Ты - то, что ты ешь

Мужчина остановился возле двери квартиры и старался отдышаться. За несколько секунд, он добежал с первого этажа до пятого; если бы не слабое сердце и одышка, то он бы даже не обратил внимания.
Но все же, волнение одолевало его. Протянув руку к двери, он коснулся трясущимися пальцами ручки и замер. Сверток, сжимаемый правой рукой под плащом, начал съезжать вниз и чуть было не выпал, пока мужчина не прижал его сильнее в последнюю секунду.
По спине пробежал холодок, сменившийся струйками пота, устроившими гонку от шеи до поясницы. Мужчина глубоко вдохнул, и резко выдохнул. Дыхание пришло в норму, дрожь унялась. Он резко дернул ручку и шмыгнул внутрь квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь; раздался тихий, приятный щелчок замка.
- Сюзи! Сюзи! Ты тут?! – громко, и одновременно тихо, крикнул вошедший.
В соседней комнате заскрипел пол и послышались легкие шаги. Казалось, что хозяин квартиры идет по своего рода клейкой ленте, ступни издавали звук, будто они отрывались от чего-то липкого.
В проеме комнаты появилась женщина в шелковом халате, и сонно поглядела на гостя.
- Какого черта, Старвинг?! – крикнула она ему.
- Он у меня! Он у меня! Я принес его, теперь все будет хорошо! – выдавливая из себя, шептал он.
- Что ты при…, - сквозь мрак, она разглядела, как гость прижимает что-то под одеждой. – Ты с ума сошел, Старвинг?! – завопила она громко и одновременно тихо.
Старвинг разулся, и также липуче прошагал в комнату по грязному полу, откуда появилась женщина, открыл холодильник, достал сверток из-под плаща и положил внутрь. Позади него уже стояла дама, и дикими глазами пялилась на бумажную обертку. Она схватила мужчину за руку, захлопнула дверку холодильника, и прижала Старвинга к ней:
- Какого черта ты творишь? Зачем?! Зачем ты принес это в наш дом?! Нас ведь посадят? – шипела она ему в лицо.
- Успокойся, не посадят, хвоста не было, - нежным касанием он пытался разжать хватку женщины, но она не отпускала. – Все будет хорошо, верь мне, Сюзи.
- Нет, нет, нет…, - от бессилия, Сюзи Старвинг отпустила своего мужа и упала на колени. - Это конец.
- Ну хватит тебе! Ты хоть помнишь, что это такое и каково оно? Никто даже не узнает, - Старвинг опустился на колени, сел рядом с женой и приобнял ее, - это лучшее, что я смог найти! Оно даст сил нам обоим! Все изменится!
- Нет, Фами, нет, - говорила она всхлипывая, - за лучшее и срок будет в сто крат хуже! Тебя заберут, и меня следом…ты забыл про нюхачей?
- Но я их не видел. Я был осторожен, хвоста не было, Сюзи, хвоста не…
- Нюхачи не следят, им не нужно…шлейф от этого свертка приведет их сюда в любом случае, это дело секундное, - перебила она его.
Стоило ей закончить, как в дверь тут же позвонили.
- Что я говорила, - обессиленно сказала Сюзи.
- Всё будет в порядке, должно быть соседи, - поднявшись и направившись к входной двери, сказал Фами.
- Нет, Фами, нет…нюхачи…
Мужчина аккуратно шел по темному коридору. Выход был рядом с комнатой, но ему казалось, что дверь отдаляется. Шаг за шагом, не ближе, а все дальше и дальше. Дойдя наконец до конца, он приподнял затвор глазка и спросил: «Кто там?» Удар. Темнота.
Фами очнулся в комнате. Его жена сидела у стены, напротив него, и плакала. Сам же он был окружен людьми в белых одеждах, рыскавших, разбрасывавших все в квартире. Один из них взял табурет, бухнул его прямо возле лица Фами и уселся, поставив ногу ему на голову.
- Итак, - мужчина в белом прикурил сигарету и затянулся, - Фами Старвинг, рабочий завода №1. Дата рождения – 8 сентября 2041 года, в Англии. Приезжий, - он еще раз затянулся и пыхнул дымом на Фами.
- Что я нарушил? – еле произнес лежащий.
Белый мужчина встал, сильно упершись о лицо Фами, подошел к холодильнику, открыл дверку, достал сверток и принюхался:
- Пахнет вкусно. Такой запах я чувствовал лишь на Западе, в стране врага. Откуда у вас эта вещь? – разглядывая сверток, спросил он.
- Купил!
- Не смешите меня. Даже, если и так, то вам пришлось бы продать вашу квартиру, как минимум, чтобы позволить себе такое, да и купить это можно, лишь на черном рынке…хотя откуда ему тут взяться? Значит, вы ее украли, - подытожил нюхач.
- Я не воровал! – взвыл Фами.
- Еще как воровали, - спокойно говорил нюхач. – Вы нарушили, как минимум, две директивы: не воруй и не возжелай чужого. Но это, как минимум. В нашей стране такой вещи нет, а если и есть, то ей обладают высокопоставленные чины, дабы уничтожать собственными усилиями, жертвовать своим здоровьем, на благо вас, жалких неверных! Не знаю как, но враг умудряется провозить эту вещь, а вы…Неужели вам не хватает того, что дает вам Высшее Руководство?
- Это полное дерьмо, - дрожащим голосом, произнес Фами, и тут же получил удар ногой в зубы.
- Но-но, не так резко, мистер Старвинг, - невозмутимо сказал нюхач. – Коллега, - обратился он к тому, кто ударил Фами, - подайте сюда ведро, если таковое имеется в этой чудесной, подаренной Высшим Руководством, квартире. И будьте добры, захватите БМР.
Приспешник, как две капли похожий на главного, нашел ведро, поставил его посреди комнаты, вместе с бутылкой, на которой красовались красные буквы «БМР», и нарисованная голова коровы.
Старший нюхач подошел, взял бутылку и открыл. По комнате тут же разлетелся резкий запах мяса. Мужчина стал выливать содержимое бутылки в ведро. Это была густая, розовая жидкость. От ее запаха пробуждался аппетит. Фами, не евший уже несколько дней, почувствовал резкую боль в животе, тянущую и дико ноющую, которая сменилась на ощущение, словно кто-то высасывает тебя, через трубочку.
- Бумагу, пожалуйста, - скомандовал белый нюхач. Ему тут же принесли рулон белой бумаги, которую он окунул в ведро, подержал пару минут и вытащил. Помяв ее в руках, нюхач придал ей форму колбаски, обернул в пищевую пленку и кинул Сюзи Старвинг в ноги. – Ешьте, гражданка Старвинг. Это плата за то, что по вашему лицу, я вижу, как вам жаль за содеянное вашим глупым мужем. Вкуснейшая колбаса от Высшего Руководства! Ну же, ешьте, побалуйте себя! – он стоял напротив Сюзи, раскинув руки, словно пастырь, приведший стадо овец на пастбище и разрешающий им веселиться в волю.
- Сюзи…, - по лицу Фами Старвинга потекли слезы от вида его жены, жадно впивающейся в кусок бумаги, пропитанной белково-мясным раствором. Она была похожа на свинью, накинувшуюся на похлебку, вгрызалась и жадно чавкала, совсем позабыв о муже. Перед ней была «еда», и она была за нее благодарна, и плевать, что Фами принес для нее настоящую колбасу, из настоящего мяса. Принес, чтобы она наконец, да и он сам, хоть на пару минут, почувствовала себя человеком.