Африканский рог

      Задача экипажу была поставлена непростая. Необходимо было перелететь в Ташкент, куда будут доставлены пассажиры из Краснодара. Пассажиры – это сомалийцы, окончившие Краснодарское училище военных летчиков, которых надо было доставить в Сомали. А из Сомали вывезти наших граждан, застрявших там, в связи с расторжением нашими государствами дружеских отношений.
      Для выполнения этой задачи из нашей части было выделено три самолета «Ил-18»! Нашему экипажу выпала честь участвовать в этом трансконтинентальном перелете. Ввиду чрезвычайности ситуации, экипажам было разрешено взять с собой  личное оружие.
      Вылет из Ташкента был назначен на – 21.00. Поэтому, прилетев в Ташкент где-то к обеду, мы были размещены в гостиницу, чтобы иметь возможность отдохнуть перед дальней дорогой. Но заснуть мы так и не смогли. В результате, провалявшись несколько часов без сна, мы покинули гостиницу и уехали на аэродром готовить самолеты.
      Привезли пассажиров. Когда все было готово, и пассажиры сидели в креслах, на борт поднялся неизвестный в штатском. Он показал удостоверение Уполномоченного Особого отдела и стал инструктировать нас, как нам нужно вести себя в полете, чтобы избежать захвата самолета. Пассажиры-то – подготовленные пилоты!
     Бортмеханикам выдали личное оружие. Оно хранилось в пилотской кабине. Им  приказали находиться на кухне, которая являлась как бы буфером между передним и средним салоном, в котором находились пассажиры. Они должны были предотвращать  любые попытки проникновения пассажиров-сомалийцев через кухню в передний салон. Сам Уполномоченный устроился у передней входной двери самолета, рядом с входом в передний салон, так сказать, для подстраховки. А передний салон был в распоряжение экипажа.
      Итак, в кабине и переднем салоне – экипаж. Дальше кухня, как заслон – там были бортмеханики, вооруженные пистолетами. За кухней – средний салон, заполненный пассажирами-сомалийцами, которых из среднего салона в полете нельзя никуда выпускать, так как они граждане недружественного нам государства и все, прошедшие подготовку, военные летчики. 
      Все было готово к вылету. Запросили разрешение на запуск двигателей, но получили запрет: аэродром закрыл туман – видимость всего 500 метров! При разрешенных – 700. Надо ждать улучшения погоды. И так, с пассажирами на борту, мы прождали  целых три часа! Наконец, около полуночи туман стал рассеиваться, и нам дали «добро» на запуск.
      Вылетев из Ташкента в полночь, мы, с опозданием в три часа, гуськом отправились в дальний путь. Первая посадка на дозаправку – в аэропорту Карачи. И мы через  Афганистан направились в Пакистан. Во время полета над территорией Афганистана  Кабул нам не отвечал, и связи у меня с ним не было. Нами фактически руководил Кандагар, являясь вспомогательной радиостанцией Кабула.
       После того, как мы приземлились в Карачи и зарулили на стоянку, наши самолеты были взяты в кольцо автоматчиками. К нам на борт поднялся пакистанский офицер. Он запретил нам выходить из самолета и попросил всех, кроме командира, штурмана и бортинженера, оставаться на своих местах! Это удивило. Поначалу это было воспринято, как недружественный акт. Но потом дошло: видимо, такие жесткие меры были предприняты из-за пассажиров, которые находились у нас на борту!
      Когда все вышли из пилотской в салон, мне было приказано закрыться изнутри на щеколду и открывать только по условному стуку в дверь. Дверь была бронированная, надежная, с глазком – я это знал!
      Я закрылся. Усталость взяла свое, – почти сутки без сна! – и я, развалившись, свесился со своего кресла на штурманское. Какое-то время находился в таком положении в забытьи. Очнулся от условного стука в дверь. Посмотрел в глазок – свои! В кабину вернулись члены экипажа. Самолет заправлен, разрешение получено. Готовимся к вылету. После взлета  берем курс на Аден – столицу Южного Йемена.
       Отходим от береговой линии. Карачи передало нас под управление Бомбея. И вот, мы идем над открытым водным пространством Аравийского моря.  Проходим  точку в море под названием – «Фиш», которая является границей Зоны его Управления. Докладываем Бомбею выход из его Зоны и заканчиваем с ним связь. Аден слышно хорошо – он активно работает с другими бортами, но на вызовы пока не отвечает. Сигналы нашей маломощной радиостанции не достают до него, да к тому же их частично поглощает водная поверхность моря.
      Я периодически вызываю «Эйден», как величают Аден иностранные борты, но тщетно. И когда я услышал в Эфире голос радиста нашего впереди идущего борта, я через него связался с Аденом и передал ему сообщение о входе в его Воздушное пространство, свое местонахождение и расчетное время прибытия. А когда была установлена прямая связь с Аденом, я разбудил переводчика, отдыхавшего в переднем салоне, чтобы тот запросил у Адена условия подхода и захода на посадку.
      После приземления в Адене, заправляемся по полной программе: чтобы топлива хватило не только до Сомали, но и обратно до Адена. Заправляться в Могадишо было нежелательно. Чтобы  сократить путь, было решено следовать на Могадишо напрямую, через Африканский Рог! Мы знали, что там идет война, но другие варианты нам не подходили.
      Мы сменили для конспирации позывные и пошли на взлет! Набрав максимально большую высоту, мы благополучно пересекли Африканский Рог и дальше выполняли полет над восточным берегом Африканского континента. С большой высоты, сквозь редкие облака, просматривался Индийский океан, накатывавший белогривые волны на восточное побережье Африки, а под нами расстилалась Африканская савана.
      До Могадишо долетели без приключений. Приземляемся, заруливаем на стоянку. Нами руководит чернокожая африканка. В ярком голубом фирменном костюме, с пышными формами и приятной наружности, она широко улыбалась нам, помахивая над головой жезлами, и сверкая ярко-белыми зубами на сияющем черном лице. Скрестив жезлы, она дала нам знак остановиться.
      На стоянке мы выключили двигатели и открыли двери самолета. Вокруг была тьма народу! По подъехавшему трапу наши пассажиры-сомалийцы устремились вниз. На земле их ждали, радостно встречали, обнимали. Они отходили в сторону, делясь впечатлениями.
      Когда самолет опустел, по трапу без задержки и нетерпеливо стали подниматься наши советские граждане – специалисты, оказавшиеся заложниками Большой Политики. Они не могли поверить, что долгожданный самолет за ними все-таки прилетел, и теперь, после столь длительного ожидания, они могут на нем улететь на Родину. Какое это счастье!
      После посадки пассажиров, все три лайнера, один за другим, пошли на взлет. И, набрав высоту, гуськом потянулись на север, к южному берегу Аравийского полуострова! Мы спокойно прошли над Африканским Рогом и, пролетев со снижением над Аденским заливом, приземлились в аэропорту Адена. Тут нас ждали, здесь – свои!
       Заправив самолеты, мы возвращались домой по проторенному пути: Аден – Карачи – Ташкент. В Карачи наши самолеты, видимо, больше никого уже не смущали, так как мы не увидели на аэродроме ни одного автоматчика. По прилету в Ташкент, нас опять разместили в гостинице, где мы сразу упали замертво. Мы как будто провалились в бездну! Мы спали почти сутки.
      Очнувшись, мы привели себя в порядок и, подготовив самолеты, вылетели в Москву. Задание было выполнено, и главное – без потерь!