Подъезжая под Ижоры

"Сегодня Госдума приняла Закон о суверенном Рунете"

 Надворный советник Брёхов возвращался с чужбины на Родину. Два года путешествовал он по заграницам, побывал и в Италии, и у французов. Два месяца купались в водах в Баден-Бадене,пили козье молоко на ферме в Альпийских лугах, в Вене слушали арфу. С передвижениями забот не было - своя карета, свои четыре лошади, свой кучер-крепостной . Дочка Лиза - одиннадцати лет отроковица, совсем щеками зарумянилась,повеселела. А ведь и ехал в Европии ради её подлечить.
Подлечилась.
Домой засобирались - а денег четыре тыщи не растрачены. Ну - накупили там тряпок разных дамских, да по куртуазной части воротничков да оделованов в пузырьках.
Вот ещё книг купил Брёхов. Оно хоть и служил он по акцизному департаменту, а книгочей был примерный. В городском дому его собрание приличное. Карамзин там, Сумароков,Державин, опять же. И иноземцы есть. И даже Вольтер. Спасибо - французский Брёхов выучил допреж русского, читал запросто.
А тут в Берлине зашёл в букинистическую лавку. Много чего набрал. На латыни книги, на иных прочих языках. Даже Гёте с автографом. По астрономии тоже. Тихо Браге, Атлас звёздного неба. Услужливый лавочник, в старомодном жабо и чулках-рейтузах, с капелькой на кончике носа, подсунул альбом с рисунками :
- Леонардо. Редкий том, триста лет ему. Тогда тоже евреев не любили.
Двадцать две книги купил Брёхов. Четыреста марок потратил. Прикинул в уме остаток, спросил у дочери:
-Елизавета Ксенофонтовна, а вам что купить на память о Европах и в поучение на родине?
Дочка в юбках - совсем барышня - капризно собрала губки в гузку:
-Арфу хочу.
Нашли магазин музыкальных инструментов - купили арфу.Дорого, прости Господи. Придётся, однако , в пополнение расходов в имении оброк увеличить.
Торгаш, шельма, успокоил:
-Арфа - вещь полезная. С зимы новый век начался - осьмнадцатый. Это будет век просвещения. Без музыки - никак.
Дурак-торгаш . Да разве ж дело барыни - публику тешить? Научим дворовую девку, и станем возить её по балам. Её занятие, а нам удовольствие.
Европа - что она в музыке понимает?
Взромоздили все в карету и на карету - и потянулись к границе.
Зеленела весна.
Признаться - надворному советнику Брёхову не очень хотелось возвращаться. Ему писали, что император Павел совсем волю удушил, что в присутствиях у мужчин с голов сшибают круглые шляпы, да беспричинно секут людей на площадях, и даже дворянского звания.Но куды ж деваться, если пачпорт истек.
И ностальгия...
Вот с такими настроениями подъехал к Российским пределам. На границе Пруссии и Привисленского края подняли перед его каретой полосатый казенный шлагбаум.
Собственно, дотошного осмотра и не было. Ротмистр из Таможенной Цепи, с огромной приблудной  собакой, похожей на селёдку,  лишь глянул на книги, и велел их выгрузить:
-Не положено.
Брёхов возмутился.За кровные куплено, в поучение молодежи. Да и Закона такого нету, чтоб книги не пущать!
-Есть закон, - ответил Ротмистр, пытаясь  ногой отогнать  собаку . И тут же развернул и зачитал бумагу:
- Указ . Из Питербурха."Апреля, 18 дня, год 1800. Так как чрез ввезенные из-за границы разные книги наносится разврат веры , гражданских законов и благонравия , то отныне впредь до указа повелеваем запретить впуск из-за границы всякого рода книг..."
По мере чтения ротмистр рукой указывал двум таможенникам, куда выбрасывать из кареты книги. Собака рычала.  Книги летели под широкую лавку, где виднелись рваные ботфорты, старый хомут и пожарный багор. Данте, Гёте, Аристотель...
"ввоз всяких книг, на каком бы языке они ни были, в государство наше..."

Брёхов влез в опустевшую карету,чтобы ехать дальше, но ротмистр указал таможенникам на крышу возка, где торчала арфа:

"... а равно и всякую музыку".

Таможенники сверху уронили арфу, она жалобно взвизгнула, собака гавкнула на инструмент.  . Надворный советник обреченно крикнул из кареты:
-Это не музыка! Это музыкальный инструмент!Разницу разумеете? Буду жаловаться, я выше вас по Табели.
-Нам тонкости ни к чему, - отозвался ротмист.р, теребя  собаку между ушей.  - А буде вы не согласны, то отправлю на гауптвахту до выяснения.
Брёхов захлопнул дверь кареты изнутри. Пёс зашёлся лаем и кинулся к лошадям.  Лошади присели и разом взяли чуть не рысью.
 Ограбленный надворный советник возвратился на Родину. Его грызли разом жалость к себе по отнятым книгам,по зря растраченным деньгам.
И ностальгия.