К 100-летию ВГИК - часть V

«ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА».

      - Мы ВГИКов не оканчивали! – переходит теща в наступление. – Пять лет сидел на шеи у жены. Хватит. – я опешил.      
Только что я был талантливым продолжателем дела Шукшина и Тарковского, верным учеником и сподвижником мэтров советского кино. Попивая зачастую с ними водочку и портвейн, мы рассуждали на такие темы, которые не снились тёще в самом благостном сне. К примеру, что «Пульс у Брежнева не прощупывается».  Наш мастер, лауреат Ленинской и Государственной премий, автор сценариев культовых художественных фильмов был N.      
Он мог себе позволить, после эмиграции Александра Солженицина, у себя в мастерской, то есть на нашем курсе, вольный пересказ его творения «Архипелаг ГУЛАГ». Студенты мастерской – бывшие школьники и школьницы, открыв рот, благоговейно вкушали запретный плод мирового антисоветизма. В командировке в составе делегации от Союза кинематографистов, мастер  отстал от группы, благо у него был протез ноги. И зашел в книжный магазин. Там бывший фронтовик отыскал запретную для ввоза в СССР книгу и насладился процессом чтения стоя.
      
А я держал у себя в общежитии эту книгу, которую привез из Лас-Пальмаса, когда ходил в море штурманом на судах «Севрыбхолодфлота»! Какой антисоветчины и каких только антикоммунистов мы не читали в рейсах. Правда, только «до Норд-Капа» - (северный мыс Норвегии, по которому проходила наша государственная граница). Стоишь, бывало на капитанском мостике в сумеречный час, смотришь – полетели из иллюминаторов порножурналы и книги, подрывающие мощь нашего социалистического государства.      
- Запоминайте каюты, из которых идет сброс, – просил-приказывал первый помощник капитана.
      - Не здесь смотрите, Иван Иванович, - говорю помполиту. – Самый беспредел творится в гальюне.      
И точно. Идет озабоченный помполит в корабельный туалет и видит такое разноцветье журнальчиков: и «Плейбой», и «Пентхауз», и откровенную порнуху. Не выдерживают нервы у моряков, после Норд-Капа – святое - освободиться от компромата. Кто-то из смельчаков прячет контрабанду, кто, где может. У механиков «зашкерить» можно все, что угодно. Даже огнестрельное, многозарядное оружие! А матросы – все за борт или в гальюн. И это считалось: по-честному.
      
На одном из судов,  какой-то смельчак поставил «Архипелаг ГУЛАГ» на полку с Полным собранием сочинений В.И. Ленина в каюте 1 помощника капитана. Пограничник ничего не заметил, но опытный глаз прожженного таможенника усмотрел крамолу! И сняли помполита с загранрейсов и направили в Баренцево море на рыбную плавбазу!    
-  Выручайте, Серафим! – взмолился политкомиссар. – Помогите выбросить за борт эту гадость!
      - Иван Иванович, я обязан сделать соответствующую запись в Судовом журнале, – замечаю я.
      - Полноте, Серафим! Вспомните Гавану, Сантьяго и Лас-Пальмас, наконец. Что вы там вытворяли?!      
В памяти быстро проносятся эпизоды моих запретных действий. И мы идем тайно чистить авгиевы конюшни. Ветер был Норд-Вест, и теперь уже макулатура, с треском эротических глянцевых страниц, летела по-над морем в сторону норвежских нейтральных вод.
      
Мне смешно наблюдать эту комическую сцену с доверительным пересказом известного  произведения распиаренного Великого Автора.
 А в заключении Мастер делает резюме:      
- Александр Исаевич считает, кто не сидел в тюрьме, тот не познал до конца жизнь!      
Я был старостой группы, секретарем комитета комсомола ВГИК, только не депутатом Госдумы, ее тогда не было. А жаль! Одним словом, кто-то настучал на Мастера. Он получил устный выговор от куратора КГБ. Я был не при делах, как говорит нынче продвинутая молодежь. На кораблях загранплавания среди командного состава царило не писаное правило: делай всё, что хочешь, только НЕ СТУЧИ!
Речь не шла об измене Родине.
      Я мог себе позволить вести себя так, как считал нужным в данный момент. Об этом как-нибудь в другой раз. Теперь я понимаю, почему мне все позволялось: у меня не было её, и мне не светила МОСКОВСКАЯ ПРОПИСКА.
      
Меня брали на должность редактора и Киностудия Министерства обороны СССР  и МВД СССР, даже КГБ СССР! Более того - в ГОСКИНО СССР! Идеальная анкета, почти красные дипломы Мореходного училища и ВГИКа, партийность! Меня принимали на общем собрании института. В глазах рябило от обилия седых волос и Золотых медалей Героев Социалистического Труда и Лауреатов различных премий, на каждом профессоре - орденские планки.      
- Почему или зачем? Вы вступаете в КПСС?! – задает вопрос самый прославленный и знаменитый режиссер, Сергей Герасимов.
      - Это естественный процесс: Октябренок – Пионер – Комсомолец...КОММУНИСТ! Все задаются этим вопросом: «Зачем? Почему?». А уместно спросить: - А что ты не вступаешь в партию, и вообще,  что ты делал эти четырнадцать лет: с Красным галстуком,  со Значками  Ленина?! Это меня занимает! В кого превращаются эти отбросы?! – в Актовом зале ВГИКа воцарилось странное состояние: ни тишины, ни звука, покосилось пространство.       
Сергей Бондарчук выкрикнул: - Принять!.. (Лучше бы он этого не делал).
      
ДЕЛАЙ СРОЧНО МОСКОВСКУЮ ПРОПИСКУ,  – слышится со всех сторон. Замараться в фиктивном браке?      
- Брросай ты свою ррусскую дурру, – советует  мне педагог. -  Мы тебе подберем достойную пару.      
Увы! Вновь - родной "Малый Обосранец", так старожилы называли свой исторический город. Во ВГИКе обо мне быстро и успешно забыли, как по жизни забывали навсегда о тысячах несостоявшихся Великих художниках. Дай бог, пристроить своих детей, внуков и любовниц.      
Жена работает на почтовом ящике. И ждет уже семь лет  квартиру. Теща на свою беду решила, что я помогу в получении жилья семье, если поступлю на завод. Да-а-а...
      
Устаканилось всё на должности мастера слесарно-механических работ в цеху, который производил совершенно секретные изделия для авиационной разведки.      
На первой же летучке я прочитал рабочим лекцию о Диктатуре пролетариата. «Диктатура пролетариата в марксизме-ленинизме»:      
- В Письме Вейдемейеру (от 5 марта 1852 года) Маркс писал, что он доказал, в частности, «что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата» и что «эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов.» - эффект от вступительной лекции был ошеломляющим.      
Во-первых, по всему заводу разнеслась весть, что мастером в №-й цех пришел выпускник Всесоюзного государственного института кинематографии, да еще и муж первой заводской красавицы. Во-вторых, я был представителем влиятельной городской группировки, боксером (что было преувеличением).
      
- Диктатура пролетариата в СССР. Советское государство официально именовало себя диктатурой после Октябрьской революции 1917 года. В одном из своих выступлений в 1921 году Владимир Ленин отметил, что оно является «рабочим государством с бюрократическим извращением».
Сторонники Льва Троцкого и Левой оппозиции считали, что в течение примерно 1923—1929 годов власть в Советском Союзе захватила бюрократическая прослойка, которая отстранила от власти рабочий класс. Сторонники Левой оппозиции однако, продолжали считать, что СССР остается рабочим государством, но бюрократически деформированным. По их мнению, вернуть себе власть пролетариат мог только через политическую революцию, которая должна свергнуть бюрократию, оставив нетронутым имеющийся в СССР социалистический базис.
 
Тем не менее, Конституция 1936 года (так называемая «Сталинская конституция») провозгласила, что в СССР социализм победил и в основном построен. Это означало, что в стране официально уничтожена частная собственность на средства производства и эксплуататорские классы, - это тезисы моих пассажей.
      На самом деле я превратил это в театр одного актера, об этом как-нибудь отдельно.      
Смотрю, с других участков потянулись рабочие, слушают, внимают моему каждому слову. Спустя полгода стены цеха были увешаны постерами лучших художественных фильмов: «Андрей рублев», «Зеркало», «Солярис», «Судьба человека» и «Калины красной». Украшал цех плакат фильма «Печки-лавочки», на котором босой Василий Шукшин сидит на травке.
      
Работяги прекратили пить водку в рабочее время, а ОТК не успевало принимать наши изделия. Я стал лучшим рационализатором, несмотря на мою полную техническую неграмотность. Если бы меня увидели мои сокурсники по судоводительскому факультету, штурманы дальнего плавания, которые презирали, исконно, «маслопупов»! Они бы мне и руки не подали.      
Но самым курьезным выглядел тот факт, что я организовал в самом проблемном цеху, который  славился бесконечными залетами рабочих в медвытрезвители и разбирательствами по поводу тотального брака, ПАРТИЙНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ...