Разбить поросенка

Этгар Керет
Разбить поросенка.
Перевод с иврита.

Папа ни за что не хотел покупать мне игрушку. Барта Симпсона. Мама, конечно, купила бы, но вот папа не соглашался. Ни в какую. Говорил, что уж слишком меня избаловали.
 - Ну подумай сама, зачем покупать? – говорил он маме, - согласись, ведь стоит ему только пикнуть, и ты уже готова для него все сделать.
Еще папа сказал, что я еще не заслужил денег. И если я не пойму это, пока маленький, то пойму ли вообще когда-нибудь? Ведь дети, которым с легкостью покупают Бартов Симпсонов вырастают хулиганами. Они начинают воровать в магазинах. Потому что с детства привыкли к тому, что все им достается без труда.
И вот, вместо Барта Симпсона папа купил мне страшненького фарфорового поросенка с небольшой дыркой в спине.
Это для того, чтобы я вырос правильным человеком и не стал хулиганом.
Теперь каждое утро я должен выпивать чашку какао. Я ненавижу какао. Но за выпитую чашку какао с пенкой я получаю шекель, а за какао без пенки – полшекеля. А если меня вырвет – то я не получаю ничего.
Монетки, которые я получал за какао, я опускал в дырку в спинке поросенка. Когда я его встряхивал, он радостно звенел мне в ответ этими монетками.
Когда в поросенке будет очень много монет, и он перестанет ими звенеть при встряхивании, тогда я получу Барта на скейтборде. Так сказал папа. Еще он сказал, что это все в воспитательных целях.
А поросеночек-то, оказывается, миленький! У него холодный носик, когда его трогаешь. И еще он улыбается мне, когда я бросаю в него шекель. Он мне улыбается и тогда, когда я бросаю всего полшекеля. Но что самое потрясающее – он улыбается даже тогда, когда я ничего в него не кладу – ни шекель, ни полшекеля.
Я выбрал ему имя, я назвал его Песахзоном. По имени одного человека, который жил раньше в нашем почтовом ящике – папа так и не снял еще наклейку с его именем.
Песахзон совсем не похож на мои остальные игрушки. Он гораздо спокойнее, он не светится и не шумит. В нем нет батареек, которые часто протекают внутри. Надо только лишь следить, чтобы он не спрыгнул со стола на кровать.
 - Песахзон, осторожно! Помни, ты из фарфора, - говорю я ему, когда беру на руки, глажу его выгнутую спинку и смотрю вниз. И он всегда терпеливо дожидается, когда я выпущу его из рук.
Я замираю от восторга, когда он улыбается мне. Только ради него я по утрам пью какао с пенкой. Для того, чтобы я мог опустить шекель в дырку на его спинке и увидеть его улыбку.
 - Я люблю тебя, Песахзон – говорю ему каждый раз после этого – я люблю тебя больше, чем папа и мама. Я буду любить тебя всегда, что бы ни случилось. Даже если ты ограбишь витрину магазина. Только, пожалуйста, не прыгай со стола!
Вчера пришел папа. Он взял Песахзона со стола и начал его сильно трясти и переворачивать.
 - Осторожно, папа! – вскрикнул я – так у Песахзона заболит животик!
Но папа продолжал его трясти и переворачивать вверх-вниз.
 - Поросенок не бренчит монетами! Йоав, ты знаешь о чем это говорит, а? О том, что завтра ты получишь Барта Симпсона на скейтборде!
 - Хорошо, папа. Только перестань, пожалуйста, трясти Песахзона. Ему же будет больно!
Папа поставил Песахзона на место и пошел звать маму. Он вернулся через минуту, одной рукой тащил маму, а в другой его руке был молоток.
 - Теперь ты видишь? – сказал он маме – Я был прав! Он научился ценить вещи. Верно, Йоав?
 - Да, конечно, я научился – сказал я – конечно, папа. Но зачем тебе молоток???
 - Это для тебя – сказал папа и всунул мне молоток в руку. – Только будь осторожен!
 - Конечно же я осторожен! Конечно, я буду осторожен – промямлил я – и действительно, с опаской посмотрел вокруг.
Через несколько минут папа в нетерпении воскликнул:
 - Ну! Чего ты? Разбей уже поросенка!
 - Что-что? – спросил я, еще не понимая – Разбить Песахзона?
 - Да! Да, Песахзона – улыбнулся папа – разбей же его! Ты заслужил Барта Симпсона! Ты ведь достаточно тяжело потрудился для этого!
А бедный Песахзон улыбался мне грустной улыбкой фарфорового поросенка. Поросенка, который понимает, что пришел его конец. Нет!!! Чтобы я ударил своего друга молотком по голове?!!Пусть лучше не будет Барта Симпсона!
 - Не хочу Симпсона – я вернул папе молоток – мне хватит и Песахзона.
 - Все в порядке, Йоав, просто ты не понимаешь – ответил папа – это все в воспитательных целях. Ну-ка, иди сюда, смотри, я разобью его сам. Это же для тебя!
И папа поднял молоток. Я посмотрел в мамины глаза – она отвела взгляд. Я посмотрел на печальную улыбку Песахзона… Я понимал, что если прямо сейчас ничего не сделаю – мой друг умрет.
 - Папа – прошептал я и вцепился ему в  ногу.
 - Что, Йоав? – повернулся папа ко мне, пока его рука с молотком еще не опустилась на голову Песахзона.
 - Я хочу еще шекель. Ну, пожалуйста – я не знал, что еще можно было придумать. – Можно я еще завтра попробую засунуть в него шекель, после какао. Завтра, я прошу…
 - Еще шекель? – улыбнулся папа и положил молоток обратно на стол. – Ты видишь – повернулся он к маме – Я развил в нашем ребенке сознательность!
 - Да-да, я сознательный, я осознаю – с трудом проговорил я, потому что слезы уже стояли у меня в горле… - Завтра, папа…
Папа с мамой вышли из комнаты. Я крепко-крепко прижал к себе Песахзона и разрыдался.
 - Не волнуйся, Песахзон – шептал я ему в ушко – не волнуйся, я с тобой!
Ночью я дождался, когда папа выключит телевизор в большой комнате и уйдет спать. Я тихонько встал с кровати, взял в руки Песахзона и прокрался с ним на балкон. Мы спустились на улицу и пошли вперед.  Мы шли очень долго, пока не прибыли на пустырь, где росли лишь сорняки и колючки.
 - Поросята очень любят жить на пустырях! – сказал я Песахзону и положил его на землю. – Тебе здесь будет хорошо.
Я поднялся и посмотрел на лежащего Песахзона. Подождал ответа. Однако Песахзон не сказал мне ничего. И когда я в последний раз коснулся его холодного носика – он только строго посмотрел мне в глаза. Он знал, что больше никогда меня не увидит.