ЕС находится под внешним управлением из США

Брекзит — это, вероятно, самая сложная проблема британского общества. О ней спорят члены Парламента, бизнесмены, культурные деятели, интеллектуалы в академии, таксисты, работяги в пабах за кружкой пива — все общество. Это касается всех. И я обсуждал Брекзит многократно.Спокойно и не очень. Аргументированно и эмоционально. Ощущение того, как люди из перечисленных выше на это смотрят, у меня сложилось основательное.

Начнем с того, что «remainers» (сторонники остаться) независимо от уровня образования, социального положения и возраста не могут в принципе сформулировать, зачем Британии находиться в Евросоюзе. Защитниками ЕС постулируются три вещи 1) при выходе из Евросоюза экономическое положение Англии ухудшится (весь спектр remainers), 2) моральные обязательства Англии быть в Европейском клубе в трудные времена и в хорошие времена (в основном интеллектулы Оксфорда — Кембриджа и Лондона), ну и 3) совсем анекдотические рассуждения, что будет очень затруднительно ездить в Европу отдыхать, грузовикам и самолетам будет трудно довозить продукты и медикаменты с материка, или, иными словами, англичане вдруг окажутся беспомощными островитянами по сравнению с процветающим материком (мало- и среднеобразованные представители общества). Это все — больше никаких аргументов нет.

Из этого набора этическая позиция английских интеллектуалов понятна и вызывает уважение. Британия встала на защиту европейского порядка в Первой мировой войне, и на Западном фронте погибли порядка миллиона британцев. Англия в одиночку приняла вызов нацисткой Германии во Второй Мировой, когда все европейские страны сдались на милость фюрера. В этом смысле выход Британии из Евросоюза некоторыми рассматривается как якобы отказ от европейских демократических ценностей, за которые были отданы миллионы жизней, «предательство европейского общего дома». Тема очень непростая и не для этого текста.

Основной доминантой в разговорах о Брекзите так или иначе все равно остается вопрос — хорошо это для экономики Британии или плохо? Если представить, что Евросоюз является исключительно таможенным союзом, то Брекзита, вероятно, вообще бы и не было. Действительно, что может быть плохого в том, чтобы являться членом европейского общего рынка без таможенных барьеров и ограничений на передвижение рабочей силы в примерно одинаково экономически развитых странах? Ответ очевиден, и Британия в 1973 году присоединилась к Евросоюзу, состоящему к тому времени из 7 стран (окончательно ЕС как союз 15 стран «старой Европы» был завершен в 1995 году с присоединением Финляндии и Швеции). Но дальше все пошло не совсем так, как начиналось.

В сегодняшних дебатах многие и не помнят, что перед введением единой европейской валюты евро в 1999 году (в наличный оборот новые деньги вошли в 2002 году) в Англии происходили ожесточенные споры, напоминающие сегодняшние. Выступали такие серьезные профессора и политики и убеждали нацию, что без отказа от фунта и перехода на евро экономика Англии безусловно пострадает и это все подтверждается «расчетами на моделях». Здравый смысл и необходимость финансового суверенитета Сити победили эти странные заявления. Британия отказалась и от присоединения к Шенгенскому соглашении, также разумно полагая, что собственный контроль границ более надежен. Но с вхождением в ЕС в 2004 году восьми стран Восточной «новой Европы», где уровень дохода на душу населения и пакет социального обеспечения сильно отличался от показателей Великобритании принципиально изменились правила игры — из предпосылки для эффективности перераспределения трудовых ресурсов между отраслями и регионами (как в случае с США) cвободное перемещение рабочей силы с гарантией социального обеспечения по правилам ЕС в реальности превратилось в односторонний трафик из стран Восточной Европы в страны с наиболее сильной экономикой и социальными гарантиями, прежде всего, Германию и Великобританию. Но то, что, возможно, хорошо немцам, не обязательно будет хорошо британцам просто в силу разной структуры экономики. Изменилось содержание того, что называлось ЕС в 70-90-е годы, и в наши дни. Чтобы говорить о возможных экономических рисках и преимуществах Брекзита надо, во-первых, сравнивать яблоки с яблоками, а не яблоки с арбузами, и, во-вторых, четко разграничить краткосрочный эффект (1-2 года) от приспособления экономических субъектов к изменению правил игры от долгосрочных факторов (более 5 лет), влияющих на экономический рост.

Проще начать с долгосрочных аспектов, так как будущее воспринимается более спокойно (нас там может и не быть).

Благополучие Британии базируется на 6 китах: 1) многовековые демократические институты, 2) независимое судопроизводство, 3) глобальная финансовая система (Сити), 4) уникальный налоговый режим, 5) одна из лучших в мире систем образования с мощными университетскими научными центрами и 6) многовековые культурные традиции.

Именно эти факторы сделали Англию настоящим магнитом, который притягивает и мировые деньги (а Лондон уже превзошел Нью-Йорк по размеру финансовых активов в Сити), и даже более ценный человеческий капитал во все сферы деятельности — бизнес, культуру, образование, науку, медицину. Английские старт-апы привлекают ежегодно больше инвестиций, чем 6 ведущих европейских стран вместе взятых, ну а Лондон стал за последние 20 лет главным международным хабом, настоящей мировой столицей.

Если нация осознает, в чем она преуспела, тогда встает резонный вопрос: как это сохранить и приумножить для будущих поколений. И вот здесь возникает фундаментальная проблема с той моделью, которую строят для Европы пан Таск, герр Юнгер и месье Бернье, кампания брюссельских топ-бюрократов, получающих 300 000-400 000 евро зарплату в год плюс покрытие всех расходов и охотно так рассуждающих об общеевропейских ценностях. Ну давайте представим, что США стало частью некой Северо-Южной американской ассоциации государств, где все имеют равное голосование, и представители Колумбии и Парагвая начинают вдруг обьяснять Конгрессу США, что они должны делать и какие законы принимать, а верховный суд этой ассоциации верховенствует над судом США. Вроде кажется абсурдно. Но в Евросоюзе — совсем нет. Странный деятель из Люксембурга герр Юнгер и не менее удивительный польский пан Таск читают лекции Британии, как нам надо правильно жить, сколько принимать иммигрантов, кого высылать из страны, а кого нет, сколько платить «экономическим и медицинским туристам» из стран ЕС, приезжающим из Восточной Европы, не платящим налоги и быстро оказывающимся на государственном социальном и медицинском обеспечении и, наконец, что делать законодателям в Вестминстере. И все потому, что они стали назначенными (не выбранными) функционерами Брюссельского сообщества таких же функционеров. И что совсем этим делать? По порядку.

Британия не может отказаться от суверенитета собственных демократически выбираемых институтов в пользу Брюсселя, который хочет нивелировать значение демократических систем каждой из 27 стран сообщества, якобы обладающих правом вето. Право вето торгуется против финансовых субсидий, которые становятся все больше с каждым годом, и на этом все права кончаются. Реально ЕС управляется как политбюро Советского Союза, где есть два представителя от «больших республик» Франции и Германии и 4 «европейских» функционера. Европейский парламент не имеет даже права законодательной инициативы — он просто штампует законы, которые готовят бюрократические структуры Брюсселя. Примерно как Верховный Совет СССР. Британии предлагается там место на уровне условно Румынии и Польши в ряду остальных 25 стран.

Британия не может отказаться от принятия собственных законов, регулирующих сферы бизнеса и общественного потребления. Брюссель шаг за шагом расширяет сферу законодательных актов, которые Британия должна адаптировать (порядка 70% всех законодательных актов, принятых в стране в 2016 году), а Европейский суд имеет верховенство над Высоким Судом Лондона.

Британия не может оказаться от контроля за главным сектором экономики — финансовой индустрии. ЕС шаг за шагом вводит законы и директивы, ограничивающие деятельность мотора экономики Лондона, и через 5-7 лет (если Британия останется в ЕС) контроль за Сити перейдет в Брюссель.

Британия не может отказаться от права сохранить свою уникальную налоговую систему. Брюссель системно гармонизирует налоговые режимы всех стран сообщества, и это просто вопрос времени, когда налоговая система Британии окажется похожей на общеевропейский налоговый режим.

Если Британия, оставаясь в Европейском Союзе, откажется от этих «качеств», то она потеряет свои уникальные преимущества в долгосрочной перспектив, а значит и способность успешнее других европейских стран привлекать капитал и наиболее ценные трудовые ресурсы, предпочитающие жить стране-лидере, при наличии (по аналогии с США) инструментов контроля за притоком рабочей силы, в которых страна не нуждается. Выбор, перед которым стоит нация, — будет ли Британия вторым после США лидером наиболее динамично развивающегося англосаксонского мира, включающего США, Англию, Канаду, Австралию и Новозеландию, или же частью союза 28 европейских стран с низким экономическим ростом, принимающего все основные решения группой бюрократов со ссылками на «консенсус», стремящегося гармонизировать законодательства, экономический уклад, налоги и образ жизни 28 национальностей и делающего все более иррелеватными национальные политические системы. Это не вопрос неопределенности с логистикой поставок товаров из Европы или возможными очередями грузовиков на границе в следующие 12 месяцев. Это вопрос о будущем страны в следующие десятилетия.

В реальности долгосрочные аспекты не слишком понятны широкой публики, которая предпочитает думать о «завтрашнем дне». Именно поэтому remainers и в период референдума о выходе, и после него все внимание уделяют краткосрочному аспекту «неопределенности» и прогнозам по сокращению инвестиций, оттоку капитала из страны, всевозможным трудностям и барьерам для британского бизнеса в ЕС и, как результат, сокращению темпов экономического роста в стране. Это паникерство (или «компания страха») с удовольствием поддерживалось разными институтами (Мировой Банк, Европейский Банк, Мировой Валютный Фонд). Даже Центральный Банк Англии, который хотел, видимо, оказать помощь Дэвиду Камерону, являющемуся в то время премьер-министром, также выступил в 2015 году с утверждением о «серьезных негативных экономической последствиях» для Великобритании, ссылаясь на свои «расчеты». Ни один из этих «расчетов» не подтвердился. Напротив, Британия показывала в 2016-2018 годах самые высокие темпы экономического роста в ЕС. Единственным человеком, который признал этот нонсенс, стал глава ЦБ Англии Марк Карни, который просто сказал «все наши расчеты были неверными». Но остальным «большим» руководителям все нипочем — госпожа Кристин Лагард, руководить Мирового Валютного Фонда, также безаппелиционно продолжает предсказывать «сокращение экономики в Великобритании из-за Брекзита» уже в 2019-2021 годах, и даже главный экономист Европейского банка Сергей Гуриев без тени сомнения в недавнем интервью лондонскому русскоязычному журналу «Зиме» о Брекзите утверждает, что «по их расчетам» выход Британии из ЕС будет стоить 1% экономического роста в год. Ничего, кроме улыбки, эти заявления не могут вызвать у людей, немного знающих, как такие макроэкономические модели построены и чего стоят такие прогнозы. Ну и другие прогнозы тоже хороши. Прайс Уотерхаус, ведущая мировая аудиторская компания, предсказывала в 2015 году, что Сити потеряет в 2016-2018 годах порядка 70 тысяч рабочих мест. По факту — порядка 900, и спрос на офисное пространство с Сити и Канари Уорф растет каждый год.

Открою страшный секрет из моего опыта работы в области макроэкономического моделирования в бытность сотрудником ведущего института Российской академии наук. Не существует в принципе моделей, способных учитывать адаптацию экономических субьектов к новым условиям или влиянию факторов, которые не заложены в предпосылки статистических регрессионных рядов, лежащих в основе всех подобных расчетов. Именно поэтому ни одна модель никакого мирового института никогда не предсказала экономический кризис, к примеру. Ну действительно, кто и как может смоделировать крах Леман Бразерс в 2008 году, повлекший мировой финансовый кризис, или нефтяной шок 1971-1972 года, или, к примеру, крах греческой финансовой системы (которую спасли многомиллиардной помощью ЦБ ЕС), и т.д. и т.п. Все эти прогнозы могут работать только в условиях стабильной экономической системы, когда изменения одного фактора (скажем, процентной ставки, ставки налога и таможенного сбора) влияет на конечный экономический результат «при прочих неизменных условиях». Но вот эта последняя ключевая фраза как раз и отсутствует в большинстве прогнозов об экономических ужасах Брекзита. В моем понимании — это введение в заблуждение людей, далеких от осознания, что стоит за этими словами. Жестко, но именно так. Если, к примеру, физик или хирург будет рассказывать не вполне корректные истории о своих профессиональных результатах, то понять, что они говорят, могут только «коллеги по цеху». И в общем-то, помимо их коллег, никому в голову не придет обсуждать эти результаты. Но совсем не так в области экономических прогнозов в контексте Брекзита. Со мной так вполне серьезно эти вопросы обсуждали профессор античной истории из Кембрижда, продюсер театра на Странд, парикмахер на Ноттинг Хилл, член Палаты Лордов и многие другие. Это только говорит о том, насколько манипуляции о «трагедии Брекзита для английской экономике» вошли в сознание людей и создали основу для страхов и опасений типа «а что будет завтра?».

Ну поскольку этот текст для русскоговорящего сообщества, то я скажу так — а как вообще может работать бизнес в России, где каждый год меняются законы и подзаконные акты, где бизнес прессуют регуляторы и силовики по всем возможным направлениям? Ответ несложен. Это и есть суть бизнеса — максимально быстрая адаптация к внешним изменения. И бизнес выживает, плохо, но выживает, даже в России. И моим русским друзьям я скажу просто: в отличии от России в Соединенным Королевстве правительство работает на защиту бизнеса и интересов граждан, и все возможные неудобства, а они будут неизбежно в связи с выходом из жесткой системы регулирования ЕС, имеют очень краткосрочный эффект или вообще не имеют его. Но в итоге, когда все успокоится и уляжется, Британия после Брекзита получит все возможности сохранить свое лидерство, став независимой страной с безукоризненно работающей демократической системой, 5 по размерам экономикой в мире, глобальной финансовой системой, блестящей системой образования и науки и притягательной для миллионов международных семей налоговой системой. Нас европейцы назавают островом. Отлично. Давайте останемся главным мировым офф-шором с лучшей финансовой и налоговой системой и посмотрим, что получится. Все только начинается.

Источник: facebook.com/marat.guelman

http://www.chaskor.ru/article/otkuda_vzyalsya_brekzit_44373



и-к


Все правильно, но заболтано.

ЕС находится под внешним управлением из США или что-то вроде того. Британия в ЕС и тоже обязана подчиняться США.Надо выйти из этой зависимости.