Голубая роза. Часть 6. Глава 3

                Голубая роза.
                Роман-фантазия.

                Часть шестая. ГОРОДА И СТРАНЫ.

Содержание:
Глава 3. Страны.
***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***

                Глава 3.
                Страны.

«… сэр Хайд Паркер получил приказ направиться в Данию и во что бы то ни стало – действуя либо силой, либо путем «дружеского убеждения» - уговорить датчан выйти из Вооруженного нейтралитета Севера… в его распоряжении имеется сильный флот – пятнадцать военных кораблей и еще три на подходе».
        Кристофер Хибберт. «Частная жизнь адмирала Нельсона».

«Война – это способ развязывания зубами политического узла, который не поддается языку».
        Амброз Бирс

«Как ни ужасна война, все же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему наследственному врагу – смерти».
        Генрих Гейне




        Владетельное княжество перестало существовать как суверенное независимое государство. Навсегда, на время? Единство этой страны осталось только в сознании населявшего ее народа. Один маститый политик сказал как-то, что небольшое государство неминуемо пропадет, если станет предметом алчных вожделений своего могущественного соседа, но, если таких могущественных претендентов на его земли, достояние и свободу окажется хотя бы два, у маленького государства появляется шанс уцелеть.

Однако лавирование маленького суденышка между громадами чужих кораблей требует большого мастерства от своего лоцмана. Здесь нужны и умение, и опыт, и наблюдательность, и быстрота, и терпение, и смелость, и способность правильно оценивать сиюминутную ситуацию, и особый талант максимально верно определить шансы на будущее, и быстрота реакции, и готовность выжидать, если потребуется…

Молодой князь Владислав Пятый по своим деловым и личным качествам был не на много хуже властителей других стран, но задача, выпавшая ему, оказалась слишком сложна. Ради справедливости стоит отметить, что не все соседние короли и князья на самом деле сумели бы с нею справиться. Хорошо тем, кому выпало милосердной судьбой жить себе да поживать в крепком доме, устроенном еще предками, и кто не должен заботиться ежечасно и ежеминутно о гнилых половицах и дырявой крыше…

        Многомесячное турне по Европе закончилось для князя Владислава трагически, причем как раз в тот момент, когда он, пусть физически близорукий, но отнюдь не страдавший политической близорукостью, разве что некоторой склонностью к авантюризму, отчасти извинительной в молодом человеке, заручившись обещанием помощи у соперников Великого короля, то есть вознамерившись совершить резкий поворот политического курса, в надежде кое-что этим выиграть, собрался наконец с добрыми вестями вернуться на родину.

Накануне гибели, настигшей князя на самой границе Владетельных земель, его якобы видели с какой-то женщиной в черном платье, почему потом и говорили, что под черной вуалью и изящными манерами скрывался коварный убийца. В покушении на жизнь князя обвинили местных разбойников, но молва упорно указывала на Великого короля, которому смерть задумавшего ускользнуть из-под его руки соседа была выгодна.

Эта неожиданная кончина спровоцировала в стране беспорядки, давшие почти законный повод Великому королю, ее союзнику, согласно еще не расторгнутого между странами договора, нарушить границу и ввести в княжество свои войска, и это произошло еще даже до того, как останки убитого опустили в склеп рядом с гробами его родителей и предков, в старинном соборе, издавна служившем усыпальницей членам правящей семьи Владетельных князей, пять покрытых щедрой позолотой куполов которого пылали под солнечными лучами словно неугасимые свечи.

        Великий король ни в какую не желал упускать из рук добычи, благо представился удобный момент для ее захвата. Вдова зарезанного князя не имела прав на престол, а детей он не оставил, так что главной ветви древней династии, гордившейся кровным родством с византийскими багрянородными василевсами, пришел конец. Еще один осколок славных былинных времен рассыпался в пыль.

Вместо того, чтобы решать вопрос о престолонаследии, Великий король предложил решать вопрос о протекторате. При этом бурю народного возмущения несчастных жителей Владетельного княжества сдерживали штыки и пушки иноземцев. Наспех организованное кое-где, но разобщенное сопротивление было подавлено силой оружия.

Однако занять или завоевать чужую территорию бывает легче, чем удержать ее. Российская империя завоевывала полуостров Крым три раза и только после этого сумела все же присоединить его к своей державе. Потому что в такой ситуации нужно спросить соседей, согласятся ли они на то, чтобы их сосед вдруг взял да и разбогател. Когда Россия едва сходу не разгромила турок в войне 1787-1791 годов, страны Европы так обеспокоились, что Пруссия, например, тут же двинула свои войска к российской границе, а шведы вообще объявили алчной соседке войну и попытались сладить с нею с помощью своего флота, причем военные действия на Балтике происходили  так близко к Санкт-Петербургу, что грохот канонады одного ожесточенного морского сражения был, как утверждали жители, слышен в самом городе, а старая императрица Екатерина Вторая, сумевшая выдержать характер и не покинувшая дворец, чтобы не подать пример паники, несколько дней подряд ложилась спать одетой, распихав по карманам бриллианты на самый крайний случай поспешного бегства…

Одним словом, понятно, что Великому королю не дали насладиться легким и стремительным захватом чужой страны, произведенным под маской защиты ее же прав и свобод, поскольку соседи вдруг чрезвычайно озаботились ее судьбой, так что вопрос о Владетельном княжестве в той части Европы, где оно находилось, сделался столь же насущным, как пресловутый и неизменный, словно вечное проклятье, Речной вопрос для самого этого княжества.

Много говорилось о суверенитете попавшего в столь тяжелое положение государства, о его политической неприкосновенности, но, поскольку на деле речь шла совсем о другом, то все понимали, что Владетельному княжеству, скорее всего, так или иначе, но все равно не жить, а вот кто теперь будет его хозяином – покажет время.

В конце концов страны договорились между собой, и территория Владетельного княжества оказалась поделена на несколько частей, присоединенных к разным государствам. Достался кусок пирога и вовремя подсуетившемуся к раздаче Маленькому королевству. Правда, за этот кусок ему пришлось заплатить, и, как показало время, дорого.

От королевства потребовали заключения новых союзных договоров и, главное, расторжения старого договора, хотя и являвшегося для него традиционным. Господа министры долго судили да рядили, но постановили все-таки, что помощь заморского соседа в последнее время стала слишком номинальной, что уже был прецедент, когда от внешних врагов пришлось спасаться своими силами, и хорошо, что тогда, как говорится, пронесло.

Между тем у Великого короля сил много, а кусок Владетельного княжества - довольно жирный кусок, да и перспективы для торговых операций весьма обнадеживают, суля большие прибыли.

Сыграло свою роль и то соображение, что новые хозяева Речных верховий неминуемо вновь поставят ребром Речной вопрос, только уже с новой позиции – позиции силы. И что тогда делать? Между тем, если заграбастать это верховье самим, то Речной вопрос снимется наконец сам собой…

Кроме того, с чисто внешней стороны имеется приличный повод придать видимость некоторой законности присоединению чужой территории, которую можно при желании рассматривать в качестве приданого супруг двоих представителей правящей династии, «нашего короля и нашего принца», королевы и принцессы соответственно. Удачно и к месту получилось, в самом-то деле, так почему же не воспользоваться случаем.

- К тому же больше не придется смотреть в театре Шекспира, - резюмировал один из участников совещания. - В самом деле, пора наконец сменить репертуар.

На этой обнадеживающе-юмористической ноте совещание закончилось, решение было принято. Таким образом, разрыв старого договора и приватизация соседских земель состоялась. Одно настораживало, а другое радовало. Великого короля по-прежнему не любили, но он окончательно сделался союзником номер один. А потом прошло некоторое время…

        Это случилось зимой, когда все морские просторы севернее Берегового города были еще скованы льдом, и корабли, стоя на якоре ввиду заснеженных ландшафтов, зимовали, вмерзнув в лед. Порт Берегового города, как известно, не замерзал. На этот раз, увы, на свою беду. Из всех портов всех стран, связанных новым договором, продиктованным новым временем, он был самым южным и… оказался самым крайним, и в прямом, и в переносном смыслах.

Когда с Островов, находившихся в море впереди входа в гавань Берегового города, с маяков которых традиционно осуществлялись сторожевые и наблюдательные мероприятия, пришло сообщение, переданное спешно отправленной в порт служебной яхтой, о приближении большого, вероятно, военного флота из нескольких десятков кораблей, идущих под всем известными флагами, в Береговом городе почему-то в это сразу даже не поверили. Хотя это было, исходя из сложившейся к тому времени политической ситуации, вполне логично. И даже не так уж неожиданно на самом деле.
          
Между тем в серьезности намерений этого флота сомневаться не приходилось. Можно было, конечно, сходу капитулировать, и паникеры, которые всегда найдутся, тут же это и предложили, однако большинство высказалось за сопротивление врагу. Морская страна вспомнила свои славные традиции, своих героев прежних лет. Городская типография даже успела отпечатать и выпустить листовки с призывом к защите родной земли.

Пока народ спешно одухотворялся на подвиги, политики как раз рассудили, что все равно, как ни крути, а только в бою можно добыть гарантии более-менее приемлемых условий сдачи. Тем, кто рассуждал здраво, было ясно, что этого все равно не избежать. Нужна была помощь, но помощи не предвиделось. Союзный договор, на который рассчитывало Маленькое королевство, можно так сказать, вмерз в лед вместе с союзным флотом. 

         Острова, по сути дела представлявшие собой обрывистые скалы, торчащие из воды подобно клыкам гигантского зверя, к тому же слишком далеко расположенные от побережья и по своему размеру и виду неудобные для обороны, на случай войны никогда в расчет не брались.

Зато гавань Берегового города была хорошо укреплена, причем не только средневековыми стенами и башнями, но и современными орудийными батареями, установленными на высотах двух мысов, замыкающих ее с двух сторон. Когда первый шок от экстренного сообщения прошел, все это хозяйство было срочно приведено в боевую готовность.

В гавани находилось довольно много судов, и торговых, и военных, в том числе огромный 104-пушечник, конструкция которого несколько устарела по сравнению с новыми кораблестроительными достижениями, однако не настолько, чтобы сильно ослабить его мощь.

Интересно, что в виду порта на волнах покачивались также суда, впервые прошедшие всю Реку из земель бывшего Владетельного княжества. Команда на них состояла из княжеских речников, не слишком расположенных к королевским мореходам, причем взаимно. Однако этим людям, страны которых так долго соперничали между собою, что неизбежно налагало определенный отпечаток на взаимоотношение между собою их жителей, предстояло теперь сражаться вместе, плечом к плечу, отстаивая уже общие интересы, и, забегая вперед, следует отметить, что они это сделали.

Впоследствии у бывших княжеских подданных и у коренных жителей Маленького королевства нашлось занятие в виде выяснения степени геройства, проявленного теми и другими в условиях боевых действий. Княжество признавало, что королевство не ударило лицом в грязь, но при этом ставило на вид, что без их помощи Береговому городу (как ни крутите, господа, но так оно и есть) могло бы прийтись еще солонее, и королевство должно было признать, что это справедливое замечание… 

Иностранные суда, и их было немало, стоявшие на якоре в гавани Берегового города, попали в непредвиденную ситуацию, когда они волей-неволей должны были оказаться в эпицентре чужих военных действий. Впрочем, пара-тройка кораблей из Великого королевства (к сожалению, их было слишком мало), имевшихся среди них, в лице своих командиров и экипажей вызвались согласно союзническим обязательствам влиться в оборонную линию.

Поскольку ожидалась бомбардировка города (в это трудно было поверить, ведь в последние лет сто с лишним Береговой город не подвергался непосредственному нападению ни разу), мирным горожанам, особенно проживающим непосредственно в приморских районах, городские власти предложили срочную эвакуацию. Женщин и детей постарались вывезти, во всяком случае в большем числе, однако среди мужчин нашлось много добровольцев, вызвавшихся усилить береговой гарнизон.

Из мест своего расположения близ Королевской резиденции, несмотря на истерику королевской семьи, был вызван Гвардейский полк. Истерика оказалась напрасной. Венценосцев не бросили: королевская семья со штатом приближенных, правда, сокращенном до минимума, была спешно погружена в кареты и отправлена от греха подальше вглубь страны. Во дворце никого, кроме минимального количества охранников, вскоре не осталось.

Красиво обмундированных бравых гвардейцев, маршем прошедших через Береговой город к приморским укреплениям, горожане высыпали встречать толпой.

- Здесь вам не дворцовые паркеты, - кричали им из окон домов, мимо которых они следовали. Однако в прозвучавших репликах и в общей атмосфере, сложившейся вокруг этого пополнения, не было ни настоящей досады, ни зла. Эти молодые люди, элита страны, ее «золотая» молодежь, действительно прибыли не на бал. Их ждал бой, ждала смерть. Как и всех прочих.

        Конечно, многое из того, что происходило в оставшиеся со времени поступления экстренного сообщения для подготовки к обороне два-три дня, происходило в условиях отчаянной спешки, отчасти паники, отчасти истерики, изредка умно и здраво, изредка путано и бестолково. Были и противоречивые приказы, и лишние ненужные действия, и что-то важное, увы, оставшееся забытым. Но в целом, когда вдали на рейде Берегового города, на фоне тяжелых дождевых туч, обложивших серое зимнее небо по горизонту, появились очертания вражеской эскадры, все было готово.

Оставалось еще только попробовать потянуть время, вступив в переговоры. Это незамедлительно проделали, выслав навстречу грозным визитерам яхту с представителем власти на борту, облеченным полномочиями принять и передать интересующую обе стороны корреспонденцию.

Однако тот факт, что переговоры не были проведены заранее, что в Маленькое королевство не явился вовремя чрезвычайный посол с какими-либо предложениями, говорил не в пользу возможности проведения этих переговоров теперь, под нацеленными на гавань и город корабельными пушками.

Так оно и вышло. Вражеский адмирал знал, что возглавляет экспедицию, призванную разбить поодиночке сплотившиеся против его страны государства, и был настроен решительно: требования, предъявленные им, звучали ультимативно, а поскольку принять ультиматум в его первоначальной форме для Маленького королевства было невозможно, то больше обмена посланиями не произошло.

Все же еще пара дней оказалась выиграна. Однако они быстро остались за спиной, и наступил еще один день, решающий.

        Корабли Морской страны, которым первыми предстояло принять бой, выстроились боевой линией ввиду неприятеля, преграждая вход в гавань, и капитаны уже давно вернулись на свои капитанские мостики с адмиральского флагмана, где проводилось последнее совещание и отдавались последние приказы. Бортовые пушечные амбразуры были открыты, орудийная прислуга, повязав головы косынками, чтобы пот не заливал глаза, и сбросив холщовые робы, запалила фитили и ожидала команды от своих офицеров, старшие из которых по морской традиции оделись как на парад, при всех своих наградных знаках и прочих регалиях.

В это время артиллеристы береговых укреплений, стоя возле расчехленных пушек батарей, и собравшиеся в порту несмотря на предупреждения об опасности горожане с замиранием сердца, со слезами на глазах смотрели с берега на стройные, гордые, мощные силуэты своих кораблей.

Это была грозная, величественная и прекрасная картина. В последние минуты перед боем все словно замерло, воцарилась такая тишина, что слышно было, как кричат над водой чайки. Затем тишина была взорвана первым орудийным залпом… Клубы дыма, окутавшие плотным облаком корабельные снасти, едкий запах пороха, распространившийся вокруг над волнами и достигший берега, первый всполох огня на первом пострадавшем корабле… И началось.    

        Власти Маленького королевства были все же вынуждены обязаться разорвать договор с Великим королем и его союзниками. Удачный альянс приказал долго жить. Хотя возврат к прежней англомании в результате произошедших событий следовало рассматривать как проблематичный.

Флот и береговые укрепления оборонялись до последней возможности, погибших или раненых на боевых постах моряков и артиллеристов корабельных и береговых батарей заменяли резервы из сухопутных военных частей и добровольцев, однако вражеские суда все же разорвали линию обороны и прорвались внутрь гавани, так что их пушки оказались нацелены прямо на город, причем сходу было произведено несколько залпов по побережью…

Это был критический момент, и на берегу тут же получили еще один ультиматум, содержавший угрозу продолжить непосредственный обстрел, а также предпринять штурм городских укреплений и вслед за ними жилых кварталов, что повлечет за собой неминуемые жертвы среди мирного населения, - в том случае, если противник не сложит оружие и не сдастся на милость победителя. Однако белый флаг поднят не был.

Бомбардировка на деле не носила того агрессивного характера, которым были пронизаны краткие строки письма, и высадка десанта не могла начаться немедленно, поскольку нападавшие были измотаны и обескровлены не менее защищавшихся. Прорвавшиеся к берегу корабли попали под ураганный огонь крепостных пушек и повернули назад, причем в спешке отступления один из этих судов протаранил борт своему соратнику. Это все и решило.

Вскоре на неприятельский флагман с обрушенными мачтами, засевший на мели у входа в гавань, откуда он вел огонь по батарее на мысу, делая упорные попытки подавить ее огневую мощь, но сам также являясь при этом отличной мишенью, с берега прислали предложение перемирия, следует заметить, по своей категоричности больше похожее на ответный ультиматум, чем на заискивания сильно пострадавшей в кровавой потасовке стороны. Предлагалось прекратить военные действия и использовать время перемирия для помощи пострадавшим и для попытки выработать приемлемые для обеих сторон, с учетом их интересов, условия соглашения на будущее.

Если рассматривать проблему в целом, то это было плохо, но все же не так плохо, как могло бы оказаться, для Маленького королевства, - и это было почти, но все же не совсем то, чего ждала Владычица морей, отправляя в плавание свой непобедимый флот.

Именно поэтому военный представитель означенной Владычицы, адмирал, вспылил и заявил было, что не пойдет на такую сделку, уж лучше, по его мнению, возобновить бой. Однако на мели он сидел крепко, и в прямом, и в переносном смыслах, и это было очевидно всем окружающим также, как и ему самому. Итак, перемирие было заключено, начались переговоры.

        Адмирала со старшими офицерами пригласили в город: совещание должно было пройти в здании городской Ратуши. Офицеры с вражеских судов сошли на берег и под охраной проследовали по улицам, мимо обугленных во время артобстрела старинных крепостных укреплений, мимо дымящихся развалин Аннекирхи, в которую попали снаряды, нанеся старинному красивому зданию большой вред: кроме всех прочих разрушений и повреждений оказалось выбито огромное круглое окно-роза, украшавшее главный западный фасад, увенчанный с двух сторон ажурными башенками, и осколки радужных витражей - розовых лепестков усыпали теперь заваленный кусками кирпичной кладки и обрушившейся кровли, вздыбленный или проваленный местами каменный пол, сверкая, словно настоящие самоцветы…

Ратуша, находящаяся дальше от побережья, не пострадала. Участники переговоров поднялись по широкой парадной лестнице в зал заседаний, по пути невольно рассматривая портреты героев прошлых войн и политических деятелей прошлых эпох, а также богатую коллекцию знамен, гербов и трофеев, добытых в давно отгремевших морских сражениях. Все это было развешано и размещено именно таким образом, что на впечатляющие экспонаты нельзя было не обратить внимание.   

        Переговоры, как уже отмечалось выше, являлись предварительными, но заняли несколько часов. Монарх Маленького королевства не присутствовал, находясь в это время далеко от места действия, однако на ходе заседания это никак не сказывалось, поскольку полнотой власти он не обладал, да и вообще его персону прекрасно заменяли облеченные соответствующими полномочиями представитель королевской семьи, приходившийся родственником Ныне правившему королю, и глава министерского совета (в окружении все прочих господ-министров, разумеется), а также наместник Речных верховий (то есть присоединенной территории Владетельного княжества).      

Перечисленные важные лица, как говорили, находились между собой не в самых дружеских отношениях, однако на сей раз сочли за благо отложить свои разногласия, если они у них на самом деле имелись, а не приписывались им злобной молвой, до другого времени, в результате чего выступали на редкость сплоченным строем, что в немалой степени усложняло положение их воинственных визитеров.

Исходя из вышесказанного, понятно, что стороны упирались в каждой букве вырабатываемого соглашения и даже переходили к угрозам, так что совещание получилось выматывающим, и все вздохнули с облегчением, когда решено было сделать перерыв.

        Вражескому адмиралу было известно, что королевский родственник вполне мог бы благополучно погибнуть во время сражения, если бы остался на флагманском корабле королевского флота. Однако незадолго до того момента, когда этот корабль сильно пострадал при обстреле, он покинул его, перейдя на яхту, маневрировавшую между сражающимися громадинами с целью передачи корректирующих ситуацию срочных приказов, хотя офицеры отговаривали его от шага, представлявшегося столь опрометчивым.

Все эти подробности адмирал знал со слов одного из этих именно офицеров, прыгнувшего в воду с борта во время взрыва на юте и выловленного из воды матросами с его корабля вместе с другими пострадавшими, перешедшими в связи с этим в категорию пленных.

Теперь адмирал со злостью смотрел на принца, представлявшего собой довольно известную фигуру в королевстве, гибель которого неминуемо произвела бы негативное впечатление на защитников Берегового города, но, благодаря тому, что он почему-то не пожелал последовать, казалось бы, разумному совету, оставшегося живым и невредимым и теперь сидевшего напротив с видом непроницаемой светской любезности.

Глядя в глаза своего противника, очевидно, обладавшего каким-то особым наитием или хранимого своей счастливой звездой, адмирал думал о том, что это явно не к добру. Как и все люди экстремальной профессии, он был суеверен и всегда искал хорошие или дурные приметы, согласно которым должны были сложиться обстоятельства. В данном случае примета явно ему не благоприятствовала, а вот его антагонистам – напротив. В связи с этим он охотно согласился на паузу в переговорах, желая оттянуть неприятный момент, когда ему, видимо, придется со своей стороны пойти на уступки.    

        В странах Европы того времени существовало понятие «цивилизованной войны» между «просвещенными нациями». Армии и флоты могли дубасить друг друга изо всех сил и от всей души, но при этом следовало соблюдать правила поединка чести. Изначально противники признавались равными друг другу. Они мерялись силой, убивали и калечили друг друга, но должны были оказывать друг другу уважение.

Исходя из этого, закончившие бой солдаты помогали раненым, и своим, и чужим, и гуманно относились к пленным, а их командиры обменивались посланиями и даже подарками. Тут, конечно, существовали свои градации, но в целом все обстояло - или должно было обстоять по максимуму - именно так.

        За обедом, данным после первого этапа переговоров принимающей стороной, все немного расслабились, и беседа завязалась в дружеском ключе. Вражеский адмирал поднял тост за беспримерную храбрость и мужество защитников Берегового города. Хозяева вежливо ответили, припомнив его прежние победы, что всегда льстит самолюбию.

Эти господа, несмотря на весьма отчаянное положение, в которое они попали, держались весьма независимо, а обед, сервированный со всей роскошью, невзирая на разруху за стенами здания, где он проходил, и присутствие военных кораблей с пробоинами в корпусах и обгорелым такелажем в гавани, часть которой была видна из окон пиршественного зала, ничем не отличался от подобных же приемов мирного времени. В сервировке использовалось множество прекрасного стекла, про которое адмиралу шепнули, что это настоящее венецианское стекло.

За столом присутствовали дамы, радуя глаз природной красотой и изысканностью туалетов. Рядом с одной из них сидела хорошенькая девочка, ее дочь, с темными, почти черными волосами и глазами того специфического зеленовато-болотного цвета, который называют «славянским», одетая в яркое шелковое платьице, украшенное искусственными розовыми бутонами, и сама больше всего похожая на розочку.

Хозяева, видимо, стремились благодаря присутствию представительниц прекрасного пола и даже детей создать более непринужденную обстановку, а также подчеркнуть лишний раз, что душевно отнюдь не угнетены происшедшими событиями.

Соседом упомянутой маленькой красавицы оказался один молодой офицер, который, невольно поддавшись обаянию минуты, а, может быть, несколько хвативший лишку в смысле дегустации предложенного пирующим прекрасного вина, обратился к девочке и, похвалив ее миловидность и умение держать себя в обществе взрослых, пообещал ей немного времени спустя… «когда вы повзрослеете, мисс»… приплыть сюда на большом корабле, чтобы поразить воображение юной невесты и склонить ее к согласию уехать с ним за море.

- Мои предки находились в родстве с древними римскими императорами, которых титуловали багрянородными, - объявила в ответ юная «мисс». - А ваши в то время еще сами не знали, к какому народу они принадлежат, ведь ваш остров завоевывали несколько раз, и германцы, и норманны. 

Офицер, меньше всего ожидавший от девочки, с которой он просто хотел пошутить, такого ответа, слегка покраснел и пробормотал что-то в том смысле, что ее учителя, видимо, хорошо преподают ей историю… слишком хорошо…

- И лучше вашим большим кораблям побыстрее уйти отсюда, - громко добавила тут девочка, может быть, и образованная в смысле исторической науки (хотя, скорее всего, она просто повторила то, что в последние дни оказалось неосторожно сказано при ней взрослыми), но при том еще, увы, недостаточно дипломатичная.

Теперь это касалось не только одного ее соседа. За столом все невольно примолкли.

- Но я все же не буду терять надежды подружиться с вами, - нашелся юноша, разговор которого с соседкой едва не сделался причиной нежелательных для обеих сторон объяснений. - Государства могут воевать, народы ненавидеть друг друга, но к отдельным людям это относится не всегда.

Он улыбнулся, и на его щеках появились две ямочки, очаровательные настолько, что, будь юная принцесса повзрослее, ее сердце, скорее всего, не смогло бы не дрогнуть… возможно, не смогло бы не растаять… Пока же она только утратила вдруг свои высокомерные манеры, не слишком соответствовавшие ее возрасту, насупилась совершенно по-детски и отвернулась, под взглядами всех присутствующих и строгим взглядом матери. 

        Что ж, это правда. Народы исповедуют разные религии, но перегородки между ними не достают до неба. Страны враждуют, но заключают между собой различные союзы и то объединяются в одно государство, то вновь разобщаются. Как давно это известно, и сколько раз все это уже было! Но люди разных племен и народов порой дружатся между собой быстрее, чем сами эти народы в своей общей массе преодолевают существующие между ними узаконенные традицией, кажущиеся непреодолимыми барьеры, и это вселяет надежду.    

Как сказал великий литературный классик, уж кто бы ни скрывался под этим псевдонимом - Вильям Шекспир, творчество которого давно принадлежит всему миру:

                Роза пахнет розой,
                Хоть розой назови ее, хоть нет.

***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***   ***            

Продолжение: http://www.proza.ru/2019/04/23/1705
Предыдущее: http://www.proza.ru/2019/04/17/1490
Предисловие: http://www.proza.ru/2019/04/06/1081