попаданец в прошлое изменил мир

1. Попавший в прошлое.


Что я знаю о путешествиях во времени? Это невозможно! Даже если забыть о разных парадоксах, планета то летит в космосе, ну переместишься во времени, и куда попадешь? В пустоту! Солнечная система давно улетела. Нет, если уж совсем хардкорно, то  когда летишь в прошлое, то планета будет там же, она же еще не улетела. Но тогда получается, что вообще нет никакого движения, а каждый момент этого самого времени происходит  копирование всей вселенной, как куча фото, а ты уж выбираешь в какое из них переместиться. Учитывая, что я родился в 1975 году в СССР, в месте , где был апогей  науки и атеизма, то только физика, только хардкор! Значит, вот эта вот пустыня вокруг - другое время, или другая планета, а почему? Потому что 3 минуты назад я стоял зимой на остановке вечером в городе, моргнул...а теперь день, жара  и вокруг пустыня. В руках еще не растаял до конца снежок и вода стекает по ладони. Уже становится жарковато в зимней одежде и пора либо орать и бегать, либо раздеться и вспоминая кин-дза-дзу надеяться на пепелац.
Пепелац я так и не встретил. Видел птицу высоко в небе, змей, варана какого- то, шел весь день, очень хотелось пить, язык опух, губы потрескались. Сейчас дошел до камней и лежу в их тени, скоро зайдет солнце.
Вырубило. Проснулся уже ночью от холода. Дурацкая пустыня! Оделся, нашел с другой стороны камней кактус, знаю, что в некоторых из них вода, а есть и ядовитые, но мозги от жажды поехали, высосал кактус как вампир - досуха, вроде жив, стало полегче. Решил идти дальше. Иду наобум. Смирился, что в другом мире, но до сих пор не понятно на Земле или может правда на Плюке.
Услышал крик животного, ваще пофиг, что это может быть опасно, пошел туда.
Так, теперь я знаю как кричит верблюд. С ним люди. Я на Земле!
Люди. Дикие. В руках копья, замотаны в одежды, язык гортанный. Меня спрашивают, я  руками показываю,что хочу пить и есть.Вроде поняли. Так, молоко верблюда не пейте....ну если не умираете от жажды конечно. Трогают одежду, что-то обсуждают. Достал телефон. Не понимают. Изобразил, что звоню, тоже ноль реакции. Заподозрил страшное: это все- таки прошлое.
Иду с караваном. За место расплатился десятирублевками, очень повезло, что ими был набит карман, все не доходили руки скинуть. Мелочь из белого металла не оценили, а желтенькие долго ковыряли. Лизали, кусали, ну чисто дети, но взяли. Теперь у меня оплачено место до куда-то.
Две недели по пустыне. Бархан, бархан, скелет, опять бархан... Скучно до одури. Нашел самого молодого ,учит меня их языку, его учу русскому.
Архим, так зовут молодого. Не самый умный, но понемногу стал складывать слова в предложения. А я стал понимать их ыргы -кургы - это, кстати, караван в  переводе. Идут они из города Нами в свое стойбище. В Нами везли товары «все из верблюда», обратно сельхоз инструмент из бронзы. Железа не знают, точнее видели оружие из серого металла в городе. Я в истории не особо, но по моему это все сильно до нашей эры. Попадос.
Стойбище ну так, не маленькое, пара тысяч человек точно, много детей, много верблюдов, живут в долине между  горами, есть трава, деревья. Горы прошли по ущелью, и хоть долина до горизонта, там угадываются тоже горы. На меня поглазеть вышли все. Долго обсуждали, трогали, торговцы подробно рассказывали, как я к ним вышел. Страшный, глаза во! Рычу, руками махаю! - конечно, я тогда чуть от жажды и голода не помер.
Жили они то ли в юртах, то ли в палатках(сшитые шкуры верблюдов на палках).  Поселили в одну такую, как я понял, там у них умер кто-то, вот и стояла пустой. Ну я не гордый и смелый.
Эх, не может человек, привыкший к комфорту, не упростить себе жизнь в древнем обществе!  Во первых, я уже понял, что у них самая большая потребность - это лопаты и мотыги, чтобы землю обрабатывать. А я по нынешнему времени просто напичкан сакральной информацией. Взял Архима и пошли с ним в горы. Долго лазили. Нашел камешки какие-то, возможно драгоценные. Нашел что-то похожее на руду, но я же не геолог. Из камней сложил что-то типа очага, из шкур, захваченных с собой сделали меха. Пока я скакал по камням, Архим заготовил дров побольше. Итак к рождению металлургии все готово.
Весь день плавили то, что я нашел. Плюсы:это все таки железо. Минусы: мы все дрова извели на одну кирку, залитую в форму из глины. Моих поверхностных знаний хватило добавить в железо золы один к пяти и в моем идеальном мире у меня должна была получиться сталь.
Кирка сделанная своими руками была прекрасна. Я ей еще ручку сделал из молодого деревца. И гордо ударил по ближайшему камню, демонстрируя победу разума над дикой природой. Второго удара не вышло, кирка разбилась, как стеклянная. Ура! я изобрел чугун!
Месяц. Целый месяц мы искали, таскали, жгли, плавили. Ну ладно Архим, он и был смуглый, но я стал блондинистым негром. Копоть въелась в кожу навечно. Все не напрасно. Я стал геологом-металлургом-кузнецом и все в одно личико. Сделал кувалду, три кирки, по десять лопат, мотыг, множество ножей, сковородок и по мелочи, наконечники для копий и стрел. Груз получился внушительным, послал Архима на базу, а себе устроил выходной.
Сельчане на меня только что не молились. Они реально устроили такой пир! Трех верблюдов зарезали и зажарили, гудели несколько дней. Старейшина весь день рассказывал всем жителям, как будто ни при них все происходило , как им повезло, что меня нашли.
Так как я стал ценным кадром, то чтобы не ушел мне прислали жену. Пришла с узелком, стоит, ждет. Я сначала не понял, по привычке пошел Архима спрашивать. Тот сказал, что я теперь ценный и чтобы не ушел женщину дали, она будет готовить, стирать, убирать, ублажать — перечислял паренек с завистью в  голосе. Ему еще не полагалось женщины, но за то что со мной везде таскается старейшина сказал, что все уже решено и ждать не долго.
Девушку, а ей на вид было лет пятнадцать звали Минайна. Дурацкое воспитание из будущего не разрешало мне становится в собственных глазах извращенцем-педофилом. Вот такой казус, термина еще нет, а внутренний запрет уже есть. Сказал присаживайся, села где стояла, понял, что со словами надо аккуратнее, я хоть тут уже и давно, а по факту большую часть времени в горах пробыл и обычаев то не знаю. Да и говорю еще не особо, язык хоть и простой, но из-за этого можно фразу понять по разному. Стали говорить, оказалось ее не просто так выбрали, на ней что-то типа проклятия, местные боялись в жены брать, а я в палатке проклятой живу и ничего, значит и с женщиной норм будет- решил старейшина убив двух зайцев. Мине (сократил я ее имя) оказалось девятнадцать лет, для этих мест уже взрослая женщина,  и на замужество уже не рассчитывала, так что я для нее просто подарок судьбы. Это не я звездю, это она так рассказала, тут вообще принято , что думаешь, то и говори.Иначе зачем думал! Ну а для меня ее возраст тоже оказался подарком, только я  естественно даже не пытался бы ей объяснить почему.
Я живу в стойбище уже несколько месяцев, почти год назад вместо того чтобы приехать с работы домой я пришел по пустыне к каравану. Палатку я переставил рядом с печью, возле гор, рядом поселил  Архима с женой и еще пару толковых ребят. У нас получилась рудо-кузнечная артель. Идиллия полная. А что бывает, когда есть идиллия — правильно  жопа.  На этот раз жопа пришла в виде отряда из десятка всадников. В кожаных доспехах с луками. Они прискакали через единственный проход в долину. Сначала все объездили,  осмотрели, Я за ними с горы наблюдал. Так получилось, что нас с полей не видно, а нам очень даже. Затем этот отряд пионеров-лучнииков поскакал в стойбище. Я так то не пессимист, но гопота во все времена себя одинаково борзо ведет, так что ничего хорошего я от этих гостей не ждал.
Когда гопники ускакали я сходил в стойбище, там все были очень грустные. Оказалось все, как я и думал, что мы теперь под каким-то там царем и половину всех верблюдов надо  ему перегнать. Срок нам дали полгода. Там что-то с рождением верблюжат, поэтому так много. Я предложил перековать орала на мечи и дать отпор врагу. Старейшина сказал, что подумает.
Месяц они там своими мозгами скрипели и вот что, хитрые,  придумали, они мне выделяют всю молодежь, и я ее вооружаю и обучаю. Потом они смотрят, думают и если что верблюдов недолго палкой по заднице подгонять. Я сам то в армии не служил, но кино смотрел много. А какой диванный эксперт не знает как стать непобедимым полководцем!
Не поймите меня неправильно, но это пипец! Беру все плохие слова, когда либо сказанные мной об армии обратно! Обучить толпу этих...так дышим, дышим...
Три месяца с утра до ночи тренировки. Они уже могут ходить строем. Они уже реагируют на команды. Они могут рукопашный, луки, копья. Я — военный гений. У меня армия в сто рыл....которых, кого я обманываю, убьют их в течении первых минут боя.
Прошло пять месяцев, было время подумать. Прямую атаку мы не отобьем. Значит, ниндзя и партизаны. Каждый метр родной земли должен быть смертелен. У нас есть ущелье. И есть кое- что еще. В одной из пещер я нашел нефть. Ну вы понимаете, нефть — это все, теперь это я король мира. Для начала бравые бойцы сузили ущелье вызвав множество камнепадов, теперь удобной осталась тропинка примерно с десяток метров в ширину и несколько сот метров в длину. Шоссе жизни, как я его назвал. Можно идти и по камням, ширина самого ущелья как была метров сто, так никуда и не делась, мы стрясли все камни с гор, что плохо там лежали, остались чуть ли не отвесные стены. Ну так вот, вдоль ущелья по верху оборудовали по пятьдесят засад, примерно на высоте девятиэтажки,  куча стрел,  коктейли Молотова в мехах из верблюжей кожи, которые можно кидать катапультами а, арбалеты! У нас теперь есть арбалеты.
Шесть месяцев минули,  высокая комиссия старейшин во главе со мной идет по ущелью со стороны предполагаемого противника. Сильно впереди, чтобы случайно не попасть летят стрелы и взрываются огненным фонтаном падающие с большой высоты мешки с горящей нефтью. - Все это будет не по одному,  - объясняю я, - а одновременно, как только атакующие пройдут три четверти пути. Старейшины молчат. Будут думать.
Все стойбище уходит к дальним горам. Мои бойцы постоянно дежурят на своих постах. Все кто может постоянно приносит им боеприпасы и провизию, я бегаю как угорелый то с одной стороны ущелья. То с другой
Проходит еще месяц. Коктейлей молотова уже хватит на тагаро-монгольское иго, так, надеюсь это все таки будут не они.  С двух сторон ущелья система засад достроена так, что это две длинные узкие крепости с полной инфраструктурой. Бойцы постоянно тренируются.
И вот одним ранним утром  по ущелью бежит мальчик с красным флагом и кричит аааааа. Это сигнал, враг идет. Через некоторое время появляются еще два запыхавшихся мальчика- разведчика. Один останавливается, возле веревки, привязывает себя и его поднимают на верх. Второй просто пробегает, это значит  враг идет  только с севера. Мальчик разведчик не  знает  больших чисел, но по договоренности он кладет маленькие камешки, сколько он видел воинов. Много, неожиданно много. Судя по камням около тысячи, если пойдут во всю ширину ущелья, то нам повезет их запереть, поместятся, но рассчитывать на это не стоит. Принимаю рискованное решение. Без команды не стрелять, сам бегу в ближайшую от входа в ущелье засаду, отсюда хорошо видно пустыню.
Они шли не спешно, всадники, пешие воины и, да ладно, слоны. Где они взяли слонов? Подошли ближе к вечеру, разбили лагерь. Утром проснулись, потянулись, не спеша, послали отряд пионеров, наверно тех же самых. Это было предсказуемо, Ущелье не прямое, с начала конца не видно, а  в конце ущелья мы узнаем, как хорошо стреляют арбалетчики.
Положили всех. Мальчик -посыльный сказал никто даже не дернулся, сейчас уносят тела и уводят лошадей. Сидим тихо. Не дышим. Ждем.
Армия вторжения пообедала. Разведчиков не дождались. Видимо решили, что справятся.  Поставили одного боевого слона вперед, видимо как пушечное мясо и пошли под его прикрытием, неспешно опять таки. Где- то посередине армии восемь человек несли палантин, видимо с начальством, сразу за ними конница, замыкающим еще слон...дебилы, но нам на руку, как только последний слон вошел, махнул рукой, затрубил рог, другой, скрываться уже не надо, пора поливать. Валим на последнего слона и первого горящую нефть. Представляете как бегают горящие слоны? Так, пол войска полегло, остальные в панике. В Ущелье сплошным потоком летят меха с нефтью, каждый по пять литров примерно, можно не целится, главное паника, а вот выбегающих людей уже выстреливают арбалетчики. Все избиение младенцев закончилось меньше чем за час. По факту дошло, что нефиг было городить засады с арбалетчиками, они нужны только на входе и выходе, да и там не особо, лучше ворота сделать, зашли, подняли ворота, залили все местным напалмом, кто выбежал — добили.
Коптило долго, пахло горелым мясом. Через два дня, когда все остыло пошли убираться. Убирались дольше чем воевали. Убираться надо, во первых пахнуть будет, а главное сомневаюсь, что это все силы врага, скорее так, карательный отряд.
Накаркал. То ли они далеко живут, то ли терпения вагон. Два месяца было тихо, я уж расслабился. Прискакали человек десять. Покрутились у входа в ущелье, пять оставили, пять внутрь поскакали. Умные. Мы тоже умные, мы их сверху раньше видели, а они нас нет. Те пятеро  до выхода не дожили. А этих у входа положили. Жестоко все это, но жить хочется. И как то хочется жить свободным.
Помимо всех этих войнушек, а точнее благодаря им. я активно внедрял прогрессивные знания в доисторические умы. Грамоты у них не было, поэтому пошли другим путем, стал учить их русскому ну и писать, читать параллельно. Еще травил всякие байки из устройства мира, что как работает и почему. Меня после лопат уже уважали, а уж после победы я герой национальный стал. Так и дошло до идеи построить в долине город со стенами. Под предлогом «а что если враг прорвется?» На самом деле в палатке надоело жить, вот такой я эгоист. Ничего, еще немного и будет тут своя автобусная остановка!
Прошло пять лет с победы в ущелье. Время пролетело как стрела, агрессоров больше не было, то ли кончились, то ли еще что. В принципе надо было бы разведать где что в целом в мире есть, но как-то руки не доходили. Строим город. Но только начали. Все просто, строить руками долго, поэтому все пять лет делали строительную технику, краны, экскаваторы, бульдозеры, все на верблюжей тяге. Выглядит уморительно, но работает. В горах вдоль ущелья долбим коридоры. Та сотня солдат, так к ущелью и остались прикомандированы, они и долбят, получается что-то вроде мегабункера. Еще за эти пять лет обошли всю горную  гряду вокруг, реально пройти нигде нельзя, вообще похоже на кратер, только километров тридцать в диаметре, еще с одного краю горы очень высокие со снежной шапкой и с них течет река, поэтому там есть приличное озеро. Так что система самодостаточная. С Демографией тоже все хорошо, а после того, как я рассказал про гигиену и умирать, особенно дети, стали гораздо меньше, с кадрами проблем не должно быть. Зато потом будет проблема с обществом в целом, это всегда так, если человека не занять делом, то будет дурить. Но до этого  еще долго.
Прошло десять лет. Умер старейшина, это плохо, он был добр ко мне и не мешал. Новый старейшина не такой прогрессивный, ставит палки в колеса, но не сильно, боится за власть. Центр города и первый круг стен построены. Почти все жители поселены в домах, чуть ли не каждого обучал пользоваться канализацией. Город строим по современной для меня планировкой только со стенами вокруг. Жители конечно пока не понимают концепцию магазинов и кафе, нет торговли, нет денег. Но я сказал, что так надо, а они мне верят. В целом прикольно, мне. Им непривычно. Пограничники-шахтеры за эти годы прорубили такие тоннели, что там уже все жители пересидеть могут. Там же организованы склады, в целом мне очень все нравится. Из кузнецы во главе с Архимом исправно поступают метализделия, в том числе трубы. С ними жесть история была, они были нужны для канализации и водопровода, поэтому ржаветь не должны, а я естественно понятия не имел как делать нержавейку. Зато я знал слово инертный. Не знаю что это был за металл, надеюсь не уран, но мы его плавили и покрывали стальные трубы изнутри, одну такую в лужу с водой положили, так она за пять лет нисколько не заржавела...в общем угадали. Но это для канализации, а для водопровода, так, сползайте по стенке, те же трубы покрывали золотом. Благо его тоже в горах нашлось очень много. Угораю, представляя, как спустя века, будущие мародеры будут расковыривать наш водопровод в руинах города и гадать, зачем нам были нужны трубы из золота. Но это еще не все! Я еще и серебро нашел, а оно, как известно даже мне, хорошо убивает микробов. Так вот, все трубы для водозабора изнутри мы покрыли серебром.
Когда строители стали вполне себе обходится без моих ЦУ, следующим этапом стала электрификация. Для этого на той самой горной речке, точнее на одном из водопадов мы соорудили огромное колесо с лопастями. Пока что оно  бесцельно вращает  здоровенное бревно- вал, но в кузне Архима уже тянут проволоку из чистой меди, а я там же плавлю песок в стекло.
Год спустя. Город освещен электрическим светом. В одном из домов организована школа. Утром я учил малышей читать и писать. Днем, парням постарше объяснял математику, физику и химию. Девушек нет. Я пытался, но тут и старейшина и все женщины постарше встали на дыбы. Ладно, будет у нас патриархат. Вечер, в комнате сидят взрослые и старики. Учиться читать и писать не хотят, поздно уже. Рассказываю им политику, свое видение развития. Обсуждают. Недовольные конечно есть. Пасли верблюдов, сажали пшеницу, зачем что-то менять? Это они еще не знают что им скажут дети, когда обучатся в школе и освоят метод научного мышления с критическим анализом, хе-хе.
Сегодня юбилей, двадцать лет попадания в прошлое. Краткие итоги. Выросло поколение обученное мной, говорят по русски, грамотные, это самое главное. Из них организовал крутых горных бойцов...КГБ короче себе заимел. Теперь по факту я тут главный, только говорить вслух это не обязательно. Живу в доме с Мине, пятью детьми и двумя внуками. У них тут с этим быстро. Дома строили большие и просторные, это у меня комплекс тесных жилищ еще с прошлой жизни. Хочу все записывать, что помню, но бумаги нет и ближайшее время не будет, из чего только не пробовал делать, не получается, а тростник здесь почему-то не растет. Один из учеников оказался гением в электричестве, уже наизобретал много полезного, но главное трансформатор на пять вольт и один ампер и теперь я показываю всем желающим единственное кино, случайно оказавшееся у меня в телефоне. А еще в нем же столько всего полезного, от калькулятора до возможности писать заметки. Так что телефон это тоже важное. Произошло разделение жителей по профессиям. Строители, воины-шахтеры, металлурги, ну а пастухи и фермеры и до этого были. Внешних гостей больше не было, но сами дозреваем до выхода в свет. Так как золота нашли много стали чеканить собственные деньги, а за основу взяли мою мелочь, качество оттисков в глине хорошее, выглядят солидно. Деньги нужны будут для торговцев, которые рано или поздно придут. Пока ввожу основы экономической грамотности, начал платить зарплату, пока идет туго. Концепцию денег они знают, караваны они отправляли в Нами каждые десять лет, как раз, когда ломались все привезенные с прошлого раза инструменты. Однако между собой никогда деньги не использовали, максимум менялись, а так все общее, да и нет чего -то уникального. Точнее не было, пока я не пришел.
Два года спустя. Кажется мы готовы. Достроено второе кольцо стены. Построены здания, пока пустующие. Нужно ли приводить торговцев и открываться внешнему миру?  С одной стороны плюсы есть, стагнация ни одному обществу пользы не принесла, но с другой...чужие люди принесут хаос, а у меня тут все так уже по полочкам. После того как недавно умер новый старейшина, избрали меня. Ну как избрали, я пришел к тем старичкам, которые по традиции выбирали одного из своих. Сидели они в зале совета, во дворце власти, здание в самом центре города. Я им на вентилятор под потолком показал и спросил, не жарко ли? Показал на лампочку, спросил, не темно? Руками развел — не тесно? И ушел. Даже до дома не дошел, меня мальчишка посыльный догнал, говорит, возвращайся, тебя старейшиной назвали. Вот такая революция по доисторически. Решено, иду с караваном в Нами, погляжу на мир.
До нами месяц по пустыни, но шли комфортно, точнее ехали. Я ж люблю комфорт, сделал пустынеход. Выглядит так: платформа три на пять метров из бревен, на восьми широких колесах. Посреди платформы  паровой двигатель, четыре здоровенных цилиндра, в них поршни, вода в цилиндрах греется керосиновой горелкой, толкает поршни по очереди, те толкают колеса, пар уходит в трубы, которые идут в резервуар, из которого опять подает в цилиндр....уффф,  этот трактор тянет целый поезд телег. Поехало тридцать человек, все из КГБ, просвещенная молодежь. Загрузились разными товарами, взяли много оружия из железа, сундук с золотыми монетами собственного производства. На всякий случай десяток верблюдов.
Нами...та еще дыра, портовый город, есть типа рынка, все печально, купить особо нечего, продавать тоже не за что, на третий день отчаяния и безнадежности приплыли китайские торговцы, скупил у них все. Ткани, посуду, специи. Договорился на пальцах и рисунках, что каждый год будем тут. Наше оружие им не понравилось. Попросил привезти мне мастера, чтобы делал, обещал дать золота, сколько тот весит. Долго шушукались, вышел один, говорит умеет ковать клинки, попросил показать. В принципе да, кузнец, у них на корабле была миникузня, чиниться в дороге, тот при мне саблю сковал, норм так, сразу видно, умеет. Хорошо, что щуплый, золота отсыпал и еще осталось.  Потом приплыли какие-то арабы, привезли рабов, среди них увидел славян, чуть не прослезился, выкупил. Они правда древние славяне, язык вообще не похож. Ладно. Всем торговцам давал карту, говорил, приезжайте, будем торговать на месте. Работорговцам не дал. Просидели в Нами почти год, закупили что смогли, удобно, когда деньги сам делаешь.
Вернулись в город, кажется он стал еще больше, в строителях человек триста работает, да еще и техника есть, так что быстро строят.
Прошло еще десять лет. Сегодня в школу пришли первые девочки. Вода камень точит. Тридцать лет назад женщина не могла даже говорить, если мужчина ей не разрешал. Прогресс. Построено третье кольцо стен, город рассчитан на миллион жителей. Это кажется много, сейчас их около десяти тысяч, это в десять раз больше чем когда я пришел. Почти все молодежь. Рожают много, смертность маленькая. Держу под контролем обучение, программа научился сам- научи других. Читать писать и считать должны все, дальше специальности, выбирают или сами или за них. Уже складываются трудовые династии. Шесть сыновей Архима крепко держат  в руках кузницу. Хотя какая кузница, там давно уж завод целый, горы все изрыли, работает в горах больше двух тысяч человек. А еще в ущелье первой сотне присылаем мальчиков в обучение, у них там с моей подачи тайный орден рыцарей. Я им такую идеологию забабахал! Спасение мира через труд и долг и как награда вечная память. Прокачка мощная, сектанты нашего мира удавились бы от зависти, я туда все что помнил по нлп методикам влил. Начал проект метро. Роем от центра города под землей к ущелью, это километров десять скальных пород. Есть керосиновые отбивные молотки, но труд все равно ручной. Китаец себя уже окупил. Такие сплавы делает! А уж мечи так совсем сказка. Не хватает тканей, веревок, кабелей, зато научились делать резину и пластмассу. Город с каждым годом все больше похож на современный. Допиливаю вездеход, точнее двигатель. Еще под Городом будет куча тоннелей с тайными выходами наружу. Это для мастеров-слышащих подспорье будет.

И еще десять лет спустя. Я стою на остановке. Да, я упорный.


2. Воин-шахтер.

Меня зовут Петр, так зовут всех мальчиков в нашей семье. Раньше у нас не было такого имени и многих других, но Великий дал первым жителям  имена из своего мира. Я родился в Городе.  К моменту моего рождения Великий уже умер, но рассказы о нем и его делах я слушал все детство. Мой отец, который взял из великого списка имя Петр,  работал на кране, как и его отец. Весь день он поднимал каменные блоки, привезенные с каменоломен и из них получались дома. Приходя домой он трепал меня по голове и говорил, Петр, если с твоим братом что-то случится, ты займешь мое место на кране! Когда мне исполнилось десять я уже точно знал, что крановщиком я не буду. Из всех историй мне больше всего нравились про воинов-шахтеров ущелья. Их жизнь была тяжела, они отреклись от дневного света и все дни проводили прокладывая в горах тоннели. В рассказах матери они тянулись вдоль всех гор и случайный человек мог там заблудиться и никогда не выйти. В общем когда мне исполнилось одиннадцать и в школе раздали листок пожелания я не задумываясь написал Воин-шахтер.
Все было не так просто, многие хотели того же, а с каждого поколения брали только сто лучших и в этот раз на каждое место было по двенадцать желающих.
Шанс дали всем, не имело значение в какой семье ты родился. Нас, всех тысячу двести, разделив на десять отрядов по сто двадцать отправили в ущелье. Первым заданием было подняться на сторожевую башню. Конечно внизу были натянуты страховочные шкуры, но лезть надо было отвесной стене. Очень многие упали, кто-то даже не попытался, несколько человек упав сломали ноги или руки и их тут же увезли на дежуривших машинах. Учитель сказал, что в прошлом году один мальчик погиб. Каждый раз когда на верху оказывался десятый человек, выходило один из воинов и уводил их вглубь горы. Когда я, задыхаясь перевалился через край, солнце уже было в зените, пот заливал глаза, руки тряслись, так и не сумев встать я лежал и дышал. Как я не свалился, я сам так и не понял.
Нас вели по прохладной пещере, освещаемой тусклыми светильниками, глаза быстро привыкли к полутьме. Привели в большой зал. За столами сидели те, кто был раньше и ели, нас тоже усадили и мы накинулись на еду и воду.
Когда привели последнюю, не полную десятку мы уже давно наелись и откровенно скучали, я так вообще уснул и проснулся от того, что стало тихо. Поднял голову и увидел мужчину в одежде воина -шахтера, стоявшего на небольшом возвышении. Он опустил, поднятую, чтобы привлечь внимание, руку и сказал:
Дети. Вы хотите стать воинами-шахтерами. Ваши матери рассказывали вам о нас. В школе вам говорили о битве в ущелье. Сейчас вы не знаете что значит быть здесь, но мы вам покажем. Каждый из вас будет  воином-шахтером неделю. Вы проживете нашей жизнью и если вы поймете, что она вам не подходит не надо упрямиться, отказаться от желания того, что вы не знаете не позор. Некоторых из вас мы попросим уйти.  Не обижайтесь, мы сделаем это для вас, мы не выгоним вас потому что вы не подходите, но вам можем не подойти мы. Дети, вы понимаете меня?
Да, раздался нестройный хор голосов.
Воин-шахтер кивнул. К каждой десятке подошел тот, кто ее привел и стал уводить в разные тоннели, ведущие в глубь гор. Нас довели до ряда одинаковых углублений, в каждом из них была кровать, слабенький светильник и выдолбленная в стене ниша. Закрывала каморку занавеска.
-Завтра я разбужу вас, а теперь спите. - Сказал сопровождающий.
Не долго думая я упал на жесткую каменную кровать, с накинутой на нее верблюжей шкурой и почти моментально заснул.
Проснулся я до подъема и пошел искать туалет. Пройдя бесчестное количество ниш я дошел до развилки. Подумав я пошел налево. В туалет уже хотелось очень очень. Коридор закончился круглой комнатой  с тремя коридорами. Сгорая со стыда я напрудил у стены и пошел обратно. Не успел я зайти в свою комнату, как раздался голос вчерашнего сопровождающего:
Встаем!   
Из комнат вышли заспанные ученики. Сопровождающий кивнул и повел нас в другу сторону, пройдя совсем немного он остановился у прохода в стене и сказал:
- Это туалет.
Я пошел со всеми, ругая себя, что не подождал совсем чуть-чуть. Затем мы пошли дальше и возле очередного прохода нас ждал еще один воин-шахтер. Нам раздали кирки и тележки и повели дальше. На этот раз мы шли очень долго, но все время прямо.
Вот, сказал сопровождающий, когда мы пришли в большой зал со множеством выходов, пронумерованных от одного до двадцати. - Это столовая, в проходе номер один — туалет. Сейчас мы позавтракаем и вы пойдете каждый в свой ученический тоннель и будете рубить проход. Все понятно?
А как долго это делать?  - Спросил один из мальчиков.
Сколько сможете. - Ответил сопровождающий.
Я просыпался, завтракал, долбил стену киркой, вывозил камни на тележке, обедал, долбил, ужинал, ложился спать.  Мне было одиннадцать лет. Я хотел домой. У меня болело все тело. Я хотел все бросить и уйти, ведь главный сказал, что это не позор. Каждый день, когда мои руки почти опускались, я вспоминал, как мочился в пещере, потому что не нашел туалет, чувство стыда охватывало меня с новой силой и я бил по камню.
Где то на втором уровне пещер, возле окошек — тоннелей, позволяющих смотреть за кандидатами стояло пять руководителей воинов-шахтеров.
Все уже сдались. - Сказал один.
Да, кроме этого. - Ответил другой.
Может он просто глупый, помните, четыре года назад был такой, ему сказали копать он и копал. - Вздохнул третий.
Нет. - покачал головой первый. - Я спрашивал в школе, он очень способный.
По правилам мы должны узнать их силу духа, а если он не сдастся, как мы ее узнаем? - Подал голос четвертый воин-шахтер.
Так. - Принял решения пятый, главный. - Задерживать обучение остальных  учеников не будем, этим, когда он сдастся, я займусь сам.
Петр не знал, но отбор заключался в том, что последние сто сдавшихся копать тоннели учеников принимались в обучение воинов-шахтеров. Ему сказали копать пока он может, он копал. Он видел, что больше никто не приходит вместе с ним. Но он не знал, что это значит.
Стыд, дававший силы ушел, зато пришла дисциплина в виде привычки. Стали стираться воспоминания другой жизни. Тело обрело твердость, кровавые мозоли сошли и на их место пришла грубая кожа. Мышцы перекатывались под покрытой каменной пылью кожей. Петр был больше похож на голема, нежели на подростка. Молчаливый воин-шахтер, дававший ему еду однажды вместо обычной каши с мясом поставил пирог.
-Что это значит? - Охрипшим от привычки молчать голосом спросил мальчик.
Новый год. - Ответил воин-шахтер. - Великий очень любил этот праздник и мы тоже его празднуем, хоть в пещерах не заметно течение времени.
Значит мне скоро двенадцать, я бы мог копать и дальше, но думаю, что это будет уже мне вредить, я же хочу стать воином-шахтером и мне наверно мне уже пора узнать что-то кроме кирки? -  Спросил Петр.
Я рад, что ты это сказал. - Раздался голос сзади. Рядом присел воин-шахтер, которого Петр еще не видел. - Твоя миссия закончена, сказал вновь прибывший повару. - А твоя только начинается. - Повернулся он к мальчику. - Ешь праздничный пирог и идем, я буду обучать тебя.
Воин-Шахтер представился Женей. Он обучал меня ,как тихо идти по тоннелям, как сражаться в их узких стенах, используя  любые преимущества. Мое накаченное тело оказалось хорошим подспорьем, но оно не привыкло быстро двигаться. Еще он мне много рассказывал, у него был тихий голос. Но  иногда он говорил вещи, от которых волосы становились дыбом. На самом деле нашу долину вполне знали во внешнем мире. У торговцев был свой квартал, да и наши люди уходили в путешествия и торговые караваны. Так как великого привел караван. То было что-то вроде суеверия, что другой караван может привезти другого Великого. Женя говорит, что хоть история и рассказывает только об одном сражении в ущелье, но оказывается на нас постоянно пытаются напасть разные грабители, ослепленные рассказами торговцев о богатом и процветающем городе без армии. Только, рассказывал Женя, ни торговцы, ни бандиты даже не подозревают, что весь город наводнен мастерами слушающими. А когда такой мастер слышит плохой замысел. То из многочисленных тайных тоннелей ночью приходим мы, воины-шахтеры и нет больше желающего сделать плохо людям и Городу. И наша сила как раз в тайности и скрытности. Великий так и завещал: «ниндзя и партизаны»!
Когда мне принесли очередной пирог, я уже был воином-шахтером. Постоянные тренировки, обучение, время летело незаметно. Однажды в зал, для общих боев пришла одна из групп тех, кто взбирался со мной на стену. Некоторые узнали меня и очень удивились, оказалось их обучение началось раньше и было групповое. Они предложили мне спарринг. Женя разрешил. Один на один я клал всех. Три на одного было тяжелее, но я опять победил. Тогда Женя что-то шепнул учителю группы и тот скомандовал: Операция захват! Ребята быстро выстроились в какой-то порядок и одновременно бросились ко мне, вдруг первые замерли и из-за их спин вылетела другая пятерка, из-за этого приема я не успел среагировать и меня сбили с ног. Перекатившись, я отпрыгнул к стене, чтобы не окружили. Десять человек действовали слаженно, одни схватили за руки, другие за ноги. Год махания киркой и второй год тренировок сделал меня сильнее противников, я вертелся сбивая нападающих телами вцепившихся в мои руки, но идти я уже не мог.  В конечном итоге меня повалили.
Группа Василия -  великолепно! - Сказал Женя. - Построится! - Тяжело дышащие и растрепанные ученики выстроились в шеренгу. - Молодцы! Свободны! - скомандовал Женя и Василий увел подопечных.
Что ты чувствуешь? - Спросил Женя присев рядом.
Что не достаточно силен. - Ответил я честно.
С тобой боролось десять человек. - Никто не может побеждать всех. В конечном итоге найдется тот, кто сильнее, хитрее. Запомни то, что ты сейчас чувствуешь. Наша крошечная, по сравнению с миром, долина, сильнее всех здесь. Но всегда может придти тот, кто сотрет ее в пыль. Никогда не забывай об этом.
Не забуду. Я буду сильнее всех, но об этом не надо никому знать. Я понял тебя мастер-воин-шахтер Женя. 
Никому, кроме родни и друзей. - Улыбнулся наставник. - А то как они узнают, что ты можешь их защитить.
Ой, а если они случайно кому-то об этом скажут?
А это уже задача мастеров-слушающих, следить кто-что слышит и не пора ли ему вниз. - Очень серьезно ответил Женя.

Много лет спустя, когда я сам стал мастером-воином-шахтером, идя по бесконечным тоннелям, я вспоминал наши с Женей разговоры и то, как со временем менялось понимание его слов о силе и скрытности. И особенно как они помогли  во время Большого Вторжения.

3. Большое Вторжение.

Город был похож на муравейник. Административные и социальные высотки центра, которые достраивали по мере необходимости уже казалось уже стали выше гор. Жилые виллы первых жителей за первым кольцом стен становились все красивее. После того, как в город прибыл целый караван греков — строителей, простые коробки стен начали украшать колоннами и витиеватой лепниной. Между второй и третей стеной жили торговцы, молодые семьи и пришлые. Там был настоящий хаос, не смолкающий ни днем ни ночью. Школы соседствовали с рынками и магазинчиками. Жилые дома перемежались с «тихими» производствами  (шум слышимый на улице не должен быть громче голоса, запахи не должны раздражать соседей). Между Городом и промышленным районом в горах постоянно ездили поезда. Вся оставшаяся часть долины возделывалась. От ущелья и к нему  шли бесконечные караваны. На горной речке, берущей свое начало в снежных шапках гор стояло уже десять электростанций с плотинами. Горы были изрыты тоннелями воинов-шахтеров, таинственной организацией, охраняющей покой Города. А в начале и конце ущелья были построены огромные каменные ворота, в случае необходимости, закрывающие долину от любого врага. Трудно было поверить, что  чуть больше ста  лет назад здесь не было ничего, кроме пары тысяч дикарей, пасущих верблюдов. Теперь же остальной мир был в далеком прошлом. Рассказы о чудесах Города растеклись далеко за его пределы и неизбежно нашлись те, кто захотел завоевать его. Просто потому что хотел и мог.
Аббас был наследником огромной империи, его войско было так велико, что воины могли весь день бежать мимо него и быстрее бы наступила ночь, чем пробежал бы последний солдат. Все окрестные земли платили щедрую дань и дрожали при имени Аббас. Все земные наслаждения были изведанны, но он был еще молод и жаждал новых побед. Однажды из далеких земель прибыли торговцы, помимо обычных товаров они принесли странные коробочки.  Если крутить ручку — играла музыка. Другие могли светиться ярче факелов. И еще удивительнее были рассказы о
Городе в долине, где все это делалось. О  людях живущих свободно и без страха. Богатстве  жителей. 
Это был вызов. Аббас сразу понял, что это место - «Город»,  должно принадлежать ему. Он или завоюет его или разрушит. Не должно быть в мире того, кто не дрожит от имени Аббас! По незаметному движению, не понимающих что происходит, торговцев, схватили и потащили в подвалы. Там они под пытками расскажут, как пройти к Городу, и как тот охраняется. Аббасу даже в голову не пришло, что торговцы бы рассказали это и без пыток. А торговцы ни за что бы не подумали, что по их рассказам можно не захотеть посетить этот чудесный Город, а завоевать его или тем более разрушить.
Под видом торговцев и путников в Город стали прибывать шпионы Аббаса. Ничем себя не выдавая они  ходили по улицам, смотрели, слушали, запоминали. А потом возвращались и рассказывали. Аббас и его генералы планировали, как они нападут, как захватят город. Единственный путь в него был через ущелье, надежно закрытое воротами. Все горы вокруг долины, были, как специально, отвесными. Аббас не знал, но воины-шахтеры почти сто лет делали их такими и преуспели. Задача казалась невыполнимой, но Аббас и не думал сдаваться. Его огромное войско уже стояло в нескольких днях пути. Временный лагерь был организован с размахом и напоминал возникший по мановению волшебной палочки огромный базар посреди пустыни, вокруг единственного в этих местах оазиса. Целый год шпионы приносили информацию, а Аббас и его генералы думали, как вторгнуться в долину. Один из планов был — отрезать город от внешних караванов и посмотреть, что будет, а вдруг сами сдадутся. Патрули Аббаса стали перехватывать караваны, обозначив свое присутствие и недобрые намерения. За счет этих караванов они рассчитывали пополнять припасы. Но  почти сразу над ними по небу со стороны ущелья по направлению портового города Нами пролетела  странного вида лодка с надутым над ней огромным мешком и караванов больше не было. Затем другая такая лодка стала постоянно летать над войском Аббаса, дико его зля. Но даже лучшие лучники не могли дострелить до нее. Часть воинов попыталась пробить ворота тараном, но уже на подходе их просто закидали взрывающимися огнем мешками. Какое-то время место перед воротами было похоже на горящее озеро. Аббас злился все больше и больше. Часть шпионов, оставшихся в городе, по другому плану, должна была тайно открыть ворота, но этого не произошло. Тогда Аббас, осознав,что его может победить время, и он может состарится перед этими воротами, приказал штурмовать их. Все деревья оазиса были вырублены, из них построили платформу, а из шкур сотни верблюдов сшили огромный тент и натянули его на платформу. В  тент налили воды, получилось передвижное озеро. Тысячи воинов, сменяя друг друга понесли озеро к воротам. Еще тысячи воинов шли с бурдюками с водой. Когда защитники стали кидать свои огненные мешки, те не взрывались, падая в тент с водой, а те, которые падали рядом, воины  смывали огонь водой из бурдюков. Так под защитой озера воины Аббаса стали ломать ворота.
Тогда  сверху полетели камни, постепенно наполняя собой тент с водой. Так под воротами стал образовываться курган. Но в это время со стороны гор, вдоль которых ранее Аббас отправил тысячи людей стали идти воины, тоже несущие камни. И стали складывать их в курган. Когда защитники поняли, что происходит они перестали помогать врагу сделать насыпь. Но было поздно, курган рос. Много дней вода, огонь и камень складывались в холм, ставший могилой тысячи воинов. Аббас не считался с потерями. И вот наступил день, когда орда, пришедшая завоевать город прошла по насыпи теряя   своих людей от арбалетных стрел и вошла в полутемные тоннели, прокопанные воинами- шахтерами. Весь день Аббас смотрел, как его армия исчезает  тонкой вереницей в недрах гор. Где-то в глубине души у него шевельнулось подозрение неправильности происходящего,  но он отмахнулся. Что может помешать завоеванию? Аббас был уверен, что его воины, пройдя тоннели выйдут в долину и тогда город сдастся.   
Воины Аббаса  шли в глубине гор и сначала все было хорошо, они бодро продвигались вперед, не встречая сопротивления. Те кто шел впереди, были уверены, что скоро они выйдут в долину. Если встречались развилки солдаты шли один налево, другой направо и их поток людей, похожий на муравьев, не прерывался. Так прошло несколько часов. Тоннели не кончались. Солдаты встречали предметы быта и жизни, иногда проходили мимо кладовых, кухонь и залов. Но никого не встречали на своем пути. Вдруг светильники, расположенные вдоль стен погасли. И Солдаты стали умирать. Из маленьких окошек в потолках полился горящий керосин. Началась паника. Но погибли все.
Половина оставшейся армии разбирала курган, который они столько дней сами же и возводили, когда путь к воротам очистили, их довольно быстро сломали и перед Аббасом  открылся вход в ущелье. Воины смертельным потоком хлынули в него, а на их головы хлынул все тот же огонь. Было совершенно непонятно, где прятались защитники, но похоже не там, где шли в тоннелях захватчики. Как и сто лет назад защитники не несли потерь. Но солдат было слишком много, невзирая на потери они продвигались вперед, заваливая телами ущелье. Дойдя до вторых ворот они не стали их  ломать, каждый из них нес камень с первого кургана, бросая его под воротами он бежал назад, просто пытаясь не умереть в огне. И так  половина армии сократилась еще в половину к тому моменту, когда выжившие смогли пройти по второму кургану и начать кидать камни вниз, насыпая курган для спуска. С той стороны жители Города хватали эти камни и утаскивали их. Но силы были не равны и холм под воротами быстро рос. Эта игра продолжалась несколько дней без перерыва. Наконец, когда от армии вторжения осталось всего несколько тысяч человек она смогла спустить вниз. Аббас уже видел город. Он действительно был величественен. Как готовая к первой брачной ночи новая жена- думал Аббас хищно скалясь. Выстроившееся войско все еще было внушительно, отдохнув, оно  двинулось вперед. Вдруг люди остановились, то там то тут они просто проваливались под землю, только стихающие под землей крики говорили, что  здесь кто-то был. Один из генералов быстро сообразил и закричал, чтобы все схватились за руки. Люди сделали это и многие стали кричать, повиснув на руках товарищей, потому что прямо под ними внезапно распахивались замаскированные люки и тут же захлопывались. Движение армии застопорилось. Сначала ничего не происходило, как вдруг с двух сторон примерно в ста метрах из под земли поднялись люди и стали стрелять из арбалетов, Их было по несколько сотен с каждой стороны, как только они производили выстрел — бросали арбалет и из под земли им подавали новый. Воины  Аббаса бросились к ним, но погибали, не добежав.  Арбалетчики конечно не успевали убить всех и в какой-то момент просто исчезли под землей. Подбежавшие солдаты стали бить копьями туда, где они стояли, но слышали только удары в камень. Пока они бежали они вынуждены были отпустить руки и многие из них провалились в опять начавшие открываться люки.
Так, теряя людей в неожиданных засадах, Аббас дошел до стен Города.
Так как армия шла по дороге торговцев, самой короткой, то дошедшая едва ли тысяча человек от некогда великой армады оказалась перед воротами. Аббас все еще ждал первую половину армии, ушедшую в тоннели. Но что-то ему подсказывало, что напрасно. Все еще не желая видеть очевидного он прокричал:
Я — Аббас! Я завоевал полмира и вы склонитесь передо мной! Откройте ворота и я стану вашим повелителем. Иначе я уничтожу вас и разрушу ваш город!
На стене над воротами собралось множество людей, они молчали, вдруг на площадку над воротами вышел старик. Стена была столь высокой, что лица было не видно.
Я старейшина Города. - От громкости голоса воины и сам Аббас отшатнулись. Казалось говорят сами небеса. - Вы уже потеряли  тысячи людей по дороге сюда. У нас ни один защитник не умер. Половина вашей армии заживо сгорела в тоннелях. О каком завоевании ты говоришь? Ты ведь остался один.
Как только голос смолк внезапно вдоль всей площадки на которой стояли остатки армии поднялись странные механизмы и выплюнули длинные струи огня. Горящие люди с криками падали и умирали. Машины скрылись под землей. Аббас  прошедший вперед, чтобы сказать свою речь, не пострадал. Он ошарашенно смотрел на погребальный костер и, не желая того, осознавал свое поражение.
Ворота города открылись, как он и хотел. Но не чтобы склониться перед ним. К нему вышел старейшина и сказал: Если намусорил — надо убрать. -Аббас не сразу понял о чем он, потом опять посмотрел на догорающие остатки своей армии, упал на колени и дико закричал.

4. Торговец Малик.

Меня зовут Малик. Я родился в Городе, моя мама была из местных, а отец торговцем. Он рассказывал, что жил очень далеко и  его отец, мой дед всю жизнь делал масляные лампы. Когда к ним в селение пришел караван и рассказал о поражающем воображение богатом Городе, то они  долго думали и, на обратном пути каравана, присоединились к нему, взяв с собой все свои лампы в надежде продать их с большой выгодой. К сожалению мой дед не дошел до Города, по дороге его укусила змея и он умер. А отец, когда караван вошел в Город, был в полном отчаянии. Они пришел вечером и все улицы, по которым пролегал их путь, были залиты ярким волшебным светом из стеклянных колб. Кому тут будут нужны масляные лампы? По правилам отцу выделили место на рынке и он, ни на что не надеясь, разложил свой товар. Лампы действительно оказались никому не нужны. Весь день он просидел, погружаясь в пучину отчаяния, пока уже под вечер к нему не подошел один странный человек и не сказал, что он понимает проблему с которой столкнулся незадачливый торговец и стал спрашивать, что еще он может привезти? Отец стал перечислять все, что изготавливалось в его селении и рядом, пока не дошел до папирусов. Их делали из тростника, росшего вдоль рек. «Отлично!» - воскликнул странный человек. Он купил все масляные лампы, заплатив гораздо больше, чем они стоили, и сказал, чтобы отец  на эти деньги вез груз папируса. Так мой отец стал торговцем папирусов. Он несколько раз  привозил товар сам, а потом это стали делать нанятые им люди. Сам же он поселился в торговом квартале.
Когда я заканчивал школу, помогал в лавке отцу и готовился продолжить его дело к нам в лавку пришел очередной посетитель. Когда отец увидел его, то побежал к нему, радостно приветствуя. После многочисленных приветствий и благодарностей он повернулся ко мне и сказал: Малик! Это тот самый человек, что помог нам! Если бы не он, я бы наверное уже умер в голоде и нищете!
Ну что вы! - скромно сказал незнакомец. - Уверен, в нашем Городе, такого бы не допустили. - Собственно, как ни странно я пришел поговорить с Маликом, если вы не против.
Конечно нет! - Воскликнул отец, удивленный и заинтересованный.- Проходите в эту комнату, тут вам никто не помешает.
Я тоже был крайне удивлен и даже стал вспоминать, не натворил ли чего. Мы прошли в одну из дальних комнат, где обычно отдыхали работники.
Малик, - Начал незнакомец. - Меня зовут Иван, это имя из списка, оставленного великим, передается в нашей семье уже несколько поколений. Сейчас я расскажу тебе то, что не ты не знаешь и не должен знать, а потом я тебе задам вопрос, если ты ответишь нет, то я уйду и ты меня никогда больше не увидишь, ваша жизнь будет идти, как прежде. А ты пообещаешь, что забудешь все, что услышал. Я говорю тебе это чтобы ты знал, выбор будет за тобой.
Любопытство просто не позволило мне сделать ничего кроме как кивнуть, ожидая, что же мне расскажут. Если бы я знал. Я бы заткнул уши и убежал. Но я был наивен и действительно ничего не знал, поэтому кивнул. Иван подождал немного и начал рассказывать:
Много лет назад не было Города, была долина с племенем пастухов и стадом верблюдов. Однажды один из караванов  пришел с чужим человеком, которого они нашли умирающим от жажды в пустыне. Этот человек ничего не требовал, не показывал силу, он просто стал делать. Увидев, что людям трудно возделывать землю деревянными и бронзовыми инструментами, он просто ушел в горы, сделал много железных лопат, мотыг, ножей и раздал их. Племя не было ему родным, но он поступил так. Затем племя захотели поработить. Он мог просто уйти, но он обучил простых пастухов сражаться и победил врагов. Потом он сделал очень много всего и теперь, спустя много лет здесь есть Город и счастливые люди. Это ты знаешь из уроков истории. Но вот что ты не знаешь. Еще до того, как из еще только начавшегося строиться Города ушел первый караван, Великий предупредил, что та сила и знания, которые есть у него, могут быть и у других и не все другие будут хотеть мира и процветания, как он. Поэтому надо уметь защищать себя. Было создано две ветви защиты. Воины — шахтеры, про которых знают все, это сила. Но враг может быть хитер и коварен. Поэтому есть вторая ветвь защиты - мастера  слышащие. Они присутствуют по всему городу. Они смотрят, они слушают, они ничем не выдают себя и если находится тайный враг, или просто гнилой человек, то они сообщают воинам-шахтерам и те забирают его. Под городом есть множество тоннелей и воины-шахтеры могут незаметно появиться где угодно и забрать кого угодно.  Поэтому Город такой безопасный, поэтому вам и в голову не придет ходить по улице с оружием. Все происходит не само с собой. Но так происходит потому, что об этом знают только мастера слышащие и воины-шахтеры. А теперь, Малик, я задам свой вопрос. Ты станешь мастером слышащим? Ты будешь защищать Город, ставший вам родным от опасностей? - Иван замолчал. Он расслабленно сидел на топчане и казалось ему все равно, что ответит Малик.
Я, - Начал Малик и вдруг голос его охрип и он закашлялся. - Да, прохрипел он, - Я буду защищать Город!
Вот и славно, -Улыбнулся Иван, - Вот адрес, завтра утром приходи, начнется твое обучение. И помни, никто не должен знать, отцу скажи, что я пригласил тебе обучиться на управляющего, после этого ты вернешься в свою лавку и будешь жить как прежде, почти как прежде. - Он встал и вышел в лавку, а Малик остался сидеть, обдумывая услышанное.  Из лавки доносились голоса, восторженный отца и тихий Ивана.
На следующее утро Малик пришел по указанному адресу и вошел в неприметное четырехэтажное здание серого цвета. На входе его встретил Иван и проводил в класс. Там уже сидело около тридцати растерянных юношей и девушек. Вошел старичок, опираясь на палку и сказал. Здравствуйте. Меня зовут Денис, я буду вас учить и когда вы выйдете отсюда через шесть месяцев -  будете мастерами слышащими. Есть вопросы? Юноша с характерным греческим лицом  слева от Малика поднял руку.
Мне надо помогать отцу в лавке, он болен.
Не волнуйтесь, все ваши необходимости будут закрыты на время вашего обучения, например ваше присутствие,  Паисий, прикроет наш человек, он присмотрит за лавкой, вы убедитесь в этом вечером. Денис прошел к выкрашенной черной краской стене и написал на ней мелом - «Город»
Шесть месяцев им рассказывали про шпионов и диверсантов. Про маньяков и психически больных. Многие слова и понятия Малик слышал первый раз в жизни. Постепенно Денис изменил мышление всей группы. Больше они не были сыновьями и дочерьми торговцев, уверенные в мире в котором живут. Теперь они знали темную изнанку этого мира. В городе жило очень много людей и конечно среди них были и маньяки и убийцы и воры. Особенно те, кто приходили с караванами, их темная сущность шалея от мирной и сытой жизни горожан прорывалась не в силах преодолеть искушение. Да, иногда мастера- слышащие не успевали и тогда в Городе исчезали не только преступники, но и их жертвы. Объяснялось это тем, что как таковой стражи в Городе не было. Великий объяснил, что очевидное возмездие заставит преступников действовать изощренно и рано или поздно они придумают законы, юристов и адвокатов. Правосудие должно быть тайным. Рассуждая дальше можно спросить, а если мастер слышащий ошибется и укажет на невиновного или сознательно захочет избавиться от того, кто ему не нравится. Но никто не сказал, что за самим мастером слышащим никто не следит. Наоборот, каждый мастер слышащий должен быть уверен. Что за ним наблюдают постоянно и оценивают его поступки. А еще степень тяжести наказания. Тайно, без ведома преступника оценивалась тяжесть его преступления и выносился приговор. Если мальчишка украдет яблоко на рынке, конечно он не исчезнет. Зато об этом проступке внезапно узнают родители и это их задача объяснить, что так делать плохо. А вот если он это будет делать постоянно и даже  беседы с родными не будут помогать, то может и исчезнуть. В целом все было не так плохо. Устранялись только люди за самые тяжкие преступления. Про мелкие просто внезапно узнавали все вокруг и такие «преступники» чаще исправлялись сами, под давлением окружения, среди которого зачастую были и мастера-слышащие. В целом задача Малика и его сокурсников была в том, чтобы просто жить. Как он потом понял их избрали, чтобы перекрыть определенный сектор торгового квартала. Прикинув, Малик понял, что мастеров слышащих в городе очень много, что сначала его напрягло, а потом наоборот, обрадовало. Совершать преступлений он не собирался, а чувствовать себя защищенным все таки приятно. Там же на курсах он сошелся с девушкой, ее звали Зульфия и ее семья красила  и продавала ткани совсем недалеко от лавки Малика. А раньше он ее не видел, потому что отец не позволял дочерям покидать лавку. 
Как же он тебя отпустил сюда?  - Спросил Малик, узнав об этом.
Иван много лет назад дал ему кредит на закупку тканей, караван отца ограбили разбойники и мы остались без товара, отец не мог отказать Ивану.
Метод работы Ивана стал понятнее. Получается еще до их рождения мастера слышащие уже все спланировали. Это немного пугало. Но подумав, Малик решил, что раз люди умеют думать на столько лет вперед, то он все равно ничего умнее их не придумает.
Следующие несколько лет были спокойными. Малик продавал Папирусы, Зульфия, ставшая его женой (Малик подозревал, что разговор с ее отцом прошел не без помощи всемогущего Ивана), сидела с их первенцем дома. Как у мастера-слышащего у него было только одно задание, вечером он приходил в местное кафе, где собирались все торговцы, в том числе и только прибывшие, сидел за одним из столиков, который, как по волшебству был всегда для него свободен и располагался так, что Малик мог видеть весь зал. На следующий день к нему в лавку утром приходил долговязый парнишка.  Малик даже не знал, как того зовут. Он отдавал парнишке отчет, где писал, что услышал. Больше его не тревожили. Еще, если вдруг он услышит или увидит что-то важное, то он должен был надеть специально выданную ему шапочку и идти на безопасном расстоянии за тем человеком,  от кого он это услышал. Правда ничего такого пока не случалось, пока однажды, самым обычным вечером он, сидя как обычно за своим столиком в кафе и потягивая, привезенный китайцами чай не услышал весьма странный разговор. Один из. Незнакомых ему посетителей расспрашивал местного торговца о воинах-шахтерах. Само по себе это было не удивительно, легенды о таинственных защитниках ущелья рассказывали все кому не лень, но этот человек спрашивал весьма конкретные сведения, сколько их, есть ли карта тоннелей. Чутье Малика и его знания, полученные  от Дениса заставили его превратиться в слух, он даже перестал дышать, вслушиваясь в разговор. Как понял Малик в процессе разговора, торговец бывал по делам в тоннелях, поэтому что-то мог знать. Хотя потом оказалось, что он почти ничего не видел и мог только сказать, что тоннели длинные, а это и так было всем известно. Но Малик все-таки, дождавшись, когда странный человек пошел к выходу, неспешно пошел за ним, не забыв надев шапочку-знак. Пройдя за странным человеком до одной из местных гостиниц он повернул назад. На этом приключение закончилось.
Через три дня неожиданно пришел Иван. Как обычно выслушав бурные благодарности отца, он прошел в дальнюю комнату, где его уже ждал Малик.
Малик, твоя внимательность не прошла даром. - Начал он. - Человек, на которого ты указал оказался не простым шпионом. Как мы помним, часть армии вторжения была убита в тоннелях и наши враги этого не забыли. Оказывается один из местных царьков, ослепленный жадностью жаждет повторить судьбу Аббаса. Этот шпион и его помощники должны были узнать все о тоннелях. Теперь не узнают. - Иван улыбнулся. - Ты спас Город, Малик!

Настроение Малика было весь день радостным в предвкушении, как он расскажет эту историю Зульфие.

5. Простолюдин Шариб.

Дорога к горам шла широкой дугой. Шарибу повезло и он сел возле окна. Теперь он мог смотреть, как солнце, еще не зашедшее за горы освещает Город. Четыре кольца стен и множество домов. Почти все из серого камня, добываемого в местных горах, но много домов в богатых кварталах первого и второго кольца раскрашены разноцветной краской. Сам Шариб жил за четвертым кольцом. Его семья бежала от войны и, отдав последнее каравану, как и сотни других людей пришла в Город, о котором караванщики рассказывали всю дорогу, восхваляя его богатство и чудеса.
Но для семьи Шариба чудеса еще долго не наступят. Шариб помнил, им сразу дали жилье и работу, это  было чудом. Длинная цепочка беженцев неспешно продвигалась мимо одиноко стоящего здания, сразу на выходе из ущелья. Человек в странной одежде сидел за столом под навесом, и когда два стражника пускали следующую семью, или одинокого бедолагу, то человек под навесом спрашивал их, что они умеют делать. Большинство беженцев были рыбаками, пастухами или крестьянами. Люди были из разных мест, но человек под навесом мог спрашивать на разных языках. Когда Шариба, его жену, детей и сестру опросили, человек в стиранной одежде что-то написал на папирусе и отдал Шарибу, после чего стражник проводил его к площадке, где уже стояли опрошенные ранее. Подъехала, не запряженная никем странная повозка и их всех повезли в Город.  Поселили в странном доме, у него было много этажей. Шариба определили работать в каменоломнях. Каждое утро он шел до станции и садился в поезд, который вез его к горам, а вечером обратно. После ужина Шариб, вместе со всей семьей шел в учебный центр, где их учили языку города и, что можно тоже считать чудом, писать и читать. Это было бесплатно.  А вот за все остальное надо было платить. Особенно дорого стоила еда. Хоть все пространство до гор и было вспахано, А озеро почти пересохло, потому что вся вода забиралась на полив, но Город ел очень много и спасали только бесконечные караваны с едой, идущие со всего мира. А еще строилась железная дорога в ближайший город-порт Нами. Хоть он и был довольно далеко.
Спустя несколько лет Шариб все так же ехал с работы и все так же любовался Городом. Он был простым человеком и не думал о будущем.
Привет, Шариб. - Рядом с ним присел Харзуф, один из тех с кем Шариб пришел в город.  - Как твое здоровье? Как здоровье семьи? Детей?
Спасибо Харзуф, все здоровы. - Ответил неохотно Шариб. - Про Харзуфа ходили слухи, что он ведет странные речи, хотя Шариб не понимал, что это значит.
Шариб, мы вместе прошли пустыню и вместе работаем, я могу тебя считать своим другом?
Не думаю, что этого достаточно для дружбы. - Шарибу не нравился разговор.
Шариб, я хочу пригласить тебя к себе в гости. - Харзуф был сама любезность.
Хорошо Харзуф, я приду. - Может он и правда хочет подружиться, подумал Шариб, а странные разговоры... ну всякое бывает.
В городе  не было специальных выходных. Если человек не хотел или не мог выйти на работу, ему надо было предупредить начальника заранее. Если он сам был начальник, то должен был предупредить подчиненных. Иногда бывало, что человек заболевал, тогда он вызывал специального посыльного и тот шел на его работу, чтобы предупредить. На одной неделе можно было взять два выходных, которые оплачивались, как рабочий день. Если на неделе человек не брал выходной, то они копились и потом работник мог хоть месяц не работать. В один из таких выходных Шариб отправился к Харзуфу. Тот радушно встретил его и очень вкусно накормил. Когда они отдыхали после еды Харзув завел разговор, который Шариб сразу узнал, как странный.
Шариб, нравится ли тебе, как мы теперь живем?
Конечно. Раньше я целыми днями возделывал пшеницу, без оплаты, без выходных, жил в хибаре, ел не досыта, постоянно боялся, что придут разбойники и убьют меня и моих детей. Конечно мне нравится жить тут!
Да, жизнь у тебя стала лучше. Но думал ли ты, как живут люди за второй или третей стеной?
Думал конечно, хорошо они живут.
А ты хотел бы сам жить так же?
Конечно хотел, какие ты, Харзув, странные вопросы задаешь, что ты хочешь?
Я хочу. Шариб, чтобы мы жили так же. Как люди за второй стеной.
Я понял, ты шутишь! - Изобразил смех Шариб. - Очень смешно!
Нет, Шариб, я не шучу. - Харзув внимательно смотрел в глаза Шарибу и глаза его были холодные. Шарибу стало неуютно и он пожалел, что пришел. Он чувствовал, что ничем хорошим это не кончится.
Шариб, ты можешь сейчас уйти и забыть об этом разговоре, но знай, что тогда до конца жизни ты будешь добывать камни на руднике и даже если это лучше твоей прошлой жизни, это гораздо хуже того, что могло бы быть.
Шариб задумался и думал долго. Он хотел жить лучше, ему надоело добывать камни. Но ему было страшно, он знал, что нельзя ни с того, ни с сего жить лучше. В учебном центре, когда он уже умел говорить, читать и писать его и остальных немного обучили жизни в Городе.  В том числе им рассказали, как надо работать, чтобы не умереть с голода и как надо работать, чтобы жить лучше. Все было просто, если ты умел что-то делать и это покупали, то ты начинал жить лучше. Если ты ничего не умеешь и не хочешь учиться, то ты будешь жить так как сейчас и дальше. Иногда, со временем, человек начинал делать то, что делает, так хорошо, что это становилось его талантом и тогда ему начинали платить больше. Но Шариб сомневался, что сможет добывать камень лучше.
Я тебя не понимаю, Харзуф, что ты предлагаешь? - Наконец спросил Шариб.
Сейчас объясню! -Повеселел собеседник. -  Тебе надо будет немного задерживаться после работы, совсем чуть чуть, всего час. Идти в одну штольню, и просто долбить стену, ты все равно это делаешь целыми днями. А за это я тебе буду платить столько же, сколько ты получаешь за весь день!
За час работы ты заплатишь дневной заработок? - Шариб был очень удивлен и почти не думая согласился. Странный человек, думал Шариб идя домой.
Хотя Шариб вначале и сомневался, что Харзув будет платить, но тот каждый день исправно давал Шарибу по вечерам 10 серебряных монет.
Так прошло почти полгода и в один из вечеров, стена, которую долбил Шариб, рухнула и он увидел вечернюю пустыню. Он так ничего и не понял, когда ему в грудь воткнулось множество стрел. Тело Шариба еще не успело упасть, а мимо него бесконечным потоком потянулись воины с короткими луками. Сам того не понимая, Шариб прогрыз проход для врага через неприступные горы. А так как об этом знал только он и Харзув, который был шпионом, то эта диверсия осталась незамеченной мастерами- слышащими.

6. Падение Города.

С пренебрежением к жизни прошли захватчики по Городу. Созданый знаниями человека из далекого будущего и стараниями местных жителей Город был бельмом на глазу у остального мира, осознающего свое несовершенство. Конечно, именно те, кто сжигал его и грабил, не думали в таком глобальном масштабе. Они брали по праву сильного живя здесь и сейчас. Много месяцев продолжалось разграбление. Захватчики ушли из разрушенного города с богатой добычей, оставив только трупы и руины. Все, что не смогли унести — уничтожили.
Но глубоко в горах спряталось множество жителей, охраняемых воинами-шахтерами, которые, появились прямо из под земли и организовали эвакуацию. Им помогали люди в странных шапках, которые назвали себя мастерами-слышащими. Самое удивительное, что это были друзья и соседи, которые жили рядом, их знали. Простые горожане и не подозревали, что их так хорошо защищали. Но теперь, когда враг пришел с тыла и город не был готов защитить себя в прямой атаке, эти люди не растерялись и вышли из тени, спасая людей.
Захватчики не решились лезть в тоннели, удовлетворившись уничтожением самого Города. Поэтому многие горожане выжили. Когда враг ушел из долины, то встал вопрос, восстанавливать Город там, где он был, или строить его заново здесь, возле гор.
Город-Крепость стали строить там, где были производства.

7. Нуми.

Меня зовут Нуми и мне пятнадцать лет. Я родилась в Городе-Крепости за третей стеной. По плану, каждое следующее кольцо стен начинали строить по истечении ста лет. Значит Большая Беда случилась больше трехсот лет назад. Мой отец биолог, он работает в  одной из башен-теплиц. Когда-то еду нам привозили торговцы, а по всей долине были поля. Но после Большой Беды люди очень озаботились безопасностью и автономностью. До этого и воины-шахтеры и мастера-слышащие действовали тайно, а простые горожане жили не задумываясь о том кто охраняет порядок. Теперь все наоборот, каждый житель с детства — защитник. Хоть на нас больше никто не нападал. Башни-теплицы, тянущиеся до самых вершин гор дают нам столько еды, сколько нужно.
Теперь мы не пускаем всех к себе и чтобы стать жителем Города-Крепости надо выдержать очень сложный экзамен и все равно остаться чужаком. Торговый город построился сам по себе на руинах первого Города. Ущелье мы не охраняем, Если кто нападет, то это будет проблема торговцев. В школе нам рассказывали, что такая изоляция нужна будет до тех пор, пока мы не будем способны к экспансии. Это    такая идеология, чтобы не погибнуть — надо быть везде. Опережая весь остальной мир на тысячи лет, наша идея была в том, чтобы жить обособлено. Теперь все изменилось, составлен план, по которому мы будем присутствовать везде в виде центра управления местными территориями. Мир большой и ученые посчитали сколько нужно людей и ресурсов для колонизации планеты. На самом деле не так и много. Десять миллионов человек могут контролировать всю территорию и крупные острова. Но еще нужно много техники, транспорта, постройка крепостей и многое другое. Сначала был план постепенного расширения, но при  глобальности проекта  есть риск увязнуть в бесконечных сопротивлениях от местного населения. Поэтому старейшины  пошли другим путем. Вот уже более двухсот лет мы накапливаем ресурсы и технику, как только ее будет достаточно — полетят дирижабли колонизаторы, останавливаясь в ключевых точках и в течении года планета окажется под нашим контролем. Я в составе экипажа одного из таких дирижаблей и сегодня нам сказали, что план великого захвата начинается.
Нуми! - Меня звала сестра Лина, с которой мы были закреплены в отряде дирижабля номер триста пять. - Нам пора. - Лина заглянула в мою комнату и убедившись, что я встала, тут же исчезла. Одевшись я вышла в столовую, где вся семья уже ела.
Ешь скорее, - Сказал отец. - Скоро общий сбор нашей команды, и помните девочки, ваша работа так же важна как и у остальных, не отлынивайте от нее!
Папа! - Возмутилась Лина.
Да, я знаю, вы молодцы. - Отец потрепал дочь по волосам, от чего она попыталась увернуться, но не успела. 
На улице творилось что-то невообразимое, множество людей и машин. В небо, один за другим из под земли поднимались гигантские дирижабли и летели в разные стороны света. Каждый из них станет базовой точкой с которой начнется покорение земель вокруг.
Только к концу дня контроллер принял готовность нашего судна и уже под вечер мы поднялись в воздух. Триста человек, тонны груза, поднимали вверх два огромных шара  заполненные  гелием. Когда город остался далеко внизу заработали винты и мы полетели на север. По расчетам наша область влияния находилась так далеко, что по докладам разведки там было значительно холоднее. Я, как и почти все остальные смотрела вниз, на проплывающую под нами пустыню. Прежняя жизнь заканчивалась, но осознание этого еще не пришло, казалось, что вот сейчас я лягу спать и проснусь в своей комнате.
Неделю спустя наш дирижабль наконец достиг нужной точки и завис над бескрайним лесом. Сейчас там ничего не было, кроме деревьев, но стратегически это место было ключевым. Старейшины планировали на века вперед.
После приземления на более-менее подходящей поляне наш отряд вторжения в первую очередь стал валить деревья для постройки крепости. Буквально за насколько дней поляну огородили частоколом и приступили к строительству домов. Так же, по традиции, отряд шахтеров-воинов стал зарываться в землю.
Прошел месяц, мы вполне обжились на новом месте. Охотники приносили много еды, строители, снизив темп, возводили все новые здания, объединяя уже построенные переходами и увеличивая их этажность. Шахтеры -воины, судя по кургану вырытой земли уже выкопали свои любимые лабиринты. Заодно они докопали до воды. Визг пил доносился уже издалека, а поляна стала заметно больше. Наша семейная работа заключалась в учете и выдаче всех вещей. Гондола дирижабля служила складом. Мы с сестрой целыми днями записывали и учитывали вещи, которые брали или наоборот приносили. Это было очень скучно, но необходимо. Однажды я поняла, что очень устала и устроила на завтра выходной.
Выйдя из поселения я решила прогуляться. Так как вокруг шла лесозаготовка, то я не боялась. Крепость была на холме, а под ним текла река, вот к ней то я и отправилась. Выросшая в пустыне я не привыкла видеть много воды и сидя на берегу смотрела на воду. Вдруг я что-то почувствовала  и обернувшись увидела подростка, одетого в куртку из шкуры какого-то животного. Он сидел в кустах неподалеку на корточках и смотрел на меня. У него было копье. Как только я обернулась он подался назад и исчез в зарослях. Испугавшись я побежала назад, но по дороге меня что-то ударило по голове.
Я очнулась на поляне, уже была ночь, рядом горел костер и возле него сидел давешний подросток. Увидев, что я очнулась он протянул мне кусок мяса, жарившегося над костром. Мне было все еще очень страшно, но я протянула руку и взяла ветку, на которой жарилось мясо.
Кто ты? Что тебе надо? - Спросила я.
Подросток что-то ответил, но я не знала его язык. Потом он что-то стал спрашивать, но я только качала головой и повторяла, что не понимаю.
«Нэ понэмау» - Старательно выговорил дикарь.
Нуми. - показала я на себя.
Ург. - Подумав показал на себя подросток.
Немного успокоившись, что немедленная опасность мне не грозит я поняла, что очень голодна. Мясо было без соли, но мне показалось все равно вкусным.
На утро Ург повел меня по лесу дальше, мы шли довольно долго, солнце было уже высоко, когда он привел меня в деревню. Жили они в землянках. Два бревна были воткнуты над ямой, сверху лежала шкура засыпанная землей, другая шкура прикрывала вход. Все жители, а их было около тридцати человек вылезли из своих землянок посмотреть на меня. Некоторые меня трогали за руки и гладили одежду, что-то говорили. Сами все, как и Ург, были одеты в шкуры. Привели старика, с длинной белой бородой, Ург что-то долго рассказывал. Старик молчал, шло время, наконец он что-то сказал, все загалдели, старик стал говорить, стукнул палкой, о которую опирался по земле и его увели.
Потом Ург отвел меня обратно, когда стали слышны лесорубы он показал копьем в их сторону, помахал рукой, как бы прогоняя, развернулся и исчез в кустах.
Что ж первый контакт с местным населением можно сказать состоялся.

8. Веда.

Меня зовут Веда. Мне тридцать лет и я работаю богиней. Когда около пятидесяти лет назад здесь было основан триста пятый узел никто не знал с чем именно нам придется столкнуться. Но все оказалось проще, нам не пришлось воевать с местными, более того, они приняли нас за посланников своих богов и даже стали приносить нам корзины с ягодами. Сначала мы пытались что-то объяснить, но потом просто стали принимать подношения, иногда лечить их или в голодные зимы помогать продуктами. В детстве я случайно оказалась возле того места, куда местные приносили дары, они почему-то решили, что я богиня или вроде того, меня нарядили венками, обвешали бусами из грубо обработанных камешков, что-то пели. Я воспринимала это как игру. Вот так случайно я получила работу. Когда я подросла, то выучила местный язык и меня стали посылать на переговоры. Чтобы я ни просила местных они с радостью делали это. Обычно мы привлекали местных для уборки урожая, которым с ними же и делились. Еще они были что-то вроде охранной системы, никто бы не смог пройти по лесу, чтобы они не узнали. Наше поселение давно превратилось в небольшой городок с традиционными кольцами стен и тоннелями шахтеров-воинов. Раз в месяц прилетал дирижабль с метрополии. В основном мы строили свои участки дорог в пять сторон и они прорезали леса уже на многие сотни километров, но до конца работы было еще далеко. Не у всех было так все хорошо, как у нас, например наши соседи, триста четвертый узел оказался на границе леса и степи и на них постоянно нападали орды степняков с кривыми саблями на лошадях. И вот однажды старейшины триста четвертого решили, что меня надо послать для обмена опытом. Они тоже решили разыграть из себя божеств, для чего из метрополии запросили мощные прожекторы и фейерверки, а у наших старейшин — меня, как опытную богиню со стажем.
Раз в месяц прилетал почтовый дирижабль, на нем то я и отправилась в путь. Было страшно. Одно дело, когда миролюбивые аборигены тебе венки на голову сами кладут, а другое, когда надо изменить мнение у агрессивных дикарей с саблями. Внизу проплывал родной лес, летели мы примерно неделю. Однажды утром шум винтов стих и прильнув к иллюминатору я увидела уходящую к горизонту четкую границу леса и степи.  Город Триста четвертого узла стоял на самой границе. Высокие частоколы стен, сторожевые башни, сверху он был похож на ощетинившегося ежа. Меня поселили в небольшой комнате, рядом с огромным помещением общих собраний, где планировалось придумать шоу для местных. Команда состояла из более сотни людей, а командовал всем этим Аль Калих, он был не наш, разведчики нашли его в какой-то восточной стране, где он организовывал выезды своего господина- правителя в город и по словам разведчиков эти шествия потрясли даже их. Сам Аль Калих был мужчиной средних лет, невысокого роста с седеющей бородкой. Одетый в цветастый халат, он обычно сидел на ковре в углу и тихо отдавал приказы своим помощникам, которые бегали по комнате, выстраивая участников.
Веда, - Обратился однажды ко мне Аль Калих. - У тебя самая важная роль, после того, как эти злые люди будут ослеплены и оглоушены нашим действом, их разум будет в растерянности, и будет искать что-то, что станет ему опорой и тогда они увидят тебя. Ты должна быть красивее луны и звезд, ярче солнца, величественнее гор. Просто посмотрев на тебя, должно хотеться упасть на колени. До конца своих жалких жизней закрывая глаза они должны видеть тебя. Глядя на своих жен они будут видеть их несовершенство по сравнению с тобой. При этом ты должна быть столь величественна, что у них даже не возникнет мысли об обладании тобой, как нельзя обладать луной или солнцем. Видишь как много ты должна? Справишься ли ты? - Аль Калих умолок, отхлебывая травяной отвар, который все время пил работая.
У меня нет выбора, от этого зависит наша судьба. - Ответила я хоть и высокопарно, но совершенно искренне.
Я знаю, тебе страшно, но знай, двадцать лучших воинов будут следить за тем, чтобы с тобой ничего не случилось, у них будет приказ защищать только тебя.
Да, это помогает. - Ответила я, прислушавшись к себе, страх быть убитой кочевниками действительно притупился.

Еще месяц каждый день мы репетировали. По замыслу нашего режиссера все должно было случиться во время очередного набега. И вот однажды разведка доложила, что в дне пути на нас идет орда, примерно в тысячу человек. Рядом с крепостью было что-то вроде оврага, достаточно глубокого, чтобы скрыть всю нашу группу, даже слонов. Да, у нас было два слона! Их тоже привезли  дирижаблями. Аль Калих поставил это обязательным условием, без которого он не берется за работу. И вот на горизонте показались степняки. Хаотичной волной, крича и махая саблями они неслись к крепости. Защитники вяло отстреливались. При желании гарнизон крепости мог всех перестрелять, но еще до начала экспансии старейшины решили, что уничтожать местное население будем только в крайнем случае и только при обороне. И вот теперь кочевники с криками носились перед стенами, а мы ждали, когда боевой пыл нападавших спадет и они немного устанут. Часа через два так и случилось. Дикари уже не так яростно орали и скакали вдоль стен, которые не могли преодолеть. Аль Калих лежал на берегу оврага и внимательно следил за противником. Вот он махнул рукой. Помощники развили активную деятельность. Затрубили трубы, привлекая внимание кочевников, вокруг оврага зашипев повалил разноцветный дым, когда дыма стало очень много, то из него величаво стали выходить люди. Впереди шли трубачи, за ними суровые воины, одеты в сверкающие доспехи,потом просто наряженные в разноцветную одежду люди, и наконец два слона между которыми был построен помост с троном, сверкающим золотом и драгоценными камнями украшенный тканями и павлиньими перьями. На котором сидела я в так же золотых одеждах. В одной руке у меня был серебряный серп, а в другой посох с золотым шаром. Со стороны это действительно выглядело завораживающе. Даже все жители крепости  высыпали на стены поглазеть на нас. Кочевники были не исключением. Замершие от неожиданности, они не могли оторвать глаз от сверкания и мелькания цветов. Трубачи старались изо всех сил, оглашая окрестности торжественной музыкой. Наша процессия не доходя до кочевников остановилась. Сзади из дыма стали выстреливать фейрверки, осыпая нас с верху блестками.
  - На колени перед богиней, смертные! - Произнесла я давно заготовленную фразу на языке кочевников. Это был самый тонкий момент, если люди еще могли под впечатлением встать на колени, то как это сделать с животными? Но у Аль Калиха  был такой секрет, обычный свисток, со столь высоким свистом, что человек его почти не слышал, но почему -то и лошади и верблюды и слоны ложились на живот, когда он в него свистел. Вот и сейчас все животные  преклонили колени, если не знать секрета, то было похоже на чудо. Всадники по спрыгивали с лошадей и тоже бухнулись на землю. - Я, богиня Веда, беру этот город под свою защиту! Кто посмеет причинить ему вред — познает мою ярость! - Голос усиленный мегафоном звучал оглушающе. Не став ждать реакции дикарей я взмахнула рукой, Аль Калих перестал дуть в свисток, животные встали на ноги, трубачи задули в трубы и вся процессия величественно пошла к воротам. Кочевники так и остались валяться на земле. Когда мы вошли в ворота музыка еще некоторое время играла, потом в небо выстрелило не меньше сотни разноцветных фейерверков. Степняки постепенно стали вставать и поняв,что все закончилось, ловить своих. Разбежавшихся лошадей. К вечеру последний кочевник ускакал.
Несколько дней мы ждали реакции, но ее так и не последовало. Еще через неделю прилетел дирижабль и увез слонов и Аль Калиха, а я осталась. У нас было достаточно дымовых шашек и фейерверков для моего явления, но они не понадобились, кочевники ушли, видимо не желая связываться с настоящей богиней. 
9. Алексей.

Меня зовут Алексей, я социологический футуролог, мой род идет от жителей первого Города и я горжусь этим. Мое выступление призвано ответить на вопрос о колонизации других планет с точки зрения общего видения ситуации и начну я с краткого экскурса в историю. Две тысячи лет назад к нашим предкам пришел человек, которого затем стали называть Великий. Он дал знания, опережающие то время на тысячи лет. Теперь мы понимаем, что он был путешественником во времени. Анализ нашего языка, который он так же нам дал в сравнении с языками других народов говорит о том, что он был потомком  славян. Ясно, что из-за его вмешательства мир не такой, каким был в его ветки пространства-времени-измерения и возможно в этой версии реальности он даже не родился. На данный момент мы имеем единое планетарное государство, управляемое советом старейшин, как и две  тысячи лет назад. Отбор в старейшины конечно давно идет не по возрасту, а по социально значимому вкладу  человека. Так же у нас по прежнему  военно-дисциплинарный строй в котором есть мастера-слышащие, как иммунная система общества, выявляющая социально опасные элементы, так и организация воинов-шахтеров, которые конечно давно уже не роют тоннели, но все свои базы традиционно располагают под землей. Этих трех элементов вполне хватает, чтобы более чем десять миллиардов жителей планеты могли жить без страха. Прочие народы либо ассимилированы, либо живут в резервациях. Так же есть отдельный остров с проживающими на нем несогласными. Это люди, которые считают, что любое вмешательство в частную жизнь недопустимо. Их аргументом служат случаи превышения отдельными мастерами -слышащими своих полномочий. Тот факт, что все подобные случаи влекли за собой внутренние расследования и отстранения совершивших превышения полномочий — их не убеждают. Так же есть случаи настолько запутанные, где совершенно непонятно кто прав. Это изъяны системы и, к сожалению, к ним нельзя применить статистику, поскольку за каждым из них стоит чья то жизнь, поэтому несогласные не считаются преступниками. Им позволено жить вне нашего общества. Я остановился так подробно на этом аспекте, поскольку в отдалении от метрополии, на другой планете, именно он станет решающим. Нет никаких гарантий, что большинство жителей колонии не выберет отличную от нашей форму устройства общества. Так же хотел бы указать на то, что несмотря на традиционно светское устройство нашего общества, есть множество религий и культов, в основном пришедших с ассимилированными жителями когда-то захваченных регионов. Если у нас такое разнообразие дает баланс сил и толерантное отношение верующих к иным божествам,  то в колонии вряд ли религий будет много и тогда сторонники одной из них могут захотеть сделать ее доминирующей. Надеюсь не надо объяснять, к чему это приведет? В целом мой вывод прост. Чтобы не потерять будущую колонию необходимо заселять ее не менее  ста миллионами человек сразу, причем соотношение людей должно быть пропорционально существующему в обществе. Спасибо за внимание.