Двойное чудо, или сказка для... Полный текст

Двойное чудо, или сказка для Снегурочки

ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ

Аннотация
Как будущий юрист я точно знала, что бывают факты, а не волшебство. В каникулы, подрабатывая Снегурочкой, ненадолго погружалась в атмосферу персонажа. Но однажды под Новый год судьба решила вернуть мне веру в чудеса, забросив в чужой магический мир.
      

Приключенческое фэнтези, любовный фэнтезийный мини-роман, попаданка. 16+

Книга – бронзовый призёр конкурса сайта «ПродаМан» «ШАРМ ПЕРВОЙ ЛЮБВИ»

Автор обложки Valery Frost.
Корректор  Галина Иванова 

За помощь в подборе стихов и музыки благодарю Наталью Благородову.

ПРОЛОГ

Осторожные шаги
Тихо пряча подо льдом,
Мягкой поступью зима
Убаюкала мой дом,
Раскидала жемчуга
По бескрайним небесам,
Опустив хрустальный шлейф
На продрогшие леса...
Белой россыпью снега
Упадут, склоняясь ниц,
Под прозрачным серебром
Лёгкий взмах её ресниц.
Заколдует, запоёт
Песни дивной красоты
И, усталая, к утру
Заметёт свои следы.
«Всё забудется». Катя Белоконь, Группа «Вельвеt».

– Девушка, вы так прекрасны, а ваши глаза – словно отражение летнего неба!
Можно с вами сфотографироваться? – Приятный мужской голос прорвался сквозь гомон торгового центра.
– Конечно, – легко включилась я в игру. – Но только в случае, если вы посетите наш салон красоты! – не без ехидства сообщила наглецу.
– А что? Давно хотел сделать модельную стрижку! Ведите, но если обманете…
– Как же я могу обмануть вас? Я Снегурочка, а не Баба-яга! – насмешливо ответила ему.
– Бабу-ягу я бы не стал умолять о селфи, – продолжил диалог мужчина, явно получая удовольствие от словесной дуэли.
– Тогда после салона жду вас, – пообещала я, передавая его в нежные ручки Жанны.
Должность новогоднего рекламщика не обременяла, отчасти даже была увлекательной, на что я не надеялась, устраиваясь подрабатывать после зимней сессии. Вспомнив, как учила экзаменационные билеты до синих мушек в глазах, вздрогнула. Но испытания завершились успешно. Днём отсыпалась, а вечером принимала облик Снегурочки (хоть в сказки и чудеса  давно уже не верила) и общалась с людьми, получая за это скромные деньги. На большее студенту рассчитывать и не приходилось. Кто в здравом уме возьмёт на «постоянку» и хорошую зарплату ещё не состоявшегося специалиста?
– Привет, – сказала в трубку, прикрывая одно ухо ладошкой, чтобы приглушить шум голосов. Звонил мой парень, с которым собиралась встречать Новый год.
– Ты готова? – напряжённым голосом поинтересовался Толик. – Беловы пригласили Васильчиковых и Балашовых, ждут только нас. Будет весело!
– Толь, я же сегодня работаю до десяти, помнишь, тебе говорила?
– А может, тебе не нравятся мои друзья? Что, компания для тебя не подходящая? – начал заводиться бойфренд.
– Постой, при чём тут это? Я говорила о работе и своих обязательствах перед начальством!
– Это всё отговорки! – буркнул Толик. – Наверное, и я недостаточно хорош для такой девушки, как ты! Отпразднуем без тебя! – вскипел парень. – Да, и Новый год я тоже с тобой встречать теперь не намерен, пока!
– Толя! – вскрикнула я. Ответом послужило молчание.
Стало до горечи обидно. Вот чего он себе напридумывал там? Или же это был предлог, чтобы отказаться от своих прежних намерений?
Спрятав телефон в карман нарядной голубой шубки своего персонажа, нацепила на лицо радостную улыбку. Трудовая смена продолжалась. Покупатели деловито сновали по торговым отделам, спеша приобрести товары по сниженным ценам. Громко играла музыка, заглушая даже мои мысли. Я с милой улыбкой вручала проходящим мимо флаеры[*1] со скидкой на посещение салона красоты, приправляя всё шутками и сказочно-туманными обещаниями. Кому красоты небывалой, кому невероятно нежной, гладкой кожи, кому-то модной стрижки. И ведь не врала…
– А вот и я, Снегурушка, – пропел уже знакомый мужской голос.
Обернувшись, я не сразу узнала в недавнем знакомом того нахального парня, что просил о совместном фото. Передо мной стоял неотразимый мачо  с обложки какого-нибудь модного журнала.
– Ничего себе, – поражённо выдохнула. – Молодой человек, можно с вами сфотографироваться? – обратила я свой шок в шутку.
– Виталий, – легко рассмеявшись, представился визави и поцеловал мои пальчики. – На что только не пойдёшь ради прекрасной девушки!
Достав из кармана маленькое зеркальце, окинула себя критическим взглядом. Довольная внешним видом, кивнула мужчине и спрятала зеркальный кругляшок обратно. Благо парик не понадобился. Свои длинные тёмно-русые волосы я заплела в косы, а на макушку надела красивый кокошник, чтобы соответствовать образу снежной внучки из сказки. Красиво и не жарко.
Сдержав обещание, я попозировала перед камерой телефона состоявшегося клиента нашего салона. Фотосессия прошла весело, а лёгкий, ничего не значащий флирт поднял моё упавшее настроение. В конце концов, Новый год – праздник семейный, отпраздную, как всегда, дома с родителями и младшей сестрой.
Вспомнив, что собиралась купить хлеба и мандаринов, после второго предупредительного сигнала динамика (это означало, что магазины закроются через пятнадцать минут) я рванула в продуктовый отдел, располагавшийся на первом этаже. Пронесшись, как Гагарин вокруг Земли, по торговому залу, схватила продукты и рванула к кассам.
– Успела, – радостно выдохнула я кассирше и улыбнулась. – С наступающим Новым годом вас!
– Спасибо, Снегурочка, и тебя! – весело отозвалась рыженькая девушка с усталым взглядом. Она ловко подвела итог и огласила сумму. – А где подарок? – пошутила кассир.
Не растерявшись, вручила ей пачку оставшихся флаеров.
– В салоне сейчас хорошие скидки! Надюш, я знаю, что в новогоднюю ночь ты работаешь, но себе приятное сделать можно. Хотя бы маску для лица или маникюр, – подмигнув, посоветовала я знакомой.
– Неплохая идея! Слушай, и зачем тебе учиться столько лет на юриста, когда ты являешься прирождённым коммерческим агентом? – хохотнула Надя.
Со счастливой улыбкой я направилась к выходу. План на сегодня я выполнила, клиентов в салон привлекла, листовки раздала. И даже получила эстетическое удовольствие, вдоволь налюбовавшись приятной физиономией таинственного собеседника во время внезапной фотосессии.
Каблучки белых сапожек звонко цокали по глянцевой плитке пола торгового дома. Завтра последний день работы, за ним праздник и вместо каникул снова работа. 
Притормозив возле выхода, обменяла кокошник (сунув его в пакет), на меховую шапку. Поверх шубки Снегурочки накинула зимнее пальто и вышла на крыльцо. В лицо дунул ледяной ветер, заставив меня съёжиться и передёрнуть плечами. После тёплого помещения снаружи казалось особенно холодно и промозгло. Хотя ещё днём была плюсовая температура. Влажные от следов ступеньки сковал ледок, и получилась скользкая горка.
Я медленно начала отважный спуск, рискуя свернуть шею, поскользнувшись на каблуках, и слететь вниз. Но нисхождение шло нормально, и я уже надеялась на благополучный исход, когда сзади меня кто-то сильно толкнул.
Полёт прошёл ужасно и экстремально. Так страшно мне ещё никогда в жизни не было…
Душа сжалась до размеров горошка чёрного перца. Сердце выстукивало непривычно ускоренный ритм. Удар. И погружение в темноту. Звон в ушах сквозь слой ваты. Женский крик. Суета вокруг. Странные мысли о родителях, сестре, об академии и Новом годе. Тишина…
Темнота и гул в ушах начали постепенно рассеиваться. Я чувствовала, что лежу навзничь на чём-то ледяном и твёрдом. Где-то рядом слышались взволнованные голоса. В голове отдавалось сильной тупой болью.
– Что у нас здесь? – властный женский голос.
– Девчонка.
– Живая?
К запястью прикоснулись горячие сильные пальцы.
– Пульс есть. Так, давайте сюда носилки и аккуратно, нужно исключить травмы позвоночника и спины. И осторожнее там с головой – затылок не трогайте!
С разных сторон меня ухватили за пальто и плавно приподняли, куда-то перемещая. Голова закружилась, и снова в глазах сгустилась темнота. Казалось, что она стала ещё чернее, если это возможно. Я вращалась в невесомости, будто вышла в открытый космос и, понимая, что мне не хватало здесь кислорода, начинала задыхаться. В груди разрастался вакуум, а я продолжала свой межзвёздный полёт, оставляя Землю далеко позади себя.
Плыла в оглушительной тишине и полной темноте уже неисчислимое количество времени. Холод пробирался под кожу и продирал до костей. Хотелось согреться. Казалось, что если хотя бы на миг увижу Солнышко, то ледяные тиски отпустят, уступив место теплу. В поисках нашего светила я стала оглядываться и заметила вдалеке огненную точку. Словно в море, я начала грести руками в сторону света. Туда, куда тянулось всё моё существо. Теперь космические объекты ослепляли глаза, а я стремилась к единственному источнику, являвшемуся сейчас наиболее важным – яркому солнечному диску. Дышать стало легче, будто открылось второе дыхание. Озноб начал отступать, а всё внутри согревалось лучами звезды нашей Галактики.
«Вот и всё, – подумалось мне. – Я не вернусь сюда больше никогда». 
Лёгкое сожаление испарилось под наплывом эйфории от соприкосновения с Вечностью.

ГЛАВА 1
 
Все забудется с летними грозами,
И закружится жизнь не спеша...
Нет той девочки с длинными косами,
Лишь тихонечко плачет душа.
«Всё забудется». Катя Белоконь, Группа «Вельвеt».
 
– Чудная какая-то, – пробурчал где-то рядом мужской басок.
– Но хорошенькая, – не согласился с ним девичий голосок.
– Откуда здесь взялась-то? – досадливый первый.
– Доложи  господину – его дело разбираться, – стал жутко деловым девчоночий.
Лёжа на земле, я боялась открыть глаза. Речь была понятной, но непривычно странной. В городе так давно не говорили. Прислушавшись, замерла от страха, потому что не имела понятия, где нахожусь. Не слышалось привычного шума мегаполиса, гула множества голосов, сигналов машин и рёва сирен спецтехники. В необычайно свежем воздухе разливался сладковатый запах цветущих растений. Тёплый ветерок ласкал лицо и играл моими волосами, щекоча лоб и кончик носа. Невдалеке до уха доносилось жужжание насекомых. 
Мужчина ушёл, судя по удаляющимся пошаркивающим шагам. Возле меня остались женщины. Я слышала их любопытное шушуканье.
– Возьмите плотное покрывало, аккуратно переложите на него девушку и перенесите в дом, – скомандовал уверенный в своей правоте мужской голос.
Возможно, я покраснела, потому что щекам было тепло, а мне – неимоверно стыдно. Ведь я не чувствовала себя больной, травмированной или немощной. Властный голос распорядился о помощи мне.
В голове обнаружилась девственная пустота. Ни мыслей, ни воспоминаний.
Несколько пар сильных рук переместили меня на импровизированный гамак, подняли и куда-то понесли. Через некоторое время бережно переложили на мягкую кушетку или диван. В помещении оказалось тепло, и я почувствовала небольшой дискомфорт. Но заботливые руки тут же принялись снимать с меня верхнюю одежду и обувь.
– Господин Джойванн, я отослала за эром[*2] Тэррином, как вы приказывали, – произнёс женский голос, преисполненный собственного достоинства.
– Благодарю, Шона. Приготовь нашей незнакомке гостевые покои.
– Хорошо, эр.
– Как ваше самочувствие, эрия[*3]? – явно ко мне обратился тот самоуверенный баритон. Остальные голоса в комнате стихли, не оставляя мне сомнений в первоначальной догадке. – У вас подрагивают ресницы, – тихо, но почему-то довольно близко к моему лицу и слегка насмешливо произнёс хозяин дома.
– Спасибо, превосходно, – чуть хрипловато произнесла я. – Эр, – помолчав, неуверенно добавила и, помедлив, приоткрыла глаза.
Голубоглазый брюнет внимательно рассматривал мою внешность с добродушной улыбкой. Слегка удлинённые волосы обрамляли овальное лицо и касались плеч. Высокий лоб, широкие брови, длинные  бакенбарды, спускавшиеся с висков. Небольшой прямой нос и восхитительно-прекрасные губы (нижняя губа была чуть полнее верхней), которые манили к себе и обещали сладость поцелуя. Волевой квадратный подбородок.
Мужчина был так близко, что его дыхание с ароматом мяты щекотало мой лоб.
– Вы из Грэнчвудса?[*4] – нарушил он молчание, которое не обременяло нас. – Там почти всегда холод и снег, а на вас сейчас пальто. Даже два, – пояснил хозяин дома, заметив моё замешательство.
– Я… не знаю, – растерянно выдохнула в ответ.
– Как вас зовут, эрия?
И тут я с испугом осознала, что ничего не помнила. Ни кто я, ни как меня зовут, ни откуда здесь появилась…
– Не вставайте, – попросил эр, вскинув руку в протестующем жесте. – Сейчас прибудет лекарь и осмотрит вас, – пояснил он, заметив, что я собралась возражать.
– Благодарю вас, эр, но…
– Джойванн. Меня зовут Джойванн, – вновь улыбнувшись, произнёс мужчина. – Не переживайте, эрия. Память вернётся, я в этом уверен. Вы отдохнёте и всё вспомните. Никто вас выгонять не собирается. По вашей одежде, да и по речи заметно, что вы не из простолюдинок.
Мне нечего было ответить...   
– Эйван[*5], мне сказали, у нас гости? – Энергичный смерч в лице молодой девушки ворвался в гостиную. – Аннамэй?! – удивлённо воскликнула эрия и застыла неподалёку от диванчика, на котором я лежала.
– Инналин, – с небольшим укором в голосе окликнул её Джойванн. – У нас гостья, но это не Аннамэй.
При повторном произнесении этого странного имени я вздрогнула. Где-то в глубине памяти что-то кольнуло. Нет, узнавания не произошло, просто некий отклик.
Чутко следившие за мной хозяева дома уловили эту перемену.
– Знакомое имя, эрия? – поинтересовался Джойванн.
– Д-да, – неуверенно прошептала в ответ.
– Вот и прекрасно. Пока не вспомните окончательно, будем так к вам обращаться, – облегчённо выдохнул мужчина, поднимаясь со стула. –  Раз уж ты пришла, Лин, побудешь с гостьей во время её осмотра Тэррином?
– Конечно, Эйван! – с энтузиазмом и лихорадочным блеском в глазах отозвалась девушка.
Пока эти двое щебетали, я украдкой рассматривала молодую особу. Лин оделась в жёлтое, длиною до пола, с неглубоким вырезом и рукавами-фонариками шёлковое платье, перехваченное под грудью широкой лентой в тон. Изящная тонкая шея, хрупкие покатые плечики. Приятное личико, обрамлённое светлыми кудряшками длинных волос, забранных в простой высокий хвост.  Брови тоном темнее,  ясные голубые (как и у мужчины) глаза в окружении густых светлых ресниц. Маленький аккуратный носик, пухлые миниатюрные губки и небольшой остренький подбородок. Девушка была невысокого роста – на голову ниже Эйвана.
Инналин юркнула к освободившемуся возле меня стулу и присела на краешек сиденья. 
– Давай на «ты»? Мы же почти ровесницы. А мне всегда хотелось сестру, – сказала она, обезоруживающе улыбнувшись. Её глаза приветливо поблёскивали, излучая искренность и неподдельное участие.
– Хорошо, я рада знакомству, Лин. Можно так тебя называть?
– Конечно. Раз о тебе пока ничего не узнать, то расскажу я, – тихонько хихикнула собеседница. – Тот мужчина, что вышел отсюда – мой брат. Он ужасно занятой человек. Эйван построил свою фабрику в дальнем конце нашего поместья. Он собрал всех талантливых мастеров и теперь изготавливает кареты, коляски и даже телеги. На всё это большой спрос, потому что он берёт только хорошие материалы и под его присмотром умельцы создают шедевры.
Неожиданно рассказ новой знакомой увлёк меня, тем внезапнее оказался приход эра Тэррина.
– Добрый день, эрии. Шона сказала, что моя пациентка ожидает здесь?
– Эр лекарь, добрый день, – затараторила Лин и подскочила с места. – Ждём вас, чтобы прояснить загадку нашей гостьи.
– Тогда приступим без промедления, – добродушно усмехнувшись в пышные усы, ответил мужчина. Он поставил свой саквояж на стул, снял перчатки, круглый котелок с головы, обнажив при том небольшую проплешину на макушке. Тёмные, слегка седоватые волосы были собраны в ленту и откинуты на спину. На нём красовался добротный дорожный костюм из тёмно-синей ткани. Брюки заправлены в высокие до колен сапоги, вычищенные до блеска. На вид ему было лет сорок – сорок пять. Высокий лоб с горизонтальными морщинками, широкие прямые брови, крупный выдающийся нос, тонкие губы и узкий подбородок. Лицо тщательно выбрито. А рубашка, видневшаяся из-под ворота пиджака – ослепительно выбелена и накрахмалена. Аккуратист.
Тем временем эр вытащил из сумки какой-то большой круглый плоский медальон на цепочке и на мгновение накрыл его с обеих сторон ладонями. Камень, будто согреваясь теплом хозяина, постепенно начал мерцать зелёным светом. С каждым прошедшим мигом его сияние становилось ярче, пока отсвет не показался ослепительно белым. Тогда Тэррин взял амулет за цепочку и, повернувшись ко мне, весело подмигнул.
– Э-эт-то м-магия? – заикаясь, промямлила я.
– Да, – бодро согласился эр, сверкнув в мою сторону карими глазами. – Сейчас я проверю ваше состояние с помощью аркодора[*6].
– Эм-м, а это безвредно? Камушек светится. Вдруг его лучи опасны? – заартачилась я.
– Эрия, вы первая, кто подверг магический амулет лекаря сомнениям, – воскликнул эскулап.
– Лучи бывают разными, – несло меня во все тяжкие. – Например, рентгеновское излучение – это радиация, как на Солнце. Чуть больше доза, и человек заболеет лучевой болезнью, – эмоционально выталкивала из подсознания энциклопедические сведения. Откуда только что взялось? Я даже имени своего не вспомнила. А про рентген – пожалуйста.
Целитель смотрел на меня с исследовательским интересом.
– Так откуда вы родом, эрия? – полюбопытствовал он, ненавязчиво проводя камнем над моим телом. Амулет испускал ровное зелёное свечение, даже не помигивал.
– Не помню, эр, –  поникла я, прикрыв глаза, чтобы сдержать слёзы, которые тут же подкатили к краям нижних век и собрались выплеснуться горькой лужицей мне на щёки.
–  Нечего так волноваться, –  спокойным тоном пояснил лекарь. –  У вас кратковременная потеря памяти из-за нервных переживаний. Больше никаких травм и отклонений аркодор не нашёл.
Мужчина наклонился и положил чуть тёплый камень мне на лоб. Я чувствовала странную пульсацию, исходившую из артефакта. Словно в нём билось сердце, и он был живым. Неотвратимо сильно захотелось спать. Я не смогла перебороть древнюю магию амулета и отдалась на волю его волн.
Мне снились родители и младшая сестра. Они очень переживали из-за меня, а мама даже по ночам плакала и просила вернуться.
Очнулась я уже без головной боли и камня на голове в той же комнате, куда меня принесли с улицы, где тихонько шептались брат с сестрой. Лекаря не было. А сон мгновенно забылся, словно ничего не снилось, оставив на душе небольшой флёр горечи и пустоту в области сердца.
–  Аннамэй, – тихонько позвала Лин, почувствовав моё пробуждение. – Тебе уже лучше?
– Инналин, что за фамильярность? – тут же одёрнул сестру Эйван.
– А мы с Анной договорились для простоты общения, братец, – возразила Лин и озорно глянула на меня.
Я с улыбкой кивнула, поднимаясь с приютившего меня диванчика.
– Эйван, я провожу нашу гостью в её покои, – прощебетала Лин и, подхватив меня под локоток, потянула из комнаты.
Джойванн выглядел удивлённо-задумчивым. Да и мне пришла в голову мысль, почему Инналин опекает незнакомую девушку? А вдруг я аферистка? Или она, прикрываясь искренней дружбой, собралась как раз это выяснить?
Лин почти волокла меня за руку вверх по просторной каменной лестнице с широкими ступенями. Роскошь жилища приятно ласкала взор. Она не была кричащей или вычурной, а казалась естественной, словно здесь руководил человек, действительно обладавший изысканным вкусом. Порода, наследственность, передаваемые от поколения к поколению семейные ценности, ставшие реликтовыми вещи. Картины, гобелены, рыцарские доспехи и раритетное оружие. Это было родовое гнездо в самом прямом и правильном смысле этого значения. И в то же время оно не казалось музеем, а имело уютный жилой вид.
– Лин, – запыхавшись, окликнула я хозяйку. – А кто такая эта Аннамэй?
– Одна… э-э-э… знакомая, – остановившись, ответила девушка, – которая не давала прохода моему брату, – перейдя на свистящий от ярости шёпот, продолжала рассказ собеседница. – Со временем я смогла поставить её на место, хотя вначале девица не воспринимала меня всерьёз. Но теперь, вняв моим предостережениям, она больше не посещает наш дом. Сегодня, увидев тебя, я на миг подумала, что это опять Аннамэй. Будто змея нашла новую лазейку, пытаясь своими ухищрениями привлечь внимание Эйвана.
– Инналин, подожди, – попросила я, сглотнув неприятный ком от догадки. Мы остановились в квадратном коридорчике с большими окнами, сквозь которые лился солнечный свет, освещая пространство помещения. – Ты заподозрила меня в том же самом? – тревожно продолжила я выпытывать важную информацию. Таиться не было смысла. Ведь только от расположенности этих людей зависела вся моя жизнь здесь. И мне было очень важно расставить акценты сейчас и прояснить все подозрения.
Щёки Лин порозовели, и она отвела взгляд в сторону. Затем, нервно  облизнув губы, она виновато посмотрела на меня.
– Аннамэй была не первой ушлой девицей, проникшей в наш дом с единственной целью – окольцевать моего брата. Я не желаю, чтобы его спровоцировала какая-то наглая деваха и не оставила выбора. Я хочу, чтобы он сам сделал свой осознанный шаг. Ведь брачный союз – это навсегда. Кого получишь в супруги, с тем и будешь доживать свой век.
От осознания неизбежности всего этого у меня пробежали мурашки по спине. Где-то глубоко в памяти притаились знания, которые намекали, что там, где я жила, всё было не так безысходно.
– Лин, я понимаю твои чувства и полностью на твоей стороне. Но поверь, я не охотница за вашим состоянием и за Эйваном в том числе. И тебя, и твоего брата я вижу впервые. До сегодняшнего дня я не знала даже о вашем существовании. И я очень благодарна вашей семье за заботу обо мне. Что не бросили во дворе, оказали помощь и уделили внимание, согрели своей добротой.
– Аннамэй, прости меня, – воскликнула девушка и приобняла меня за плечи.
– А давай я буду просто Анной? Что-то не хочется вызывать у тебя нехорошие воспоминания. Да и твой брат… это он так меня назвал. Возможно, та девушка успела возбудить в нём какие-то чувства?
– Нет, ты просто не знаешь Эйвана. Если б девица была ему дорога, он бы не  стал кого-то ещё награждать её именем. Да и мне не позволил бы отвадить её от нашего дома. Хорошо, ты будешь у нас Анной.
– Да, так лучше, – улыбнувшись, согласилась я. – Я чувствую, что это имя мне гораздо ближе, чем то.
– Проходи, – распахнув передо мной изящную, украшенную резьбой дверь, радостно произнесла девушка. Мы наконец добрались до моей комнаты.  – Ох, у тебя же совсем нет вещей! Меняем планы. Сначала зайдём в мою гардеробную. Навскидку твоё телосложение почти как у меня. Не побрезгуешь взять у меня бельё и несколько платьев? – частила словами Инналин. А я в ответ помотала головой. Конечно не против. Разве у меня был выбор?
Не успев рассмотреть своё новое жильё, пришлось торопливым шагом идти за маленькой хозяйкой дома.
– Лин, а где ваши родители? – поинтересовалась я, возобновляя непринуждённую беседу, дабы сгладить неловкий момент.
– Они в столице. У отца там служба. Он советник эрсиэйра  (*7). А мама – фрейлина жены его величества. Родители редко бывают дома. Порталы – большая роскошь, а каждый день из Альтштайна до Дортфэлда не наездишься. За мной присматривают старший брат, его глава безопасности и гувернантка. Ещё навещают тучи учителей.
– Порталы, магия… бред какой-то, – тихо простонала я, присаживаясь на предложенное кресло в гостиной личных покоев Инналин.
– Да, тяжёлый у тебя случай, – посочувствовала хозяйка апартаментов. – Про магию не помнить, это же надо! Как не от мира сего!
И тут я вздрогнула. Реальность поплыла и передо мной стали мелькать картинки из космоса.
– Анна, что с тобой? Ты вся побледнела. Тебе снова плохо? – обеспокоилась девушка, усердно дёргая за шнурок звонка.
Через минуту вбежала прислуга и, сделав книксен, внимательно посмотрела на хозяйку.
– Дория, принеси нам морс из мироссы  (*8), – распорядилась Лин. – Тебе лекарь прописал, чтобы восстанавливать силы и нервы, – пояснила она мне. 
К моим губам прикоснулся холодный край стеклянного сосуда. Я сделала жадный глоток и открыла глаза. Благодарно кивнув, забрала у Лин стакан с напитком и продолжила наслаждаться приятным кисло-сладким вкусом. Буро-красная жидкость на самом деле придавала сил помимо утоления жажды и услаждения вкусовых рецепторов.
– Ты что-то вспомнила? – сочувственно спросила Лин.
– Да. – Я колебалась. Как воспримут хозяева мою новость? Я тут никто, и у меня нет ничего, кроме шубки Снегурочки и зимних предметов одежды. – Я и вправду из другого мира, – прошептала онемевшими губами. Стакан задрожал в руке, губы скривились в мучительной скорбной гримасе, а из глаз хлынули слёзы отчаяния и обречённости.
Только сейчас до меня стало доходить, насколько сильно я попала! Назад дороги нет. Это известно из всех фэнтезийных книг. Раз попал – так попал навсегда. Невозможность встречи с родными. Кто я? Нищенка в этом мире. Хоть и в своём я не была ещё специалистом, способным к самостоятельной жизнедеятельности, как мне подсказывал  (пока не уверенный ни в чём) внутренний голос. Но там хотя бы был шанс завершить начатое образование и трудоустроиться по выбранной профессии. У себя я была полноценным и полноправным членом общества (это я знала точно). Здесь же иные законы, которым поневоле мне придётся подчиняться. Никто не стоял за моей спиной надёжным тылом. Никто не придёт на помощь, не утешит.
Я рыдала долго и от души, пока разворачивалась туго сжатая в спираль жёсткая пружина внутри. Наконец я обессилела и откинулась на спинку удобного кресла. 
– Так о чём ты вспомнила, Энни?
Я подняла на Лин уставший взгляд и вымученно улыбнулась.
– Инналин, ты просто не представляешь, насколько другой тот мир, откуда я к вам попала, – очень тихо, на грани слышимости прошелестела я. – Там нет магии. Для облегчения своей жизни человек придумал машины и научился использовать энергию природы.
– Ма-ши-ны? Что это?
– Представь, что едет повозка или карета, но сама по себе – без лошадей. По рельсам бегут паровозы, выпуская из трубы пар, выстукивая железными колёсами ритм. А в небе летают такие же «повозки», только с железными крыльями! Они не живые, работают на специальном топливе. И без всякой магии…
– Как это возможно? – Холодный резкий оклик заставил меня вздрогнуть и вынырнуть из воспоминаний. Моя память не выдала ничего личного. Только общая информация, будто бы я окунулась в некий мировой эфир, как в интернет, и черпала её оттуда.
Джойванн стоял, облокотившись на дверь, словно подпирая её от вторженцев и блокируя попытки их проникновения. Вид его был суровым и собранным. Сразу чувствовался в нём опытный руководитель, каждый день принимавший важные и ответственные решения.
– С этого момента, девочки, вы не должны обсуждать темы родного мира Аннамэй вне стен моего кабинета, – строго сообщил Джойванн. – Он защищён от подслушивания сильными заклинаниями, – понизив голос до полушёпота, добавил он. – Я вам верю. Остальные могут счесть вас сумасшедшей.
– Почему вы мне верите, эр? – прошептала я.
– Потому что вы не первая визитёрша в нашем мире. Но об этом поговорим позже, в безопасной обстановке.
–  Эйван, у Энни истерика и бред, вызванные жаром. Эр Тэррин на этот случай прописал снадобье, – повысив голос, с широко распахнутыми глазами говорила Лин, глядя в упор на брата. Он ободряюще ей улыбнулся и кивнул. – Я могу послать кого-нибудь  сейчас же к зельевару, – продолжала спектакль девушка.
– Лин, не стоит, – так же повысив голос, прервал её Джойванн. – Я всё равно собирался на фабрику. Давай рецепт, я проеду через город и закажу всё, что нужно.
Я оторопело взирала на слаженную импровизацию брата и сестры и восхищалась их искусной игрой. Вот это степень взаимопонимания и доверия друг другу! Чтобы без репетиции так разыграть сцену, как по нотам!
Кивнув нам, Джойванн покинул покои сестры. Я с тревогой смотрела на девушку, младше по возрасту, но многоопытнее меня по жизни в своём обществе и мире.
– Пошли в гардеробную, подберём одежду на первое время, и я провожу тебя до твоей спальни, – шёпотом сказала мне Лин и вышла из гостиной.
Через короткое время, став обладательницей нижнего белья, ночных сорочек, домашних платьев и туфель, я входила в отведённые мне покои в сопровождении хозяйки. Девушка быстро, словно всю жизнь прислуживала гостям, помогла мне разложить небогатую добычу по полкам шкафа и заботливо запихнула меня в постель под одеяло.
– Чуть позже будет готова еда, мы поужинаем с тобой здесь. Эйван вряд ли рано вернётся. А мне наскучили одинокие вечерние трапезы, – пояснила Лин. – Ты пока поспи, а я распоряжусь по дому.
Девушка порывисто сжала мою ладонь своими тонкими и холодными пальчиками, выдававшими степень её волнения.
Оставшись одна, я устало откинулась на подушки. Сон не шёл, несмотря на жуткую слабость и усталость. Лёжа смотрела в потолок, расписанный умелым художником. Отсутствие балдахина, присущего всем спальням Средневековья нашего мира, позволяло ощутить себя на огромной кровати под открытым небом. Лёгкие перистые облака редкой вереницей лениво тянулись по периметру лазурного потолочного небосвода. Мне даже казалось, что тёплый ветерок играл в моих волосах и гладил по щекам. А может, и здесь работала их магия? 
Окинула восхищённым взглядом комнату. Просторная и в светлых тонах, она вмещала в себя долговязый пузатый шкаф на изогнутых ножках, банкетку в изножье кровати, туалетный столик с трюмо, пару кресел рядом с маленьким круглым столиком (возможно, для чаепития либо одинокой трапезы). Большие высокие окна были задёрнуты кремово-золотистыми шторами. А по полу распростёрся мягкий ковёр персикового оттенка. В углу притаилась скромная дверь, пока непонятного назначения. Но я очень надеялась, что там находился санузел. Привыкшая к благам цивилизации, я морально не была готова к удобствам «во дворе».

ГЛАВА 2
– Доброе утро, эрия, – нежным колокольчиком пропела молоденькая девушка, вошедшая практически сразу, как только я приоткрыла глаза. – Меня зовут Шима. К вам меня приставил эр Джойванн. Теперь я ваша личная горничная и буду всегда вам помогать.
Первый порыв возразить и выставить девчонку из комнаты я задушила в корне. Это следовало обсуждать не с ней, а с великодушными хозяевами дома.
– Доброе утро, Шима, – искренне улыбнулась ей. Тем более поняла, что утро становится добрым, когда девушка расшторила окна и я увидела солнечный свет. – Меня зовут… эрия Анна, – слегка запнувшись перед пока ещё непривычным званием, представилась я.
– Очень приятно, эрия Анна, – прозвенел голос-колокольчик служанки. – Пойдёмте, я вам покажу, как здесь устроены индивидуальные удобства.
Из тайной комнаты я вышла умытая и довольная жизнью. Какая же полезная и удобная штука – эта бытовая магия! Никаких вам тазиков, ночных ваз и чугунков с печами. Всё современно, как в нашем мире. Только вода нагревалась по волшебству, а не с помощью технического прогресса.
На кровати меня ожидало одно из выделенных Лин платьев нежно-голубого цвета. Справедливости ради отмечу, что вся одежда была новой и ни разу не ношеной юной хозяйкой поместья. Да, наряды и атрибуты интимного гардероба были куплены на заказ для Инналин, но воспользоваться она ими ещё не успела и великодушно поделилась со мной. Без всякого сожаления.
Шима споро приступила к обслуживанию новой хозяйки. А мне вспомнился наш с Лин разговор за ужином.
– Как тебе нравится комната? – поинтересовалась Лин.
– Очень-очень, – призналась я ей. – Роскошно и комфортно! Большое спасибо вам с братом. – Девушка смешно наморщила носик, но было заметно, что похвала её порадовала. – Но всё же почему вы мне помогаете, Лин? Я вам никто. Свалилась на ваши головы. А вы со мной носитесь, как с самым драгоценным подарком! – искренне заинтересовалась я.
– Энни, а ты бы помогла мне или Эйвану, если бы мы оказались в твоём мире в полной зависимости от тебя? – изящно отложив вилку, спросила хозяйка. Она испытующе сверлила меня прямым взглядом.
– Да, – без промедления ответила я.
– Именно поэтому и мы не оставим тебя в беде, – безапелляционно заявила Лин. –  Окажись ты по характеру хоть чуть похожа на Аннамэй, мы с братом сразу отправили бы тебя к эрсиэйру, чтобы он сам занимался твоей судьбой…

Шима случайно дёрнула меня за прядку волос, когда заплетала косу. Я невольно зашипела и вернулась из воспоминаний к настоящему.
– Ох, прошу простить меня за неловкость, эрия, – виновато воскликнула горничная.
– Ничего страшного, Шима, мне не больно. Это я от неожиданности, – улыбнувшись, успокоила я девушку и легонько прикоснулась к её руке.
Естественно, ей не хотелось вызвать мой гнев в первый день новой работы. Наверняка её повысили в должности этим назначением.
– Всё готово, – радостно откликнулась служанка. – Пойдёмте, я вас провожу в столовую.
Дом был старинным и величественным, но при том не слишком большим – высотой в  два этажа. Заблудиться тут негде, и я вспомнила дорогу, пока мы шли вниз.
Шима остановилась возле распахнутых дверей просторной комнаты, где за столом уже сидели хозяева и, посторонившись, пропустила меня вперёд.
Я заметила, что вся обслуга в доме держала себя с чувством собственного достоинства. Не проявляла к хозяевам никакого раболепия или заискивания. Лишь дань уважения и вежливости, которая выражалась лёгким поклоном головы у мужчин и книксеном у женщин.  Но и со стороны работодателей к прислуге не было требований о преклонении перед персонами вельмож.
– Доброе утро, – с улыбкой произнесла я, подходя к обеденному столу.
– Доброе утро, эрия Аннамэй, прекрасно выглядите. Вам очень идёт этот оттенок синего, – произнёс эр Джойванн. – Вам удалось отдохнуть и немного прийти в себя?
– Благодарю вас, эр, – вежливо кивнув, ответила я. – Комната прекрасна и располагает к отдыху.
– Эйван, – окликнула брата Лин. – Могу я попросить тебя называть нашу гостью Анной?
– Вы что-то ещё вспомнили о себе, эрия Анна? – мгновенно сориентировался мужчина.
– Нет, к большому моему сожалению, ничего, эр Джойванн, – с грустью ответила я, покачав головой. – Однако имя, данное вами, вызывает у меня почему-то неприятные эмоции.
Слуга отодвинул передо мной стул, и я присела, выпрямив спину. Стол был сервирован на троих, но количество блюдец, маленьких тарелочек, розеточек  и соусниц, по моим меркам, зашкаливало за грани разумного. От блюд пахло аппетитно, но всё было незнакомым и странным. Единственным опознанным мной продуктом стал хлеб. Взглядом из-под ресниц я проследила за тем, как Инналин намазывала что-то пастообразное фисташкового оттенка на кусочек булки и с аппетитом, но культурно вгрызалась в край бутерброда. Решив рискнуть, я повторила её манёвры и продегустировала результат. На поверку масса оказалась похожа на мясной паштет. Вот только что это было за животное, когда бегало по просторам этого мира, я понять не смогла. 
– После завтрака жду вас в своём кабинете, эрии, – произнёс Эйван, откладывая салфетку в сторону. – Вы можете не торопиться и спокойно поесть. – Слегка улыбнувшись, он  нежно взглянул на сестру. – Мне всё равно нужно заняться документами и корреспонденцией. Приятного аппетита.
– Спасибо, – слаженно откликнулись мы с Лин.
Мужчина встал и стремительным уверенным шагом покинул столовую.
Нам же предстояло отведать ещё несколько восхитительных кулинарных изысков местного повара и перейти к тонизирующим напиткам. Меня ожидал уже знакомый морс из болотных ягод, а Инналин попросила принести ей травяной чай.
Кабинет Джойванна находился на первом этаже. Из его окна открывался вид на ухоженный цветущий сад, освещённый тёплыми лучами местного Солнца.
– Располагайтесь, эрии, – произнёс Эйван. – Анна, я понимаю, что у нас с вами накопилась масса вопросов друг к другу, обсуждать которые мы сможем только здесь. Но рабочий день начался, и придётся отложить их до удобного момента. Сегодня у Инналин до обеда – день занятий. К ней придут наставники. Анна, вы можете провести своё время в библиотеке – это следующее помещение после кабинета. Либо в саду, или в любом общедоступном месте дома. Просьба за пределы особняка одной никуда не отлучаться. После обеда вы сможете с Лин поехать в город и погулять.
– Спасибо, Эйван! – воскликнула Инналин, радостно сверкая глазами.
– Лин, прошу не забывать о здравомыслии и благоразумии! – шутливо взмолился брат.
А мне подумалось: «Без фанатизма, Лин!»
В дверь постучали. После разрешения вошёл дворецкий.
– Эр Джойванн, прибыл гонец из столицы! – слегка поклонившись, доложил он.
– Спасибо, Йорн. Пригласи его сюда.
Стрельнув в нашу с Лин сторону любопытным взглядом, слуга вышел из кабинета.
– Я вам не помешаю? – смущённо спросила я Эйвана.
– Нет, эрия. Останьтесь.
Кивнув, я отвела взгляд к окну, чтобы откровенно не рассматривать хозяина помещения. Сегодня на нём был эффектный  дорожный костюм из коричневой замши, искусно завязанный белый шёлковый шейный платок. На ногах – удобные короткие кожаные сапоги. Вероятно, мужчина собрался уезжать на свою фабрику.
– Приветствую вас, эр и эрии, – произнёс посыльный, появившийся в дверях. – У меня послание для эра Джойванна Ошера.
– Доброе утро, это я, – откликнулся Эйван.
Гонец протянул письмо и, попрощавшись, вышел. Эр Ошер, ловко распечатав конверт, бегло прочёл сообщение.
– Лин, меня срочно вызывают в столицу. Вас с эрией Анной я оставляю под охраной эра Альдэгора. Это глава безопасности нашего рода, – пояснил мне Джойванн. – Без него ни шагу из дома, понятно? – вопрос к Инналин.
– Хорошо, Эйван, – растерянно ответила Лин. – Но как же ты?
– В Альтштайн я уйду порталом. Меня ждут в свите эркрона  (9*) Амадерроса, – чуть заметно поморщившись, ответил ей брат. – И опять  же, на охоте я буду вооружён. Да и охрана наследника трона будет поблизости. Мне важнее знать, что вы здесь в безопасности.
Мужчина вынул из нагрудного кармана куртки небольшие круглые часы с крышкой, на цепочке, открыл их, мельком взглянув на циферблат. Затем, захлопнув крышку, поднёс их… к губам и сказал:
– Альдэгор, подойди ко мне в кабинет.
Затем Эйван спрятал атрибут обратно в карман и посмотрел на меня.
– Это артефакт для магической голосовой связи, – решил пояснить мне Джойванн. – В вашем мире нет подобного предмета?
– Есть. Но магией он не наделён. Называется «телефонный аппарат». Некоторые самые маленькие их модели размером с ваши часы, эр.
Наш увлекательный диалог прервал вошедший в комнату высокий молодой мужчина. Слегка вьющиеся тёмные, почти чёрные волосы, длинные бакенбарды, высокий лоб и строгий взгляд карих глаз из-под чёрных ресниц и изогнутых дугой бровей. Небольшой прямой нос, лёгкая небритость на щеках, узкий с ямочкой подбородок.
– Альдэгор, знакомься с нашей гостьей, эрией Анной, – представил меня хозяин кабинета.
Мужчина обозначил поклон головой, открыто и внимательно рассматривая меня. Я сделала лёгкий книксен и посмотрела на Лин. Девушка будто светилась вся изнутри. Интересно. Она по нему сохнет? Это взаимно?
– К сожалению, мне пора, – нарушив ход моих мыслей, произнёс Эйван. – Эрия Анна, надеюсь, вы найдёте, чем занять себя, пока Лин находится на учёбе?
– Благодарю вас, эр. Сегодня на улице солнечно, пожалуй, я прогуляюсь по саду.
При моих словах Эйван нахмурился.
– Что-то не так? Вы же разрешили мне прогулки в саду?
– Да, несомненно. Но что означает «солнечно»? – поинтересовался эр Ошер.
– Простите, эр. Совсем забыла! – приложив ладонь ко лбу, воскликнула я. – В нашем мире… – Тут я замялась, взглянув на безопасника. Эйван одобрительно мне кивнул, побуждая продолжать объяснения. – В мире, откуда я родом, звезда, обогревающая нашу планету Земля, называется Солнцем. Вот я и сказала «солнечно», это означает, что Солнце не закрыто тучами и день приятный.
– Понятно, – улыбнувшись, ответил Эйван. – Все эти несоответствия в названиях мы обсудим позже. А теперь мне действительно пора идти.
Взяв охотничью шляпу и элегантную трость с набалдашником в виде морды какого-то зверя, эр Джойванн подошёл к неприметной двери в дальнем конце кабинета и скрылся за ней.
– Там небольшая пустая комната, приспособленная братом специально для таких перемещений. Чтобы, возвращаясь, ни на что не наткнуться, – объяснила мне Инналин.
Непросто осознать, что люди здесь могли перемещаться не только на лошадях и повозках, но и магическими порталами.
– Лин, что у тебя с безопасником? – хитро прищурившись, спросила я девушку.
Мы стояли в спальне, выделенной мне щедрыми хозяевами. Глаза Инналин испуганно задрожали, и она досадливо прикусила нижнюю губу.
– Если ты заметила, то Эйван и подавно, – почти простонала девушка, упав в удобное кресло. – Альдэгор ждёт случая рассказать о нас брату. А если эта новость не вызовет в нём негатива, то поговорит и с родителями.
– О вас? – выдохнула я. – То есть чувства взаимны? Ли-и-ин, поздравляю, – радостно проговорила и приобняла девушку за плечи.
– Пока не с чем, – погрустнев, вздохнула Инналин.
– В свете открывшихся обстоятельств нам всем будет сложно на прогулке в городе, – тревожно сообщила я.
– Почему же?
– Общеизвестный факт! То есть у нас на Земле… В общем, если телохранитель неравнодушен к объекту своей охраны, это может сказаться на концентрации его внимания и качестве защиты.
– Ты кем у себя там была, Анна? Почти ничего из твоей речи я не поняла, – внезапно развеселившись, пояснила Лин.
– Я училась на юридическом, – расхохотавшись, подхватила вирус смешинки я и замерла. – Лин, вспомнила! Я была студенткой! Мне оставалось два года доучиться, и я смогла бы стать специалистом. А если ещё годик, то магистром. – Смеяться снова расхотелось. Новость была приятной, но привкус от утраченных возможностей горчил на языке, щипал нос и глаза. Я бессильно опустилась в соседнее кресло.
– Не расстраивайся, Анна, – утешила меня новоиспечённая подруга. – Не знаю, кто такой этот юрист, которым ты хотела у себя стать, но студентка – это адептка?
– Можно и так сказать. – Улыбнувшись, я шмыгнула носом. – После завершения обучения я могла стать адвокатом или нотариусом.
– Знаешь, надо спросить у Эйвана, практикуется ли у нас в государстве служба среди женщин, – неуверенно пролепетала девушка.
– Думаю, что нет. Я реалистка, Лин. Много у вас работающих эрий? Молчишь? Ни одной. А я не привыкла быть обузой, – прошептала, опустив голову.
– Энни, мы что-нибудь придумаем! Главное – не отчаиваться. Ты же не одна. – Порывисто вскочив, Лин присела передо мной на корточки и взяла мои ладони в свои. – Моя мама же на службе?
– Она служит жене эрсиэйра. Не думаю, что вашей правительнице нужен адвокат, – усмехнулась я. – Да и ваших законов я ещё не знаю. Ладно, тебе пора готовиться к занятиям. Пойду проветрюсь в саду.
Проводив Инналин, я взяла лёгкую шляпку и, спустившись вниз, прошла через огромное окно-дверь в гостиной. Попав на широкую веранду, вышла по лесенкам в сад.
В первый миг неистовое буйство красок ослепило и закружило голову. Цветы, кустарники и деревья немыслимых для Земли расцветок сияли под лучами местного солнца, колыхали листочками на ветру. Ухоженные растения и дорожки приятно радовали душу. Щебет и радостная возня  местных пташек поднимали настроение.
Территория была огромной и, разделяясь на зоны, простиралась так далеко, насколько хватало глаз. В каждом уголке царил свой отдельный мирок. Я замерла от задорного исследовательского предвкушения.
В непосредственной близости к дому был расположен роскошный бассейн, выложенный плиткой цвета морской волны. Вокруг находились удобные кресла с откинутыми спинками, защищённые сверху тканевым навесом от палящих лучей.  А между ними стояли невысокие круглые столики из камня. Всё здесь служило отдыху и комфорту.
Не задерживаясь, я пошагала по извивающейся, вымощенной плоскими шершавыми камнями тропке, с обеих сторон обрамлённой низким декоративным кустарником.
По правую руку от меня остался дивный фруктово-ягодный сад, сейчас ещё цветущий, но вскоре готовый порадовать радивых хозяев урожаем сочных спелых плодов.
Слева я заметила неглубокий грот с небольшим водопадом. Ниспадавшая вода звонким ручейком убегала вглубь и, как я потом выяснила, впадала в огромный овальный пруд.
Исследуя немыслимые по размеру площади, сравнимые разве что с Александрийским парком в Петергофе, что под Санкт-Петербургом, я обнаружила диковинные по своему оформлению и назначению места.
Оплетённая вьющимся растением беседка с расставленными по периметру скамеечками с мягкими сиденьями служила для уединённых разговоров. Вероятно, там и какая-нибудь звуконепроницаемая защита стояла.
Поворачивая по дорожке, сквозь листья деревьев я рассмотрела фонтан посреди небольшой площади. В центре сооружения стояла изящная, в рост человека статуя прекрасной девы. Её руки вскинуты, словно в момент творения магии. И, будто подчиняясь её приказу, с ладоней сбегала вода, по красивой дуге падая вниз. Прозрачные струи искрились на солнце, завораживая и умиротворяя своим шумом.   
Внезапно чья-то тень легла на моё лицо. В воздухе парила большая птица. Она покружила над площадью и плавно опустилась на воду, заполнившую огромную чашу под фонтаном. Это был красивый белый лебедь. Правда, от нашего земного он отличался наличием необычного золотистого хохолка, венчавшего его голову, точно корона. Венценосный гордец плавно плыл, лениво подгребая лапками. Внезапно он вскинул голову вверх, словно кого-то высматривая, и громко, пронзительно крикнул. Я тоже присмотрелась к небу. Сначала ничего не приметив, я вдруг увидела тёмную точку, постепенно увеличивавшуюся в размерах. Вскоре на водную гладь возле знакомого лебедя приземлился второй. Этот был поменьше и «без головного убора». Вспомнилось вдруг, что наши земные особи живут парами, значит, это его любимая прилетела на зов, на выбранное им для посадки место.
Лебёдушка подплыла к своему избраннику, и они соприкоснулись головами. Издали их силуэты слились в символ сердца. Моё же вдруг затопило теплом от щемящей нежности и толики зависти.
Я тихонько присела на скамеечку в тени раскидистого дерева, стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть семейную пару. Откинувшись на спинку скамьи, я погрузилась в свои размышления.
Всё здесь мне напоминало сказку, в каковую я давно разучилась верить, но в которой придётся научиться жить. И мир, откуда я сюда пришла, начинал постепенно истаивать из памяти, казаться миражом. Не успев всё окончательно вспомнить, я рисковала забыть навсегда о том, что со мной было раньше. 
Испив чистой прозрачной воды, птицы улетели. Я поднялась со скамейки и направилась в сторону дома по цветной дорожке. Оказалось, что все стёжки раскрашены в разные цвета. Центральная была красного цвета, примыкающие боковые – зелёного, жёлтого и синего цветов. Интересная система ориентирования.
Я шла по тропинке из жёлтого камня. Сказка из детства услужливо подсказала аналогию, и я усмехнулась. Но в следующий миг я уже смеялась почти в голос. Потому что нашла… рояль в кустах. Не совсем в кустах, конечно, но в очередной приватной зоне, огороженной декоративными кустиками, я увидела небольшую крытую площадку с возвышением, на которой стоял великолепный рояль цвета слоновой кости. Небольшой подиум был окружён мягкими широкими стульями – для слушателей и ценителей прекрасного.
На кончиках пальцев появилось покалывание. Это была магия. Магия притяжения музыки. Понимание того, что я умею играть на этом шикарном инструменте, подстегнуло моё любопытство. Я приблизилась и аккуратно подняла клавиатурный клап. Рояль мне белозубо «улыбнулся». В отличие от земного, на этом все клавиши были белыми. Благоговейно проведя пальцами по клавиатуре, почувствовав подушечками приятную гладкость, я присела на стул. Мимолётом отметила, что поверхности сиденья и инструмента чистые, без пыли и грязи. Не иначе снова эти таинственные заклинания, не позволявшие предметам пачкаться.
Выпрямив спину, глубоко вдохнула и плавно опустила кисти рук на клавиши. Пальцы, как по волшебству, сами забегали по клавиатуре, извлекая из недр восхитительного музыкального ящика чарующие звуки, оживляя его. Я играла фантазию-экспромт «До диез минор» Шопена. Живительным бальзамом по душе растеклась нега. Память же, встрепенувшись, погрузила меня в детство.
Мама привела меня в музыкальную школу на прослушивание. Там у меня обнаружили слух и редкую музыкальную память. Тут же посоветовали не зарывать талант в землю и приняли на учёбу. В школу музыки я летала как  на крыльях. Потому что всей душой обожала то, чему там учили. Всё давалось удивительно легко. Даже занятия хором. Несмотря на хороший слух, голос у меня эталоном не был. Но я посещала уроки с большим удовольствием.
Выездные концерты, успехи, победы, окончание музыкалки с отличием. Вот только я не вняла советам педагогов и не стала продолжать обучение. Прекрасно знала, что музыка – это часть моей души, но не основная стезя. Продолжала играть дома для себя и знакомых, приходивших в гости. Старенькое фортепиано наигралось да наслушалось классики и попсы за время проживания у меня на века вперёд.
Сделав финальный аккорд, я счастливо улыбнулась. Пришла на ум фраза из какого-то фильма: «Помнят руки-то! Помнят, родимые!»  (*10)
Пора было возвращаться в дом. Я и так уже загулялась, желудок ненавязчиво предупреждал: «Обед пропускать не стоит!» 
По пути к дому я размышляла над странностями памяти и вывертами сознания. Почему так происходило, я не понимала. Вроде бы и события своей жизни восстановила, что у меня были оба родителя, младшая сестра. Но вот ни их лиц, ни имён я до сих пор не могла припомнить. Даже своего имени точно воспроизвести не могла. Словно ластиком вытерли из уголков  памяти всё глубоко личное, связанное с моей земной жизнью. Зато некоторые общие познания глобального характера являлись мне с ужасающими подробностями. Будто мне предоставляли доступ в наш земной интернет, например, в Википедию  (*11).
В столовой я присоединилась к Инналин. Безопасника рядом не было. Первые минуты мы насыщались молча, отдавая дань благоговения мастерству повара. Несмотря на непривычный вид блюд, на вкус они были изумительными. К примеру, непонятная масса серо-фиолетового цвета, украшенная зелёной веточкой и пёрышком каких-то растений, на поверку оказалась картофельным пюре с петрушкой и зелёным луком. Во всяком случае, именно с ними у меня ассоциировалась эта еда. Супы здесь всегда подавали в крем-варианте, в которых всё измельчено до однородной массы. Даже мясо, каковое я почувствовала в этом многокомпонентном составе.
– Как тебе понравился сад? – первой нарушила тишину Лин.
– Невероятно прекрасен, – искренне отозвалась я, восторженно ахая. – И необъятен. Я даже не дошла до конца. Там можно гулять неделями!
– Если хочешь, в выходные дни продолжим исследования вместе, я с удовольствием проведу для тебя экскурсию, –  с улыбкой предложила Лин. – Анна, к сожалению, прогулку в город придётся отложить, – печально вздохнув, сказала девушка. – Альдэгор уехал по каким-то неотложным делам. А требования моего брата ты сама слышала. Без главы охраны мы никуда не сможем поехать.
– Нашла о чём печалиться, Лин, – весело подмигнув подруге, ответила я. – В вашей усадьбе столько всего интересного и ещё не разведанного мной, что я найду, чем занять себя. А разве твои уроки ещё не завершились на сегодня?
– Ох, не успела тебя предупредить! Эр Тэррин прислал мне записку, где сообщил, что проведёт мои занятия по зельям сегодня, так как завтра он страшно занят. Зато Альдэгор пообещал мне вечернюю тренировку по самообороне. – Лин, смущённо улыбнувшись, опустила глаза. Лицо девушки залил нежный румянец. И столько в её позе и взгляде было мечтательности, связанной с одним известным мне безопасником.
– Инналин, это же замечательно! – тихонько воскликнула я, подбадривающе  улыбнувшись девушке. – Тогда я, пожалуй, отдохну после обеда, устала от прогулки по саду. А потом посещу вашу библиотеку. Даже не терпится посмотреть, какова она!

Проскальзывая за массивную дверь, я ожидала увидеть что угодно: просторное помещение с рядами стеллажей либо небольшую уютную комнату со старинным бюро, бумагой с перьями и чернильницей. Но увиденное поразило и погрузило в хаос все мои ожидания. Двухуровневое хранилище и вместилище многих объёмных фолиантов буквально проглотило меня. Я ощутила себя букашкой, забравшейся в дом к великану. Расписной потолок с лепниной по периметру нависал над головой с высоты  второго этажа. Вероятно, если б я захотела сюда попасть иным путём, то смогла бы войти через дверь (ежели таковая там имелась) неподалёку от своей спальни.
Комната по размерам могла сравниться с огромным читальным залом городской библиотеки. Её стены представляли собой застеклённые длинные книжные шкафы, чередующиеся по одной стороне с высокими окнами, задрапированными тяжёлыми портьерами. Неподалёку обнаружилась лестница на колёсах, верхний конец которой был зафиксирован на своеобразном рельсе. По нему устройство скользило вдоль полок. Что приводило его в движение, для меня пока осталось загадкой. Посередине помещения стояли большие, с закруглёнными углами столы и вокруг них удобные стулья. В дальнем углу комнаты находилась зона отдыха. Уютные кресла и диваны, обитые дорогой тканью, образовывали собой большой прямоугольник, в центре которого располагался низкий стол.
В противоположной стороне я приметила высокий квадратный столик на одиночной толстой ножке. Его столешница напоминала шахматную доску. Только квадратики на ней были белыми и красными. Рядом на невысокой тумбе под прозрачным колпаком размещался резной ларец. Рассмотреть, что в нём заперто, не представлялось возможным. Вероятно, там прятались фигуры для этой игры. Но лучше спросить об этом у Лин.
Несмотря на дневное освещение, в воздухе парили магические шары. Чем темнее становилось за окнами, тем ярче «зажигались» светильники – по такому же принципу они работали и у меня в спальне.
На отметке второго этажа здания комнату опоясывал широкий балкон с кованым узорчатым парапетом и деревянными лакированными перилами, подпираемый снизу многочисленными изящными колоннами. Там также находились шкафы с книгами, редкими фолиантами и древними свитками.
Потолок, как и везде в доме, был зачарован. На этом картина отображала безоблачное ночное небо с яркими звёздами, таинственно мерцавшими в высоте.
Моё чувство прекрасного жмурилось от счастья. Находиться в таком месте, практически без ограничений, на Земле не каждый мог себе позволить. Разве что работники музеев и обитатели старинных аббатств, где имелась вся эта роскошь. Хотелось одновременно всё: открыть каждый ящик и залезть носом на каждую полку, проникнуть в тайну резной шкатулки под колпаком, взлететь на второй этаж и посмотреть сверху вниз, присесть на мягкий диван первого этажа и, запрокинув голову, бесконечно долго смотреть в мерцающее звёздами волшебное небо. 
Открыв стеклянную дверцу, я еле заставила себя отдёрнуть пальцы, чтобы не провести ими по тиснёным золотом корешкам изданий. Сосредоточенно рассматривая названия, я решала, что взять, чтобы унять своё любопытство. Внезапно перед глазами что-то замерцало. Один магический шарик опустился ниже, завис над моей головой и стал светиться ярче, окрасившись из тёмно-фиолетового в светло-голубой. Я смотрела на книги, но названия «Sipat gaib zat»  (*12), «Analitik sehr»  (*13), «Resistentia ad fluxum»  (*14), мне ни о чём не говорили. Скорее всего, это какие-то научные труды. Я переместилась к соседнему стенду. Волшебный маячок поплыл за мной.
Что здесь? Невероятно! Названия, в которые теперь я вчитывалась, были более понятными. «Всеобщая география», «История правления Лайдфелии», «История строительства Альтштайна», «Династическое дерево Ошеров», «Легенды мира Далайн».
Аккуратно вынув толстенький фолиант исторических сказок, я уселась на мягкий диван в предвкушении чего-то необыкновенного. Ведь какими бы не были сказания об этом мире, для меня всё ново и интересно.
Осторожно, чтобы не повредить атласную бумагу, я переворачивала страницы, вчитываясь в чужие строки. Иногда встречались красочные картинки, изображающие тот миг сюжета, на котором была развёрнута книга. Тут были повествования и о братьях-великанах (как я для себя пояснила описание гигантов), и о пронырливом портном, который смог обхитрить людоеда и спасти город от многих бед.
Легенды захватили меня настолько, что я потеряла счёт времени. И если бы не экономка семейства Ошер, пригласившая меня к ужину, то я ушла бы спать голодной.
Мне очень не хотелось расставаться с книгой. Но такие хозяева, как Эйван, любят порядок, поэтому я поставила издание на полку, запомнив, в какой шкаф убираю эту прелесть. 
Ужинали в гостиной у Лин. Ни Джойванна, ни Альдэгора за трапезой снова не было. Мы немного обсудили мои открытия в библиотеке, Инналин рассказала о своих успехах в освоении техники самозащиты.
Заметив, что хозяйка от усталости сейчас уснёт прямо за столом, клюнув носом тарелку, я засобиралась к себе.
– Анна, можешь взять легенды в спальню, если хочешь, – прикрыв рот ладошкой и с трудом подавив зевок, разрешила Лин. – Эту книгу мы уже изучали в детстве. Так что сию минуту она никому не понадобится.
– Ты думаешь, эр Джойванн не будет возражать? Всё-таки книги – это бесценный клад. Да ещё ваши экземпляры настолько дорогие и роскошные, что страшно просто посмотреть на них, подойти к ним, не то что читать, – с улыбкой уточнила я.
– Не будет. Тем более ты осознаёшь ценность изданий и бережно к ним  относишься. Всё в порядке, Энни. Наслаждайся и спокойной ночи!
– Спи сладко, Лин!
Окрылённая позволением, я не стала откладывать дело в дальний ящик и рванула в библиотеку. Вдобавок не терпелось проверить свою гипотезу насчёт двери.
Я шла по тёмному коридору. За мной мерно плыл светлячок магического фонарика. Остановившись у предполагаемого входа, отдышалась, успокаивая взвинченные чувства. Зажмурившись, плавно толкнула дверь от себя. Она тихо открылась, гостеприимно впуская в святилище. 
Попав на балкон, я ощутила лёгкое счастливое головокружение. Здесь всё было иначе, чем на нижнем этаже. Иллюзорное небо клубилось в такой близи, что казалось, можно дотянуться рукой и потрогать звезду. Я радовалась как ребёнок. Могла ли я предположить на Земле, что магия существует, что её можно не только увидеть, но и пощупать? Сказка наяву.
Возле парапета, опоясывающего балкон, стояли длинные банкетки  (15*).  А в двух противоположных углах находились еле приметные винтовые лестницы, спиралью уходившие вниз. Удивительно, что днём на первом этаже я их не заметила. Придерживаясь за перила, я совершила спуск.
Плававшие тут по воздуху фонарики засветились ярче. Отыскав глазами нужный шкаф, я стремительно подошла к нему и, открыв дверцу, забрала заветный фолиант. Решив покинуть библиотеку через нижний этаж, поспешно направилась к выходу, трепетно прижимая том к груди. Невысокие устойчивые каблучки домашних туфель негромко цокали по великолепному паркету. Выложенный на полу узор из дощечек дорогого дерева не имел аналогов для сравнения в моей памяти. Каждый элемент декора был мастерски изготовлен и подогнан к другому. Казалось, что на полу не набор досок, а один цельный лист. Ни швов, ни щелей, ни зазубринок видно не было. Идеальная безупречная работа.

ГЛАВА 3
Открытия и волнения минувшего дня не прошли бесследно. Пытаясь заснуть, я проворочалась с боку на бок на роскошной кровати, но так и не уснула. Решив, что свежий воздух должен мне обязательно помочь, я встала, надела платье, туфли и, прихватив мягкий плед с кресла, спустилась вниз.
Ночной сад принял меня с распростёртыми объятиями. Кругом царил сумрак, слегка рассеиваемый магическими огоньками, летавшими над дорожками и мерцавшими вдоль них на земле, подсвечивая путь.  Вокруг был разлит тёплый, словно парное молоко, воздух, вкусный и сладковатый, дымкой тумана стелившийся по траве и невысоким кустам. Необъятное чужое небо манило к себе, притягивая мой любопытный взор. Я всегда любила смотреть на звёзды, а здесь заметила столько новых и неизвестных мне созвездий. Надо бы узнать о них побольше в библиотеке. Такие крупные и яркие звёзды, напоминающие капли росы на паутине, таинственно перемигивались в чернильной глубине космоса. Хм, действительно россыпь далёких светил напоминала капли на липкой сети паука. Что это за тёмная тень на небе? Или это чёрная планета? Словно паук примостился в центре своей смертельной ловушки.
– Интересуетесь звёздами? – Вкрадчивый завораживающий баритон Эйвана заставил меня вздрогнуть. Я не ожидала встретить его сегодня и не знала, что он уже вернулся.
– Да, – без лукавства ответила ему. – Ваши звёзды выглядят иначе. А вон та тёмная планета напоминает паука.
– Паучиху, – мягко рассмеявшись, поправил меня мужчина. От его притягательного голоса, звучащего в сумраке ночи, по моей коже пробежались мурашки.
– Так мне не показалось?
– Нет. Это спутник планеты, на которой мы живём – Лантернария. Одновременно вращаясь с Далайном, она всегда находится в нашей тени. Поэтому кажется чёрной и безжизненной. Возможно, что так и есть.
– Невероятно. У нашей Земли есть спутник Луна. И она всегда меняет окрас. То мертвенно-бледная, то медового цвета, то огненно-красная. Она находится  достаточно близко к нам, и от её фаз зависят многие физиологические процессы на планете. По её явлениям на небе даже существует специальный лунный календарь. А садоводы и аграрии, ориентируясь на неё, высаживают растения или собирают урожай. Композиторы сочиняют музыку, вдохновляясь её видом и светом, а поэты слагают стихи.
– Потрясающе, – тихо произнёс Джойванн. – Кстати, вы ещё не добрались в книге до той легенды про паучиху? – прервав молчание, спросил эр. – Шона сказала, что вы заинтересовались фолиантом, – ответил он на мой удивлённый взгляд.
– Нет, ещё не дочитала. Лин разрешила мне взять книгу с собой в комнату, – испуганно поспешила заранее оправдаться перед Эйваном за отсутствие издания в библиотеке. – Но если вы возражаете, эр Джойванн, я сейчас же верну легенды на место!
– Не стоит так переживать, эрия Анна. – Его бархатистый баритон вновь превращал мою волю в желе. Неожиданно я почувствовала на своей кисти прикосновение тёплой ладони мужчины. Мимолётный контакт поселил в сердце смуту. Душа и тело затрепетали в ожидании какого-то чуда. Или эта волшебная ночь и внезапная встреча сыграли со мной странную шутку?
– Исполните мне что-нибудь на инструменте? – вкрадчиво поинтересовался мужчина.
Я вновь смогла лишь судорожно выдохнуть, поражаясь осведомлённости хозяина, несмотря на его отсутствие в усадьбе.
– Слуги слышали вашу игру, эрия, – прокомментировал он свою просвещённость. – Мне тоже не терпится послушать.
– Прямо сейчас? Ночью, в саду? – растерянно заморгав, зачастила я вопросами.
– Почему бы нет? Над домом на ночь устанавливается купол тишины. Мы никого не разбудим импровизированным концертом.
Кивнув, я направилась по тропинке вглубь сада. Я уже знала, в каком направлении следует идти, чтобы добраться до музыкальной зоны.
Проходя мимо бассейна, полюбовалась блеском осветительных шариков, отражавшихся в чёрной сейчас воде. Таинственный сад так и дышал волшебством ночи.   
Слева послышался звук падающей воды. Это был грот с миниатюрным водопадом, приветливо шумевшим и манившим подойти поближе. Когда же взору открылся на него вид, я даже застыла с приоткрытым ртом, чуть не задохнувшись от восхищения.
В небольшом озерце, образованном водопадиком, плавали светящиеся водяные лилии. Они перемигивались в такт мелодии ниспадающей воды, создавая светомузыкальный этюд.
Эйван молча стоял рядом, не отвлекая меня от магии этого места и не торопя, давая возможность насладиться моментом. И что-то чарующее было во всей этой сцене, запретно-заманчивое для размышлений, немыслимо притягательное. Создавалась иллюзия единения душ. Словно мы пара, любующаяся природной красотой во время романтической прогулки.   
Но мы не были парой. Да и не могли бы ей быть при всём желании, ибо составляли с эром Джойванном типичный мезальянс. Он – наследник богатого древнего рода, а я – нищая попаданка из технического мира.
Ход моих мыслей отрезвил от чар, навеянных красотой ночного видения, и я смогла продолжить наш путь. Да и о какой паре могла идти речь? Мы с ним знакомы-то всего второй день – даже не без году неделю. Я чуть не рассмеялась, вовремя одёрнув себя. Иначе эр подумает, что гостья не в себе.
Добравшись до музыкальной площадки, я присела на стул перед роялем и плавно подняла клавиатурный клап – крышку, защищавшую клавиши от повреждений различного рода.
– Что вам сыграть, эр Джойванн? – Непривычные для меня нервозность,  неуверенность и скованность перед музицированием давали о себе знать. Откуда он мог знать, чего я умею, а чего нет?
– А что подсказывает ваше сердце, эрия Анна? – мягко улыбнувшись, спросил мужчина, завораживая блеском своих голубых глаз-зеркал.
Я отвела от него взгляд, чтобы скрыть свою заинтересованность его персоной. Возведя очи к небу, обвела взором открывшуюся мне картину. Из-за деревьев в полной тишине выплывала ещё одна местная, белая луна. Она ослепительно сияла холодным светом, рассеивая сумрак сада.
– Это второй спутник нашей планеты, Скайр, – тихо прокомментировал Эйван это явление.
И я, впечатлённая зрелищем восхождения второй луны Далайна, опустила пальцы на клавиши и заиграла «Лунную сонату» Бетховена.   
Прикрыв веки, я отдалась на волю музыки. Плыла по её волнам, как по лунным лучам, передавая звуками все её мерцающие в темноте оттенки. Мелодия струилась по саду, окутывая деревья, кусты и переливающуюся от росы траву. Она пленяла душу и сердце, заставляя их сладко изнывать от предвкушения тайны, ожидания чуда.
Музыка стихла, и на сад упала оглушительная тишина. Эйван неподвижно замер на стуле, словно боясь разрушить волшебство ночного выступления.
– Эрия Анна, ваше исполнение бесподобно. А произведение настолько потрясающе, что я даже не слышал ничего похожего в нашем мире! – наконец произнёс Джойванн, нарушая молчание. После чего неспешно поднялся и подал руку мне, помогая встать с сиденья. От перемены позы плед с моих плеч упал. Эр наклонился и, подобрав, встряхнул его, затем заботливо возвратил накидку мне на плечи.
На миг его руки замерли, сжимая кончики ткани. Наши глаза встретились, и  мне показалось, что я падаю в голубое небо. Я действительно покачнулась, но Эйван придержал меня за предплечья, не позволив упасть.
– Вы устали, Анна, пойдёмте в дом.
– Так что там за легенда такая про Судьбу? – поинтересовалась я, вышагивая по дорожке рядом с эром Ошером.
– Не терпится узнать? – поддел меня Эйван.
– Хочется её услышать от вас, – тихо произнесла я.

– Хорошо. Вы порадовали меня игрой на инструменте. Не люблю оставаться в долгу, эрия Анна, – насмешливо улыбнувшись, согласился эр Джойванн. – Итак. Легенда о богине Судьбе – Лантернарии  (*16).      
Судьба была прекрасна от рождения. Весела, радостна и добра. Умела шить, вязать, ткать, танцевать и даже петь. Она могла предвидеть жизненные пути богов и людей. Неизменно старалась помочь влюблённым, переплетая их жизни, прочно связывая между собой навсегда. «Ведь это так романтично, – думала она, – когда влюблённые соединяются в пару и идут вместе по жизни до конца своих дней!» Но, к огромному огорчению, собственную нить она не видела. И рядом не было похожего на неё существа, чтобы подсказало, какой путь её ожидал.   
Юной девушкой она влюбилась в Скайра – обворожительного бога Света и Радости. Он был статен, ловок и умён. Молодой искуситель принимал красавицу с распростёртыми объятиями, пользовался её теплом и расположением к нему. Однако желанных для любой девушки (в такой ситуации) слов он не произносил. Шло время, и Лантернария поняла, что взаимных чувств хладнокровный, как лёд, Скайр к ней не испытывал. Он думал лишь о своих прихотях, благах и утехах. И лишь наполовину исполнял своё предназначение. Скайр освещал пути жизней богов и людей, но тепла и радости никому не давал. Как такое допустили и каким образом потом он поплатился за это – уже другая история.
От неразделённой любви, которая на поверку оказалась жестоким и глубоким чувством, а не мимолётной прихотью девушки, Судьба затосковала и  стала сохнуть. Вскоре она была сгорбленной старухой, хоть волос и не коснулась седина. Ничто уже не напоминало об её былой красоте. Лантернария превратилась в великую ткачиху, внешне похожую на чёрную паучиху, плетущую сеть судеб и миров.
Тем временем Скайр заприметил юную богиню морей Далайн. Он с головой окунулся в новый роман, оказывая знаки внимания новой пассии, всячески игнорируя и избегая Судьбу, не расставшись с бывшей возлюбленной и не объяснившись.
От чувства ревности и несправедливости по отношению к себе Лантернария ожесточилась. Она пришла к бывшему возлюбленному и потребовала прекратить обманывать новую жертву.
– Нет, – едко рассмеявшись, отказался Скайр. – И что ты мне сделаешь? – холодно осведомился он.
– Я могу запутать твою нить жизни так, что ты никогда не обретёшь любимую женщину, семью и детей. Ты всегда будешь одинок. И до Далайны тебе никогда не добраться. Помни: на всех твоих путях и перекрёстках буду стоять я! – будто проклятие, выплюнула паучиха.
Высокомерный Скайр не поверил Судьбе. Однако он до сих пор одиноко бродит по миру. А между ним и Далайн стоит она – богиня Лантернария. Она плетёт прочную сеть, не позволяющую Скайру прорваться к богине морей. Судьба унизывает паутину жизней жемчугом и бриллиантами звёзд, создавая новые миры и отдаляя Скайра от его цели  (*17).
Эйван завершил рассказ, а я ещё долго не могла произнести ни слова, впечатлённая драматической историей жизни богини.
– Благодарю вас, эр Джойванн. К сожалению, не один ваш бог Скайр был так высокомерен. У нас на Земле тоже есть похожий персонаж.
– Расскажете, эрия? – негромко спросил мужчина.
Я кивнула, стараясь отогнать от себя глупые мысли, нахлынувшие на меня после его короткого вопроса. Это всего лишь любопытство исследователя. Эйван очень образован, отсюда его интерес ко всяческим новым легендам и историям. А вовсе не оттого, что он хочет подольше поговорить со мной…
– Это легенда о Нарциссе  (*18). Сын речного бога был юношей самовлюблённым и обладал холодным сердцем. Много прекрасных девушек он пленил своей красотой, но ни в одну не был влюблён сам. Так и нимфа Эхо страдала от неразделённой любви к Нарциссу, он прогнал и отверг её! Поняв, что ей суждены вечные страдания, прекрасная нимфа ушла в горы, да там и умерла от тоски, оставив лишь голос, который повторял: «Нарцисс, Нарцисс». Увидев это, Немезида – богиня возмездия – решила покарать высокомерного юношу. Она предрекла ему неразделённую любовь… к самому себе. Однажды, увидев вновь своё отражение в ручье, Нарцисс влюбился. Он не мог ни спать, ни есть, лишь часами сидел у ручья, боясь отойти, чтобы не потерять из виду своё отражение! От безысходности и печали Нарцисс умер, а там, где его душа покинула тело, вырос прекрасный цветок с поникшей головой.
– Ваша легенда восхитительно нравоучительна. Злодей понёс заслуженное наказание, –  улыбнувшись, сказал эр Джойванн. – Однако время уже позднее, эрия Анна, пойдёмте в дом.
Впервые за время моего пребывания в этом мире ночью мне снились красивые сны. Не было горечи от расставания с родными. Я танцевала на балу с Эйваном. Он кружил меня в вальсе под музыку Иоганна Штрауса из оперетты «Летучая мышь».
Из рук прекрасного эра меня вырвала Лин. По своему обыкновению она ворвалась ко мне в спальню небольшим энергичным смерчем и собственноручно раздвинула шторы.
– Анна, имей совесть! Уже время обеда, а ты даже не завтракала ещё! Просыпайся, соня, – командовала девушка.
А я сидела, сонно хлопая глазами, и улыбалась ей. Хотелось обнять весь мир. Совершенно не похожее на меня состояние.   
Обедали в нижней столовой, но снова вдвоём. Что никоим образом нас не печалило. Затем, взяв шляпки и зонтики, мы отправились в сад. Лин обещала мне показать кое-что любопытное, до чего я сама явно ещё не добралась. Хозяйка знала тайные тропки, ведущие напрямую к таинственным местам.
Мы весело щебетали ни о чём, неспешно бредя по лиловой дорожке, которая петляла, огибая причудливой формы деревья с листочками, каких я отродясь не видывала. Щебетали пташки. Сияло местное светило. Кстати!
– Лин, как называется ваше солнце? – вырвала я девушку из каких-то мечтаний.
– Какое солнце? – недоумённо переспросила подруга.
– Вот это, – махнула я рукой на светящийся в небе яркий шар. – Звезда, что согревает ваши земли.
– А, это! – улыбнулась девушка. – Аташ. На языке древних означает «огонь». А на его закате выйдет второй – Афлес, что значит «оранжевый». Но он проходит низко над горизонтом и заходит немногим позже Аташа. В некоторые вечера мы его и вовсе не наблюдаем. А ты видела нашу чёрную паучиху? – хитро стрельнув глазками, спросила Лин.
– Да, мне о ней рассказал эр Джойванн.
– Правда? – Инналин встала как вкопанная. – Когда же?
– Сегодня ночью, – поняв, КАК прокололась, тихо ответила ей.
– Ночью?
– Я любовалась вашим Скайром, – сбивчиво начала лепетать в ответ. – А тут эр спросил: «Интересуетесь звёздами, эрия?» Он появился очень внезапно, я даже испугалась сначала, – смущённо улыбаясь, продолжила отчёт. – Затем я спросила, что за тёмное пятно на небе. Твой брат и рассказал мне легенду о Лантернарии, вашей тёмной луне.
– Легенду, говоришь? – подозрительно прищурившись, Лин посмотрела на меня.
– Д-да…
– Снова сыплешь загадками. Что за луна?
– У нашей Земли всего один естественный спутник, такой же яркий, как ваш Скайр. И называется он Луной. По аналогии земляне привыкли называть такие спутники других планет лунами. Когда Луна приближается на минимальное расстояние к Земле, она кажется наиболее прекрасной и огромной. На людей она влияет по-разному. Многие её рассматривают как неизменный атрибут романтики. Стихи и музыка посвящаются ей.
– Пойдём, – кивнув своим мыслям, сказала Лин и решительно направилась дальше.
На протяжении всей прогулки меня наводняло какое-то радостное чувство, словно я выпила шампанского, и его пузырьки переполняли моё тело, щекоча в области сердца и души. Я думала об Эйване. О том, что даже в его отсутствие я ощущала заботу эра на себе. Это проскальзывало в отношении ко мне прислуги, «случайно» оставленном на библиотечном столе томике с другими легендами мира Далайн. И даже повар начал готовить лично для меня похваленный мной однажды десерт. Возможно, я заблуждалась. Скорее всего, Джойванн привык заботиться о своих домашних. А я, пока находилась под защитой Дома Ошер, тоже относилась к этому кругу.   
Через несколько шагов мы вышли на небольшой цветастый луг. Фиолетово-жёлтое великолепие затопило собой пространство, радуя глаз и благоухая тонким ароматом. А посреди буйства ярких красок примостились небольшие двух- и  трёхъярусные домики, с виду похожие на китайские миниатюрные пагоды  (19*) красного и зелёного цвета. Неподалёку возвышалась монументальная постройка в виде такой же пагоды, только размером больше, оказавшаяся беседкой, в которую  мы с Лин прошли. Основание и стены строения составляли шестигранник, вдоль каждой грани коего стояли скамеечки с разбросанными по ним разноцветными подушками, вторящими цветовой гамме здания.
Уютно разместившись, мы тихо наблюдали за полётом насекомых, собиравших нектар из цветков.   
– Это асалары  (20*),  – заметив мой интерес, сказала Лин. – Полезные насекомые. Они собирают сахаристый сок из цветов и уносят в свои зегии  (21*). Видела маленькие домики?
Я кивнула, соображая, что, вероятно, речь идёт о пчёлоподобных и их ульях. Только их «пчёлы» были другой окраски, нежели наши, и напоминали пушистые красно-оранжевые полосатые шарики с длинными хоботками. 
– Потом асаларовод  (22*),  собирает асал  (23*), который делают асалары из сока. И мы пьем с ним чай, едим лепёшки и блинчики. Он очень полезен при простудах.
– Спасибо, Лин! Здесь настолько удивительно, что кажется, будто я попала в сказку, – улыбнувшись, сказала я.
Ещё немного понаблюдав за диковинными насекомыми, мы вернулись по  дорожке к дому, откуда прошли на полюбившуюся мне музыкальную площадку. Ужинать было ещё рано, а в дом идти не хотелось.
Мы с Лин сидели вдвоём. Тёплый вечерний воздух заигрывал с моими распущенными волосами. Я музицировала, наслаждаясь уединением от слуг. Даже если кто-то из них и был в саду, то я не могла их ни видеть, ни слышать. Прекрасная мелодия Бетховена «К Элизе» услаждала наш с Инналин слух.
Я не видела, как подходил посыльный, принёсший Лин письмо. Когда я завершила игру и обернулась к подруге, заметила на её лице оттенки  досады и грусти. От хорошего настроения не осталось следа.
– Лин, что-то случилось? – окликнула я девушку.
– Энни, случилось страшное, – драматическим шёпотом известила меня Инналин.
Неприятный холодок пробежал у меня по спине. Что-то с Эйваном? Сердце тревожно заколотилось. Я его не видела всего день, с этой самой ночи легенд, а уже соскучилась по его улыбке.
– В ближайшие выходные нам предстоит приём, – отвечая на не заданный мной вопрос, оповестила подруга.
– А разве для вас это не привычное дело? – незаметно выдыхая, спросила её. От сердца отлегло. – Ну что может такого означать этот самый приём?
– Весь местный Свет единовременно съедется к нам в усадьбу. Возможно, приедут и наши родители.
– Я так понимаю, что и это ещё не самое ужасное? – взволнованно поинтересовалась я.
– Молодец, понятливая! – язвительно просипела Лин. – Мне нужно очень многое успеть за короткий срок! По нашим традициям радушные хозяева обязаны всячески развлекать гостей. Но должно быть что-то оригинальное, чего не было ещё у других на приёмах. Декламация стихов, музыкальные номера – всё было. Нужна новизна.
– Лин, а если мы с тобой предложим двойное выступление?
– Это как? – с надеждой в голосе поинтересовалась девушка.
– Я буду тихонько наигрывать мелодию на рояле, а ты, допустим, рассказывать легенду. Нет ли у вас истории о лебеде с золотым хохолком? Он со своей парой прилетал к фонтану. Это такие прекрасные птицы с длинными белыми шеями!
– Конечно! Легенда об эрсиэйре Хаанхунне  (24*), – восторженно воскликнула Лин. – Отличная идея, Энни.
– Могу я ещё чем-то помочь?
– Нет, спасибо! Уже с этим выступлением мы вызовем восторг и волнение. А в остальном мне помогут слуги. Не грусти, – заметив тень печали на моём лице, попросила Лин.
– Все заняты каким-то делом. У тебя учёба, приготовление к приёму, симпатичный мужчина на горизонте. А я всё пытаюсь найти себе применение в этом мире. И куда ни повернись, без денег и родственников нигде нет пути.
– Да, учёба стоит дорого, – сокрушённо вздохнув, сказала Инналин. – Но ты можешь заняться и самообразованием. Книг в библиотеке много. Если чего-то не хватает, мы тебе найдём. А жених… Знаешь, наш эрсиэйр очень мудрый правитель. Он подбирает каждому, попавшему в наш мир, партию по душе. Не переживай, без твоего согласия тебя никто пристраивать замуж не станет! – заметив, как резко пропал румянец на моём лице, поспешила успокоить меня Лин.
Я смогла лишь кивнуть. Вот значит, как здесь обустраивались переселенки. Их выдавали замуж. И под присмотром, и муж обеспечивал всем необходимым. Воистину, мудр их эрсиэйр. Только мне не становилось от этого легче. Совершенно не хотелось принудительно менять семейное положение, связывая всю свою оставшуюся жизнь с неизвестным мужчиной.
В последующие дни никого из хозяев я не встречала. Эйван, по словам Инналин, пропадал по делам в столице, а сама подруга хлопотала по подготовке к встрече и обустройству гостей.
Завтрак мне в комнату приносила Шима. А обедала и ужинала я на кухне, чтобы не отвлекать слуг на сервировку стола для меня одной.
Окопавшись в библиотеке, я засунула свой любопытный нос в семейное древо Ошеров. Оказывается, с древнего языка Ошер переводится как белое озеро. Поэтично-то как!
Я много читала и размышляла. И с каждым текущим часом осознавала, что так пока и не увидела своего дальнейшего существования в мире Далайн.
Мои мучения прекратил день приёма.

ГЛАВА 4
Гости съезжались в особняк Ошеров. Я тайно порадовалась, что здесь принято наносить визиты не с самого утра. Поэтому мы с Лин успели позавтракать у неё в покоях, хотя пища в нас не лезла. Ели механически, зная, что ещё долго по-человечески ничего не покушаем.
Затем пришёл черёд наших горничных, и я ушла к себе, чтобы Шима помогла мне принять подобающий вид. Новое платье, доставленное мне от портного Инналин, сшитое специально по моим меркам, было великолепным. Небесно-голубой шёлк длинного, до пола платья без рукавов, с «разбросанными» по нему нежными бледно-розовыми и белыми крупными цветами, приятно облегал мою фигуру, подчёркивая все достоинства. Шима закрепила сбоку на талии и в причёске искусственные цветы, полностью скопированные с рисунка ткани.
Я не могла оторвать восхищённого взгляда от своего отражения. Никогда не придавала особого значения нарядам, отдавая предпочтение строгой официальной манере одеяния. Увиденное впечатлило и доказало, что одежда может сделать из человека средней наружности настоящую принцессу.
Довольная своим «колдовством» прислуга сбрызнула меня духами с лёгким ароматом, очень подходившим к моему новому облику и наряду.
– Всё готово, эрия Анна, – счастливо выдохнула девушка. – Вы просто неотразимы!
– Спасибо, Шима! Ты волшебница!
Зардевшись, горничная что-то невнятно пробормотала и, сделав книксен, удалилась из комнаты.
Вот и настал час икс. Мои руки нервно подрагивали, а частый стук сердца отдавался в висках маленькими молоточками. Я так не нервничала даже на экзаменах.
Заглянув в комнату Лин, я замерла в восхищении. На подруге было длинное, нежно-персикового оттенка платье с воздушной пышной юбкой, а лиф и рукава – из кружевной ткани-компаньона. Округлые плечики девушки остались открытыми. Тонкую талию подчеркивал широкий атласный пояс, застёгнутый сзади крупным цветком в тон наряда. Длинные, светлые, вьющиеся локоны Лин были аккуратно расчёсаны и свободно уложены по спине и плечам.
– Инналин, ты прекрасно выглядишь!
– Анна! – Лин обернулась и радостно улыбнулась мне. – Ты тоже! Тебе очень идёт это платье.
– Благодарю.
– Пора спускаться вниз. Хорошо, что ты заглянула. Вместе не так страшно, – хихикнув, подмигнула мне Лин.
Гости уже были повсюду. От красоты и роскоши нарядов рябило в глазах.
– Вон смотри, там жена главы города, – шепнула мне на ухо подруга, указывая направление поиска. – А вот и президент благотворительного фонда Дортфэлда.
Я мило улыбалась и кивала головой, в то время как глазами искала только одного интересующего меня человека. Взгляд мой замер на высоком голубоглазом брюнете в  светло-сером костюме, сидевшем на нём, как влитой. Эйван разговаривал с невероятно красивой женщиной, одетой дорого, но со вкусом. Утончённые черты незнакомки, нежная улыбка и кроткий взор, устремлённый на эра, вызывали зависть и зубовный скрежет. Прекрасно понимая,  насколько не подхожу этому мужчине, я ревновала его к этой изысканной особе, наверняка являвшейся потомком высокородных дворян.
Как не вовремя меня настигло это замечательное головокружительное чувство. Первая любовь. А ведь я, в самом деле, ещё ни разу в жизни ни в кого не влюблялась. Интуиция подсказывала, что у меня к мужчинам были разные эмоции: привязанность, симпатия, благодарность и преданность, но не любовь.   
– Это эрия Эльгарсия Тарвольери. Дочь того самого президента благотворительного фонда, – заметив мою заинтересованность, прошептала Лин.
– Они прекрасно смотрятся с твоим братом, – как можно ровнее и искреннее проронила я.
Лин фыркнула и отвела от меня взгляд. Возразить было нечем.
Вскоре нам стало не до сантиментов. Пришло время открывать развлекательный вечер, и мы с Инналин поднялись на небольшую сцену музыкальной зоны.
Грациозно расположившись на стуле, я опустила руки на клавиши рояля. Пальцы ожили, почувствовав глянцевую поверхность и, вспорхнув, полетели над клавиатурой, извлекая из инструмента подходящую для нашей с Лин  задумки музыку.
Незаметно подошла девушка с местным аналогом скрипки и повела мелодию, изображавшую скольжение лебедя по воде. Звучала пьеса Камиля Сен-Санса «Лебедь»  (25*).
Это был наш с Инналин скрытый план. Я обучила наёмную скрипачку из группы, прибывшей для музыкального сопровождения праздника.
Сама хозяйка вечера встала рядом со мной и, усилив голос бытовой магией, повела плавный рассказ:    
– На высоком берегу реки Лавейи стоял величественный дворец из белого камня. И жила в нём прекрасная кронэрия  (26*) Тассиана со своими родителями. Мудрый эрсиэйр Дарригор, перед тем как отойти от дел, решил обустроить судьбу своей дочери и найти ей надёжного эркрона, чтобы тот мог править страной. Многие молодые избранники пытали судьбу, старательно проходя проверку, открывавшую путь к титулу эрсиэйра. Но ни один из них не восхитил и не тронул сердце кронэрии настолько, чтобы она хотя бы улыбнулась. Да не это стало препятствием для претендентов на руку девушки. Никто ещё не смог преодолеть хотя бы половину испытаний, уготовленных эрсиэйром.
Но однажды, когда весь двор собрался посмотреть на очередных соискателей, дозорный с вышки передал сообщение. Эрсиэйр со знатью поднялись на стену, окружавшую дворец, чтобы увидеть небывалое зрелище. 
Под ослепительно белыми парусами по реке плыл великолепный корабль, над которым летели белоснежные хунны  (27*) – птицы с большими крыльями и длинными шеями. Судно причалило к берегу, и по трапу спустилось немногочисленное посольство.
Эрсиэйр Дарригор принял чужестранцев в тронном зале.
– Приветствую Вас, ваша светлость! Меня зовут эркрон Хаанхунн, – поклонившись, произнёс высокий, крепко сложенный молодой мужчина с золотым обручем на голове. –  Молва о добродетелях и красоте вашей дочери долетела и до наших стран. Я привёз вам дары и прошу руки кронэрии.    
Тассиане очень приглянулся этот молодой эркрон. Но без традиционных испытаний отец не даст ему согласия.
Чужеземец один смог справиться со всеми заданиями, данными ему эрсиэйром Дарригором, и с полным правом женился на прекрасной Тассиане. Родители кронэрии удалились в южные окраины страны, оставив на молодую пару бразды правления. Вскоре у них появились наследники – эркрон Даркор и кронэрия Милисента. Шли годы, царственное семейство жило в любви и согласии. Но как только эркрону исполнилось двадцать пять лет, на реке вновь появился корабль, сопровождаемый белоснежными хуннами. Хаанхунн засобирался. Ничего не объясняя, он покинул дворец и устремился к пирсу. Встревоженная Тассиана поручила сыну взять управление страной на себя, а сама бросилась за мужем. Корабль начал поднимать трап, когда в последнее мгновение по нему застучали каблучки Тассианы. Подняв паруса, судно унесло с собой бывшую правящую чету. Эркрона Даркора короновали, и он стал управлять страной. А несколько лет спустя на пруд в саду прилетела пара длинношеих птиц. У более крупной на голове красовался золотой хохолок. Поговаривают, что это родители прилетели проведать своих детей. Эрсиэйр Хаанхунн и эрия Тассиана. Почему и отчего так получилось, никто не знал. Может, какое-то проклятье преследовало Хаанхунна, а его любящая и верная жена разделила участь супруга?  (28*)
Музыка смолкла, и все замерли в оглушительной тишине. Минуту спустя сад взорвался бурей аплодисментов и  нестройным хором людских голосов… Воспользовавшись тем, что окружающие обо мне забыли, Лин занималась гостями, а Эйвана обхаживала дочь благотворителя, я ускользнула вглубь сада. Широкие дорожки позволяли мне беспрепятственно идти, не цепляясь пышным подолом за кустарники. Услышав негромкие голоса, не стала сворачивать к фонтану. Меня манил к себе огромный пруд, притаившийся в дальнем участке сада возле кованых ажурных ворот. 


Задумавшись, шла и размышляла. Как же много и мало одновременно я узнала об этом мире. Странная галактика под названием Паксима – дословно «паук» с языка древних. Два солнца: огненный Аташ и оранжевый Афлес. Две луны: ледяной Скайр и чёрная паучиха Лантернария. А среди них небольшая, застрявшая в паутине этого мироздания, голубая от воды, сказочно прекрасная планета Далайн. Как велико было сходство между нашими мирами – Землёй и Далайном, так и имелось множество различий.
Я вынырнула из кустов у края водоёма и приблизилась к кромке с прозрачной тёмной водой. От пруда веяло свежестью, влагой и цветущими водяными  лилиями. Гладкие камушки лежали на дне возле самого берега, юркие маленькие разноцветные рыбки исследовали их на предмет пропитания.
По пологим травянистым берегам склонились плакучие ивы, словно отдавая дань уважения этому месту. Под одним из таких деревьев обнаружилась широкая скамья, усеянная мягкими подушками. Она так и влекла присесть, уединиться под сенью и защитой своеобразного алькова, образованного кроной ивы.
Поддавшись искушению, спряталась в природной беседке, усевшись на уютную лавочку и расслабленно облокотившись на спинку. Шелест-шёпот листочков умиротворял и приводил расстроенные нервы в порядок.
– Эрия Анна! – вырвал меня из неги любимый баритон, вечно приводящий сердце в трепет. – Вы сегодня выглядите неотразимо, а ваше выступление на концерте было бесподобным! 
– Эр Джойванн? – Я плавно поднялась, еле сдержавшись, чтобы не подскочить со скамьи. Тело подрагивало от волнения. 
Мужчина сделал несколько пассов кистями рук вокруг нас и что-то прошептал.
– Что это?
– Полог тишины и отвод глаз. – Мягко улыбнувшись, он шагнул ко мне.
– Ш-што вы делаете? – заикаясь, произнесла я, предчувствуя неладное.
– То, что давно хотел сделать, Анна, – шепнул он и наклонился к моему лицу. Его ясные голубые глаза пронизывали мою душу насквозь. Его тёплое дыхание на моих щеках вызывало из глубины души торнадо чувств. Я не могла отвести взгляда от мужчины, а он неотвратимо приближался к моим губам, пока наконец не накрыл их своими в нежном, но умопомрачительном поцелуе. Как я хотела и как боялась этого мига! Весёлые бабочки танцевали в груди и внизу живота, а голова приятно кружилась, словно от бокала шампанского. Мужчина обнял меня и крепко прижал к себе одной рукой, а второй зарылся в моих волосах, придерживая голову во время поцелуя.
Когда у нас почти закончился воздух, мы немного отстранились друг от друга, чтобы вдохнуть живительного газа из атмосферы.
– Не отпускай! – отчаянно прошептала ему, почувствовав, как ослабевает хватка на талии. Понимала, что не имела на это право, но просила. Нет, умоляла!
– Никогда, – вторил мне его шёпот.
Я зажмурилась, боясь поверить, а затем разочароваться от услышанного.
Мои губы снова обожгли мужские уста. На этот раз он дарил мне не нежность, а пожар, рождавший бурю смятения, которую смог бы утолить только он.
– Анна, – простонал мужчина, вновь прервав наш восхитительный контакт. И затем снова впился в мои губы страстным поцелуем.      
Оказавшись в мучительном плену своих чувств, я заметалась. Понимала, что всё происходящее неправильно. Что я вкушаю запретный плод, не положенный мне в этом мире. Но не могла отказать себе хотя бы в такой малости. Измученное сердце желало ласки и любви. Внутренний голос предательски вопил: «Он скомпрометировал нас обоих?» Нет, зачем это Эйвану? Ведь моя репутация в Далайне ничего не значила. Зато его – была важна всем, от родных до правителя Лайдфелии. И если до эрсиэйра дойдут слухи о нашей связи, то меня быстро приведут к нужному знаменателю, то есть выдадут замуж чуть ли не за первого встречного. От данной перспективы мерзкие мурашки побежали по телу. От былого наслаждения почти не осталось следа. Почувствовав моё состояние, Эйван отстранился и посмотрел на меня затуманенным взором. И так он был прекрасен в этот миг! Так необъяснимо притягателен, что я с трудом предотвратила свою попытку продолжить вытворяемые нами бесчинства.
– Анна, родителям не терпится познакомиться с нашей гостьей. Им очень жаль, что они не смогли попасть на приём, – хрипло сказал мне Джойванн. –  Да и  эрсиэйр Ивандэйл Хычтэй  (29*) желает увидеть прекрасную незнакомку.
– Это обязательно? Встреча с ними неизбежна? – испуганно вздрогнув, спросила я и умоляюще посмотрела на Эйвана.
– Откуда у тебя этот страх перед эрсиэйром? – правильно поняв мои опасения, спросил собеседник.
– Но ведь он распоряжается судьбами таких, как я? Ваш эрсиэйр выдаст меня замуж.
– Инналин проговорилась? Анна, может, и выдаст, но не завтра, – усмехнулся эр. – И обязательно только с твоего согласия, – порочным шёпотом подтвердил он мои самые суровые домыслы.
Паника оглушила мой разум. Конечно, с согласия. Ну а как я не соглашусь? Не могу же всю жизнь сидеть на шее семьи Ошер. Мне пришлось бы принять великодушные предложения правителя и сделать выбор среди незнакомых эров, а может, и простолюдинов – не играло роли.
Я вновь почувствовала себя никому не нужной здесь нищей переселенкой и обузой. Мир не  обижал меня, но и не принимал.
Помня о том, что здесь выбор супруга – это раз и навсегда, я не хотела, чтобы Эйван ко мне проникся чувствами. Ведь я для него не ровня и не подходящая партия. Пусть я испытывала к эру новые для себя, трепетные эмоции, но этот человек заслуживал лучшей доли, чем внезапно свалившаяся на их голову приживалка.
В сердце образовалась пустота. Голова медленно пошла кругом, и в ушах быстро застучали деревянные молоточки.
– Анна, что с тобой? Анна! – Голос Эйвана звучал глухо и отдалялся.
– Энни? – откуда-то ко мне подбежала Лин и стала трясти за руку. – Анна!
Образы ставших мне близкими людей начали таять, растворяясь в темноте ночи…
Я снова летела среди звёзд по искривлённым в немыслимых формах туннелям. Словно трассу аттракциона «Американские горки» проложили в космосе. Только в вагончике-капсуле я была абсолютно одна. Мимо меня с невероятной скоростью мелькали далёкие светила. Куда же на этот раз выбросит меня звёздный путь?
Оглушительная тишина начала наполняться какими-то звуками. Вначале шёпотом, затем негромкими голосами.
– Анна! – кто-то звал меня издалека, а рука почувствовала тёплые прикосновения.
Широко распахнув глаза, я пыталась рассмотреть силуэт, склонившийся надо мной. Постепенно он стал обретать чёткость и человеческие черты лица. Юное создание тревожно всматривалось в мои расширенные зрачки.
– Рианна! – тихий радостный вопль огласил помещение.
На миг мне показалось, что это Инналин, а я никуда не пропадала, просто потеряла сознание.
– Лина? – просипела я.

– Мам! Ри меня узнала! – вновь возликовала девушка.
– Слава Богу! – произнесла женщина, подошедшая ко мне.
Комната вспыхнула взрывоопасным коктейлем Молотова  (30*) из звуков, запахов, цветовой гаммы и ярких эмоций, переполнивших мою душу. Слёзы хлынули потоком Ниагарского водопада. Я рыдала, и никто не пытался меня остановить. Потому что две самых близких на свете женщины, сидя рядом с моей кроватью, тоже плакали навзрыд.
– Ты вернулась, Ри! – тихо постанывая, сказала мама. – Это такое чудо! С Рождеством тебя, милая!
– То есть как? – всё ещё всхлипывая, переспросила я. – А как же Новый год?
Мама с сестрой тяжко вздохнули и потупили взоры.
– Новый год мы встретили вместе с тобой, в этой палате, – негромко ответила Алина.
Я мигом вспомнила имена родных. Всё, что со мной происходило ДО…

ГЛАВА 5

За два дня до Нового года
Неврологическое отделение Больницы скорой медицинской помощи

– Заведующий неврологией, слушаю! – буркнул мужчина в трубку, зажав её между левым ухом и плечом, не отрываясь от работы в компьютере.
– Михалыч, приветствую! Севастьянов из нейрохирургии беспокоит.
– Борисыч? И тебе доброго вечера! Что-то стряслось?
– К нам тут Снегурочка приехала. Подойдёшь?
– Серёга, мне не до развлечений сегодня! Специально напросился на дежурство, чтобы разгрести бюрократию. Мои пациенты все стабильны. Лёгких отпустил домой на праздник, тяжёлые спят после капельниц. Затишье –  самое благодатное время для трудов праведных!
– Друг, ты не понял! Нам ты нужен на консилиуме. В приёмный покой привезли молоденькую девчонку с травмой головы. Томографию, электрокардиограмму и анализы сделали. Все в сборе – только тебя не хватает. Интуиция мне подсказывает, что она твоя пациентка.
– А почему Снегурочка-то? – недоумённо спросил зав неврологией, вскакивая с места.
– В костюме дедморозовой внучки привезли.
– Бегу.
Пять минут спустя Михалыч стоял напротив отображавшегося с проектора светящегося на стене экрана. На него были выведены различные ракурсы снимков черепной коробки, позвоночника, тазобедренных суставов и конечностей пострадавшей, данные МРТ. А также компьютерная томография головного мозга.
– Удивительно, но травм и трещин костей и позвоночника не обнаружено, – пробормотал заведующий травмой, всматриваясь в изображения снимков. – Однако мы видим здесь закрытый ушиб головного мозга. От его тяжести будет зависеть лечение. И то, нужна ли операция.
– Врач со скорой помощи сказала, что девушка упала с лестницы торгового центра. Меховая шапка и два пальто смягчили падение. Также сыграло роль то, как она падала. Не кубарем, а скользила, будто по горке, на спине, – пояснила реанимационная сестра.
– Повезло ей, – прокомментировал Сергей Борисович. – Наверняка родилась в своей синенькой шубке.
– Мы сделали интубацию – ввели эндотрахеальную трубку  и подключили девушку к аппарату искусственного дыхания, – пояснил Алексей Степанович, зав реанимационным отделением.
– Отлично, – воодушевился невролог. – Вы увеличили ей шанс на выживание. – Ирина Васильевна, поставьте пациентке капельницу с прогестероном, – попросил он операционную сестру, всматриваясь в распечатку с анализами. – Держись, красотка, мы тебя не отпустим! – проворчал мужчина, глядя на белую, словно мел, пострадавшую. – Праздник всё же, а как без тебя твоим  родным?
Коллеги благоразумно промолчали. Не секрет, что многие из них разговаривали со своими пациентами, находящимися в коме.
– Давно она без сознания? – поинтересовался Михалыч у медсестры.
– Отключилась почти сразу после падения.
Консилиум ещё некоторое время разбирал показания приборов и результаты анализов, сравнивал характеристики различных данных и диагнозы каждого из присутствующих специалистов.
– Что скажете, коллеги? – задал вопрос хирург Андрей Константинович, зав травмой.
– С моей стороны отклонений нет, – отозвался нейрохирург Борисыч. – Реакция зрачков нормальная. Как показали снимки, кровоизлияний, инсульта и ишемии мозга нет. Остальное смогу сказать, только когда девушка придёт в себя.
– Со стороны кардиосистемы норма, – отозвался приземистый мужчина примерно сорока пяти лет. – Пульс и давление в пределах допустимого,  отклонений миокарда нет – ЭКГ в норме.
– Да, и не пациент травматологии, – вклинился хирург.
– Я же говорил, что она твоя, Михалыч, – грустно ухмыльнулся Сергей Борисович.
– Считаю, что к операции показаний пока нет, – резюмировал невролог.
– Ирина Васильевна, с родными связались? – спросил Андрей Константинович.
– Да, сюда приедут сестра и мать Рианны.
– Кого? – удивился зав неврологии.
– Так зовут вашу пациентку, доктор, – улыбнулась Ирина Васильевна.
– Пока ещё кандидат, – привычно буркнул Михалыч. – Что же, состояние стабильное, можно поднимать в моё отделение?
Последовало слаженное одобрительное мычание.
Благо к новогодним праздникам отделение неврологии почти пустовало, и к приёму пациентки была готова отдельная одноместная палата. Подключив Рианну к приборам, находившимся в помещении, медперсонал ушёл, оставив заведующего наедине с новенькой. Ближайшие двое суток должны быть критическими. От них будет зависеть весь ход и финал лечения.
– Хорошо, что я взял обе эти ночи себе в дежурство, – устало потирая виски, пробормотал врач, сидя возле кровати пострадавшей.
В дверь заглянула дежурная медсестра.
– Что-то случилось, Ася? – поинтересовался зав отделением.
– Там к новой больной приехали родственники, – проинформировала она.
– Хорошо, я сейчас к ним выйду.



В просторной рекреации перед входом в отделение располагалась комфортная зона для посетителей и отдыха пациентов. Пол, выложенный большой квадратной плиткой бежевого оттенка. Уютные широкие диваны, стоявшие возле окон, чередовались с разлапистыми креслами и низкими столиками. По углам в кадках росли пальмовидные растения, высокие окна были прикрыты тканевыми жалюзи в тон песочного цвета  стенам.
Нейрохирург подошёл к двум женщинам, поднявшимся ему навстречу.
– Здравствуйте, вы родные Рианны Разумовской?
– Да, – слаженно выдохнули посетительницы.
– Я её мама, Маргарита Андреевна, – тихо проговорила невысокая стройная женщина лет сорока, с тревожным взглядом серых глаз.
– А я сестра Ри, Алина, – добавила молоденькая светловолосая девчушка, скорее всего ученица старшего класса школы, очень походившая на мать.
– Маргарита Андреевна, Алина, всё будет хорошо. Нам очень повезло, что скорая приехала вовремя и доставила Рианну к нам максимально быстро. Девушке назначено медикаментозное лечение, но, к сожалению, она пока в коме. – Глухой стон-полувсхлип прервал гладкую речь врача. – Пойдёмте в палату.
– Как в палату? – удивилась Алина. – А разве она не в реанимации?
– Это специальная постреанимационная палата, оснащённая необходимым оборудованием, – пояснил невролог, направляясь в отделение. – Сегодня ночью возле Рианны подежурю я, и вам нет необходимости ночевать здесь. А вот завтра с утра буду рад вашему присутствию рядом с нашей пострадавшей. Сиделок у нас нет, а постовые сёстры днём заняты работой для всего отделения. Будет замечательно, если вы сможете приехать, –  сказал он, пропуская родственниц в палату. – Пока в операции необходимости нет, остальное покажут ближайшие сутки. Лечение я назначил и в нём уверен. Поэтому нам остаётся только ждать, когда организм примет его и пойдёт на поправку. Вы пока можете посидеть тут. Я скоро вернусь, – сказал он и вышел за дверь.
Вернувшись в палату через тридцать минут, врач застал родственниц пациентки с покрасневшими от слёз глазами и носами.
– Ну, так не пойдёт, девочки! Чтобы это было в последний раз! Сырость разводить здесь не надо, а то от плесени не избавимся, – пошутил он и скупо улыбнулся. – Если серьёзно, то нам нужно сейчас всё ваше мужество, весь позитив и уверенность в положительном исходе. Мы должны бороться, а не сдаваться, ещё ничего не предприняв. Завтра чтобы приехали с хорошим настроем и с улыбками на губах! Сегодня, так и быть, предновогодняя скидка на вашу ситуацию и шок.
Женщины слабо улыбнулись, кивая и стирая носовыми платками слёзы возле глаз.
– Пойдёмте, я вас провожу, – сказал врач и вышел из палаты. – Жду вас завтра утром, часам к десяти. Как раз все необходимые интенсивные  мед. процедуры будут уже проведены, – проинформировал он родственниц, выходя в рекреацию.
– Вы мама пострадавшей? – подал голос поднявшийся из кресла молодой человек в воинской униформе.
– Д-да-а, – напряжённо, чуть заикаясь, ответила Маргарита Андреевна.
– Я охранник из торгового центра, – пояснил он. – Я вызвал скорую и задержал парня, столкнувшего вашу девочку, – смущённо рассказал молодой человек.
– Спасибо вам огромное, – отозвалась Алина. Она со смесью восторга и настороженности взирала на новоявленного героя. Что было присуще её такому юному возрасту.
– Это был Толик? –  с ужасом спросила Маргарита Андреевна.
– Какой Толик? Нет. Юрий. Он не специально. Спешил и не заметил девушку. А потом испугался и дал дёру, а я его догнал. Он потом остался и дал все показания. Готов помогать, чем только сможет.
Когда все нюансы трагедии были выяснены и посетители ушли, Михалыч вернулся в палату к больной. Он уселся на удобный широкий офисный стул с мягкими сиденьем и спинкой, решительно приготовившись к невзгодам предстоящей ночи. Мужчина не собирался спать и отступать. Пока родственники сидели с девушкой, он зашёл в свой кабинет, завершил начатые до консилиума дела и выключил компьютер. 
Глядя на хрупкую, напоминавшую в данный миг восковую фигурку девушку, невролог изумлялся тому, как она выжила. Сейчас милое личико пациентки было безмятежно-спокойным. Веки расслабленно смежены. Ни дать ни взять – Спящая Красавица. «Надо же, какое редкое у неё имя».
– Рианна, – произнёс вслух, пробуя на вкус его звучание.
Ему показалось, или ресницы девушки дрогнули?


9 января
Я смотрела на маму и сестру, узнавая их и не узнавая. А знакомые образы из другой реальности стояли перед глазами, не желая растворяться в закоулках памяти. Эйван, Инналин, Альдэгор…
С момента моего возвращения в наш мир прошло два дня. Моё здоровье стремительно улучшалось. Мне вернули возможность самостоятельного дыхания, отключив аппарат вентиляции лёгких. Сразу стало легче жить. Потому что в его присутствии во рту всё пересыхало и непрерывно хотелось пить. Остался подключённым только аппарат контроля давления и сердечного ритма. Да череда из капельниц, необходимых для предотвращения возможных отёков и воспалений в среде головного мозга. 
– Папа сейчас в командировке за границей, но он рад, что ты снова к нам вернулась, – тихо сказала мама. – Он скоро приедет и навестит нас тут.
Я улыбнулась и пожала мамину тёплую ладонь.
Как всё-таки хорошо было оказаться в родном мире! Где меня ждали, где я нужна своим самым близким людям.
В палату стремительно влетела сестра.
– Не спишь! – жизнерадостно воскликнула она, подходя ко мне и целуя в щёку.
Всматриваясь в родные черты лица Алины, я поражённо замерла, улавливая их сходство с Инналин. Это был первый укол сомнений. Первый, поколебавший мою уверенность вопрос: а была ли я в другом мире? Была ли чужая реальность?
– Ри, – прощебетала девушка, не замечая мучительной борьбы внутри моего сознания. – А я познакомилась с таким клёвым парнем!
– Правда, Лина? Очень за тебя рада, – искренне ответила ей.
– Хочешь, я тебя тоже с ним познакомлю?
– Конечно, – улыбнулась сестрёнке. – Вот выйду отсюда и с удовольствием встречусь с вами.
– Так можно прямо сейчас! – озадачила меня ответом Алина. – Он тут, сидит рядом с палатой.
С немым изумлением проследила, как Лина вышла за дверь и вернулась, ведя за руку высокого брюнета, смущённо улыбавшегося мне.
– Альдэгор? – беззвучно прошептала я. Голос пропал от шока.
– Это Егор, – в унисон со мной произнесла Алина. – Он тот парень, что практически спас тебе жизнь!
Если б было возможно, я бы потрясла головой. Но опасаясь повредить себе в мозгах ещё что-нибудь, я воздержалась от опрометчивых поступков.
– Очень приятно, Егор, – вымученно улыбнувшись, произнесла я. – Как хорошо, что вы оказались рядом! Спасибо!
Парень застенчиво улыбнулся.
– Выздоравливайте, Рианна!
А мне показалось «эрия Анна»!!! Долго ещё меня будут преследовать параллели той вселенной?
– Мам, невролог сказал, что ты сегодня ещё ничего не ела. Мы с Егором тут посидим, а ты сходи в буфет, покушай, а? – предложила младшая сестра.
– Хорошо, дети, – ласково улыбнувшись, ответила Маргарита Андреевна. – Я недолго, – пообещала она, закрывая за собой дверь.
В следующие полчаса Егор и Алина посвятили меня в историю моего попаданства… сюда. Трагическая комедия – так бы я определила жанр, в котором молодёжь представила мне свой рассказ. Оно и к лучшему. Не хотелось при них разреветься.
Я так жалела себя. Своё невезучее падение. И как следствие, знакомство с Джойванном, в которого успела влюбиться по уши. А теперь к тому же не знала, во сне или наяву.
Дверь в палату снова открылась, впуская мужчину крепкого телосложения в белом халате.
– Добрый день, – прозвучал до боли знакомый баритон. – Как себя сегодня чувствуете, Рианна?
– Ри, мы подождём за дверью, – шепнула Лина, уводя с собой в коридор Егора.
Я вскинула глаза и замерла.
– Эйван? – недоверчиво прошептала я, узнавая мужчину.
– Что, простите? – спросил врач, присаживаясь на стул возле кровати, обдавая знакомым ароматом мужских духов.


На бэйджике, прикреплённом к белоснежному лацкану, крупными буквами сияла надпись: «Иван Михайлович Белозерцев». Я побледнела. Снова совпадение? Эйван (*5)  Ошер. Иван. «Ошер» – в переводе с их древнего и есть белое озеро!
– Рианна? Вы хорошо себя чувствуете? – спросил ставший мне просто незаменимым и родным голос.
– Не знаю, – выдохнула я.
Приборчик над ухом быстро попискивал, предательски раскрывая состояние моего сердца. Оно колотилось как безумное, словно собралось выскочить за пределы грудной клетки.
– Вас чем-то расстроили? – спросил Иван Михайлович, внимательно вглядываясь мне в глаза и поправляя датчик на указательном пальце, от которого шли провода к аппарату на стене.
Я прикрыла веки, стараясь скрыть дрожь, пробежавшую по моей руке от прикосновения ко мне тёплых длинных пальцев. 
Прибор явно был не на моей стороне и истошно запищал, а над кроватью ярко замигала лампочка.
Невролог медленно убрал от меня руки и окинул подозрительным взглядом, усиленно над чем-то размышляя.   
Потерев лоб пальцами, мужчина медленно поднялся со стула и отошёл к окну. Гадкий датчик уловил изменения, аппарат прекратил орать и выдавать звуковое оповещение. Пульс постепенно приходил в норму, ведь теперь мне было сложно увидеть объект своих мечтаний, находившийся вне зоны обозрения. 
Быстро записав показания с измерителя, Белозерцев вышел из палаты, пообещав вернуть мне кого-нибудь из родственников.
А у меня образовалось время подумать. Неужели всё это время я была на Земле? А мой ушибленный мозг просто по-своему преобразовывал информацию, превращая её в иноземную реальность? Или всё же я побывала в параллельной вселенной? Иначе, откуда я узнала все их традиции, быт, магию и древние легенды, названия звёзд и планет?
Соображалось с трудом. Впервые с момента своего пробуждения я осталась в палате одна. Никто не отвлекал от унылого лежания, непонятных мыслей и неприятных болезненных ощущений. Голова гудела многоголосым хором. В ушах непрерывно то звенело, то их закладывало, точно ватой. Горло саднило от вмешательства инородных предметов. А суставы и вены скручивало в жгуты. Не говоря уже о том, что спина онемела от неподвижного возлежания на кровати. Разрешения вставать и передвигаться (хотя бы по комнате, пусть и с чужой помощью) всё ещё не поступало. Да и опасалась я пока вертикального положения.
Лечащий врач обнадёжил: если буду послушной пациенткой, он меня вытащит из этого состояния практически здоровой. Пока ни гематом, ни иных отёков у меня не наблюдалось. Скоро мне предстояло пройти повторную КТ мозга, чтобы убедиться в правильности лечения.
Кстати, интересно, куда делась благожелательность Белозерцева? Вначале  такой милый и предупредительный, сейчас он почти сбежал от меня. Возможно, я всё это себе придумала?

***
В последующие дни Иван Михайлович приходил только для моего осмотра. Разговаривал деловым тоном, снимал показания приборов и уходил. Чем озадачил не только меня, но и моих родных.
– Может, у него семейные или иные проблемы? – приняв равнодушный вид, ответила сестре.
– Не знаю, но всё время, пока ты была без сознания, он почти не отходил от тебя, – просветила меня Лина. – Все ночные дежурства он провёл здесь. А теперь делает вид, что едва с нами знаком.
– Значит, мои дела не так плохи, – кисло усмехнувшись, предположила я. – Угрозы для здоровья нет, пришло время заняться и другими пациентами.
Следующим утром после разговора невролог энергично вошёл в палату и привёл с собой помощницу. Меня сгрузили в кресло на колёсах и повезли на процедуры. Вернувшись через час, я ощущала себя измотанной и выжатой как лимон. Хотя ничем таким не занималась.
Я всё ещё много спала. Ела жидкую протёртую пищу и старалась не думать о том, что со мной было, дабы не будоражить потревоженный мозг.
Придя на обход утром нового дня, Иван Михайлович был в хорошем расположении духа.
– Сегодня мы вас отключим от аппаратуры, Рианна. Ваши анализы просто замечательны. Восстанавливающие уколы и капельницы мы оставим. Ещё недельки две, и вы сможете почувствовать себя полноценным человеком, – улыбнувшись, сообщил он. – Можете потихоньку вставать. Ходить только в сопровождении родных или медперсонала. Как только прекратятся головокружения, можно будет подумать и о самостоятельных прогулках по коридору.
– Спасибо, Иван Михайлович! – тихо ответила я.
Сегодня в его взгляд вернулось тепло, и ушла тревога.
А я радовалась, что смогу размять все затекшие мышцы и суставы. Да и какое-то разнообразие в жизни будет. Всё это время ни читать, ни смотреть телевизор было нельзя, в общем-то и не хотелось. Невролог сказал, что некоторый спад на эмоциональном фоне – это нормальное явление для тех, кто вышел из комы. Мне посоветовали чаще смеяться, чтобы не впасть в депрессию. Легко сказать. Я была безмерно благодарна родным за общение и поддержку моего психологического настроя.
В своё фантастическое путешествие я посвятила только сестру. Она воздержалась от комментариев, но всегда при появлении лечащего врача весело мне подмигивала и прятала от него хитрющий взгляд.
С этого дня моё физическое состояние начало улучшаться. Голова уже почти не кружилась, и по комнате я передвигалась самостоятельно.
Настояв на том, чтобы мама и сестра больше вместе не приезжали, я надеялась, что они тоже получат заслуженный отдых. Не представляю, чего им стоило пережить всё  случившееся со мной.
Ночью я спала хорошо, но без сновидений. Возле моей тумбочки на стене была прикреплена кнопка вызова дежурной сестры на экстренный случай. Но моё самочувствие стабилизировалось и не требовало ночной опеки. 
Наконец-то мне разрешили принять душ и вымыть голову! Алина привезла мне домашнюю одежду: ночную пижаму и повседневный костюм из трикотажа – расклешённые брюки и футболку. Не удержалась и от косметики с духами. Аромат был моим любимым. С его помощью надеялась заглушить парфюм моего врача и память о нём. Тушь и помаду вернула. Краситься не хотелось совершенно.
– Ну и правильно, – согласилась Лина. – Так ты выглядишь даже моложе!
Мы весело рассмеялись. Что ни говори, а гигиенические процедуры замечательно поднимают настроение.
Следующим утром я встретила Ивана Михайловича бодрой и улыбающейся.
В ответ получила искреннюю улыбку от него.
– Как вы себя сегодня чувствуете? – спросил он, измеряя мне давление автоматическим тонометром.
– Спасибо, уже гораздо лучше.
– Вот и превосходно! Если так пойдёт и дальше, в конце недели мы вас выпишем, – сообщил мне врач.
Снова меня затопило чувством дежавю. Когда и радость, и грусть накатывали с равной пропорцией. С одной стороны, я скоро буду дома, но с другой – у меня больше не оставалось поводов для встречи с этим мужчиной.
– У вас есть какие-нибудь жалобы или вопросы, Рианна?
– Да, – решилась я. – После пробуждения внешность некоторых людей показалась мне знакомой. Хорошо, сестру я могла помнить. Но вы и охранник из торгового центра. До этого случая я не встречалась ни с одним из вас. Но когда впервые взглянула, то сразу узнала. А познакомилась с вами в своём сне. Назову это так.
– Можете рассказать поподробнее? – поинтересовался мужчина.
Я кивнула, почувствовав, как на щеках появился румянец. Тщательно отсеивая личные переживания и, что греха таить, личные отношения с тем – Эйваном, я рассказала Ивану Михайловичу свои видения.
По мере повествования он встал и начал расхаживать по комнате. Когда рассказ дошёл до легенд, он замер и внимательно посмотрел на меня. Потом подошёл к окну и уставился в него невидящим взглядом.
– Значит, вы слышали эти легенды, – задумчиво проговорил он. – Дело в том, Рианна, – немного поколебавшись, сказал невролог. – Несколько первых ночей возле вас дежурил я сам. Чтобы не заснуть, я сначала просто разговаривал с вами, как если бы вы просто меня слушали, но не могли ответить. Потом я решил совместить полезное с приятным и принёс том с легендами, которые мне недавно издалека привёз приятель. Читал медленно, словно рассказывал. Потому что напечатаны они на иностранном языке. Переводить приходилось по мере чтения. А легенду о богине Судьбе я придумал сам.
Я поражённо смотрела на мужчину. Так вот откуда у меня в голове вся эта несуразица! От волнения вскочила и тоже стала прохаживаться по комнате.
– Но как я могла узнать цвет ваших глаз?
– Иногда мне казалось, – подойдя ко мне, сказал Иван Михайлович, – что ты приоткрываешь глаза и подсматриваешь за мной, – с улыбкой добавил он, незаметно для себя переходя на «ты».
Я смотрела в его глаза цвета ясного неба и снова ощущала головокружение. Врач подхватил меня, удерживая от падения, и замер, пристально всматриваясь в моё лицо. Был ли это чисто профессиональный интерес, либо ему нравилась как женщина, я не знала. Глядя на его губы, мечтала вспомнить, каковы они на вкус.
Невролог, шёпотом ругнувшись про то, что чувствует себя извращенцем и совратителем, притянул меня к себе. Затем его мягкие тёплые губы нежно и ласково накрыли мои.
Поцелуй был именно таким, каким я нарисовала его в своём воображении во время сна: сладким, тягучим, словно медовая патока с плантаций Ошеров. Он отдавал летом, теплом и счастьем. Я вскинула руки и обвила ими шею мужчины. Он придерживал меня одной рукой за талию, а другой зарылся в моих распущенных волосах. И мне было всё равно, поставил ли он на палату «полог тишины» и навёл ли на неё «отвод глаз»!
– Не отпускай меня! – как в том сне взмолилась я, прервавшись на вздох.
– Ни за что! – ответил он мне, вновь приникая к моим губам.
Этим вечером я была не одна. Иван взял дежурство на ночь. Мы много разговаривали и не могли наговориться. Сидели на кровати в обнимку, не в силах отдалиться один от другого.
Я восхищалась его неожиданным для врача увлечением – легендами. Ванечка – моей будущей профессией. Он всячески поддерживал во мне стремление к учёбе.
Так незаметно, слово за слово, мы подошли к его докторской диссертации.
– Я готова быть твоим личным материалом для темы, – в шутку сообщила ему. – Можешь исследовать моё путешествие по иным мирам. Расскажу всё в подробностях. 
– Интересная мысль, но сейчас меня волнуют исследования в совершенно иных направлениях, – прошептал он, закрывая мой рот поцелуем.

***
Папа вернулся из командировки и навестил меня вместе с мамой в больнице. Иван Михайлович не стал скрывать своего отношения ко мне и в лучших традициях Средневековья попросил моей руки у отца, до крайности удивив нас всех. Ведь современная молодёжь не торопилась окольцовывать друг друга и пленять брачными узами. Я думала, что Иван предложит сначала пожить вместе, узнать свою половинку.
– Жизнь так мимолётна, что некогда тратить её на репетиции. Поженимся и узнаем, – ответил мне Иван. 
Как и обнадёживал меня Иван Михайлович, в конце недели меня выписали, строго-настрого запретив пока приступать к занятиям. Нужно ещё было продолжать домашнее лечение. Но чувство щемящей тоски меня больше не тревожило. Ведь мой личный врач, мой любимый будет внимательно следить за моим здоровьем.
Вот так со мной и случилось это двойное чудо. Я счастливо избежала гибели и поверила в сказку, влюбившись в самого лучшего на свете мужчину.
Конец


ПРИМЕЧАНИЯ
*1) Флаер – небольшая рекламная или информативная листовка, часто выполненная в ярких, сочных красках, как правило, дающая право на скидку или какой-то подарок.
*2) Эр – почётное именование мужчины в этом мире, имеющее два значения – титул и обращение.
*3) Эрия – почётное именование женщины в этом мире, имеющее два значения – титул и обращение.
*4) Грэнчвудс – гористая, малонаселённая местность на севере, где почти круглый год холодно и лежит снег.
*5) Эйван – синоним имени Джованн, как и Хуан, Джованни, Жан, Жуан, Янош, Ян, Янис, Йован, Йоханнес, Юхан, Яхья, Эван, Эйван, Айван, Иван.
*6) Аркодор – хризопраз. С древних времен известен, как лечебный минерал, способный остановить некоторые болезни. Камень также снимает нервное напряжение, стрессовое, депрессивное состояние, очищает кровь. Останавливает или уменьшает болевые ощущения от сильных головных болей. Камень отличается своими магическими качествами, очень часто применяется в виде амулетов.
*7) Эрсиэйр – титул монарха. Обычно наследственный, но иногда выборный. Единоличный глава государства, лицо, обладающее суверенитетом.
*8) Миросса – крупная красная ягода, богатая витаминами, растущая на болотистых землях.   
*9) Эркрон – титул наследника монарха.
*10) «Помнят руки-то! Помнят, родимые!» – из роли Юрия Никулина в фильме «Когда деревья были большими». Сцена на заводе.
* 11) Википедия – общедоступная многоязычная универсальная интернет-энциклопедия со свободным контентом.
*12) Sipat gaib zat – магические свойства материи
*13) Analitik sehr – аналитическая магия
*14) Resistentia ad fluxum – сопротивление потоков
*15) Банкетка – предмет мебели, у которого мягкое сиденье, но спинки нет, и отсутствуют подлокотники
*16) Лантернария – («судьба» в переводе с  древнего языка) богиня Судьба.  Великая ткачиха. Плетёт сеть судеб и миров. Имеет вид огромной чёрной паучихи.   
*17) © Алекс Хелльвальд «Легенда о богине Судьбе – Лантернарии»
*18) Легенда о Нарциссе. Источник: *19) Пагода – буддийское, индуистское или даосcкое сооружение культового характера. В разных странах к пагодам относят разные типы сооружений.
*20) Асалары – пчёлы
*21) Зегий – улей 
*22) Асаларовод – пчеловод
*23) Асал – мёд
*24) Легенда об эрсиэйре Хаанхуне – в переводе на земной язык, означает «Легенда о короле Лебеде».
*25) Пьеса Камиля Сен-Санса из сюиты «Карнавал животных»
*26) Кронэрия – принцесса (в переводе с  древнего языка)
*27) Хунн – лебедь (в переводе с  древнего языка)
*28) © Алекс Хелльвальд «Легенда о короле Лебеде».
*29) эрсиэйр Ивандэйл Хычтэй («строгий» с языка древних) – правитель Лайдфелии
*30) Коктейль Молотова – бутылка с зажигательной смесью – общее название простейших жидкостных зажигательных гранат.