Своя тарелка
Я понимал, что они почти не читают книг. Интересно: а как подростки воспримут художественный текст? Для этого нужно было изобрести какую-нибудь хитрость. После отбоя я приходил в палату, усаживался и читал вслух: никто же не встанет и не уйдет в раздражении – вынуждены слушать. Да и спать им в это «отбойное» время не хотелось. Начал я с рассказов забытого ныне князя Владимира Одоевского. У него есть несколько романтических произведений – таинственных и местами жутких. Боже, как ребята слушали! Читал и повести Гоголя, например, «Страшную месть». Успехом пользовались вещи необычные – с налетом мистики. И это не удивительно.
Мне тогда казалось, что литературное произведение все воспринимают одинаково – примерно одинаково. Заблуждение это развеялось неожиданно.
Как-то в конце смены я прочитал вслух «Станционного смотрителя» Пушкина. Намеренно не объяснил, кого называли смотрителями и что они делали. Не рассказал и о гусарах, которые славились своими похождениями. В том числе и любовными. Ребята просто слушали, непосредственно. Закончил. И тут один паренек, потянувшись, вдруг «выстрелил»: «Ну и дурак же этот Самсон Вырин. Дочка с богатым уехала, а он хотел ее вернуть. В бедность-то». И все согласились с ним. Вся палата.
Смена закончилась. Приехали другие ребята, и я снова взял первый отряд. Книжная история повторилась. Прочитал им повесть Пушкина. Мои воспитанники полежали, поерзали. Я молчу. Нарочно молчу. И вдруг один говорит: «Одно слово – Дуня. Имя-то говорящее у нее. Села с молодым парнем и уехала. А отец и не знал ничего. Дура эта Дуня». И все согласились. Ну прямо мистика из рассказов Одоевского! Ровесники, из одного города, учатся примерно в одинаковых школах. А оценки противоположные! Как это понимать? Наверное, все-таки есть притяжение между людьми. Подобное к подобному. Если люди, что рядом, не соглашаются с тобой постоянно, спорят – лучше задуматься. Стоит ли быть с ними? Природа мудра: мы, как правило, попадаем в свой круг. Не всегда, конечно.
Свидетельство о публикации №219041701161