Крокодил

По окончании школы я устроился санитаром в детскую стоматологическую клинику.
К своим семнадцати - о детях я знал немного. Мама говорила, что они сладкие, папа - что засранцы, а газета «Правда» называла их будущими строителями коммунизма…
Для меня же эти сладкие засранцы коммунизма оставались полнейшей загадкой.

- Дети — это чудо! – инструктировала меня старшая сестра клиники, Алла Степановна. При этом взгляд её затравленно бегал, а щека нервно подёргивалась...
Начинался мой первый рабочий день, и к тому моменту, я уже был представлен персоналу и облачён в зелёный, запахивающийся сзади халат.

– Ты и сам скоро убедишься, что в большинстве своём они смешные и милые, – продолжала инструктаж старшая. – Ну а для психованных у нас имеется «крокодил».
- Крокодил?! – переспросил я, и она протянула мне жутковатого вида инструмент, напоминавший кузнечные клещи.
- На вот, держи — это роторасширитель. По-нашему «крокодил». Гадёныши его боятся. Так что всегда держи при себе, и по первому зову... Ну, в общем, ты понял.

Разумеется, я ничего не понял, но, тем не менее, уверенно покивал.
- А так-то, они, конечно же, ангелочки! – вновь дёрнула щекой Алла Степановна. - Правда, мы предпочитаем, чтобы их душили собственные же мамаши, но иногда... В общем, это даже хорошо, что ты такой крупный. Говнюки будут бояться... Но в целом они, несомненно, милы!.. Только бог тебя упаси совать им пальцы в рот. Бог тебя упаси!
- Чьи пальцы? – не понял я.
- Ну, не мои же!.. Вот, твоему предшественнику... Впрочем, не важно. Главное, понимать, что существа они нежные и челюсти у них хлипкие - чуть пережал и...

Договорить старшая не успела. Клинику пронзил душераздирающий вопль, точнее – визг, и Алла Степановна, мило улыбнувшись, проговорила:
- Ну вот. Это тебя...
После чего, ободрительно похлопав по плечу, вытолкнула меня в коридор.

- Кро-ко-ди-ила!!! – отталкиваясь от стен, разлетался по коридору чей-то призывный крик. - Срочно зовите сюда крокодила-а-а!!!
Крик доносился из лечебного кабинета, войдя в который, я увидел: перевёрнутый процедурный столик, ядовитую лужицу с поблёскивающими в ней осколками, и, витавший под потолком, густой медикаментозный смог.

- Миленький, ну открой же ротик! – гремучей змеёй извивалась над пациентом сухонькая докторша. Накрахмаленный колпак наползал ей на глаза, а из-под колпака багровело перекошенное лицо.
– Я кому сказала – открой су...свой рот!

В дерматиновом кресле безумствовал шестилетний пациент.
В ногах крохи валялась его мамаша, умолявшая: «не орать и закрыть рот!». Сверху над ним нависала докторша, требовавшая: «заткнуться и открыть рот!». А белокурый мальчик в синих шортиках - не закрывал и не затыкался.
Ангельская голова его моталась из стороны в сторону. Пацанёнок визжал, орал и бился, как припадочный. И, словно заведённый, охаживал врачиху с мамашей ручками и ножками.

Не обращавшая внимания на сыплющиеся удары, сжимая в одной руке визжащий бор, а в другой - горло больного мальчика, докторша утробным Бармалейским голосом вещала в пунцовое ухо изверга:
- Вот, сейчас придёт крокодил!!.. Сейчас придёт крокодил!!.. – словно заклинание повторяла она, пока её голос внезапно не сменил октаву.
- Ах, су...кусил! – затрясла она кистью, и упавший бор звякнул о кафель. – Твою ж... Ты ж... Где ж этот чёртов крокодил?!!!

И тут лишь я откликнулся.
– Где ты шляешься?! – зашипела на меня укушенная. - Где ты су...шляешься?!
И я, состроив кровожадную рожу, могучими шагами приблизился к беснующемуся. Отчего багрянец с заплаканного личика мгновенно сошёл, глаза малыша превратились в чайные блюдца, и пациент, вытянувшись струной, замер.

- Ну что дождался?!! – злорадно прохрипела в его обмершее личико докторша. – Дожда-ался?!!
И выпростав ко мне укушенную руку, рявкнула:
- А ну-ка предъявите нам своего «крокодила»!!
И когда я, в замешательстве начал шарить по карманам, нетерпеливо прорычала:
- Ну же, Эдуар-р-рд Ар-р-р-онович! Ну же!!

И вот тут уже даже несчастная мамаша побелела.
А мальчик тот и вовсе, коротко дёрнувшись, закатил под потолок свои небесно-голубые глазки.
Так что, в дальнейшем, к «крокодилу» мы практически не прибегали.
Хватало имени.