Его знали только в лицо. Часть вторая

    
Возвратившись в Берлин, он устроился на работу и

восстановил свои связи с антифашистами.

Молодой, обаятельный и очень коммуникабельный человек, он

запоминал до десяти страниц текста на любом знакомом ему

языке, а также расположение всех предметов в помещениях,

где ему приходилось бывать.

Способный, в некоторых случаях читать чужие мысли, он

подчас с высокой точностью разгадывал намерения

собеседника.

Обладая такими способностями, Янкель быстро находил, нужных

для дела людей, которые оказывали ему помощь в добывании

необходимой военно-технической информации.

Вот так, он и собрал свою первую небольшую разведывательную

группу, с тем, чтобы передавать советской разведке ценные

материалы о вооруженных силах Германии.


В 1935 году, один из источников информации, работавших на

компартию Германии, попал в руки бельгийской контрразведки.

Он знал Янкеля по партийной работе, в начале 30-х годов.

Черняк, доложил об этой чрезвычайной ситуации, резиденту

военной разведки, которого вызвал на экстренную встречу.

Резидент, приказал срочно свернуть дела и выехать в Прагу.

Но, Янкель, хотел пройти в Москве, курс обучения в

Международной ленинской школе.

Отказать ему, не посмели...

В тот же вечер он уехал в Москву.

В вагоне, почти никого не было: фашистские молодчики уже

бесчинствовали в поездах, и местные жители опасались

поездок на этом виде транспорта.

Янкеля не тронули.

У него был румынский паспорт, а иностранцев коричневые еще

не беспокоили...

В Москве, вместо Международной ленинской школы, сотрудник

военной разведки, который работал с Черняком, предложил

Янкелю окончить курс оперативной разведработы.

Янкель безоговорочно согласился.

Он считал разведку опасной работой, а необходимых

специфических знаний и практических навыков у него просто

не было.

Янкеля направили в разведшколу, предварительно, по

коммунистическому обычаю, перекрестив Янкеля Пинсуховича

в... Яна Петровича!!!

Специальную подготовку, он прошел под руководством

А. Х. Артузова, бывшего руководителя Иностранного отдела

ОГПУ-НКВД, который к этому времени был переведен Сталиным

на должность заместителя Четвертого разведывательного

управления Генерального штаба Красной Армии.

Знания, полученные в Москве, не раз помогали ему, без

потерь выходить из экстремальных ситуаций...

Времени, для изучения русского языка у Черняка оказалось

мало.

Уже на следующий год, окончив разведывательную школу, Ян

Петрович, отправляется в Швейцарию.

Прикрытие — официальный корреспондент ТАСС.

Перед отъездом в нелегальную командировку, Яна, принял

начальник разведуправления —- Э.П. Берзин.

Беседа была долгой.

Берзин пожелал молодому разведчику успехов и сказал, что

конкретные задачи он получит, когда прибудет в страну

назначения, из которой нужно будет организовать разведку

Германии.

Черняк возразил, заметив, что выполнять эту задачу

целесообразнее с территории другой страны.

И здесь абсолютно уместно заметить, что в те времена,

мало кто осмеливался перечить столь высокому начальству!

Как ни странно, Берзин, внимательно выслушав Яна,

согласился с его доводами.

Командировка в Швейцарию под журналистским прикрытием,

планировалась на один-два года, а продлилась более десяти

лет.

Итак, после посещения Москвы, его легальный румынский

паспорт был «испорчен» советской визой.

При неблагоприятном стечении обстоятельств она могла

стать веской уликой и вызвать нежелательные последствия.

Надо было, что-то предпринимать, и тогда было решено,

проставить в нём визы польского и австрийского консульств в

Москве.

После прибытия в Вену, перед регистрацией в гостинице,

Черняк должен был уничтожить легальный паспорт и заменить

его точной копией, подготовленной в Москве.

Новый документ был зашит между подкладками чемодана.

Единственной поправкой в «липовом» паспорте, была замена

всех виз и печатей, касающихся поездки из Берлина в Москву.

Так создавалось впечатление, что до середины 1936 года -—

владелец паспорта, оставался в Берлине и оттуда направился

в Вену.

Срок «липового» паспорта, так же как и подлинного, истекал

и поэтому перед тем,  как направиться в другую страну, его

следовало продлить в румынском консульстве в Париже.

Яну, купили железнодорожный билет до Вены, выдали 80

американских долларов, на покупку билета 2-го класса,

от Вены до Парижа и уплату за французскую, и швейцарскую

визы; изложили условия встречи с агентом ГРУ в Париже —

опознавательные приметы, пароль и так далее.

В пути, обошлось без приключений, а вот в Вене, Черняка

ожидали две неприятности.

В гостинице, где он намеревался снять номер, спросили

паспорт.

«Липовый», который надлежало предъявить, был спрятан так

хорошо, что извлечь его на виду было трудно.

Пришедшую было мысль, предъявить настоящий паспорт, Ян

отбросил и принялся не спеша заполнять анкету.

Покончив с анкетой, Черняк улыбнулся клерку и сказал,

как бы между прочим, что паспорт находится в багаже,

и он предъявит его, когда распакует чемодан, и спустится

на ужин.

Заметим, как это ни смешно, разведчик сказал правду.

Вторая неприятность, ожидала Черняка следующим утром, когда

он отправился во французское консульство в Вене: там ему

отказали в визе, предложив вернуться в Берлин, по «месту

прописки» и оформить её там. 

В Вене, на тот момент не было человека, с которым разведчик

мог бы связаться и получить помощь, и он решил повторить,

однажды сработавший приём.

Немного поколебавшись, Ян предложил клерку... взятку.

Чиновник улыбнулся: это другое дело.

И пообещал визу в Париж на две недели, если господин

сможет доказать, что вернется в Вену.

Доказательством мог быть обратный билет из Парижа.

И вот здесь, Ян впервые ощутил на себе скупость своих

работодателей, не удосужившихся выдать ему несколько

десятков долларов на непредвиденные расходы.

Пришлось платить из суммы, выделенной на покупку билета.

Оставшейся мелочи едва хватило на билет в вагон 3-го класса

вместо 2-го, как было условленно.

В Париже, агент ГРУ, маленький невзрачный человек, выдал

Яну небольшую сумму денег и бесследно исчез в толпе.

К конечной цели своего назначения, Ян добирался на

различных видах транспорта, проехал несколько европейских

государств, бесконечно меняя паспорта.

В дороге он истратил все деньги, которыми снабдил его Центр.

И не раз, и не два, Яну, не на что было пообедать.

В конце концов «путешественник» прибыл в ту столицу, где

ему предстояло обосноваться и начать работу.

К счастью, в этом городе жил один из его родственников,

который поддержал его материально.

Существует неверное, на мой взгляд, представление о

неограниченных финансовых возможностях разведки, которое

усиленно навязывается авторами «шпионских» романов.

В реальной жизни далеко не так.

Разведчики сберегают для государства огромные средства, а

сами зачастую вынуждены считать каждый рубль, доллар,

марку...

«Скупость Центра в финансовых вопросах — создавала для меня

множество проблем и ненужных трудностей.

И только полное изменение отношения к финансированию

помогло успешно развивать нашу работу», — напишет позднее,

в отчете Черняк.

А до этого, разведчику не раз приходилось затягивать пояс,

как можно туже — единственно, на чём можно было сэкономить,

так это на собственном желудке.

Черняк вспоминал, как на начальном этапе работы в разведке,

он получил задание легализоваться в качестве студента.

Удачно начавшаяся акция, едва не провалилась — по

неизвестным причинам деньги не поступили, и нечем было

платить за обучение.

Ян залез в долги к состоятельным коллегам, вечерами

подрабатывал и даже по его словам: «выигрывал в шахматы у

одного американского идиота».

В другой раз, Черняку, необходимо было обосноваться в

стране, но не работать до получения от центра специальных

инструкций.

Ну а «кто не работает — тот не ест», — помните основной

постулат большевиков, который и на этот раз сработал

безотказно.

Какой-то чиновник в Москве, распорядился... срезать на это

время, жалованье Черняка, на четверть.

Жить на эти деньги было можно, но прилично одеваться,

заводить нужные знакомства, без чего немыслима работа

разведчика, нельзя.

И только в 1943 году, жалованье Черняку было увеличено до

размера, который он считал «очень щедрым и превышающим его

потребности».

Потребности же, этого очень скромного по жизни человека

были невелики, и случавшиеся финансовые затруднения он

считал всего-навсего неприятным эпизодом чёрно-белой

хроники из жизни нелегала.

А жизнь нелегала — это сразу несколько жизней, непохожих,

не имеющих ничего общего, абсолютно несовместимых, но

скрученных воедино, в угоду сомнительным устремленьям

временщиков, стоящих у руля бюрократической машины, того

или иного государства.

Это, по крайней мере, две биографии, два стиля жизни, две

системы ценностей, две идеологии, которые он исповедует, —

одну искренне и тайно, а другую открыто, играя выбранную им

в жизни роль.

Тут нельзя сфальшивить даже в малом, ибо роль эта, может

оказаться последней, а аплодисменты, если таковые и будут,

в лучшем случае достанутся другому исполнителю.

Вспоминая те времена, Ян Петрович говорил, что распад

австро-венгерской империи стал трагедией для миллионов

европейцев.

В один миг отцы и дети, братья и сестры, стали гражданами

различных государств.

Но, несмотря на политический катаклизм, люди смогли

сохранить семейные отношения. Родственники Яна, разделенные

границами, не забыли друг друга.

Ян, иногда пользовался их поддержкой, а знание нескольких

иностранных языков позволяло ему всюду быть своим.

Освоившись на месте, Черняк встретился с представителем

военной разведки, получил необходимые для работы и

проживания деньги, и приступил к организации агентурной

сети.