Баллада о журналисте

На протяжении двух десятилетий, вплоть до своего назначения в 1989 году заместителем председателя Совета Министров Таджикистана, самым видным, самым влиятельным журналистом у нас в республике, да пожалуй, и во всем Центрально - азиатском регионе, безусловно, являлся Отахон Латифи.
Еще студентами мы буквально зачитывались блестящими публикациями, которые за подписью О. Латифи выходили сначала в «Комсомольской правде», а затем и «Правде». Для целого поколения журналистов он был настоящим кумиром. Слово собкора било пряма в цель, популярность его была необычайной.
Большое творческое наследие Отахона Латифи дает нам право говорить о его школе  в таджикской журналистике, о том, что на примере образцов его публицистики будут учиться те, кто решил посвятить себя газетному делу.   
Сегодня, когда средство массовой информации   достаточно раскрепощены  и над ними как раньше  не довлеет цензура, трудно удивить кого либо острым критическим материалом. Но в тот период, на который годы журналисткой деятельности О. Латифи, от корреспондента, пусть даже такого авторитетного издания, как, «Правда», главного печатного органа ЦК КПСС, требовались мужество и принципиальность, чтобы писать так, как это делал он. Его статьи, очерки и корреспонденции помогали восстановить справедливость, привлечь всеобщее внимание к наболевшей проблеме, «выбить» средства из союзного бюджета для нужд республики.
Латифи умел глубоко «копать» и в этом смысле был вроде социально- политического детектива. Его побаивались, особенно ответработники, потому, что он не раз вторгался в святая святых обюрократившейся партийной элиты. Именно к таким публикациям относятся получившие широкий резонанс по всему союзу статьи О. Латифи «Угол зрения», «Характеристика» «Осторожно: плагиат!» и многие другие.
Некоторые руководители обвиняли Латифи в отсутствии местного патриотизма, он тяжело переживал это. Каждый критический материал стоил ему дополнительных седин. Со временем я на собственном опыте познал, что может ожидать журналиста, осмелившегося  «дразнить гусей».
Где - то на втором году своей работы собкором газеты «Коммунист Таджикистана» на севере республики, я написал реплику «Направо, налево, из любезности» в которой, вскрыл порочную практику раздачи рекомендаций для вступления в КПСС в партийной организации города Ленинабада, когда разными способами и ухищрениями пытались протащить в партию родичей и кумовей и тем самым обеспечить их дальнейшую карьеру. Через пару дней, когда перед началом бюро обкома партии, на заседания которого приглашали и нас, собкоров республиканских газет, я встретился с первым секретарем горкома А.К. Умаровым. Он буквально обрушился на меня с обвинениями. «Вы становитесь несносным!» бросил под конец секретарь в сердцах.
Присутствующий при этом собкор газеты «Тоджикистони совети», старейший журналист Хилолиён Аскар, указывая на меня, заметил со смешком: «Акобир Козихонович, а вы возьмите и исключите его из партии. Ведь на партучете все собкоры стоят у вас в горкоме».
Я понимал, что добрый Хилолиён Аскар хотел все обернуть в шутку и таким образом разрядить накалившуюся обстановку. Но мне, честно говоря, было не да шуток. От ошибок никто не гарантирован и за малейший просчет можно было тяжело поплатиться.
Несложно представить как трудно в тех условиях было осуществлять свою миссию О. Латифи который всегда отличался беспокойной совестью и разящим пером. Высокопоставленные чиновники не простили ему острых критических публикаций и когда в конце 80-х он баллотировался в народные  депутаты СССР, начали против него изощренную кампанию очернительства. В результате депутатом стал летчик Таджикской авиакомпании Владимир Гиро, незадолго до того прославившийся тем, что посадил в Душанбинском аэропорту пассажирский самолет, оказавшийся в аварийном состоянии. 
Однако, как мне кажется, в поражении О. Латифи на выборах сыграли роль и некоторые недальновидные служители пера, в своих напыщенных материалах непомерно восхваляя и без того выдающегося журналиста, чем и вызвали обратную реакцию у части избирателей. В этом нетрудно убедиться, полистав подшивки ряда газет за этот период.
Но это уже как говорится, из другой оперы.   
Можно много рассказывать и писать о такой незаурядной личности, как Латифи. И очень хорошо, что в 2001 году в Москве, хотя и посмертно вышла его книга «Люди и вершины», составленная супругой журналиста Манзурой Мухсиновной Якубовой. В этой иллюстративной книге памяти представлены лучшие творения Отахона Латифи, а также включены воспоминания его собратьев по профессии.
Мне же хочется поделиться впечатлениями об одной встрече, которая помогла мне, тогда еще сравнительно молодому газетчику, лучше узнать Отахона Латифи как человека и непревзойденного мастера публицистического слова. Это произошло весной 1983 года. Мне тогда позвонил заведующий отделом пропаганды и агитации Ленинабадского обкома партии Карим Абдуллов и сообщил, что к нам прилетает Отахон Латифи и что он хочет видеть меня. До того мы с Латифи были мало знакомы, и я с некоторой робостью поехал в месте с Каримом Абдулловичем в аэропорт. 
До сих пор хорошо помню, как Отахон Латифи, высокий, красивый, с зорким прищуром карих глаз и развевающимся на ветру галстуком шагнул нам навстречу. Первым делом он достал из сумки книгу с яркой обложкой и протянул мне. Книга называлась «Десятая высота» и незадолго до того была выпущена в Москве. 
В ней были помещены лучшие материалы, годом раньше увидевшие свет на страницах газеты «Правда». В сборник, оказывается, попала и моя небольшая зарисовка «Руда и розы», посвященная трудовым будням и быту горняков из поселка Сарвода.
Не скрывая своей радости,  Отахон Латифи говорил тогда:
Смотрите, в сборник вошли три материала из Таджикистана. А Узбекистан представлен лишь одной статьей Юлдаша – ака (журналист и писателъ, бывший в те годы собкором «Правды» по Узбекистану.)
После этого Отахон Латифи предложил мне поехать вместе с ним в Матчинский район. Конечно же, я охотно согласился. И в течение трех дней мы были гостями покорителей Дилварзинской степи, объездили не одно хозяйство, встречались со множеством людей. Такое уважение к журналисту, какое народ оказывал Отахон Латифи, я больше никогда и нигде не видел.
«Вы пир - старейшина нашего журналистского корпуса», обращаясь к Отахон Латифи, не раз повторял сопровождавший нас тогда редактор Матчинской районной газеты «Машъал», поэт и журналист Усмон Олим. 
И в этом не было никакого преувеличения.
Во время той командировки собкора «Правды» случилось еще одно событие, которое врезалось мне в память. Я тогда в полной мере убедился, насколько Отахон Латифи был честным и порядочным человеком. Когда он засобирался обратно в Душанбе, я поехал провожать его в аэропорт. До вылета самолета оставалось, еще полчаса, мы сидели в зале ожидания депутатов и тихо беседовали.
В это время в зал стремительной походкой вошел смуглый моложавый человек. Вглядевшись, я узнал его. Это был Муртазо Бахриканов, в прошлом известный механизатор, лауреат премии комсомола республики, а теперь руководитель одного из хозяйств целинного района. Латифи тоже узнал его и радостно поднялся ему на встречу. Они отошли в сторону и стали о чем - то переговариваться. Затем М. Бахриканов опять же неожиданно исчез, укатив на своей новенькой «Волге».
Когда Латифи вернулся на свое места, я заметил, что он чем-то сильно раздосадован. Латифи не стал таиться и сказал:
Как трудно парой узнать человека. С Муртазо Бахрикановым мы когда-то были комсомольскими друзьями, я не раз писал о нем в газете. А теперь он мне взятку предлагает, 1000 рублей. Видимо, кое-кто боится, что журналист может вынести сор из избы и таким образом хотят задобрить. Я еле сдержался, чтобы не влепить ему пощечину.
Потом была ещё одна встреча с Отахон Латифи, в Ташкенте. Я тогда учился в ВПШ, а Латифи приехал в столицу Узбекистана на зональное совещание собкоров «Правды». Мы долго беседовали c ним, его интересовала реакция руководства партшколы на мою вышедшую накануне в «Правде» реплику «Земляк? Милости просим!». Действительно, эта небольшая реплика, в которой высмеивалась укоренившаяся в недрах общежитий ВПШ практика, создания разнокалиберных землячеств наделала тогда много шума.
Похлопав на прощанье по плечу, Отахон Латифи напутствовал меня тогда:
- Постарайся и в дальнейшем не растерять критический запал. Для газетчика это важно.
Я гордился и дорожил дружбой этого большого журналиста и мужественного человека.
К пытливой, талантливой молодёжи он всегда относился благосклонно. Мы это знаем на примере Абдурофеъ Рабиева, Дододжона Атовуллоева, Саломиддина Мирзорахматова, Максуджона Хусейнова, Владимира Захватова. Правда, не все, кто ему был обязан, кого он поддерживал в трудную минуту, отплатили ему тем же. Были и такие, кто затем выступал против и честил его в прессе. Ну, да Бог им судья.
Откровенно говоря, и сам Латифи иной раз казался мне высокомерным, этаким недоступным метром. Я не раз слышал от него такую фразу: «Скромность пристала лишь нищему, потому что у него ничего нет за душой». 
Что и говорить, цену себе он знал.
Журналистика была делом всей жизни Латифи и мы, естественно, привыкли видеть в нем, прежде всего публициста, летописца своей эпохи. Но этим не ограничивался его многогранный талант.
Его перу принадлежат также отличные рассказы, новеллы и притчи, преисполненные тонких наблюдений и глубоких философских раздумий. Один из своих рассказов Латифи посвятил дардарцам, жителям высокогорного кишлака в верховьях Зеравшана, откуда происходят и его корни.
Трагические события, развернувшиеся в Таджикистане вслед за распадом СССР, провели глубокую борозду в таджикском обществе, разделили его на противоборствующие стороны. Латифи, к удивлению многих, примкнул к тем, кто находился в оппозиции только что сформированному в ноябре 1992 года на XVI сессии Верховного Совета республики правительству. Волею судьбы он оказался в эпицентре сложных политических катаклизмов, за которыми внимательно следили во всем мире. Что ожидает Таджикистан? Наступит ли долгожданный мир? Или затянувшееся гражданское противостояние расколет его вконец? Эти вопросы волновали нас всех. Я уверен, где бы ни находился тогда Отахон Латифи, он, как истинный патриот своей земли, делал все, чтобы приблизить мир и согласие.
Зимой 1996 года я вместе с группой журналистов побывал в Тегеране для ознакомления с деятельностью средств массовой информации этой страны. Жили мы в гостинице иранского МИД-а, в благодатном местечке Ниёварон, в двух шагах от летней резиденции бывшего шаха Ирана Мухаммада Ризо Пахлави. Как- то возвращаясь из города, мы увидели выезжающий из ворот гостиницы большой черный лимузин. Поравнявшись с нами, машина остановилась. Из неё вышел Отахон Латифи и тепло поприветствовал нас. Было видно, что он искренне рад встрече с земляками. В машине я увидел и руководителя Объединенной таджикской оппозиции Саида Абдуллу Нури, невозмутимо отсчитывающего бусинки четок. Посмотрев на часы, Латифи извиняющимся голосом сказал:
- Надо торопиться. У нас намечена встреча со специальным посланником ООН.
Глядя вслед машине, увозившей Саида Абдулло Нури и Отахон Латифи, я думал о том что может связывать  этих двух таких непохожих людей, у которых такие разные взгляды на обустройство Родины? Что общего у бывшего собкора «Правды», по статьям которого, как сказал Президент Кыргызстана Аскар Акаев, он учился демократии, с теми, кто открыто заявляет о том, что их цель-построение государства с исламским режимом? Я больше чем уверен, несмотря на то, что руководители оппозиции ценили его высокий интеллект и нуждались в его советах, он среди них чувствовал себя чужим. В этом заключалась трагедия Отахон Латифи.
Если бы он хотел славы, то он её имел в избытке. Если бы ему нужна была должность, то он не ушел бы добровольно с поста заместителя председателя Совета Министров. Скорее всего, оторвавшись от одного берега, он так до конца и не примкнул к другому.
После подписания в июне 1997 года в Москве Общего соглашения о мире между Правительством Республики Таджикистан и Объединенной таджикской оппозицией, Латифи вернулся в Таджикистан. Как потом писал газета «Вечерний Душанбе», спустившись по трапу самолета, он, не в силах скрыть свое волнение, воскликнул: «Слава Аллаху, мы вернулись на родную землю!».
Не пройдет и года, как средства массовой информации во всем мире сообщать о том, что 22 сентября 1998 года в Душанбе злодейский убит шестидесятидвухлетний журналист и политик Отахон Латифи. Поджидавший его на улице Шарифджона Хусейнзаде, где многие годы жил и Отахон Латифи, молодой человек четыре раза из пистолета выстрелил ему в спину.
Таджикская земля теперь уже навсегда приняла в объятия своего неугомонного сына, который самозабвенно любил и прославлял ее.