Калина

           Калине шёл шестой год, когда родился, у соседки Прони ребёнок. Назвали его Гришенькой. Она часто возилась с ним, пеленала, жёву жевала, а когда мамка задерживалась, на своей почте, по приходилось в ясли бегать, забирать, купать на ночь. Тот привык к подружке, только крякал, от удовольствия, было вцепится в её рыжие косички и смеётся... Так и подрастали разом и её маленькое сердечко так прикипело, к Грише, что налюбоваться, не могла.
А когда он побежал в первый класс, то соорудила ему, из цементных мешков две тетрадки, купила химический карандаш, на базаре, надавила ягод бузины, отжав в пузырёк. Мама Проня сшила ему из старой юбки штаны, на одной подтяжке, через плечо, белую, кто знает чью футболку и отправились в школу.
Так она прошла с ним курс семилетки...

Калина сначала устроилась на судоверфь, молотобойцем. Сначала кузнец был доволен смекалистой девой, а та раздалась в плечах и бюсте и стала ломать по две-три ручки молота.
- Э, девка, с тобой на ручках, в горно вылетишь, иди, может, по тебе работу найдут..
И нашли...пильщицей бруса, низовщиком. На верху шустрил дедок, направляя пилу по меловой черте, а Калина тянула пилу и поднимала, тянула и поднимала... Приспособилась, да так, что к Октябрю, получила  отрез, красной китайки, в крапинку, на платье. Вот было радости!
Гришка, размахивая руками, налетел на её бюст так, что она ахнула
- Ты чего, руками то?
А тот и не покраснел, а заявил, на полном серьёзе:
- Нам пора пожениться, Калина... Как увижу, так мурашки...
- Одурел, шальной? Тебе  ещё...сопля... Ой, прости, Гришенька...
Пошла, рассказала Проне, всё как есть...и о том, что сама еле сдерживается...
- Не могу, без него...
- Ну, подруга, что делать то будем?

Гриша пришёл в кадры.
- Примите на работу.
- Так тебе...
- А давайте попробуем - и поставил руку на стол.
Мужик улыбнулся, схватил руку парня...и рука коснулась стола
- Да ладно... Давай ещё!
- Давай! - и снова рука на столе.
- Ну ты даёшь, куда тебя?
- А к Калине, в помощь.
- Ну валяй - документы...
И вот Гришка пришёл, к отдыхающей, на мураве, Калине, сел рядом...
- Ты чего тут?
- Помогать пришёл
- Дурной? Тут, не каждый мужик выдерживает...
- Ты же не убежала... Научи.
- Ну залезай...держи пилу, я поднимаю, а ты направляй на черту и я потяну...
Гриша всё сделал, как она учила да ещё надавил на пилу так, что та застряла...
- А я что говорила? Тяну я!
- А поднимаю я!
Минут через пятнадцать, у них всё наладилось и она поняла, что Гришка бережёт её силы.
- Гришенька, сломаешься раньше времени...
- Тот сопел, но упрямо пилил и пилил... Он свободно выдержал полтора часа. Донимала жара...но вот и гудок - всё, вечер.
Калина сняла грубую робу, взяла свой узелок и спустилась берегом, к плотам, забивших Лиман, помыться. Гришка потопал следом.
- Ты куда? Я одна...
 Тогда он спустился рядом, разделся, поднырнул, выставив руку и погладил, меж ног. Калина аж вскрикнула, а рука потянулась к груди...и это была последняя кроха её сдерживания, она бултыхнулась в воду и Гришка прижал её, уже, не детскими руками, впился в её пылающие губы... Они молча бились, тёрлись, у брёвен... Потом он выскочил, из воды, потянул Калину, за руку и вот она красивая, одна на белом свете - рядом, в полуобморочном состоянии, от ласк и чувства своего, ненасытного...

- Что делать будем, Проня?
- Не устояла? Весь в отца пошёл... Рожать будем, подруга!
А Гришка, на глазах мужал, раздавался в кости. Калина боялась за себя, она все больше и больше, тянулась, к любимому...А сколько таких, глядят на него... "Ой, боженьки!" А Гришка видел, только свою Калину, только её хотел и днём, и ночью... И не подойдёшь... Девки... И-и - тонконоги, не рыжи, так себе, глядеть, не на что...
 Она рожала в телеге, среди дороги, у речки Бабки. Гришка бросил вожжи, метнулся к ней, а тут и голос зазвенел... Он укутал тельце сына...
- Тебе, ласточка, чего?
- Помоги...до речки, так. Обмой меня и вытри... А теперь поворачивай оглобли, домой поедем...
На второй день они уже были на работе...ещё, не закончилась война, прогулы, не допускались... "Всё, для фронта!"   19.04.19