Роль принципов оптимизма в перестройке мышления

         Вначале рассмотрим четыре принципиально различные интерпретации оптимизма, сформулированные более или менее отчётливо в нашей философской литературе.
         Согласно точке зрения Б.Г.Кузнецова «всё действительное оптимистично»1. Это положение основывается на его заключениях о бесконечной ценности бытия, утверждении об оптимистичности бесконечных параметров материи, общества, познания и созидания, то есть имеет по преимуществу онтологическое и аксиологическое содержание.
         С исходным тезисом Б.Г.Кузнецова нельзя согласиться до конца. Он не всеобъемлющ потому, что ряд явлений, как например, фашистская диктатура, сталинский репрессивный режим, насильственная смерть, болезни, войны, являясь действительностью, в то же время никак не может быть полноценно оптимистическим. Лишь, если учесть, что, возможно, Б.Г.Кузнецов имел в виду широкое понимание оптимизма, включающее и псевдооптимизм (узкое, ограниченное, ошибочное, а иногда и античеловеческое решение оптимистических потребностей общества), то можно заключить: «всё действительное либо оптимистично, либо псевдооптимистично». С позиций же подлинного оптимизма тезис Б.Г.Кузнецова можно переформулировать так: «всё действительное, способствующее бесконечному или хотя бы нетупиковому и гуманистическому прогрессу – оптимистично».
         Несколько иной, более узкий, космологический вариант оптимизма сформулирован Г.Лейбницем2. Его суть, освобождённая от религиозной компоненты, сводится к утверждению, что мы живём в лучшем из миров. Эта гипотеза находит себе новых сторонников в отдельных интерпретациях антропного космологического принципа. Предполагая, что существует множество качественно различных вселенных (метагалактик), ряд учёных следует принципу вселенского космоцентризма, согласно которому множество физических констант, химических и других параметров на Земле и в нашей Вселенной единственно возможное для возникновения жизни и разума или по крайней мере чрезвычайно благоприятное. Если учесть, что такие представления как геоцентризм, гелиоцентризм, более масштабный космоцентризм, антропоцентризм и даже социоцентризм возникли под идейным воздействием религиозного мировоззрения и специфическим образом отражают его подход к действительности, то подобный псевдооптимизм, на наш взгляд можно назвать квазирелигиозной переоценкой реального положения вещей, когда земную цивилизацию, землю, Метагалактику наделяют исключительным свойством – быть превыше всего сущего, что является своеобразным аналогом обожествления человечества. Ведь утверждение, что мы живём в наиболее превилигированной области материального мира не согласуется с принципом качественной неисчерпаемости материи и таких форм её существования как жизнь и разум. Ещё более псевдооптимистическую и даже пессимистическую (и в то же время отчётливо религиозную) окраску приобретает этот принцип, доведённый до идеи уникальности разумной жизни во Вселенной3. 
         Оптимизм, основанный на праксеологических соображениях, развивают В.И.Синютин и другие4, которые утверждают, что оптимизм есть следствие социального прогресса, революционной практики познания и преобразования мира, строительства нового общества, основанного на принципах научного коммунизма. Сейчас именно эта интерпретация оптимизма встречает серьёзные возражения в связи с выявлением в ходе перестройки всех сфер нашего общества несоответствия между провозглашёнными оптимистическими установками5 и реальной, почти семидесятилетней практикой социалистического строительства, когда стали очевидными деформации как в нашей практической деятельности, так и в развитии теории социализма, теоретическом обосновании революционной практики преобразования мира. Особенно остро эти противоречия высветили нараставший экономический кризис и диспропорция развития нашего общества, диктат командно-бюрократической системы управления, рост организованной преступности и другие негативные явления.
         Ю.М.Шейнин предлагает качественно иной, методологический принцип оптимизма6, который основывается на принципе внешнего дополнения Стаффорда Бира, утверждающем, что недостаточность любой системы низшего порядка может быть преодолена путём перехода к системе управления высшего порядка. Провозглашённый Ю.М.Шейниным принцип оптимизма состоит в разрешимости в конечном счёте любых действительных противоречий. Однако данный принцип, как я  полагаю, несравненно уже приводимых выше и не может исчерпать все возможности оптимистической интерпретации даже методологии научного исследования, хотя имеет огромную эвристическую силу (ниже будут приведены и другие аспекты методологического оптимизма).
         Прежде чем обобщить изложенные интерпретации оптимизма, рассмотрим одну из возможных моделей развития познавательной деятельности. Обычно она реализуется в том случае, когда уделяется недостаточно внимания анализу перспектив развития данного явления, не изыскивают (не подвергают всестороннему изучению) возможные позитивные и негативные следствия развития той или иной теории, результаты её практического воплощения. Так случилось, например, с исследованием энергии атома, которые привели, с одной стороны, к изобретению атомной и водородных бомб, а с другой, - к созданию далеко не безопасной атомной энергетики (вспомним хотя бы ужасные последствия Чернобыльской аварии).
         Итак, по этой, не вполне совершенной модели развития науки (по этому стилю мышления), вначале уделяется максимум внимания развитию исследований сущности явления. Порой на этом этапе делаются скоропалительные псевдооптимистические выводы, которые либо заводят исследования в тупик, либо приводят к экологическим катастрофам (ведь именно сейчас стала очевидной наша вопиющая экологическая безграмотность), либо порождают глубокий пессимизм в оценке перспектив данного явления. Тем не менее, и на этом этапе возможны какие-то реальные оптимистические ожидания позитивных изменений  исследуемого объекта, к сожалению и чаще всего не обоснованные ни теоретически, ни практически. Эти, порой гениальные предвидения «на кончике пера» учёного, возникают не в результате специального прогностического исследования перспектив, а как бы случайно.
         Далее сама жизнь заставляет учёных всерьёз анализировать причины негативных изменений в развитии явления. На этом, втором этапе его познания, наступает как бы отрезвление от псевдооптимистических иллюзий, массовое распространение пессимистических настроений среди поверивших в не оправдавшиеся обещания учёных.
         Затем, по истечение какого-то более или менее длительного кризисного периода, срабатывает принцип изворотливости теоретика (этот принцип придумал астрофизик Слыш). На этом, третьем этапе исследования объекта удаётся не только обнаружить возможности преодоления трудностей его развития и взаимодействия с другими явлениями, но и обосновать их теоретически и подтвердить на практике. Но проходит время и изучение оптимистических и пессимистических перспектив явления снова отстаёт от фундаментальных исследований его сущности на новом, более высоком уровне. Требуется качественно новые методы прогнозирования. Однако невиданный ранее прорыв в неизведанное как бы ослепляет учёных и поиск методов откладывается на будущее.Вследствие же неисчерпаемости сущности вещей, трёхступенчатое познание их по рассмотренной схеме может повторяться многократно.
         В науке застойных времён выработалась своеобразная привычка: самые сложные проблемы решать в последнюю очередь. Это отразилось и на поисках перспектив развития явлений. Ведь легче добыть крупицу знаний об их сущности, чем выявить негативные последствия функционирования объекта рассмотрения.         И особенно трудно найти пути преодоления этих негативных последствий, обосновать оптимистические следствия данного процесса. В результате сложения этих объективных особенностей знания и субъективного отношения к нему и реализуется подобная трёхступенчатая схема познания.
         Некоторые черты этой картины можно проследить и на примере развития нашего общества. Сейчас мы переживаем самый трудный переломный этап развития. Начинают выявляться негативные последствия почти  семидесятилетнего этапа движения страны по социалистическому пути (сталинской модели). Переход на более высокий уровень развития, когда откроются возможности преодоления этих ошибочных направлений и будет достигнуто теоретическое обоснование и практическое подтверждение оптимистической перспективы затягивается вследствие крайне низкого уровня исследований в этой области. 
         В несколько ином плане эту схему трёхступенчатого познания можно интерпретировать в трансформационной теории динамики систем, развиваемую В.Ф.Вендой7. Согласно его модели, прогресс всякой системы имеет как восходящую стадию, так и стадию трансформации, на которой качественное преобразование структуры системы сопровождается спадом и последующим застоем количественных показателей эффективности на относительно низком уровне. «Зато, когда новая структура в основном сформирована, система получает возможность быстро наращивать свою эффективность до уровня, недоступного при старой»8. Очевидно, что на восходящей стадии развития системы учёные уделяют наибольшее внимание углублению познания в её сущность, т.е. как бы частично утрачивают бдительность и пребывают в познавательной эйфории. На трансформационной стадии познания накал познавательного энтузиазма несколько сбивается возникающими трудностями и кризисными явлениями. И, наконец, на стадии, когда сформирована новая структура явления, но ещё живы воспоминания о недавних кризисных явлениях, происходит продуктивное конструирование, теоретическое обоснование и практическое подтверждение моделей оптимистического развития системы. Причём, особенно в переломные моменты развития явления наиболее интенсивно исследуется его перспектива. 
 
                ЧАСТЬ ВТОРАЯ

         Я предлагал следующую схему развития отдельных теорий9: вначале идёт становление (обоснование теории); затем следует зрелость (продуктивное практическое и теоретическое применение теории); и, наконец, наступает увядание  теории (когда она либо становится частным вариантом более фундаментальной и более широкой теории, либо на её смену приходит более совершенная теория). В свете концепции В.Ф.Венды эта модель может быть обобщена, как трансформационная модель развития теории. Так последняя стадия (послетрансформационная) соответствует становлению теории. Первая стадия (восходящего развития) тождественна этапу зрелости теории, а вторая (трансформационная) – есть стадия увядания теории в её нынешней форме. Преодоление догматической модели вечных теорий, недосягаемых для критики, не подлежащих усовершенствованию и обобщению в более широкие и более фундаментальные теории стало в годы перестройки насущной необходимостью.
         Только с этих позиций можно на должном уровне решить проблему выбора из множества альтернативных теорий наиболее совершенных. Одним из таких критериев является критерий оптимистичности теории. Наиболее оптимальным путём развития научного знания был бы выбор таких теорий, которые бы позволили совместить в одном процессе и познание сущности явлений и максимума его позитивных и негативных возможностей. То есть наряду с другими критериями совершенства теорий может помочь и такой: наиболее целесообразно выбирать ту теорию, равноценную другим по другим критериям, которая позволяет легче других выявлять оптимистическую перспективу, причём самую светлую и оптимальную. Такие теории наиболее подходят для преодоления сложившейся в нашей современной науке однобокой интерпретации познавательной деятельности, которая уменьшает её эффективность: максимум внимания уделяется выявлению сущности, чуть меньше – анализу негативных проявлений исследуемого объекта и на последнее место ставят изыскание оптимистических перспектив. Подтверждением этому является и то, что работы, всесторонне исследующие оптимизм, можно пересчитать по пальцам10.
         Так, например, до сих пор не сведено воедино множество оптимистических положений. Не претендуя на полноту, попытаемся восполнить этот пробел. При этом за единицу классификационной шкалы мы выбрали шесть различных направлений современной философии.
         1.В онтологическом плане можно говорить о бесконечных ресурсах материи: мир качественно и количественно неисчерпаем, бесконечен в пространстве. Кроме того, материя вечна, несотворима и неуничтожима.
         2.В гносеологическом аспекте мир познаваем, то есть не существует абсолютно непознаваемых объектов. Возможно неисчерпаемое множество методов, средств и форм познания мира и неисчерпаемое количество и разнообразие субъектов познающих мир.
         3.Праксеологический оптимизм сводится к следующему: мир преобразуем, то есть не существует абсолютно непреобразуемых (неусовершенствуемых) объектов. Возможно неисчерпаемое множество методов, средств и форм преобразования мира (созидания). Неисчерпаемо и число преобразователей мира и их разнообразие.
         4.Исходя из аксеологии, мир в целом (как бытие) обладает бесконечной ценностью. С точки зрения разума, практически (потенциально) бесконечной ценностью обладают: его познавательная и преобразовательная деятельность, как потенциально бесконечный процесс; а также множество очагов разума, в том числе и земная цивилизация.
         5.В антропологическом плане человек неисчерпаем, бесконечен сам по себе 11, его возможности (резервы) неисчерпаемы12. Это означает, что возможно оптимальное развитие личности,  уверенность её в завтрашнем дне.
         6.В эволюционном аспекте возможен бесконечный прогресс природы и разумных форм материи на основе созидательных форм деятельности последних.
         В аспекте методологии частных наук выделим ещё три вида оптимизма.            
         7.Экологический оптимизм: возможна оптимизация и гармонизация отношений между созиданием искусственных систем и природой. 
         8.Исторический оптимизм: возможен бесконечный исторический прогресс и создание совершенного общества будущего: государства-школы радости. Возожжен мир во всём мире, без войн, насилия и терроризма.
         9.Медицинский оптимизм. Возможна победа над всеми болезнями, как излечимыми, так и ныне неизлечимыми, над старением, возможно здравосозидание и сколь угодно долгое продление молодости, сколь угодно долгая жизнь, потенциальное бессмертие человеческого тела.
         Исходя из этих групп принципов оптимизма можно говорить о мировоззренческих аспектах перестройки мышления, которая необходима потому, что многие оптимистические ориентиры нашего мировоззрения оказались несостоятельными порождениями взглядов эпохи сталинизма и застойных времён. Речь идёт о безоглядном политическом и экономическом оптимизме, предполагающем, что для решения насущных задач общества достаточен лишь энтузиазм, жёсткая централизация власти и планирования, хорошо отлаженная административная система управления13, когда высокие цели коммунистического строительства сочетались с повсеместной и вопиющей социальной несправедливостью. Старые доперестроечные идеалы уже не могут нас удовлетворить и потому всё более актуальным становится создание нового оптимистического мировоззрения, оптимистические модели будущего, прогнозы оптимального и бескризисного развития нашего общества (не говоря уже о перспективах процветания), без которых общественный прогресс невозможен. Начинают выявляться и слабые стороны попыток интерпретации будущего, предпринятые в первые пять лет перестройки.
         В связи с тем, что перестройка мышления выдвинула проблему приоритета общечеловеческих ценностей перед классовыми, становится чрезвычайно актуальной, например, выработка научно обоснованного экологического оптимизма как глобальной общечеловеческой проблемы, выяснение и изучение спектра общечеловеческих ценностей, а также других ценностей в той или иной степени связанных с интересами человечества.
         Например, требует более серьёзного и всестороннего изучения, более гуманистического подхода такие общечеловеческие ценности первостепенной важности как здоровье людей, оптимальное развитие. Именно в свете новаторского подхода к ним своё подлинное значение приобретает вековая мечта человечества о принципиальной достижимости индивидуального бессмертия. Ведь для максимально успешного развития и процветания человечества необходима генерация максимально здоровых, оптимально развитых, успешно прогрессирующих, уверенных в завтрашнем дне людей. Но такая потребность противоречит реальности, в которой неизбежны болезни, преждевременное старение, дряхление и смерть. Эти явления порождают глубокий пессимизм, разочарование в жизни не только больных, дряхлеющих и умирающих, но и всех, кому эти люди близки и дороги, на глазах у которых развёртываются драмы увядающих личностей. Иными словами, сложность встающих перед человечеством проблем возрастает, жизнь становится всё напряжённей и соответственно возрастает потребность во всё более радикальном совершенствовании человеческого вида, максимальной мобилизации жизненных сил каждого человека. Более того, информационный взрыв увеличивает затраты на обучение специалистов. Становится всё менее эффективной эстафета поколений (эта проблема требует специального изучения). Возникает потребность интенсификации усилий для достижения максимально долгой жизни  и даже (в пределе) бессмертного существования через оптимальный расцвет каждой личности, максимально полную её самореализацию и самоосуществление.
         Несомненно, следует перестраивать мировоззрение и на путях преодоления новых видов пессимизма, возникших за последние годы. Ведь сложившиеся в доперестроечный период мировоззренческие принципы истолкования познания, преобразования, развития и оценки мира в целом и отдельных его фрагментов, в том числе развития общества и человека подвергаются пересмотру. Новые объяснения либо ещё не разработаны и такой мировозренческий вакуум заполняется пессимизмом, либо разработаны, но ещё не завоевали признания, то есть воспринимаются скептически, с пессимизмом. Те же устаревшие концепции, которые ещё сохраняют жизнеспособность вызывают пессимистические оценки. Например, оптимистическое истолкование возможностей развития административно-командной системы управления в доперестроечный период породило в отдельных слоях общества пессимистические настроения, сомнения в возможностях преодоления экономических, идеологических  и мировоззренческих кризисных и застойных явлений. Появились даже суждения, что мы упустили шанс и никогда не догоним Запад и Японию. Ещё не выработано новое, обосновывающее неверность этих настроений оптимистическое мировоззрение, дающее новые ориентиры, новые более взвешенные и научно обоснованные оптимистические прогнозы будущего.
         Перестройка мышления в мировоззренческом аспекте может облегчить развитие её методологических принципов. Среди таких принципов, вероятно, можно было бы назвать принцип взаимодополнительности реализма и оптимизма, согласно которому не достаточно ограничиваться анализом сущности объектов материальной действительности, критическим рассмотрением негативных последствий их развития и воздействия на окружающий мир, а дополнять такие исследования поиском оптимистических перспектив рассматриваемых объектов, Это, с одной стороны. А с другой - принцип предостерегает против безоглядного оптимизма, который ни на чём не основан и по сути своей ошибочен. Этот принцип уже проиллюстрирован в начале статьи на примере модели развития научного знания.
         Пессимистично настроенный критик данного принципа может возразить: если искомых оптимистических перспектив нет, зачем же тогда искать их? Что можно ответить на подобный аргумент? Во-первых, у оптимизма нет разумной альтернативы, либо найдётся оптимистический выход из сложившейся ситуации, либо исследование зайдёт в тупик. Это в лучшем случае. Если же от решения данной проблемы в оптимистическом ключе зависят жизненные интересы человечества, то в случае отказа от поисков оптимистической перспективы его существование окажется под угрозой. Во-вторых, разве мы должны избегать риска (в разумных пределах), проводя научные исследования? Ведь всякий поиск сопровождается определённой долей риска неудачи. Почему же мы должны отказывать в таком риске поиску оптимистических решений? В-третьих, разве в духе воинствующего материализма пасовать перед трудностями поиска, оступать и опускать смиренно руки перед неудачами? Зачем же тогда провозглашать идеалы светлого и счастливого будущего?
         Одним из следствий бесконечного познавательного процесса и принципа оптимизма в интерпретации Ю.М.Шейнина может быть  следующий методологический принцип: независимо от уровня  совершенства той или иной теории, метода, концепции, принципа желательно не останавливаться на существующем состоянии научного знания, а безостановочно искать более общее, более фундаментальное, более совершенное, более гармоничное, более оптимистичное. Это одна из сторон развиваемого принципа. С другой стороны, не существует пределов усовершенствования знания, то есть ещё неизведанное качественно новое неисчерпаемо, возможет бесконечный ряд открытий всё более совершенных знаний. Этот принцип можно назвать принципом ориентации на совершенствование всех компонентов знания. Отсюда вывод, содержащий своеобразный ответ на возражение против первого методологического принципа оптимизма; как бы ни был труден поиск оптимистических решений, они не есть нечто принципиально недостижимое, а их изыскание – реально  возможный (осуществимый) путь. Задача состоит в том, как оптимизировать такой поиск.
         В более широком смысле, если  говорить о преобразовательной деятельности, то и здесь подобный принцип целесообразен как принцип ориентации на совершенствование всех сфер материальной действительности. Он (принцип) основывается на положении: достойно усовершенствования всё то, что существует. Эта потребность в усовершенствовании данного явления отвечает высшим идеалам человечества, если против этого нет экологических противопоказаний, если указанное преобразование не ведёт в тупик, то осуществление его оптимистично. Гипотеза же Стента и других, ведущая традиции от буддизма, о том, что вследствие экологической непредсказуемости любого созидания, следует отказаться от науки и техники и вернуться назад в каменный век 15 методологически некорректна. Оно заводит познание в тупик агностицизма, ибо сводится к непознаваемости (недостижимости) гармонии человека созидателя и преобразуемой им природы. Эта гипотеза не учитывает необходимость поиска и развития средств защиты разума от хаосогенных явлений природы и по сути свой антпрогрессистская. Однако  у прогресса нет никакой разумной альтернативы. Либо прогрессивное развитие, либо регресс и увядание.
         В связи с изложенным особенную актуальность и остроту приобретает анализ методологии революционного действия, основанной на революционной перестройке всех сфер нашей жизни. На наш взгляд, важнейшим методологическим принципом оптимизма является принцип ориентации на максимальную революционность науки, согласно которому: среди множества научно состоятельных идей, теорий, концепций, гипотез максимальный оптимизм заключён в тех, которые ведут к наиболее революционным изменениям материальной действительности, затрагивает наиболее фундаментальные её сферы. Этот принцип основан на том, что возможны революционные преобразования всех сфер материальной действительности и науки. Идеалом развития данного принципа является положение: достойно революционной перестройки всё то, что существует. Из этого принципа следует, что для построения наиболее полной и целостной оптимистической картины мира, для преодоления кризисных и застойных явлений в нашем обществе и науке необходима такая революционная перестройка познавательной деятельности, когда отвергается монополия какого угодно достигнутого результата научного знания, особенно классически канонизированного знания, революционному развитию науки отдаётся предпочтение перед эволюционным, т.е. допускается всё более и более широкое использование революционно-новых средств познания, прогнозов неожиданных и непредсказуемых результатов научного исследования, широкая демократизация всей организации науки и особенно стиля выбора из множества выдвигаемых гипотез. Следует придать подлинное значение Марксовскому принципу: «Подвергай всё сомнению». Особенно необходимы широкие и демократические дискуссии по оптимистическим перспективам человечества и природы.
         Перестройка мышления посредством рассмотрения принципов оптимизма в мировоззренческом аспекте невозможна без гуманизации общечеловеческих отношений. Согласно гуманистическому принципу оценки оптимистических решений, лишь те из них достойны осуществления, которые отвечают интересам всего человечества в целом и не наносят ущерба каждому индивидууму в отдельности. То есть оптимистические идеи должны отвечать высшим идеалам максимального добра, счастья, свободы, справедливости, оптимального развития всех личностей. Это означает и то, что лишь гуманное отношение к генераторам революционно- новых идей и интеграторам нового знания, преодоление бюрократических нарушений их прав на свободное творчество и демократическое сотрудничество  с научной общественностью, научная организация отбора и обучения талантливой молодёжи позволит успешно, оптимистически провести перестройку мышления.
         Может возникнуть соображение, что рассмотренные принципы тривиальны и не вносят ничего нового в методологию научного исследования. Однако это положение не соответствует действительности потому, что современное состояние нашей науки нельзя назвать иначе, как кризисным и именно перестройка методологии научного исследования может указать  пути преодоления этого кризиса. Процветает монополизм научных школ и направлений. Повсеместно наблюдается догматизация, объявление неприкасаемым для критики того или иного научного положения. Налицо вопиющее отставание от Запада и Японии по фундаментальным научным направлениям. В науке сохраняется монополия на публикации работ высокопоставленных научных авторитетов, труды которых издаются по нескольку раз, в то время как революционные и неожиданные (непривычные) идеи десятилетиями «маринуются» в редакционных портфелях. Указанные принципы объявляют высшим авторитетом в науке максимально широкие, максимально фундаментальные, максимально революционизирующие действительность, максимально неожиданные и непредсказуемые идеи (если они не противоречат рассмотренным методологическим принципам).
         Все высказанные соображения, разумеется, не могут исчерпать большого многообразия средств оптимистического анализа возможностей перестройки мышления посредством предложенных принципов. Они даны лишь в самом общем виде и нуждаются в дальнейшем развитии. Ввиду чрезвычайной важности рассматриваемой проблематики в 90-х годах на страницах брошюры «Философия и жизнь», «Новое в жизни, науке, технике» прошёл круглый стол. При этом читателям предлагалось обсудить следующие вопросы:
         1.Какова роль оптимистической ориентации в перестройке мышления?
         2.Какие можно сформулировать принципы (принцип) оптимизма?
         3.Насколько реально оптимистическое решение актуальных проблем современности? Каковы, на ваш взгляд, наиболее актуальные проблемы и пути их решения?
         4.Какова перспектива оптимистического решения проблем экологии, медицины, экономики, астросоциологии, проблемы достижения индивидуального бессмертия?
         Литература:
         1.Кузнецов Б.Г. Философия оптимизма. М., 1972.
         2.Лейбниц Г. Теодицея // Лейбниц Г. Сочинения в четырёх томах, том, 4, М.,1980.
         3.Шкловский И.С. Вселенная, жизнь, разум. М.,1987, С. 294-301.
         4.Синютин В.И. Диалектика пролетарского оптимизма. Л., 1983.
         5.Попов С.И. Социализм и оптимизм. М., 1981, С.67-95.
         6.Шейнин Ю.М. Интегральный интеллект. М.,1970.
         7.Венда В.Ф. Волны прогресса // Новое в жизни, науке, технике, серия “Философия”, 1989, №9.
         8.Там же, С.53.
         9.Полыковский Л.А. Прогресс науки как фактор оптимизма // Рукопись депонирована в ИНИОН АН СССР 30.07.84 рег. № 17629.
         10.Помимо приведенных выше работ назовём ещё: Тугаринов В.П. О ценностях жизни и культуры. Л., 1960; Парыгин Б.Д. Общественное настроение. М., 1966; Ландесман П., Согомонов Ю. Спор с пессимизмом. М., 1971; Ципко А. Оптимизм истории. М., 1975.
         11.Фролов И.Т. Перспективы человека. М., 1983.
         12.Пикелис В.Д. Твои возможности человек. М., 1986; Гримак Л.П. Резервы человеческой психики. М., 1987.
         13.Симония Н.А. Сталинизм против социализма // Вопросы философии, 1989, №7, С.28-45.
         14.См. об этом: «Приложение: Диалог: редактор-читатель-автор // Новое в жизни, науке, технике, серия “Философия”, 1989, №12, С.54.
         15. Шкловский И.С. Вселенная, жизнь, разум. М.,1987, С. 254-255.