1. 50. Бабушка

Моя бабушка по линии матери Прасковья, которую я в жизни своей видел только один раз, когда мама зимой повезла меня с братом к ней в город Зея. Домик небольшой, деревянный покосившийся и как водится у нас в России с покосившимся забором, с дырами,  залатанными чем-нибудь: кусками жести, старыми цинковыми ваннами или просто тряпками. Вид бедности во всем.
      
Но я этого не понимал, просто радовался новому месту, радовался свежее приготовленной недожаренной щуке и, конечно, бабушке, которая ласково гладила рукой нас с братом и говорила с мамой Ниной.
    
Мы поели и вышли во двор. Брат Володя прислонился к железу закрывающую дыру в заборе, показал, что пробует языком железо и говорит:  «Ну, надо же здесь в городе Зея  не то, что мокрый палец, а даже язык не прилипает на морозе к железу».
      
Я поверил и попробовал, потом орал пока не оторвал примерзший язык от железа, оставив на нем куски кожи. С плачем побежал за обидчиком, который смеялся и убегал от меня.
      
Позже мама рассказала о моей бабушке, которая была одной из восьми дочерей богатого  конезаводчика, моего прадеда Шестакова Никифора, кроме дочерей у него было еще два сына. Прадед любил покутить, да так чтобы с песнями, плясками.
      
Однажды он на лодке с дружками плыл по реке Зея, лодка перевернулась, люди в воде, в том числе и его дочь Прасковья, моя бабушку, то ли от шока или еще от чего, но после этого случая бабушка оглохла.
      
Сверстники с  ней общались неохотно. Когда она выросла,  полюбила китайца.
      
Китайцев в Амурской области было очень много, т.к. граница была практически открыта.
      
Прадед нашел ей жениха из своего круга, сказав при этом, что если она не выйдет замуж за него, то он лишит ее наследства и отец откажется от нее как от дочери.
       
Бабушка не послушалась и вышла замуж за китайца, который был скорняком – сапожником. А я долго носил хромовые, как влитые на ногах легкие и красивые сапоги.
      
Открывая альбом, смотрю на фотографию прадеда, где он еще молодой, вместе с женой и тремя детьми, в том числе и дочерью Прасковьей, смотрю и не понимаю. Почему он так поступил, но в то же время благодарен ему, если бы все в жизни его семьи происходило по его воле, тогда бы не было меня и всей моей жизни.
      
Судьба, наверное.