Молчание

 Память была разбросана повсюду. 
На цветастом узорчатом ковре лежали её куски. На стенах и полу, сквозь треснутые стёкла разбитых рам бликовали лучами весеннего майского солнца чёрно-белые её обрывки.
 На обесцвеченных временем обоях квадратами насыщенных красок, пнями или воронками гвоздей давала она знать о себе. Мозаичным листопадом бумажного рванья, застывших некогда мгновений, тянулась под ногами…
 Память была всюду: слева и справа, сверху, снизу, спереди и сзади. Она исходила кругами от меня, лучами из центра комнаты, хранившей многие годы прошедшей жизни, оживляла застывшие, видимые лишь мною картины…
 Она сочилась из разбитых и разбросанных на этом отрезке моего пути поруганных артефактов, лишая их жизни для внешнего мира, но, заставляя каждой каплей отдаваться ударами пульса в висках…
  Ничего спасти не удалось.
Нетвёрдая походка по длинным коридорам и - глоток воздуха, простреливаемого тополиным пухом, заставил огонь воспоминаний вспыхнуть с новой силой: оказалось, память ходит по старым дворам, катается на скрипучих качелях, сидит на пнях знакомых долгие годы деревьев, копошится в пустой с облупившейся многослойной краской песочнице…
 Звонок телефона оборвал волны мыслей, ритмично вместе со стуком колёс трамвая, уносившие меня вдаль отсюда: «Мамочка, здравствуй!»
 Да, память будет мертва, если не расскажем о ней.
Она будет умирать всякий раз, когда мы промолчим.

                Донецк 4 июня 2014 г.