Главка нового романа 037 - 19. 04. 2011 Омская обл

      «Люди исчезают также просто и мимолетно, как мысли»
      Я в родительском саду. Входная дверь в жилую часть дома сделана из листа фанеры, за ней – вечная самодельная сетка от комаров, выполненная в виде второй двери. Внутри три комнаты. Стены обшиты потемневшим от времени деревом. В большой комнате, куда сразу и заходит хозяин или гость, три глухих окна. Два окна смотрят на восток и в соседский сад на более аккуратный дом, где живут друзья родителей - Федотовы: Валерий Константинович, профессор медицины, и его жена Маргарита Александровна. Одно окно смотрит на юг, на родительскую баню, на входную лестницу в дом, на дверь в хозяйственное помещение, где располагается газовая кухонная плита и кухня перед входом в дом.
      В большой комнате устроена кирпичная печка со створками, за которыми в закопченной нише располагаются две добротные поржавевшие конфорки. Водяного отопления нет. Справа от входа, рядом с лючком в подпол, в углу стоит старый двухкамерный холодильник «Бирюса». Напротив печки, между двух окон на восток, располагается кухонный стол, застеленный старой скатертью в подсолнухах.
      Еще холодно, поэтому топлю печку дровами, припасенными братом еще в прошлом году. Стараюсь быть экономным, потому что дров не много и доставка их в эти отдаленные сады обременительна.
      Мною овладели странные чувства. Я вижу, как много труда вложено в каждый элемент строения под названием сад: от пенала туалета и кирпичного мангала до самого двухэтажного садового дома, который я окрестил, как дом, переживший цунами, поскольку он словно бы состоит из двух домов. Один, который поменьше, расположен над тем, что побольше, будто занесен волной.
      Мысленно прошу прощения у отца, который фактически в одиночку построил и дом, и баню, да все тут. Сегодня я - тот, который утверждал, что сад ему не нужен - вдруг вынужден именно здесь находить убежище.
      Более того, именно в этом саду, именно в этом саду, я не случайно повторился, потому что это очень важно, но именно в этом саду я ощущаю себя дома, куда чувствительнее, куда более по настоящему дома, чем в квартире, в которой родители жили последние годы. Я готов заплакать. Какой глупец! Но если я такой глупец: изобретатель, заслуженный журналист, писатель, почти кандидат наук…, что смог осознать это только на грани пятидесяти лет жизни, то, как можно винить иных людей, которые по необразованности и скудности ума и души вовсе не осознают своих ошибок?! Сколько ума и чувства надо, чтобы стать человеком!
***
      Все хочу собраться с силами и описать здешние места, но каждый раз, а уже прошло два дня моего пребывания здесь, я, одевшись потеплее, едва только усевшись в раскладное кресло-шезлонг на балкончике, откуда открывается самый эффектный вид, сразу перехожу к отдыху. Меня увлекло глазение на природу, всасывание ее, впитывание. Природа устремляется в меня, завораживает. Я не могу писать, когда вокруг столь много совершенного и приятного глазу. Что моя строчка против строки природы? На самом деле, человеческое всегда несовершенно, каким бы совершенным не казалось.
***
      Лида рассказала о телепрограмме, сочиненной журналистами маленького нефтяного города Муравленко ко Дню ямальского журналиста, которую она случайно посмотрела по местному телеканалу, вмонтированному вставкой во всероссийский телеканал РЕН-ТВ. 
      - Что отличает журналиста? - спрашивают они и всерьез отвечают возвышенно с осознанием жертвенности…, словно не с их подачи и не при их помощи уничтожен объективно самый заслуженный по наградам журналист этого города, их коллега, то есть я. Какое лицемерие и вранье!
      Да самовлюбленность нас всех отличает, самовлюбленность выше всякой меры. И еще хорошо, если эта самовлюбленность основывается на человечности и действительном профессионализме. И еще нас отвечают карьеризм, любовь к материальным благам и страх их потерять. А то, молодая журналистка Настя П-ва много наговорила о том насколько героическая у них профессия. Профессия-то - да. Но требования профессии так редко соотносятся с конкретными исполнителями, как редкое золото в земле с обилием грязи.
      Артур Шопенгауэр в «Мысли» говорит о несовершенстве всех наук, неспособных приблизиться к истине, и о совершенстве искусства, в которое облечена философия. Из сего следует вывод: покуда журналистика будет оставаться наукой, она будет зиять прорехами в истине, она всегда будет лгать.
      Журналистика должна стать в первую очередь искусством, то есть - литературой. Журналистика должна перестать быть лживо убедительной претензией на факт, развенчать о себе подобное мнение, чтобы вольно или невольно не обманывать общество, а стать исключительно средством развлечения и стимуляции мысли, о чем прямо и заявлять. Но журналистику по большей части творит, что я теперь точно знаю, не самая лучшая часть человечества: стяжатели, лентяи, трусы, бездари, лжецы, пьяницы, развратники, лицемеры, прохвосты... Управляют этим сообществом властители, которым нужна власть над аудиторией, вера каждого зрителя, слушателя, читателя в необходимые им истины. Журналистская масса обязана быть податливой под руками властного кулинара – таково требование стабильности его положения. Поэтому изменений в информационной системе можно не ждать. Полная свобода слова, время экспериментов – это революционный миг, а далее необходимость в ней отпадает.
***
Сон-поучение о депутатской помощи 19.04.2011
      В вечерней тьме фигуру Вракина, профсоюзного лидера маленького нефтяного города и депутата, высвечивали фонари. Снег, опять укатанный и утоптанный снег, угрюмо отражал свет. Вракин был одним из тех, кто мог бы помочь. Алик его узнал и окрикнул:
      - Вракин!!!
      Словно не слыша, Вракин шел, не останавливаясь. Однако, почтовые ящики обязаны принимать письма, а Вракин, коли назвался депутатом, и был тем почтовым ящиком, куда Алик должен был уложить свою историю с просьбой о помощи.
      - Вракин!!! – еще раз крикнул Алик, прежде чем понял, что Вракин не хочет с ним общаться. Это всегда так: предвыборная кампания объединяет избирателей и избранника, выборы разъединяют. Как говорил Жванецкий: процесс – это жизнь, результат – смерть. Ждать помощи в маленьком нефтяном городе было не от кого.
***
      Вракин – тоже герой моих книг, который получился из реального профсоюзного лидера и депутата Варакина. Безусловно, он еще тот вракин, но сложно надеяться на помощь от обладателя такой клички, которую породил я. Таких властных фигур в маленьком нефтяном городе Муравленко предостаточно и многие, слишком многие – вракины, каждый по-своему.

На фотографии садовый домик в Омской области, в котором я и жил в апреле-мае 2011 года, будучи в федеральном розыске, из-за ложного обвинения в совершении тяжких преступлений.