, по своим критериям. однокласники учились в университетах и институтах. Им было не до меня. Я за три года изучил, и, самое главное, понял законы аэродинамики и законы реактивного движения. Знал конструкцию самолёта и конструкцию реактивного двигателя. Знал правила их обслуживания. Я заправлял баки самолёта (его желудок) керосином. Желудок человека заполнялся биологическим топливом. Без топлива ни у человека, ни у самолёта не могла появиться энергия. Носителей энергии много, а видов энергии мало. Человек разумный пользуется разными носителями энергии и разными видами энергии. Любой человек и я, в том числе, являемся носителями энергии, которым можно пользоваться. Я получил разные профессии: механика и слесаря. Знал, как плести вентерь и, как им пользоваться. Я не боялся сорваться с места и уехать "хоть к чёрту на кулички". Я был уверен в себе и знал, что нигде не пропаду. С другой стороны, чувствовал недостаток знаний в гуманитарной сфере. Я плохо знал историю, философию, литературу. В искусстве вообще не разбирался. Музыка, театр, спорт - те сферы человеческой деятельности, к которым я был абсолютно равнодушен. В театры, на концерты, на спортивные соревнования не ходил. А вот химию, металловедение, начертательную геометрию, математику, финансы изучить не мешало бы. Знания в объёме школьной программы считал недостаточными. "Придётся поступать в институт". - решил я. Определил для себя программу подготовки к экзаменам и принялся анализировать, функции каких механизмов может выполнять человек. Хотя, что тут анализировать? Прочти перечень существующих профессий и всё станет понятно. В Тбилиси был авиационный завод, гражданский аэропорт и авиабаза в Вазиани, но всё это бло далеко от дома, поэтому решил устраиваться на работу слесарем. Тем временем, наша гора интенсивно застраивалась. Пока я служил по улице провели электричество и водопровод. Рыли траншею под канализацию. Гора застраивалась индивидуальным бытоустроительством, по довоенному плану, а район Глдани превращали в "московские Черёмушки". Там развернули строительство хрущёвок, но с тбилисским колоритом. Архитектура домов отличалась от российских хрущёвок. Из тбилисских подвалов и полуподвалов, заселённых во времена войны, при эвакуащии предприятий, люди стали, в меру своего достатка, строить себе дома на нашей горе. Достраиваться и перестраиваться пришлось и нам. Так что, мои армейские навыки пригодились и дома. Моя крёстная, после смерти папаньки Миши, вышла замуж за Тимофея Бабенкова. Пелагиадца, который после фронта вернулся в Озургети. но там у него, что-то не получилось ужиться, и он приехал в  Тбилиси к родному брату, жившему около ЭЛДПо. Тот сказал ему, что есть вдова-односельчанка с хатой. Короче. они сошлись, а на новогодние праздники к ним в гости пришёл его племянник, работавший слесарем на заводе "Электропускатель". Узнав, что я хочу устроиться на работу слесарем, предложил устроиться к ним в цех. После праздников я пришёл в отдел кадров завода "Электропускатель". Теперь, все даты, которые я буду называть, выписаны мною из моей двуязычной трудовой книжки. На обложке, в середине, большими буквами на русском языке написано: ТРУДОВАЯ КНИЖКА. Под этой надписью, на грузинском языке, грузинскими буквами написано: ШРОМИС ЦИГНАКИ. В отдел кадров я пришёл: с паспоротом, военным билетом и трудовой книжкой, выданной мне в Сталино, при увольнении перед уходом в армию. Когда начальник отдела кадров завода "Электропускатель, взял в руки трудовую книжку выданную мне в Сталино, он спросил: - А, зачем мне это фуфло? Зачем ты её брал? В трудовой книжке из Сталино была зачёркнута какая-то прежняя фамилия, а рядом написана моя. Степченко объяснил: - Трудовая книжка - это документ на всю твою жизнь. В ней никакие исправления недопустимы. Ехай в Сталино и пусть там тебе выдают настоящий документ. Я в такую книжку писать ничего не буду. Я обалдел и промямлил: - Что, больше ничего нельзя сделать? Начальник внимательно посмотрел на дыты принятия меня на работу и увольнения и  сказал: - Можно. Эту книжку выбросить, если тебе не жалко трёхмесячного стажа, а я тебе выдам новую. Я взял книжку с его стола и выбросил в мусорное ведро, стоявшее рядом со столом. Сейчас жалею. Надо было бы сохранить. Степченко всё понял. Достал новую трудовую книжку и написал: Проценко Николай Алексеевич. Год рождения: 1937. Образование: подчеркнул среднее. Профессия: слесарь. Дата заполнения Трудовой книжки: 11 января 1960 года. Подал её мне, сказав: - Прочти и распишись. Я расписался. Он забрал книжку и сказал:- Трудовая книжка останется в отделе кадров. Ты её получишь только при увольнении. Сейчас пойдёшь к начальнику цеха РМЦ, напишешь ему заявление о приёме на работу. Если он согласится взять тебя на работу, то это заявление принесёт мне его секретарь, а ты будешь работать там, куда он тебя направит. К документам относись серьёзно. Ими не разбрасывайся. Свободен. В Сталино, я такой процедуры приёма не проходил. Меня приняли в Ремонтно механический цех слесарем четвёртого разряда. Начальник вызвал мастера и передал меня ему. Мастер привёл меня в бригаду дяди Васи, в которой работал Павлик, давший мне адрес завода "Электропускатель". Продолжение следует.
 16 апреля 2019 года.