Скептик

Владимир Голдин

СКЕПТИК

До прибытия проходящего пассажирского поезда оставалось минут сорок.  Я поднялся по крутой лестнице в здание Пермского железнодорожного вокзала. У светового табло с расписанием движения поездов толпилась группа людей. Но взоры этих путников не были устремлены на световое табло. Все они были заняты какими-то своими внутренними проблемами. Человеческий гул висел над этой толпой, как жужжание ос над потревоженным серым круглым гнездом.

Протиснувшись через эту массу людей, охваченной и сплоченной одной понятной только им проблемой, я очутился в другом тесном зале ожидания. Тесный зал был свободен от наплыва пассажиров. Оглядевшись по сторонам, я определил для себя свободное место для отдыха. Снял с плеч рюкзачок, с какими сейчас передвигаются по стране и миру почти все путешествующие люди. Но не успел я занять своё место как обратил внимание на жесты, обращенные в мою сторону.
Немолодой мужчина жестами приглашал меня занять место рядом с ним. «А какая мне разница, где и с кем сидеть, - подумал я, - в разговорах время пройдет быстрей и незаметней».

- Куда едешь? – был первый, и, по-видимому, стандартный вопрос ко мне неизвестного мужчины.
- На восток, - уклончиво ответил я.
- А я на запад, в Питер, - конкретизировал своё направление путешествия сосед.
- Билет купил? – продолжал наступать мужчина. Я вот три дня добивался своего билета. В кассе всегда был один ответ: «Билетов нет».
- Как? – удивился я.

Мы сидели как раз напротив железнодорожных касс. Никто не толпился и не лез без очереди. Красные цифры на дисплеях над каждой кассой высвечивали цифры очередного покупателя билетов. Звуковое сопровождение напоминало ожидающим своей очереди: «Клиент А-030 – пройдите к кассе номер пять».

- Где же очередь? – уточнил я у соседа.
- Нет её, согласился он, но ты подойди к окошку – спроси билет до Питера, тебе скажут нет.
- Куда они делись? – через Пермь на Питер проходят несколько поездов.
- Нет, - продолжал настаивать на своём сосед, - взятку напоминают.
- Какую взятку? – сейчас не советское время. Войди в интернет и закажи билет. Деньги нужны и паспорт. Всё. Ходить никуда не надо и в очередь стоять…

- Это ты что ли так покупал? А я не умею. Да ещё еду с пересадкой из Башкирии. Нет билетов. Только вчера купил. Речь соседа начала приобретать нотки обиженного человека. Поезд надо ждать ещё три дня. Понимаешь!
- Где же ты ночь-то провел? – поинтересовался я.
- Где? Где? – вот здесь на этой лавке и провёл.
- В здании вокзала есть комната отдыха, почему туда не пойти?
- Ну, ты даешь. Чтобы я пошел к ним. Они же меня не ждут. Один раз объявили по радио. Приглашали. И всё. Я приду, а они скажут – нет. Я что буду перед ними унижаться. Пусть придут, пригласят. Вот тогда может быть…

- Кто же вас будет приглашать персонально. У них и так аншлаг. Чего им суетиться?..
- Вот, вот – это они могут. А надо чтобы пригласили.
- Капризы у вас какие-то…
- Какие капризы. Бардак.
- Вы бы шли сейчас туда, свободные места днем, конечно, есть.
- Нет не пойду, чтобы я унижался!
- И так будите сидеть ещё три ночи в ожидании поезда?
- Так и буду, но унижаться не пойду.
- Сейчас вы пенсионер. А в нормальной-то жизни кем вы были?
Сосед встрепенулся, и с каким-то достоинством произнес: – я офицер. Майор.
- Майор, значит, был членом партии.
- Ни, ни, ни, - я беспартийный, физкультуру вел.
И тут, мои сосед распалился в разговоре полный негодования. Большевики, царя убили, страну погубили…

При любой смене темы разговора, речь отставного майора наполнялась сарказмом, негативными оценками всего происходящего, обвинениями всех и вся. Я сидел рядом с этим человеком и постоянно смотрел на часы. Время тянулось медленно. Меня уже не интересовали, а скорей угнетали его воспоминания, его отношение к жизни.
Сосед вдруг вспомнил, что пора обедать. Он накинул на плечи походный рюкзак. Вытянул ручку из походного красного чемодана на колёсиках, ещё прихватил черный чем-то наполненный пакет и направился к буфету.

Время моего ожидания заканчивалось. Я отправился на объявленную по радио платформу к поезду, двигающемуся на восток. Нити разговоров и время общения со случайным путешественником разрывались навсегда – без сожаления и с некоторой горечью за человека, который в реальной жизни хотел видеть только одни недостатки.