Пометка 9. Осознание факта

(Из дневника Игоря Яченкова)

Я жду, когда закончится этот проклятый час. Я чувствую, что именно в этом часу, с четырёх дня до пяти вечера я и умру когда-то. Вот черт,  проклятые часы идут так медленно. Я знаю, что одним прекрасным днём ко мне придёт смерть в это время, и я, Игорь Яченков, буду брошен в общую обывательскую могилу. О, нет, только не это. Обывательщина. Меня коробит от одного этого слова. Я верю, что сам никогда не буду обывателем, но обывательщина говорит мне обратное, затягивая  в свои серые будни клешнями, кривляясь мне с каждого шага, корча свои проклятые рожи. Лучше смерть, чем обывательщина — думаю я, но при этом она снова смотрит на меня, адски искривляя меня. Как ей смешно. Она думает, что я крепко в её власти. Смерть обывателя. Ведь смерть тоже может быть серой, безликой и обывательской.

Этот час. Кто мне скажет, что это — уже вечер или ещё день? В этот час наступает короткий период безвременья. Я не знаю, что мне делать. Я сижу на ненавистной мне работе с ненавистными планами и отсчётами на «вчера». Их нужно все выполнить, а в пять уже заканчивается этот банальный рабочий день, до его окончания осталось ровно полчаса — как это много, если речь идёт о времени с четырёх дня до пяти вечера. Это время даёт мне адский привкус, и даже сейчас, вечером, когда я пишу этот дневник  у себя дома, я помню этот привкус во рту. Серость и безликость ждут меня после пяти вечера — но сейчас я буду безумно рад даже им. Что я буду делать после пяти? Я приду домой, сделаю банальные домашние дела, это займёт часа два — затем около половины восьмого я буду читать те книжки, которые категорически запрещает (плевать я хотел на этот запрет) современное общество потребления. Около десяти в моей жалкой однокомнатной лачуге мне нужно ложиться спать — ведь вставать рано, в половину седьмого и снова идти на эту ненавистную работу, и скоро круг замкнётся, ведь в двенадцать будет банальный обеденный перерыв, а затем снова работа.

До четырёх дня. Затем наступит мой час смерти. Умру ли я с четырёх дня до пяти вечера завтра? Это будет трудно, довольно трудно сделать на работе, ведь у нас идёт такая эксплуатация людей, что даже умереть по-человечески никто не даёт. Даже смерть — самое личное, что может быть у человека — стараются подогнать под некие чёртовы общественные рамки,  ведь я часто слышал, что «лучше всего умереть в окружении близких и дорогих тебе людей, когда ты будешь лежать в постели, а твои деточки принесут тебе последний стакан воды, ты выпьешь воду, оставишь им свои квартиру в присутствии нотариуса и умрёшь».  Пошли вы все…Смерть — сугубо личное дело. Как трусы.

Нет. Я чувствую привкус этого часа даже сейчас, когда он уже давно прошёл. Этот час давит на меня, но в то же время я чувствую, что в этом часу я выхожу за пределы обывательского бытия. Да, я выхожу за его пределы — как классно это звучит, когда я, Игорь Яченков, понимаю, что я нахожусь одновременно на ненавистной работе и не нахожусь на ней. О, каким я был глупцом, этот час мне дан для того, чтобы осознать — я проживаю далеко не свою жизнь, я вынужден пахать за копейки, чтобы свести концы с концами. Моя жизнь иная, гораздо выше жизни моих ненавистных коллег и не думайте, что это мания величия. Это осознание факта. Того блаженного факта, что я выше толпы. Я пишу это, так как недавно я нашёл интересное место и людей — Культ Тьмы. Я хочу предоставить эти записи адептам Культа Тьмы — пусть они знают, что я с ними до конца, и я это сегодня осознал с четырёх дня до пяти вечера, сидя на скучной работе.