Тупиковая улица

ТУПИКОВАЯ  УЛИЦА

Когда я был ещё мальчишкой, мы жили в тихой тупиковой улице с густолистными, в два порядка, чинарами. Там я проводил целые дни в обществе таких же сорванцов, порой за  играми забывая даже о еде. Тогда мама выходила на крыльцо и громко звала меня домой к столу.
В тот день, когда произошёл  случай, о котором я собираюсь рассказать, в самый разгар нашей излюбленной игры - чижики, раздался недовольный голос мамы, обращенный ко мне:
-Ты хоть раз можешь явиться  домой вовремя? Суп уже давно остыл.
-Иду, иду! Сейчас,- отозвался я и, подбросив напоследок чиллак -палочку для игры, хотел ударить по нему тростью. Но, сделав шаг назад, я поднял глаза, замешкался  вдруг и,  к досаде своего напарника, промахнулся.
Нам тут же засчитали поражение. По правде говоря,  причиной тому была женщина, своим неожиданным появлением в решающий момент отвлекшая моё внимание. Я сразу приметил, как она, качаясь, пошла по дороге и, чтобы твердо стоять на ногах, держалась за  штакетник, тянувшийся вдоль дворов.
Вы должно быть помните, что жили мы  тогда на  тупиковой улице, куда  редко сворачивали посторонние и, естественно, каждый новый визитёр удостаивался особого  внимания.
Бросив игру, за незнакомой женщиной наблюдала уже вся уличная братия.
-Пьяная в стельку,- присвистнул кто-то.
Когда она поравнялась с нами, мы сразу почувствовали неприятный перегар, которым от неё несло. Взгляд у неё был мутным и равнодушным, одежда выглядела убогой. Осунувшееся лицо и темные круги под глазами преждевременно старили  женщину.
В эту минуту вертлявый пёс Нахудак1, прозванный так за свой смехотворную малогабаритность, постоянный участник наших шумных забав, всегда такой ласковый, вдруг с яростным лаем кинулся на незнакомку. Таким агрессивным он становился очень редко. Женщина поспешно  нагнулась, чтобы схватить палку, валявшуюся на земле, но, потеряв равновесие, упала, исцарапав в кровь колени.
Мы начали весело смеяться и улюлюкать. Женщина поднялась, одернула платье и,  повернув в нашу сторону искаженное от боли лицо, погрозила пальцем. Затем, не обращая  больше внимания на продолжавшего неиствовать Нахудака, направилась, всё  также пошатываясь, к ближайшему дому.
Этот особняк принадлежал бездетной семье, которая недавно  поселилась на нашей улице. Супруги не отличались общительностью  и толком их никто  пока  не  знал.
Женщина постучала и стала ждать.
-Дайте что-нибудь поесть,- жалобно протянула она.- Бога ради, что нибудь...
Ответа на последовало. Женщина  хотела опять постучать, но рука её повисла в воздухе. Дверь чуть приоткрылась и показалось хмурое лицо нашего соседа.
-А ну, иди отсюда, пьянчуга! Не то милицию вызову.
Голос соседа звучал резко, как окрик. Женщина с покорным видом повернулась и пошла дальше, от одного дома к другому. Но, завидев   пьяную   женщину,   её   гнали   отовсюду,   при   этом ещё и награждая  нелестными эпитетами.
В это время, по-видимому, устав ждать меня, мама вышла на улицу, вытирая нагруженные  раскрасневшиеся руки о передник. Пьяная женщина остановилась напротив и поправила свою выцветшую косынку.
Мама смерила её тяжелым взглядом. К спиртному она и без того относилась крайне отрицательно, а тут еще женщина под хмелем.
Та, вероятно, догадавшись о том, что творится на душе у мамы, сначала отвела глаза  и сжалась вся, но затем её лицо приняло вызывающее выражение. “Ну выпила, подумаешь! Тебе-то что, апа?2 - словно спрашивал её немой  потухший взор.
Не проронив  ни слова, мама продолжала изучающе смотреть на неё. Затем, она вздохнув, посторонилась и коротко сказала:
-Заходи.
Скинув туфли со стоптанными каблуками, женщина устроилась на топчане под виноградником. Тем временем мама разостлала дастархан. Нежданная гостья с видимым удовольствием  опорожнила миску с супом и хотела отложить её. Но мама налила ещё и придвинула к ней.
-Ешь, ешь, не стесняйся,- благодушно приговорила мама.- Как зовут-то  тебя?
Женщина успехнулась.
-Меня? Да по всякому. Кто Манькой зовёт, а кто Марой.
Больше мама ни о чем не стала спрашивать, да той уже было и не до расспросов. Её после вкусного обеда   разморило и она начала клевать  носом.
Искоса поглядывая на неё, я быстро  покончил с едой и выбежал на улицу, где меня дожидались друзья. Когда я вернулся  через час, женщина спала крепким сном, подложив  кулак под голову. На лице у неё появился румянец, морщинки у глаз  расправились.
-Тс-с!- обернувшись на мои шаги, мама приложила палец к губам.
Не понимая, чем объяснить поступок мамы, я недовольно заметил:
-Да эту женщину сейчас вся улица гнала.
Затем вспомнив слова нашего соседа, добавил:
-Таких надо в милицию сдавать.
Мама вздохнула и тихим голосом сказала строго:
-Оступиться, оказаться в тупике может каждый человек. Но надо, чтобы он всегда помнил, что остаётся среди людей.
Бросив взгляд в сторону топчана, она ещё раз вздохнула:
-Ничего, проспится и пойдет.
Я тоже оглянулся на топчан, откуда доносилось тихое посапывание женщины. Вдруг дыхание её участилось, веки  задрожали. У меня мелькнула мысль, что она не спит и всё слышит.  Что же она тогда испытала? Стыд, чувство жалости к себе? А может  мне так показалось.
В тот день, может быть не подозревая и сама, мама преподала мне ещё один урок человеческой доброты и сострадания.