Глава 1. Под игом

                предыдущая страница - http://proza.ru/2017/12/21/2228

                Не счесть того, что претерпел народ:
                Запреты, произвол, детьми налог,
                Любой для наказания предлог
                Болгарский вырезался дух и род.

                Александр Дорофеев (1953 г)    



 Среди величественных хребтов и лесистых ущелий Балканских Родоп, горных озёр и альпийских лугов с яркими цветами, больше похожих на пёстрый восточный ковёр, прятались небольшие каменные селения и древние монастыри. Стоял погожий июльский день, высокие травы слегка колыхались под лёгким утренним ветерком. Ближе к полудню смолкли птицы, прервав своё пение в поникших от жары кустах, в сладкой истоме замерли бабочки на обочинах горных троп. От нещадно палящего южного солнца накалились крыши домов маленького высокогорного села, зноем дышали снаружи толстые каменные стены, сохраняя внутри ночную прохладу.

 В самом начале улицы стоял дом македонских болгар Милчевских. В его дворе, под амбаром барахтались в пыли неугомонные куры под присмотром важного своей красотой петуха. В тени раскидистой шелковицы около летней печи хлопотала молодая статная женщина. Это была Марийка, невестка хозяев дома. Закончив готовить гювеч*(1), она поставила на поднос горячие глиняные горшочки с аппетитно пахнущей едой и осторожно отнесла его в просторную кухню. В ожидании главы семейства — дедушки Добри, Марийка и её юная золовка Невена, весело переговариваясь, стали накрывать обеденный стол. Жена хозяина дома, Милица, тихо напевая, укачивала своего восьмимесячного внука, который капризничал и тянул ручонки к матери.

— Тише, болтушки, - незлобиво сделала свекровь замечание невестке и дочке, - лучше принесите остатки вчерашнего пирога, да не забудьте нарезать к овощам брынзу, дед её очень любит.
Мужчины семьи, отец и двое его сыновей, с восходом солнца уехали на сенокос. Облюбовав большой разнотравный луг на пологом склоне, размеренно и дружно взмахивая косами, скосили бОльшую его половину. В полдень косари спрятались в прохладной тени раскидистой ели отдохнуть, а старого Добри проводили домой:
— Хватит работать, тато, ты устал. Мать, наверное, уже заждалась тебя к обеду, - в один голос сказали ему сыновья.
— Думаю, вы сами справитесь и к вечеру закончите косить. А я, и правда, что-то притомился, на сердце тяжело и душа неспокойна. Наш пёс скулил ночью, как бы дома беды ни случилось. Да и сон плохой нынче видел, звала к себе моя покойница-мать...

Возвращаясь из подвала с небольшим кругом сыра в руках, Марийка услышала лай собаки, выглянула во двор и увидела спешившихся всадников в красных фесках, привязывающих лошадей к коновязи. Турки!
Они не часто заглядывали в село, обычно только летом, и, как правило, днём, когда мужчины были на полевых работах. Зимой снег заваливал горные перевалы и добраться до селения было очень трудно. Но почти каждый приход башибузуков*(2) сопровождался грабежами, разбоем, а иногда и убийствами. Оставшись незамеченной, женщина быстро отвела игравшую на террасе дочь — шестилетнюю Софийку - в полутёмную кладовку, строго-настрого наказала ей тихо там сидеть и вбежала в кухню:

— В нашем дворе башибузуки, они уже идут к крыльцу! Дочку я спрятала, а нам как быть?
— Бежать уже поздно, да и где от них спрячешься? - испуганно ответила свекровь, заслышав шаги за дверью, - хоть бы отец поскорее приехал!
Почувствовав недоброе, громко заплакал ребёнок. Марийка взяла сынишку и прижала его к груди, укачивая. Вошедших в дом турок было трое.
— Где ваши мужчины? Спрятались, бросив вас на произвол судьбы?
— Нет, эфенди, они работают на заднем дворе, - стараясь казаться невозмутимой, ответила Милица, знавшая турецкий язык.
— Эй ты, старуха, прикажи дочерям подать обед, да не вздумай накормить нас свининой! - и башибузуки бесцеремонно уселись за стол.

Невена стала наливать в миски прохладный летний суп таратор, а Милица подавала незваным гостям остальные блюда, надеясь в душе, что турки пришли только поесть и забрать, как обычно, деньги и продукты.
Но утолив голод, пришельцы стали вести неторопливый разговор, плотоядно поглядывая на молодых женщин. Лицо хозяйки дома мрачнело всё больше и больше. Затем началось самое страшное.
Старший из турок, подойдя к Невене и ловко распустив её косу, воскликнул, обращаясь к товарищам:
— Какая красавица, настоящий цветок*(3)! За такую можно получить большой куш, продав торговцам из Стамбула!
— Не трогайте её, она совсем ещё ребёнок! - заливаясь слезами запричитала Милица, - ведь у вас дома тоже остались жены и дочери!

— Дома у нас нет, женщина. Дом для нас — ратное поле, а жена — острая сабля.
Заломив насмерть перепуганной Невене руки назад и сорвав с неё одежду, башибузук невольно залюбовался стройным белым телом, наполовину скрытое волной ниспадающих волос.
 Мать девушки бросилась к нему, пытаясь защитить своё дитя, но другой турок, зайдя сзади, ловко и хладнокровно перерезал горло пожилой женщины ятаганом. Захрипев и заливая всё вокруг потоками крови, она упала на пол и забилась в предсмертных судорогах под крики дочери и невестки, невольно ставших свидетельницами жуткой сцены.
Воспользовавшись тем, что башибузук на мгновение отвлёкся, Невена вырвалась из его рук, подбежала к матери и склонилась над ней, пытаясь хоть как-то облегчить её страдания. Но старший турок со звериной страстью накинулся на девушку. Надругавшись над невинной девочкой рядом с ещё не остывшим телом матери, последний из насильников заколол её, вонзив нож в сердце.

 Тем временем Марийка с ребёнком на руках, словно очнувшись от страшного сна, незаметно выскользнула из кухни. Забежав в спальню, задвинула металлический засов на двери, упала на колени перед иконами и принялась неистово осенять себя крестом.
— Богородица, помоги нам! - отчаянно взмолилась Марийка, - спаси моих детей!
Но дверь была выломана в считанные минуты. Турки уже стояли над молодой матерью и потешались:
— Надеешься, что тебя защитит твой христианский бог? - башибузук громко рассмеялся.

— А вот если бы твоя семья приняла ислам, все остались бы живы и здоровы, - сказал другой и одним ударом окровавленного ятагана снёс весь иконостас в углу комнаты.
— Может, ты нам ещё и христианские заповеди почитаешь? Абдулла, посвети ей, пусть просветит нас! - со смехом обратился башибузук к своему товарищу и бросил в Марийку тяжёлую библию.
Под общий хохот и надрывный крик младенца турок зажёг свечу, валяющуюся на полу вместе со сброшенными иконами и лампадкой, и приблизил её к лицу женщины.
— Да заткните вы этого щенка!
Орущего ребёнка вырвали из рук матери, подбросили вверх и разрубили на лету. Не помня себя и обезумев от ужаса и нестерпимого горя, Марийка схватила горящую свечу, бросилась на убийцу своего сына, со всей силой ткнула её башибузуку в лицо и потеряла сознание...

...Добри возвращался с сенокоса, размышляя о том, что сена за лето заготовили достаточно, зиму можно встретить спокойно. За пазухой он вёз в подарок внучатам серого зайчонка, найденного под кустом. Представив, как обрадуются подарку внуки, старик осознал, что уже успел соскучиться по ним, хотя не виделся с малышами всего лишь со вчерашнего вечера. Особенно дед любил маленького внука, так похожего на его старшего сына, отнятого у семьи янычарами лет тридцать тому назад...
Как давно это было!
Добри старался не вспоминать тот страшный "налог кровью"*(4), который им с женой пришлось заплатить, но мысли часто возвращались к потерянному сыну, сердце сжимала острая боль, а по морщинистой щеке скатывалась слеза.
"Жив ли он? Помнит ли мать с отцом, не забыл ли родной язык? Даст ли бог когда-нибудь встретиться" – думал с горечью старик.

Вспоминал, как учил своего сына ходить, а затем ездить верхом. Как брал с собой на сенокос и радовался, видя, как его малыш по-детски неуклюже пытается помочь взрослым сгребать высушенное сено маленькими грабельками, специально сделанными для него.
В тот год янычары*(5) окружили дома внезапно, бежать в горы было уже невозможно, а в маленьком селе никого не скроешь. Несмотря на сопротивление родителей, турки вырвали из рук родителей пятилетнего Ангела. С тех пор они не видели своего первенца, свою кровиночку...

 Подъезжая к дому, Добри вдруг увидел распахнутые настежь ворота. Недоброе предчувствие охватило старика. Во дворе лежала мёртвая собака в луже крови, из окна дома валил тёмный дым. Быстро спешившись, он взбежал на крыльцо и вошёл на кухню. Его глазам предстала страшная картина: растерзанные, залитые кровью тела жены и дочери, застывший ужас в их открытых мёртвых глазах. В надежде, что выжила хотя бы сноха с детьми, старик бросился в соседнюю комнату. Но там уже бушевал огонь. На полу, рядом с обгоревшим, распятым в виде креста телом Марийки, лежало разрубленное надвое тельце его единственный внука...
Подкосились ноги у Добри, и он, гордый и мужественный, упал и завыл, как раненый зверь, и сжались кулаки его до крови.

— Господи! - в отчаянии вскричал старик, - как ты мог допустить это злодейство? Почему отвернулся от нас? В чем провинились перед тобой несчастные женщины и грудной младенец? Господи, за что такая жуткая смерть, за какие грехи? - рыдал он.
На голос деда из кладовки пришла испуганная Софийка. Добри быстро закрыл ладонью  глаза внучки и отдал её прибежавшей соседке.
Затем, не помня себя, с трудом потушил пожар в доме и благоговейно прикрыл родные тела.
— Пресвятая Богородица, дай мне силы отмстить! Не оставь в лютой беде, укрепи в горе! Помоги, Господи, спаси христианский народ от иродов! - неистово молился старик, доставая из потайного места старое ружьё.
Выбежав со двора, он бросился к горе. Оттуда, по узкой кромке над ущельем, можно было выйти наперерез единственной тропе, ведущей из села.

Затаившись в кустах и выждав некоторое время, Добри, наконец, увидел трёх всадников в фесках. К сёдлам их лошадей были приторочены тяжёлые перемётные сумки. Из одной сумки выглядывала старинная икона в позолоченном окладе. Старик сразу узнал её - это была икона его невестки, которую она принесла в их семью вместе с приданным. Карманы башибузуков были оттопырены награбленным добром. Сытые и довольные, они ехали, оживлённо беседуя и смеясь.
— Эх, и хороша же была девчонка! - с самодовольным смехом произнёс один, - нам повезло, что мужчины села ещё не вернулись домой с полевых работ.
— Жаль, что мы спешили и не попробовали другую красавицу, ту сумасшедшую, - вторил ему другой.
— Я едва не лишился глаза лишь потому, что вовремя увернулся, а тебе она, наверняка, перегрызла бы глотку, - угрюмо возразил ему третий, поправляя повязку на лице.

Яростная злоба овладела стариком. Едва сдерживаясь, он выждал, когда всадники подъедут поближе, тщательно прицелился и сделал первый выстрел. Один из башибузуков упал, сражённый наповал. Двое других спешились и полезли на скалу, где прятался старик.
Добри отполз за огромный валун, перезарядил ружье и вновь прицелился. Ранив очередного турка, он неосмотрительно выглянул из-за камня и не смог удержаться от торжествующего возгласа. Но тут его настигла пуля врага. Укрывшись за камнем, старик кое-как перевязал оторванным от подола куском рубахи раненое плечо и осторожно, зажав в зубах нож и не обращая внимания на боль, стал ползти в сторону неприятеля, скрываясь в кустах. Когда до врагов оставалось совсем немного, Добри взял большой камень и с силой отбросил его в сторону. Камень, с шумом катящийся по склону скалы в пропасть, на мгновение отвлёк внимание турок. В тот же миг старик сделал резкий рывок и набросился сзади на одного из них.

Завязалась борьба, два сцепившихся тела кубарем скатились к краю пропасти. Повязка слетела с лица врага, рваная рубаха обнажила его мускулистый торс.
 Вдруг старику бросился в глаза амулет на груди турка. Точно такие же амулеты-обереги, собственноручно им изготовленные, были у двух его сыновей, а когда-то он повесил такой же на шею маленькому Ангелу. Страшная догадка молнией пронзила его разум.
— Не может этот злодей быть моим ребёнком, плотью от плоти моей! - воскликнул в ужасе Добри, узнавая давно забытые черты и осознавая, что это именно так, и убийца его семьи — первенец Ангел!

Старик отказывался понимать, что сын, не ведая того, что творит, зарезал родную мать и сестру, распял и заживо сжёг невестку, зарубил маленького племянника, а теперь борется с ним, его отцом, не на жизнь, а на смерть.
— Нет! Это не мой Ангел! Это ведь не ты, сынок?! - кричал обезумевший от горя и безысходности отец, с надеждой глядя в родные глаза своего врага. В его памяти вновь возник образ маленького сына, вырванного у него из рук много лет назад турками, и следом — изувеченные, мёртвые тела родных.
— Нет, этого не может быть!
После отчаянного крика Добри увидел в глазах башибузука вместо недавней ярости выражение недоумения и растерянности, словно тот силился вспомнить что-то далёкое и давно забытое им. Тем временем два борющихся человека потеряли равновесие и рухнули в ущелье с огромной высоты.
— Н-е-е-е-е-т!
Отчаянному крику несчастного отца отозвалось только равнодушное горное эхо, многократно повторяя его снова и снова...

...Спустя некоторое время после описываемых событий на дорогах Болгарии, среди возвращающихся домой русских пехотинцев, можно было видеть следовавший за ними обоз из нескольких десятков телег с переселенцами. На одной из них сидели двое мужчин и спала на узлах маленькая девочка. Это была Софийка с отцом и дядей. Много лет спустя она назовёт свою дочь, а потом и правнучку Марией в память о матери, на долю которой выпали нечеловеческие страдания и мученическая смерть. Матери, подарившей ей жизнь и спасшей от верной гибели.
 
                продолжение - http://proza.ru/2017/12/21/2288



*(1) гювеч (болг.) - болгарское блюдо из мяса и овощей или только овощей.
*(2) башибузуки(тур.) - разбойники, головорезы, нарицательное название турок.
*(3) Невена (женское имя) в переводе с болгарского означает цветок.
*(4) "налог кровью" или девширме (тур.) заключался в том, что мальчиков из христианских семей отбирали у родителей и увозили навсегда в Турцию. Им меняли имена, обращали в ислам, учили военному делу и турецкому языку, развивали в них силу и жестокость. В итоге такого воспитания дети полностью забывали родной язык и осознавали себя турками. Отобранных детей превращали в янычар.
*(5) янычары, (еничери, тур.) или «новое войско» - регулярная пехота вооружённых сил Османской империи. Была создана турецким султаном Мурадом I в 1365 г. Основную часть янычар составляли этнические албанцы, армяне, боснийцы, болгары, греки, грузины, сербы. Янычары были вернейшими союзниками султана, которому они верно служили, защищая от восстаний подданных, помогая завоёвывать христианские страны, убивая при этом своих соотечественников.
               
Маковский К. Ё. (1839 - 1915), русский художник. "Болгарские  мученицы»


Рецензии
Ирина, очень образно и впечатляюще написано! Прекрасный литературный язык.
Единственное что могу посоветовать, упомянуть, когда это происходит.
Как раз подходящая фраза: - "Стоял погожий июльский день .... года". Или хотя бы приблизительно - начало, середина, конец ... века.
Тогда у читателя сложится более полное представление.

С наилучшими пожеланиями,

Борис Тамарин   24.04.2023 11:45     Заявить о нарушении
Очень верно подмечено! Обязательно учту! Благодарю за подсказку.

Ирина Милчевская   24.04.2023 19:24   Заявить о нарушении
На это произведение написано 15 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.