Ответ на Семь ветров на семи холмах

   
               Семь ветров на семи холмах   http://proza.ru/2019/04/12/2181


                Виктор Моключенко  http://proza.ru/avtor/simeon2


    Дунул ветер. Тихий, едва уловимый. Он просыпался вместе с сонной ещё землёй, неся первое прикосновение свежести. Шевелился едва-едва. И было в нем созвучие свободы. Нескончаемой свободы, которую редко можно вкусить. Человек устремил взор в небо, но видел звёздные вкрапление в себе. Небо было его отражением. Незрячие глаза смотрели в глубины недоступные зрячим. Непостижимую знающими, ни разу не ступавшими в чертог великой её тайны...
   Он помнил звуки человеческой речи. Ветер доносил из предгорий гомон просыпающегося селения. Но звуки сплетались в речи, а речи в слова, все более пряча суть, и сковывая нагое первозданное молчание формами, одевая оковы.
   Кто вкусил живого безмолвия, не нуждается более в словах, ибо слова - оковы молчания. Как можно передать вкус родника? Как передать запертый в  клетушку звуков удар молнии, величие грома,  первозданность тишины? Любое слово  - клеть. Клеть для неимищих свободы. Вся жизнь их, клеть. Клеть от первого крика рождения, до последнего смертного вздоха.
    Но нет им дела до своей клети, ибо видящий её ищет ключ, а невидящий то и замка не находит.
    Ему не было дела до их клети, а  людям ненужна его свобода. Одно нельзя  поменять на другое. Кому в неволе нужна свобода, если нет ни желания, ни намерений из нее выйти?
    Его свобода - безумие для их мира. Маленького мира сомкнутых век, где зрение брезжит лишь едва едва, иногда. Порождая глухое томление по той свободе, которую не вкусить. Для него не имело особого значения где жить. Имело значение как.
    Поменять ли ему безмолвие на слова, разменятся ли свободой за клеть? Стоит ли играть тем, кто глух, отвечать тому кто нем, нести молчание тем, чья жизнь проходит в гаме и гуле многословия?
    Он шел с ветром, словно гонимый с одного края света на другой, от одной стенки незримой клетушки до другой.  Ему не было нужды в проповедях, ибо проповедуют тем, кто слушает, кто впитывает молчание, узнавая его под узором слов.
    Как поведать рабам о свободе, иной свободе, нежели привычная уютная клеть, где все узнаваемо, удобно и расписано наперед?
    Его крылья были слишком велики, потому он прятал их под согбенной спиной, а люди принимали это за скорбь.