Маленький остров в океане

               
                Все события вымышлены


Неприятности начались еще в аэропорту. Пока я ждала у «карусели» свой чемодан, мимо, грубо толкнув меня, пробежал какой-то парень, попутно попытавшись сдернуть с моего плеча сумку. Но я дамочка ушлая, ремень сумки был пропущен под клапан моей теплой куртки, который только и пострадал от рывка парня, потому как был вырван с корнем. Сумка же осталась в целости и сохранности.
Парня и след простыл. Рядом стоящие пассажиры, увлеченные ожиданием  появления своего багажа,  даже не заметили этого происшествия.
Получив чемодан, я вышла из здания аэропорта.
День был чудесный. Солнце сияло в ярко-голубом небе, на ветках деревьев набухли почки, а воздух был такой замечательный, что его хотелось пить. Весна встречала меня на родине.
Еще утром я изнывала от жары в стамбульском аэропорту, а сейчас была рада, что послушалась совета подруги и взяла теплую куртку.  Здесь же еще было прохладно, и местами лежал грязно-бурый снег.
Если бы не телеграмма моего бывшего, я сейчас бы нежилась на пляже в первых утренних лучах солнца, время от времени попивая безалкогольный коктейль, или нарезала бы круги в бассейне на частной территории с огромным домом моей подруги.
Признаться, я была очень удивлена, что телеграмма нашла меня, так как своему бывшему я не сообщала о своих передвижениях за рубежом. После нашей грандиозной ссоры в прошлом году, я, наспех собрав вещички и схватив загранпаспорт, крикнула ему, что уезжаю к Нэлке в Германию, и что видеть его у меня нет желания. Через пару недель, поостыв, я позвонила бывшему и довольно спокойно попросила его пока на развод не подавать  и  из квартиры меня  не  выписывать, потому как  мало ли что.
Честно сказать, Нэлка не очень обрадовалась моему появлению. Она была замужем за местным бюргером, успевшим подарить ей троих ужасно беспокойных сорванцов-погодков, за которыми со стороны подруги требовалось непрестанное внимание, так как няни у них в целях экономии не было. Нэлка вынуждена была разрываться между мной и сыновьями, и, прогостив у бюршерши с десяток дней и созвонившись с другой моей подругой Майкой, которая вышла замуж за турка и проживала в пригороде Стамбула,  я покинула не очень гостеприимную Германию, правда, оставив Нэлке на всякий случай телефон Майки.
Вот у Майки я задержалась надолго. Ее турок был очень богатым агой, сколько у него было миллиардов, он, по-моему, и сам не знал, ковал их день и ночь, а мы с Майкой помогали их тратить.
Итак, я снова в России. Как же я отвыкла от местного колорита! Глаз то и дело выхватывал окурки, мусор, плевки на грязном асфальте, слух резали матерные слова, звучащие повсеместно и от мужчин, и от вульгарно накрашенных девиц с сигаретами в разноцветно наманикюренных пальцах.
Одна такая мамзель ринулась к подкатившему ко мне такси, грубо оттолкнула и  с набором матерных слов в мой адрес уехала.
Опять неприятность, но пора вспоминать мою российскую жизнь. Постоянно быть на страже, как сжатая пружина, в ожидании подвоха – вот что такое жить на родине.
Следующая машина с шашечками на боку и крыше, досталась мне почти без боя. Водитель запросил почти реальную цену, и я поехала к бывшему.
После моего отъезда он проживал в нашей квартире, подаренной его родителями, с той блондинкой, из-за которой и случился наш скандал. Правда, теперь квартира выглядела как будто после набега иноверцев. Повсюду валялись мятые вещи вперемешку с коробками из-под сока и пиццы, на телевизоре и пианино лежал толстый слой пыли.
Бывший встретил меня в старом растянутом свитере и грязных джинсах. Вяло ткнулся губами в мою щеку и сразу же взял быка за рога.
- Я тебя вызвал вот по какому поводу. Мы же с тобой не разведены, ты же сама просила, да? Формально ты все еще моя жена.
- Да? – протянула я, ядовито улыбаясь. - Надо же! Жена! А где же наша блондиночка? Неужели съехала? Иначе, почему кругом такой бардак?
-  Алиса, не надо. Я давно живу один. Да и с этой чертовой работой мне некогда прибираться.
- Понимаю. То засады, то погони, то отчеты. Помню, как же! По-прежнему ночами зависаешь в конторе? Теперь-то твоя квартира свободна, води своих шалав сюда. И отчитываться не надо ни перед кем.
- Алиса, я ведь просил, не надо. В общем, дело в том, что в конторе у меня не знают, что мы с тобой… ну, это, в общем, не живем вместе. Думают, что ты навещаешь маму.
- Ты что – дурак? У меня нет матери! И ты это отлично знаешь. Еще на свадьбе все шутил, что удачно женился, без тещи.
- Но ведь мои коллеги не знают этого! Ну, что ты сирота! И пусть не знают. Я хочу тебе сказать, что  они думают, что ты у мамы!
- Целый год?! Что такого можно делать целый год у мамы?!
- Я сказал, что она сильно болеет, и ты ухаживаешь за ней. А тут такое дело… в общем, мне дали путевку в санаторий. Как бы премия за успешно раскрытое преступление. И мы с тобой должны ехать туда…
- Ты точно рехнулся, Алекс! Какой санаторий? Если  дали тебе, так езжай сам! Причем тут я? Нужно было из-за этого меня срывать из Турции? У меня там такой санаторий, что вам, в вашей конторе, и не снилось!
- Алиса, путевка парная! На нас двоих – меня и тебя! Она уже выписана на наши имена!  Прошу тебя, поедем! За день пройдем нужных врачей и уже послезавтра будем греть животы на пляже в Сочи!
- Нет, Алекс, ты точно дурак! У меня просто слов нет! Никаких нас с тобой нет! Уже целый год! Мы каждый сам по себе, ты не забыл? Никуда я не поеду! Катись сам и будь здоров! Вернее, набирайся здоровья в своем задрипаном санатории! Вызови мне такси, я поеду в аэропорт!
Но если что втемяшится в голову моему бывшему, то сдвинуть его с обозначенного пути будет сложно. Короче, мольбами и причитаниями он уговорил меня, дуру. Интересно, как мы будем жить в одном номере, если мне и прикоснуться к бывшему противно после всех этих его блондинок, брюнеток, шатенок?
Но дело сделано, поздно рвать волосы на голове, когда та уже скатилась в корзину под гильотиной.
На следующий день  я сдала нужные анализы и прошла всех врачей, получив, в конце концов, санаторно-курортную карту. Бывший же мой, однако, не бегал из кабинета в кабинет вместе со мной, но тогда меня это почему-то не насторожило.
К вечеру, купив кое-какие продукты в местном супермаркете, я вернулась домой. Открыв дверь квартиры сохранившимся у меня  ключом,  я услышала, что бывший разговаривает с кем-то по телефону, причем разговор идет на повышенных тонах.
- Не знаю я, когда она придет! – Алекс почти кричал, и я поняла, что он не слышал, как я вошла в квартиру. – Да понял я, понял! Ну не получилось с сумкой, надо что-то другое думать. А Светка знает? И что она? Хорошо, понял. Давай, до созвона!
Алекс отключил телефон, а я сильно хлопнула входной дверью, давая понять, что я только что вошла.
- Алиска, ты уже вернулась? Вот и хорошо! Ой, и продукты купила, молодец! А то холодильник совсем пустой.
Алекс взял из моих рук сумку с продуктами и понес ее в кухню, где стал перекладывать продукты в холодильник. Раньше он этого никогда не делал.
Бывший что-то мягко стелет, подумала я. Уж я-то его хорошо изучила за пять лет совместной жизни! Сейчас он выдаст главное!
И точно!
- Алиса, тут такое дело… Ты получила курортную карту?
Я кивнула.
- Хорошо. Не знаю, как и сказать тебе. Короче, у меня форс-мажор. Я поехать не могу. Но путевки сдавать нельзя, не примут. А вот поменять на другое лицо можно. У нас есть одна девушка, она тоже сотрудница, ей разрешат. Ты согласна поехать вместе с ней? Общаться с ней тебе не обязательно, попросите – вас поселят в разных номерах. Алисонька, ну пожалуйста, ты ведь умница у меня. Сделай одолжение!  А я, как разгребусь с делами, приеду к тебе, сниму комнату поблизости, и мы будем вместе! Может, ты простишь меня, и все у нас наладится…  Я ведь очень люблю тебя!
Я стояла, слегла обалдевшая. Еще вчера бывший убеждал меня, что путевку вручили ему в качестве премии. ЕМУ! Не какой-то там сотруднице, с которой мне теперь придется ехать вместо него! Я и так-то пошла на уступку, согласившись без особой нужды мчаться в этот занюханный санаторий, променяв его на турецкие блага нормальной цивилизации. Да к черту все! В конце концов, я не разорюсь, если сегодня же куплю билет на самолет и улечу к Майке, к ее бассейну, пляжу  и коктейлям!
Но Алекс упал на колени, обхватив мои ноги, и стал глядеть на меня глазами кота из «Шрека». И мне даже показалось, что одинокая слеза скатилась по его небритой по местной моде щеке.
Не знаю, что на меня нашло, но я согласилась.
И уже на следующее утро я знакомилась на перроне вокзала с девушкой по имени Светлана, с которой мне предстояло отбыть предстоящее наказание в виде ссылки на целых двадцать дней в город Сочи, где, по преданиям, темные ночи. Алекс суетился, знакомя нас, то и дело хватаясь за ручку моего чемодана и порываясь внести его в вагон, хотя посадку еще не объявили.
Светлана представляла собой молодую блондинку (опять!), довольно молчаливую и чем-то неуловимо встревоженную. Едва кивнув мне, она как бы отстранилась от нас с Алексом, не делая попытки познакомиться со мной поближе. Так же она вела себя и в купе на протяжении всей дороги, не вступала ни в какие разговоры, почти ничего не ела и пила только чай.
В санатории нас все-таки поселили вместе. Я не особо рада была такому  варианту, но делать нечего, путевка была парная, и администрация сильно настаивала.
Несколько дней прошли в суматохе, я посещала врачей, которые назначали какие-то нелепые процедуры для поправки моего и так приличного здоровья. Погода не располагала к купанию в море, а бассейн в санатории (совковый сервис!) был закрыт на ремонт. Тоска и скука владели мной.  Я проклинала и Алекса с его дурацкой выдумкой, и санаторий, и Светлану, с которой мы за все время общения перекинулись от силы парой ничего не значащих фраз. Мне уже так хотелось бросить  все к такой-то матери и уехать, но бывший звонил регулярно, справлялся о моем здоровье и клялся, что приедет со дня на день. Что удерживало меня от решительного отъезда, сама не пойму.
В тот день я решила сходить на санаторный пляж, погода вроде бы наладилась, и мне захотелось подышать морским воздухом, пошвырять камушки в волны, послушать морской прибой. Светлана, как всегда, отказалась составить мне компанию и улеглась спать, сославшись на недомогание. Она все ночи где-то гуляла, возвращалась под утро, но ничего не рассказывала. Я видела, что она о чем-то постоянно думает, ее нежный лобик неутомимо изображал работу мысли.
Вернулась я ближе к обеду, нагуляв аппетит. В номер я вошла, чтобы переодеться и идти в столовую. В комнате было полутемно, жалюзи опущены. Светлана почему-то лежала на моей кровати, укутанная с головой в одеяло, хотя в номере было тепло.
- Эй, подруга, просыпайся! Пора на обед! – бодро позвала я девушку и мимоходом подняла жалюзи. – А почему ты лежишь на моей койке?
Я  слегка толкнула Светлану в плечо, она не реагировала, и я потянула одеяло на себя.
Дальше все вспоминается как в тумане. Девушка была мертва. Это я поняла сразу. Она лежала, широко распахнув глаза, в которых застыл ужас, а рот был искривлен в немом крике. Горло Светланы было перерезано, а постельное белье все пропиталось кровью.
Я тихонько сползла на пол и потеряла сознание.
Очнулась от того, что женщина в белом халате шлепала меня по щекам и подносила к носу пропитанную нашатырным спиртом ватку. В комнате было полно людей в форме и без, но с первого взгляда было понятно, что все они из конторы.
- Очнулись? Вот и хорошо, - сказала женщина. – Приходите в себя уже. С вами хотят поговорить.
И она кивнула на одного без формы. Он помог мне подняться и усадил на кресло у окна.
- Как вы себя чувствуете?  - спросил он. – Можете говорить?
- Да, спасибо, я в порядке. Что случилось? – заплетающимся языком спросила я.
- Это мы у вас хотим узнать, - еле заметно улыбаясь, ответил конторский. – Я - Ковров,  представитель правоохранительных органов. Ну, расскажите, что произошло.
- Не знаю. Я вошла в номер, чтобы переодеться и идти в столовую. Там было почти темно, жалюзи опущены. Светлана почему-то лежала на моей кровати, завернувшись в одеяло. Я позвала ее, она не отвечала, тогда я потянула одеяло и увидела… - мое горло снова перехватила судорога. – Воды дайте, - сипя попросила я.
Стакан тут же материализовался - как будто из воздуха. Вода была теплая и пахла хлоркой. Но мне полегчало.
- Так почему женщина лежала на вашей кровати? – спросил Ковров.
- Сама не понимаю. Мы с ней не в таких близких отношениях, общались мало…
- Но ведь у вас путевка парная, вы приехали из одного города, ваш муж и она работают в одной организации. Неужели у вас не было общих тем для разговора?
- Представьте себе – нет. Я должна была ехать вместе с мужем. Но в последний момент у него возникли форс-мажорные обстоятельства, и путевку переписали на Светлану. Мы с ней познакомились только на вокзале. Она вообще малоконтактная… была. И я очень была удивлена, увидев, что она лежит на моей кровати. Как-то с ее поведением не увязывается.
- Хорошо, спасибо. Сейчас вас переведут в другой номер, соберите свои вещи. Здесь будут проводиться оперативно-следственные мероприятия. На предприятие, где работала Светлана, уже сообщили о ее смерти. У нее, оказывается, нет никого из родных.
Вещи я, конечно, собрала. Но не для того, чтобы переселиться, а чтобы уехать. Однако мне этого сделать не разрешили, Ковров настоятельно рекомендовал остаться.
На следующий день приехал Алекс. Он ворвался в мой новый, одноместный, номер, как снаряд и заключил меня в объятия. Сказать, что мне это было неприятно, было бы неправдой. Мне очень нужна была поддержка близкого человека.
- Алиска, как ты? Расскажи, что случилось?
Я снова, уже в который раз, поведала о происшествии. Бывший был сильно встревожен, он то и дело вскакивал с кресла и бегал по номеру, заламывая руки.
- Но почему она лежала на твоей кровати? – снова вопрошал он. – Почему? Вы поменялись что ли?
- Нет, в путевке был указан номер койки, мы так и расположились. Светлана у окна, я у двери. Нас это полностью устраивало. А вот почему она легла туда, ума не приложу. Может, из окна дуло, а ей нездоровилось, - вдруг предположила я. – Когда я уходила, она сказала, что неважно себя чувствует!
- О, Господи! – вскричал бывший. – Неужели она не побрезговала лечь на чужую кровать?
- У нас только утром поменяли белье, так что ничего страшного не произошло! – сказала я. – Я еще не успела полежать на нем!
Алекс все никак не успокаивался. Он по-прежнему бегал по комнате, и мне было странно это. Со мной-то ничего не произошло, я жива, с чего это такие волнения?
Вечером он вдруг сообщил, что должен уехать.
- Меня только на один день отпустили, чтобы успокоить тебя.
- Но ты же обещал приехать надолго! Говорил, что снимешь комнату, будем общаться…
- Будем, Алиска, будем, но позже. У меня дело горит.
И он уехал. А я осталась. На процедуры теперь я не ходила, чтобы не отвечать на дурацкие вопросы любопытных отдыхающих, которые во все глаза рассматривали меня и чуть ли пальцами не показывали. В столовую брела тоже последней, поспешно ела и старалась скорее покинуть помещение.
Вечером, за день до отъезда я бездумно сидела перед телевизором, щелкая пультом и не вникая в происходящее на экране. Раздался стук в дверь. Я повернула ключ и впустила человека из конторы. Ковров вошел и по-хозяйски расположился на диване.
- Алиса Валерьевна, добрый вечер. Вот пришел кое-что вам сообщить. У меня, как это в анекдотах, две новости, но обе плохие. С какой начать?
- Ну, уж начните с какой-то. Мне все равно, - вяло сказала я.
- Не думаю, что все равно. Вас обе новости касаются в первую очередь. Дело, можно сказать, простое. Оно было обречено на провал с самого начала, и мне даже странно, что придумал все это человек, имеющий юридическое образование. Но, видимо, лекции он прогуливал, раз получился такой финал.
И он начал рассказывать.
- Вы воспитывались в детском доме, ваша мать покончила жизнь самоубийством через месяц после вашего рождения из-за того, что мужчина, с которым она жила, оказался подонком, испугался ответственности и элементарно «сделал ноги». Но чувство вины все-таки не оставляло его. И примерно полгода тому назад он скончался от неизлечимой болезни, которая и развилась у него, скорее всего, под тяжестью своего проступка. Он никогда не был женат, других детей у него не было. Поэтому все нажитое он завещал вам, своей единственной дочери. А это, надо прямо сказать, немаленькое наследство, ведь он за долгие годы стал довольно богатым человеком. Письмо о наследстве из нотариальной конторы пришло на ваш адрес и было получено вашим мужем, которому внезапно очень захотелось разбогатеть, но при этом не делясь с вами. Он разработал план, как это провернуть. И не придумал ничего лучшего, как выманить вас из Турции и убить. Скажите, не случилось ли с вами что-то в день вашего прилета в аэропорту?
- В аэропорту? Да, знаете, была попытка сорвать у меня с плеча сумку, но у грабителя ничего не получилось. А что?
- Да то,  Алиса Валерьевна, что ваш муж хотел сначала выкрасть ваши документы, чтобы потом передать их Светлане, которую он хотел выдать за вас. Ну, разумеется, придав ей хотя бы минимальное сходство с вами. Попытка не увенчалась успехом. Путевки в санаторий были куплены вашим мужем заблаговременно, они сразу же были оформлены на вас и Светлану. Девушка должна была во время поездки сблизиться с вами и ночью скинуть вас с поезда, придумав повод для того, чтобы выманить вас в тамбур. В ее  вещах был найден ключ от вагонной двери. Но что-то пошло не так, или она испугалась, или удобный случай не представился. Алекс ей постоянно названивал и требовал ускорить события. Взамен он обещал ей золотые горы от наследства и совместную жизнь за границей в замке несостоявшегося тестя. Девушка очень переживала и даже заболела. Она осталась в номере, когда вы ушли на море. Ей вновь позвонил Алекс, кстати, он приехал в Сочи на том же поезде, что и вы, только в другом вагоне, а здесь он снимал комнату неподалеку от  санатория. Светлана сказала, что плохо себя чувствует, и пойдет к врачу, а вы должны скоро вернуться. Рассвирепев, Алекс примчался в номер и увидел, что вы лежите на кровати. Жалюзи были опущены, и он обознался. Да, он отлично знал, что это именно ваша кровать, ведь во время вашего отсутствия в номере он частенько здесь бывал. А ночами Светлана посещала его на съемной квартире, где любовники между постельными утехами обсуждали детали вашего устранения. Сейчас Алекс арестован. Кстати, он давно уже не работает в конторе. А путевки в ведомственный санаторий может сейчас купить любой желающий, были бы деньги. Вот вам и две новости, и обе плохие. Правда, есть еще одна -  хорошая. Ваше наследство. Точно сказать не могу, сколько там денег, но измеряется все во многих миллионах долларов. И огромный дом в штате Калифорния с прислугой, и парк на пять машин, и даже маленький остров в Тихом океане. Так что поздравляю вас, Алиса.
Ковров поднялся с дивана и улыбнулся. А я сидела, оглушенная его сообщением. У меня, оказывается, был отец! И он всю свою жизнь помнил обо мне! Вот об этой новости Ковров мне не сказал – какая она, хорошая или плохая. А все остальное – ерунда! Каждый получает что заслуживает.