Кабаны

 


Я - гражданин и патриот России. Но на территории бывшей УССР могила моих родителей. Hasta la vista.               



С картинками здесь (раздел Файлы):   https://vk.com/club87908871




Памяти  ветерана ВОВ Евгения  Александровича.

 

                КАБАНЫ
 
 
Частенько мы с дядей Женей, отцом моего друга детства Жеки, бродили по нашим УССРовским лесам. Ну, главной целью тех брожений были грибы, конечно.  Наши маленькие и вкусные друзья. И еще красивые. Но не только. Евгений Александрович тоже был одним из моих жизненных учителей. Воевал он во время ВОВ в  разведке, в какой-то до сих пор еще секретной штурмовой бригаде, много чего интересного знал и не только рассказывал, но и наглядно демонстрировал. А был он не кем попало, а узким специалистом по часовым и языкам.

В дебрях непролазных, в долах и полях он показывал мне совершенно, казалось бы, несъедобные виды объектов «тихой охоты», которые на деле оказывались  вполне  себе съедобными. Просто надо было об этом знать.
- Чтоб не сдохнуть - говорил он вспоминая отдельные моменты войны – то приходилось и это брать, когда ничего получше  не попадалось, и показывал мне вообще черт знает что, растущее просто на дереве.

             

Однажды с добычей нам не повезло, и возвращались обратно домой почти пустые. Я замахнулся палкой на огромный, как мне показалось, мухомор, но Александрович остановил мою руку, нагнулся и аккуратно снял с высокой ножки гриба его огромную, слегка лохматую по краям шляпу.
- Зонт - сказал он и подержал грибную голову перед моей головой, чтобы я получше усвоил урок.


 
- Жрать можно. Но только шляпу, обрезав все лишнее.
- Черт забирай. Так это же вылитый мухомор! мать бы его…
- Ну да. Потому-то их тут и полно. Что никто не знает. Сейчас придем, приготовим на закуску,  и сам убедишься.
- А когда шли туда, мимо этих зонтов, почему сразу не брали?
- А зачем? Мы же шли за белыми. А раз их еще нету, то зонтики я просто приметил, на всякий случай.
Вот так вот.

Кроме тихой охоты, владел дядя Женя очень многими полезными в жизни, а точнее – в выживании, навыками. О самой войне рассказывал не часто, ссылаясь на дурацкую в моем понимании «подписку». Вспоминал мрачненько так ухмыляясь, как брал «языков», к примеру, или про японские ножи, которые наши снимали с немецких трупов, в качестве боевых трофеев… (не попадались мне в Интернете такие фрицы, но допускаю, что это были и не совсем японские изделия). Так же, очень сильно уважал он и индейскую тему, а будучи хорошим художником, иногда выдавал на-гора картины и рисунки различной тематики.

Все стены его зала были ими обвешаны, но мне запомнился большой портрет Гойко Митича – Зоркого Сокола в головном уборе из орлиных перьев, который Лександрыч изобразил в пастельных тонах. Также, имелся и большой цветной портрет товарища Сталина, обрамленный в раму.  «За Сталина!» – повторял  бывало дядя Женя – так кричали, когда шли в бой. Не «за Родину», как в кино показывают…  А в торце зала, у балконной двери, висел на стене в рамке неслабых размеров и сам наш ветеран, крадущийся с недобрым лицом из кустов, на полусогнутых и с пистолетом ТТ в руке. Эту картину он сделал по мотивам фронтовой фотографии…
 
- Но в принципе нас, разведку - уточнялл он время от времени, любовно глядя на весь этот грибной ужас на деревьях –  вообще-то неплохо кормили... 

А в тревожные годы перемен (конец 80-х и девяностые), глядя по сторонам, бывало сокрушался «Нет, не за это мы воевали». И ругался, что немцы, которых он победил, живут почему-то лучше чем он… При этом поносил поляков на чем свет стоит, чего я не мог понять тогда. Но не сейчас.

Ну, да ладно. Суть не в этом, а в том что маленькое месторождение с белым грибом - вождем всего грибного племени - мы все-таки обнаружили, и обозначили. И даже немного замаскировали, чтобы никто не заметил, мало ли что? Вдруг кто-нибудь да совершит несанкционированное, так сказать, нападение на подрастающее семейство братьев наших белых. Грибочки только, что называется, вылезли и поэтому мы решили дать им немного окрепнуть и набрать побольше вкусного веса. А вырастали они там у нас, если погода не подводила, до огромных размеров. Оба мы, про себя, крепко запомнили координаты и особые приметы места, а также, тоже каждый про себя, примерно подсчитали, через сколько дней можно смело возвращаться за богатым урожаем. На слух же озвучена была твердая цифра в пять дней ровно. По пути то и дело попадались густые заросли орешника (лещина), сквозь которые приходилось с большим трудом продираться.

 

Знали мы прекрасно, что жили в тех местах очень злые кабаны, от которых уже многие если и не пострадали, то настрадались. Кабан – зверек злой и страшный, мозгов у него – ноль и поэтому, не боится эта животинка вообще никого. Даже мишка ему по барабану. Рассказывали мужики, нервно хихикая и подергиваясь при этом, как сидели на деревьях в тех самых местах, через которые мы пролазили, а кабаны их родимых, весело щебеча, подрывали. Милые истории. Так что, были мы на стороже. Лесничество, как-никак, кабанчики там живут, а мы у них в гостях. Такое дело…

Пришли, в общем, к Александровичу домой, посмотрели и заценили  пройденный путь на его легендарном шагомере, отварили и поджарили зонтики, сняли очередную порцию дегустации с его самодельного домашнего коньяка, а о заветной плантации с подрастающими дружками больше и не вспоминали.

 
 
УССРовские кабаны.

Умело отводили грибную тему и казалось бы, что вообще о ней забыли, не считая неожиданного и строгого замечания дяди Жени о том, что нельзя его домашний коньяк, по идее, закусывать грибами. Немного я тогда подивился, ибо вечно после грибной охоты только ими мы и закусывали. Но тут же его заверил, что никогда грибами, в принципе, и не болел. Подножный корм… по самой своей примитивной сути...

Послушали пластинки с Высоцким, которых у Лександрыча была целая коллекция, включая и импортные, затем тепло попрощались,  и я выдвинулся в сторону своего дома. Потирая руки. Хорошо - думал я - что дядя Женя передумал закусывать коньяк грибами. Стало быть, грибной сезон для него уже закончился. Ждал я не пять дней, как оно и было решено ранее, а ровно три. Предварительно прозвонил своему учителю и прозондировал обстановку. В те дни он был сильно занят на стеклозаводе, где пока еще трудился, хоть и в начальстве. Значит – тем более, решил я, даже и напоминать не стоит. Не судьба, что тут сделаешь? Занят сильно напарник мой и наставник, что конечно же очень плохо. Для него. Ибо, придется мне поднапрячься и заставить себя наведаться на заветное вкусное место в гордом одиночестве. Скучно конечно, одному-то, но… да, – просто необходимо было себя заставить. Через силу. Что я и сделал, без малейших при том угрызений совести. Против судьбы, как говорится, не попрешь. Встал с утра пораньше, еще в темноте, захватил с собой все что необходимо, а точнее – нож, флягу и пакет побольше, и практически еще в темноте взял ускорение в сторону Лесничества…

 
Крыловское лесничество


События, произошедшие вслед за этим, будучи пока еще в мозгах, забыть просто невозможно…

Так вот, дошел до лесов, выбрал нужное направление и стал продвигаться к плантации. Предстояло мне опять продираться через буреломы, густые заросли орешника и прочих природных насаждений, но иначе к тому месту было просто не попасть. Помаленьку рассветало и видимость улучшалась с каждой минутой. Все шло нормально, строго по заранее намеченному плану... Но вдруг, совершенно неожиданно в тот шум и грохот, которые я поднял в тех непролазных дебрях, вмешался какой-то новый, очень подозрительный звук. Сразу до меня это дело не дошло, но потом я встал как вкопанный и навострил уши.

Видно сквозь дебри было плохо, но оно, как говорится и слава богу, что не видно. Потому что грохот еще громче моего исходил из кустов слева и спереди от меня. Это был просто тихий ужас, не иначе. Первой и последней мыслью, разорвавшей мои мозги как разряд молнии была, разумеется: «Кабаны!!!» Вот они, заразы, достали-таки меня! Одно дело – выслушивать веселые или не очень истории, но совсем другое дело – вот она! безжалостная реальность! Кабаны в таких зарослях – это верная смерть, до нормального дерева добежать можно и не успеть. Долго я не думал, все было ясно: надо рвать когти! Резкий разворот, скомканный пакет прочь и сквозь дебри вперед, вперед и только вперед, царапаясь об ветки, спотыкаясь, падая, кувыркаясь и снова и снова мощно толкая ногами землю и вспоминая почему-то песню Высоцкого всю дорогу, летел я с бешеной скоростью.

 

А бегал я тогда очень быстро, мало кто мог за мной угнаться на всяких там разных соревнованиях (только однажды словил меня один прыткий мент, да и то не в счет, потому что я тогда просто споткнулся в темноте и продажная ментяра позорная меня тупо накрыла лежачего), но с дикими и кровожадными лесными свиньями соревноваться в скорости мне еще, до того злого утра, не доводилось…

Домой добрался весь мокрый от пота, но зато живой. Повезло! – подумал, это вам не шутка – от кабанов удрать, это уметь еще надо… Прикинув все «за» и «против», решил я все-таки наведаться к Лександрычу и рассказать ему всю правду про эту страшную историю. Ближе к вечеру позвонил ему, договорились. Захватил по пути кусок зельца, очень мы его уважали, да и стоил недорого, а также бутылочку сливянки, и вскоре оказался в его пенатах. Первый вопрос дежурный: дома ли его сын, мой друг Жека? Нет, не дома. Ну, и чуднейшенько, чего уж там, ибо очень он не любил эти наши посиделки, потому что был он радикальным спортсменом, самым что ни на есть настоящим, не пил, не курил и так далее... (нет, ну девчонок там всяких, и жен и детей было у него всегда много…)

Ну, а мы позволяли себе время от времени присесть и отдохнуть немножечко. Когда уставали. А уставали всегда, когда работали. А работали…  В общем, проходило все у нас культурно, в полезных разговорах и прослушивании пластинок с концертами Владимира Семеновича.

Александрович брал нож и показывал приемы. Уважал книгу Богомолова «Момент истины», но про загадочное упражнение «маятник» ничего определенного сказать не мог.
- Ну, у нас такого не было, не знаю, но смотри, сам подумай: если шевелишься – а жить захочешь – зашевелишься – то по любому врагу будет трудней в тебя попасть. Вот тебе и маятник. Двигайся!


Вид дяди Жени в тот неважный вечер мне показался странным, какой-то он был весь загадочный и нервный. Ну да ничего, пока резали – жарили – готовили закуску, я уже созрел к изложению пережитого ранним утром кошмара. Сели,  хряпнули  ровно по 20 грамм как обычно, но только не принесенную мной сливянку, а опять же домашнего коньяку, и начал я во всех подробностях излагать о происшествии. Евгений Александрович слушал меня очень внимательно, задавая лишь иногда совершенно ненужные вопросы, типа «во сколько вышел из дому» и всякое прочее, тому подобное...

 

Но, чем ближе подходило мое повествование к страшной и очень опасной развязке, тем выше он нависал над столом медленно вставая с табуретки, и пристальней меня разглядывал. Рот у него широко раскрылся, но я решил было, что он просто собирается что-то в него засунуть и пожевать. Но… не тут-то было! Сразу же после моего торжественно сказанного «кабаны!», разразилась  такая буря страстей, и такие я вдруг услышал новые, совершенно мне ранее не знакомые слова и выражения от своего учителя по тяжелой жизни, что до сих пор еще очень сильно ему благодарен…  Ну, тут уже были и смех и слезы, а дело оказалось вот в чем: дикими кабанами оказались мы сами, друг для друга!

Хитрый мой товарищ по тихой охоте тоже не стал долго ожидать, пока братья наши белые дорастут до взрослого возраста, разбудил себя в то утро еще раньше, чем я себя и, испытывая всякие там иллюзорные угрызения какой-то непонятной «совести» еще меньше меня, поспешил к нашим вкусным замаскированным красавчикам. Но, следует тут признать, что учитель – на то оно и оно, урожай он хоть и небольшой, но все - таки собрал. Ну, а когда уже, с чувством выполненного долга, бодро развернулся в сторону дома, то пришлось ему стать еще в сто раз бодрее, ибо услышал он страшные звуки прущих прямо на него сквозь дебри диких вепрей! А мысль о них и только о них родимых, тоже самая первая возникла у него в голове. Сумка с деликатесами улетела в сторону, потому что очень сильно тормозила движение, цепляясь за кусты лещины, а разведчик наш дорогой ломанулся со всех ног в другую, противоположную от лесных убийц - то есть от меня - сторону.

Понятное дело, что пришлось ему делать порядочный крюк, чтобы уйти от погони и, представляя  из себя более чем жалкий вид, попасть наконец-то в такие родные, знакомые и  надежные стены. Памятуя о легендарном «шагомере», который он постоянно таскал на ноге в специально для него приделанном кармане, я просто постеснялся спросить у напарника, сколько лишних километров он намотал в то нездоровое и чрезвычайно бодрое утро…  Это было что-то! Смеялись мы долго, ползая на карачках по крашеным в коричневое половым рейкам и стукаясь лбами! Однако, стало нам и полегче. От осознания того приятного факта, что кабанов-то, возможно, в тех краях уже и не водится вовсе.... Тут же, однако (каждый про себя), взяли мы это дело на заметку. 

Ну так… на всякий случай.

А уроки Александровича дополняются по ходу жизни, и передаются дальше, детям и внукам.
Так что, не всё потеряно, пока есть память. И никто не потерян.
Спасибо моему учителю, Евгению Александровичу, и вечная  ему память!