Композиция. глава 31

- Рина!.. Рина… Ри-и-ина-а-а!
- Где ты Шейд? Я не вижу тебя! Я не могу ничего разглядеть в темноте, не могу отыскать тебя. Прости меня. Шейд, прости… - бормочет бледная девушка, лежащая на узкой кровати, запертая в комнатке, где уже несколько дней она, не приходя в себя, спит, прибывая в искусственном сне.
- Рина! Я здесь. Рина! – утверждает знакомый голос парня, пришедшего  к ней в тяжелом бредовом сне.
Она осматривается вокруг. Тьма наполняется серым туманом, что подползает всё ближе и ближе, болезненно касаясь ступней девушки.
- Шейд, мне больно. Я не смогу идти дальше. Где же ты? Прекрати играть со мной! – кричит она куда-то вглубь непроницаемой темноты сновидения. 
- Я близко. Ещё пару шагов до той огромной ивы. Давай, Рина! Постарайся! – беззаботно рассмеявшись, добавил голос.
Она способна чувствовать лишь резкую, невыносимую боль в ступнях. И превозмогая страдания, она делает два шага, что переносят её к громадному черному дереву. Рина не выдерживает и падает прямо на землю, на колени.
- Ну, вот ты и нашла меня! – заставил содрогнуться душу девушки голос, что раздался теперь откуда-то снизу, из-под земли.
- Шейд! Шейд! Я сейчас откопаю тебя! – кричит она, заливаясь слезами и разрывая куски почвы под свисающими над ней длинными ветвями ивы.   
Рина не чувствует пределов того, что ей необходимо сделать. Она просто роет землю голыми руками. Наконец, внезапный близкий смех заставляет её вздрогнуть и поднять с дырки в земле взволнованный, измученный взгляд.
- Испугалась?! М?.. – грустно, но одновременно с искоркой задора в голосе поинтересовался высокий парень, медленно выходящий по раскидистым корням из-за широкого ствола старого дерева.
- Шейд, зачем ты так?! – резко, сквозь слезы произнесла  продолжающая сидеть на коленях девушка.
Рина старается получше разглядеть парня сквозь темную пелену сна и дурман серого дыма, клубы которого, проплывая мимо, мешают ей сосредоточить внимание на лице стоящего перед ней Шейда. Единственное, что она точно понимает – это то, что он чрезмерно бледен, но он не в гриме, и одет он в его черные джинсы и белую рубашку.   
- Ты испачкался, - говорит она ему, указывая на темные пятна на белой ткани.
Парень начинает весело смеяться чему-то и говорить, что это – неважно. Однако Рина отчего-то никак не может отвести взгляда от пятен. Они её бесят, злят. Девушка неожиданно оказывается стоящей рядом с Шейдом. Она хватает его за край рубашки, за отворот воротника.
- Чёрт подери, Шейд! Почему у тебя рубашка в грязи, это же твоя любимая рубашка?! Отчего тогда она в черных пятнах?! – злобно, как никогда прежде она ни на кого не кричала, кричит Рина на бледного печального светловолосого парня.
Потом она ощущает, что ему становится трудно дышать, он молчит и отводит взгляд куда-то вниз. Его ресницы вновь, как это иногда бывало, вздрагивают, и на губах его появляется нежная улыбка. 
- Они - не черные. Кровь ведь красная. Взгляни. Внимательнее посмотри, Рина. Кровь – красная, - удушающе грустно и тоскливо произнес бледный, словно почти совсем уже прозрачный, Шейд.
Рина бросает взгляд на свои ладони, что держат Шейда за край рубашки. Теперь она начинает различать цвета, они будто бы проявляются, становясь всё ярче. Они разливаются бордовым, красным, алым, бледно розовым и уже не только на пятнах рубашки Шейда, но и по всей его одежде, по его коже. Через мгновенье они уже стекают струями по ладоням, пальцам самой Рины.
- Нет… Нет. Нет! Кровь… Красная…Красная… - продолжает бормотать мечущаяся в бреду Рина, сдергивая неловкими движениями повязки со своих ступней.


- …Отто, не смей даже думать об этом! – резким категоричным тоном высказалась элегантно одетая женщина, присевшая на небольшую мягкую скамью, что находится около одной из стен в кабинете старинного роскошного особняка.
- Да, Отто, мама абсолютно права. Я тоже не считаю целесообразным продолжать какие-либо отношения, переговоры с таким лживым, ненадежным человеком, как Юрбен. Он не заслуживает ровным счетом никакого доверия и внимания с нашей стороны, - мягким, усыпляющим тоном произнес Элард, поглядывая в сторону Милада.
- Какое дивное единодушие! И почему я ничего подобного от вас не слышал, когда Юрбен требовал книгу? М?.. – улыбаясь, тихо поинтересовался у благоразумной родни Милад.
- Ну, дорогой мой, мы же тогда не догадывались, с каким низким типом мы имеем дело! – добавила, чуть заметно пожав плечами, мама Милада и Эларда.
- А теперь-то знаете, да? И советуете мне держаться от него подальше? И по вашему общему мнению, мне не следует идти на контакт с человеком, который держит в заложниках девушку, которая, как вы вероятно уже могли заметить, мне не безразлична! – произнес Милад, стараясь сдерживать ярость, что нарастает с каждой малейшей минутой общения с родственниками.
- Не говори глупостей, Отто! Пусть с этим полиция разберется или ещё кто-нибудь. Да что он ей, этой девушке, сделает-то?! А вот при встрече с тобой!.. -  теряя самообладание, повысила на неподчиняющегося сына голос сияющая дороговизной и благородством кровей дама.
- Ладно. Я понял вашу позицию по этому вопросу. С вами обоими говорить больше не о чем! – с досадой и с раздражением вымолвил Милад и быстрым шагом вышел из кабинета.
- Отто. Отто, вернись! – чуть прикрикнула женщина вслед высокому шатену.
- Элард, ну, сделай же что-нибудь! Ты же видишь, всё это может плохо закончиться для твоего брата.
- Что, например? Собраться всем втроем и пойти бить морду Юрбену? А может быть, вызвать Юрбена на дуэль? – рассмеялся забавному предположению взрослый синеглазый мужчина, присаживаясь на край тяжелого письменного стола.
- Элард! Ну, хотя бы ты-то ерунды не говори! Вы, что, все с ума посходили?! – демонстративно всхлипнув, на придыхании, вымолвила дама.

Солнце… Яркое теплое солнце теперь согревает сны Рины. Словно плотная белая стена света окружает оно девушку со всех сторон. Дуновение ветра приносит почти забытый запах моря. Но она не может разглядеть ни моря, ни даже линии горизонта. Вокруг неё лишь белые ласкающие кожу теплые лучи.
- Рина, детка! Что ты тут делаешь? – негромко прозвучал объемный мужской голос.
Девушка резко оборачивается. Теперь она может наблюдать проявляющийся из сияющей пелены света образ высокого длинноволосого мужчины. Она сразу же узнает его широкие, крепкие плечи, и она радостно улыбается ему. Её трепещущее сердечко наполняется какой-то давней, кажется, что уже навсегда покинувшей её радостью.
- Милад, любимый! Я так рада, что ты пришел! Я так сильно скучала по тебе! – воскликнула, прощебетала Рина и, сделав пружинистый шаг, она приблизилась к нему и заглянула в его темно-синие глаза. – Я так долго тебя ждала. Смотри, как тут хорошо! Давай останемся здесь навсегда? Ну, пожалуйста, Милад! Пожалуйста!
В ответ мужчина лишь нежно глядит на неё, не говоря ни слова. Рина обнимает его сильную спину, прижимаясь к нему всем телом.
- На самом деле, я знала, что ты придешь, и что мы всегда будем вместе, - прошептала она.
Взяв Рину за плечи, Милад чуть отстраняет её от себя. Его взгляд меняется, становясь недовольным, озадаченным и даже несколько раздраженным.
- Рина, посмотри на себя! Что с тобой? Что с тобой случилось? – резко, холодно и немного грубо спросил он, покачнув вселенную волшебного, доброго сна девушки.
Рина начинает осматривать себя. Перед её взором предстает она, но как бы, если глядеть со стороны. Она понимает, что одета она в грязную длинную футболку, волосы её спутанные, растрепанные, а на лице и по всему телу грязные разводы и капли. На коленях, ступнях, на локтях и пальцах её - болезненные ссадины и раны. Рине становится неловко за свой вид, и она смущенно улыбается.
- Это?.. Это - ничего, это пройдет. Правда, Милад! Милад, только не уходи. Ты знаешь, а я ведь квартиру купила. И там живет белый котенок… О, нет! Котенок! Кто же будет кормить котенка, если я останусь здесь?!! – пытаясь говорить на какую-нибудь отстраненную от её внешнего вида тему, Рина натыкается на волнующее её разум воспоминание о голубоглазом котике, о котором, по её мнению, некому больше позаботиться. -  Котенок…  Котенок… Мне его Шейд подарил. Шейд бы покормил котика, но Шейд мёртв. Милад, ты знаешь, что Шейд погиб… из-за меня? – тихо, неслышно добавила Рина, глядя куда-то вниз, в пустоту. 
Затем девушка резко поднимает взгляд туда, где только что стоял он, её возлюбленный, её драгоценный, обожаемый синеглазый мужчина.
- Милад?.. Милад, где ты?! Милад! Милад, вернись! Пожалуйста, не оставляй меня одну. Милад!!! – сквозь слезы, ворочаясь в неудобной кровати, повторяет снова и снова Рина.
Глаза девушки наконец-то открываются. Она не в силах понять, где она теперь находится, и где её Милад, почему его нет рядом. Ей бросаются в глаза до боли знакомые кафельные стены, а неприятный затхлый запах вызывает резкую тошноту. Рина пытается подняться, но у неё это не получается. И всё, словно в бреду, словно дурной нескончаемый сон, из которого невозможно вырваться. Борясь с головокружением, она старается встать с постели, она выбивается из сил и вновь падает на влажную то ли от пота, то ли от слез подушку. Однако и уснуть она тоже не может. Ей приходится смириться и молча терпеть боль в перебинтованных ступнях, да и во всем её покрытом ссадинами теле, тошноту и бредовое головокружение. А иногда, видимо ради разнообразия, всё её существо содрогается от продолжительной мелкой дрожи. Так происходит снова и снова на протяжении нескольких часов. И весь этот кошмар кажется ей нескончаемым.


- Николай Елисеевич! Можно Вас на минуточку? – строгим серьезным тоном потребовала внимания владельца театра вошедшая в полумрак зала театра, встревоженная и несколько взвинченная женщина.
- Что?.. – автоматически обернулся на голос, долетевший из темноты зрительного зала, высокий импозантный мужчина, занятый беседой с несколькими артистами.
- Да. Конечно-конечно! – напряженно, сдерживаясь, чтобы не выдавать его нервное напряжение, произнес он и направился к пришедшей к нему уже знакомой женщине.
- Николай Елисеевич, что происходит? Вы мне можете ответить, где моя дочь? Мне наконец-то удалось дозвониться до Милада. Но он мне наплел какую-то ерунду о том, что Рина внезапно уехала куда-то заграницу, и вроде бы это как-то связанно с театром.  Николай Елисеевич! Что это всё значит? Где Рина? – голос мамы Рины стал более жестким.
- Хм… Значит, так сказал Милад?.. Понятно, - глубокомысленно, но между тем немного раздраженно произнес Николай Елисеевич, опуская взгляд куда-то в темноту пола. – Знаете, Вы только не волнуйтесь, пожалуйста. Присядьте.
- Благодарю. Я постою. Продолжайте, - тихо, уже чуть озадаченно сказала женщина, пристально смотря в глаза элегантно одетому владельцу частного театра.
- Возникли кое-какие трудности… - замолчав на мгновение, продолжил говорить мужчина, быстро анализируя возможные в таком случае наилучшие варианты, - … трудности с документами. Но Милад… Он всё обещал уладить. Это, разумеется, займет какое-то время. Так что я уверен, что Вам не стоит так сильно переживать, - стараясь избегать прямого взгляда внимательно глядящей на него встревоженной женщины, протараторил, обычно говорящий спокойным пафосным тоном, солидный человек.
- Так. Сейчас я пойду в полицию и напишу заявление об исчезновении моего ребенка! – грозно блеснув очами, женщина развернулась и стремительно направилась к выходу.
- Подождите! Постойте! Куда же Вы?! – почти бегом последовал за ней увесистый, высокий немолодой мужчина с заметными сединами на висках. – Не надо пока полицию. Пойдемте, выпьем по чашечке чая и спокойно поговорим! – держась за сердце, подавленно добавил он.
- Никуда я с Вами не пойду. Или Вы сейчас же мне говорите, что с моей Риной, или я пишу заявление о её пропаже, где подробно опишу ваши с Миладом в этом роли.
- Я боюсь, что если Вы так поступите, то уж точно Рине этим не поможете. А возможно, что даже наоборот – скорее навредите.
- Что Вы хотите сказать? Где она?!
- Тише, пожалуйста, - печально, нахмурившись, произнес Николай Елисеевич. - Правда в том, что ни я, ни Милад не знаем, где сейчас находится Рина. Никто не знает, кроме… -   Николай Елисеевич вновь на мгновенье замолк и тяжело вздохнул.
- Кроме кого?! – с блеснувшей в глазах слезинкой, столь же серьезным тоном произнесла свой вопрос мама Рины.
- Кроме человека по имени Юрбен. Он украл, похитил Рину.
- «Юрбен»?! Да, я, кажется, припоминаю это имя. Рина ведь что-то рассказывала о нём и о его вражде с Миладом… - женщина заметно побледнела при осознании того, что может произойти с её дочерью, если та, как утверждает владелец театра, в котором пела Рина, попала в руки человека, которого откровенно опасается сам Милад и даже его братья.
- Всё же присядьте, пожалуйста! Не переживайте! Милад обещал с этим разобраться. Он уже говорил по телефону с Юрбеном. И Милад лично мне сказал, что готов выполнить любое условие, которое поставит перед ним этот Юрбен, и я полностью уверен в том, что скоро, очень скоро Рина вернется домой. Она снова будет петь здесь в театре, поедет с Миладом на море, если пожелает. Не расстраивайтесь! У Милада ведь очень влиятельные родственники.      
- Да, родственники у Милада, действительно, влиятельные, но, насколько мне известно, Юрбен – тоже не уличный хулиган. А в результате их конфликта пострадать может моя бедная девочка, - сдержанно, подавленно ответила она.
- «Бедная девочка»?!! – неожиданно обнаружила себя светловолосая актриса, которая всё время разговора мамы Рины с Николаем Елисеевичем стояла в тени, чуть поодаль. – Эта ваша Рина прекрасно знала, что она делает, когда она связывалась с таким, как Милад. И она прекрасно знала, что чего стоит в этом мире, и то, зачем конкретно ей весь этот риск. А вот, ответьте мне, за что Шейду досталась пуля в спину?! А?
- Пойди прочь!!! – быстро приблизившись к актрисе, низким голосом, звучно рявкнул на неё хозяин театра с высоты его немалого роста.
Ещё пару мгновений она своим гневным, настырным взглядом бросает молнии в начальника, а затем, резко развернувшись, молча убегает куда-то сквозь темноту зрительного зала.

Холодная сталь лезвия клинка отражает упавшие на него солнечные лучи. Яркое сияние привлекает взгляд темных глаз Юрбена. Он неслышно, словно черный кот, подходит к столу, на котором аккуратно разложены поверх темно-зеленого бархата старинные предметы, использующиеся в кровавых магических обрядах. Мужчина всматривается в имена, в слова заклинания, выгравированные на лезвии длинного клинка. Он прикасается пальцами к устрашающей прохладе острого блестящего ножа. И в этом его движении, в его взгляде сконцентрировано и его преклонение, и его боязнь, и его непоколебимая вера в силу потусторонних, темных, могущественных существ. Он бережно, с почтением берет в руку старинный клинок. Ощущая его тяжесть, Юрбен будто бы уже чувствует переходящую к нему власть, что с каплями, со струями крови, когда-то впитанными магическим предметом, проникает сейчас в него. Затем он переводит взгляд на раскрытую книгу с древними заклинаниями, что неизвестно откуда появилась много веков назад у кого-то из предков Милада. Хотя он не исключает и того варианта, что кто-то из далеких предков его врага сам создал эту книгу, что так долго защищала и обогащала представителей его рода. Но, возможно, именно этот нюанс и есть причина того, что существа, описанные в этой книге, не желают приходить на зов тех, кто не является потомком первого владельца рукописных пожелтевших листков толстой книги с множеством мало понятных заклинаний и текстов. Мелькнувшая в дальнем углу помещения тень вырывает Юрбена из потока чарующих ощущений прикосновения к древнему, основополагающему могуществу тьмы. Теперь ему остаются лишь мысли о Миладе, что заставляют лицо мужчины принять неприятное выражение, которое может означать и холодный цинизм, и напускное высокомерие, и зависть, и страх. В целом, вся возможная в данном случае гамма чувств, проявляется в один момент. В его глазах отражается всё, что он когда-то давно испытывал, глядя украдкой на ещё совсем молодого Милада, на парня сколько романтичного, столько и дерзкого, сияющего словно солнце. Юрбен, не сдержавшись, даже фыркнул, припомнив те беззаботность и бесстрашие, с которыми высокий синеглазый красавец искал приключений, желая, как казалось Юрбену, ввязаться в какую-нибудь захватывающую авантюру. Едкая ухмылка пробегает по его губам. Он бросает взгляд в сторону огромного фото скульптурной композиции с множеством устрашающих адских тварей. Он подходит ближе. Блестящие темные глаза его с недобрым чувством вновь всматриваются в самый верх изображенной на масштабном фото скульптуры. Его внимание направлено туда, к алтарю, к женской фигуре, что с такой нежностью в мельчайших, трепетных подробностях, в чувственных деталях создал Милад. Пальцы Юрбена будто бы сами собой сжимают острие клинка, и тонкие струи его крови мгновенно соскальзывают вниз, падая на пол. «О, чёрт!» - срывается ругательство негромким шепотом с губ Юрбена. Затем, обработав порезы на пальцах, спрятав их под пластырь, мужчина бережно протирает острый клинок. Потом кладет его обратно на зеленый бархат. Он, не торопясь, усаживается в кожаное кресло и достает из кармана тонкий смартфон, набирает номер.
- Добрый день, Отто! Ты ещё не соскучился по своей подружке? А по своим деньгам? – радостно, с демонстративным презрением и высокомерием в голосе произносит Юрбен, услышав краткий ответ раздражающего его своей непоколебимостью и чувством собственного достоинства Отто Милада. – Так вот. Сегодня. Через пятнадцать минут будь в сквере, что недалеко от входа на территорию вашего сада. Это всё.
Дав указание, Юрбен резко обрывает разговор и, выключив телефон, быстро поднимается с кресла, заворачивает в бархат и собирает в сумку вещи, предназначенные для магических ритуалов. Затем, прихватив с собой сумку, он бодро, решительно выходит из кабинета, заходит в лифт, поднимается на верхний этаж здания, где располагается вертолётная площадка. Резкие, плотные потоки воздуха ударяют в лицо, заставляя зажмуривать глаза. Он надевает элегантные солнцезащитные  очки с золотой оправой и привычным движением забирается в кабину ожидающего его вертолета. Машина с громким звуком всё быстрее движущихся лопастей  отрывается от ровной поверхности вертолетной площадки, покидая крышу одного из высоких зданий, набирает высоту и быстро уходит куда-то вдаль.

В это время в маленькой душной комнатушке с кафельными стенами и полом Рина старается встать на ноги и мучается от боли в израненных при попытке бегства из плена ступнях и от состояния общего недомогания, небывалой никогда прежде слабости во всём теле. Неожиданно открывшаяся металлическая дверь со свойственным скрипом заставляет девушку вздрогнуть. «Зачем они пришли? Что им от меня нужно?» -  возникают вопросы в её уме, пытающимся перебороть бредовое состояние, что вызвано во многом препаратами, которыми её пичкали на протяжении нескольких последних дней похитители. Один из уже известных ей мужчин крепкого телосложения, видя, что пленница пришла в себя, крепко связывает веревкой её запястья и, накинув на девушку пальто, поднимает её измождённое тельце себе на плечо. «Куда меня потащили?» - жаждет вымолвить Рина, но она ощущает, что не в силах сделать даже этого, и продолжает безвольно, словно вещь, болтаться, свисая с широкого плеча высокого, неприятного ей человека. Покинув полуразвалившийся заброшенный особняк, двое амбалов укладывают девушку на заднее сидение большого внедорожника, накидывают сверху на неё какую-то плотную ткань и захлопывают дверцу автомобиля. Затем машина начинает свой путь куда-то в неизвестность. Пару раз на краткое время Рина засыпает и тут же просыпается. Она догадывается, что путь их пролегает не по городским дорогам и улицам, а, скорее всего, они едут по скоростной трассе с достаточно большим количеством обгоняемых машин. Девушку раздражают веревки, что больно впиваются в кожу. Она ловит себя на странном ощущении, что ей уже без разницы, куда и зачем её везут, для неё главное – снять веревки, что в данную конкретную минуту причиняют ей неудобства. Спрятанная похитителями под плотную ткань брюнетка пугается мысли о подобной деградации. Вдруг авто, чуть притормозив, сворачивает с главной дороги. Затем через какое-то время они въезжают через автоматически открывающиеся ворота на территорию, прилегающую к коттеджу современного вида в пару этажей высотой. Автомобиль заезжает в прилегающий к дому гараж. Там уже несколько пришедшую в себя Рину один из привезших сюда амбалов вытаскивает из машины и вновь, подняв брюнетку, кладет её себе на неудобное, твердое, по мнению пленницы, плечо и заходит в дом. Он поднимается на второй этаж, проходит в одну из дверей, кладет девушку на широкую мягкую кровать. Она оглядывается вокруг. С её глаз катятся слезинки, она не может поверить, что находится в помещении, в спальне, что напоминает ей про нормальную жизнь, а не в комнатке с кафельными стенами и узенькой скрипучей койкой. Но внезапное предположение, зачем её сюда могли привезти, заставляет девушку резко подняться. Сидя на кровати, Рина видит свои перебинтованные ступни и расхаживающего по спальне человека, который её только что притащил.          
- Зачем… Зачем вы меня привезли сюда? – силясь сделать свой голос чуть громче, почти что шепотом спросила Рина, смотря на заглядывающего в шкаф громилу.
- Хм… Скоро сама узнаешь! – кратко, с насмешкой отозвался он. – За этой дверью - ванная комната. Приведи себя в порядок. Прими душ и переоденься, - грубо сказал мужчина, доставая из шкафа единственную висящую там вещь – красное длинное платье.
- Что? Зачем? Для чего всё это? – с нескрываемым испугом пробормотала Рина.
- Юрбен приказал. Кто знает, может, он хочет потанцевать с тобой танго, а может и ещё чего-нибудь хочет?.. А может, он просто желает, чтобы ты сдохла чистая, красивая, одетая в красное вечернее платье! – ехидно усмехнувшись, не смешно, по мнению Рины, пошутил громила. 
Девушка, чуть покачнувшись, встает ноющими от боли ступнями на мягкое половое покрытие. Она очень аккуратно, стараясь не разбередить начавшие заживать глубокие ранки на ногах, делает несколько шагов в сторону ванной комнаты.
- Помочь? – отчего-то спросил амбал.
- Нет. Не нужно. Я сама справлюсь, - произнесла Рина и указала жестом её тонкой, слабой, немного даже дрожащей руки мужчине на дверь, ведущую из комнаты.
Можно сказать, что то, что чувствует в этот момент Рина, чем-то отдаленно напоминает счастье. Ведь впервые за эту ужасную неделю она получила возможность просто помыться. Смыть со своей всё ещё бархатистой кожи запах, вонь той комнатки, в которой её удерживали, смыть с себя кляксы грязи того леса, в котором она стремилась укрыться, сбежав от похитителей, очиститься от капель засохшей крови, своей крови из израненных ступней, содранных коленей, пальцев и крови того погибшего громилы, что брызнув из его горла, попала и на неё.
Девушка не желает выключать воду и покидать ванную, благоухающую дорогими косметическими средствами по уходу за внешностью. Однако донесшийся до её слуха стук в дверь заставляет её вернуться к реальности. Надев махровый халатик, Рина медленно выходит обратно в спальню.
- Ты что там, уснула что ли?! – раздраженно рявкнул на прихрамывающую девушку амбал. – Держи платье! Одевайся быстрее. Что б через десять минут была готова! Поняла?
- Хорошо, - кратко и печально отозвалась она.
От мыслей о скорой, неизбежной смерти Рине сложно сдерживать слезы. Однако, взяв себя в руки, девушка отчего-то решает, что в ту минуту, когда ангел смерти заберет её душу, она должна выглядеть, как можно лучше. И с помощью фена и расчески она делает на волосах что-то напоминающее укладку. Она осматривает ящики шкафов и полки в ванной и в спальне, надеясь найти какую-нибудь косметику. Но, естественно, ничего не находит. Ничего кроме стоящего на тумбе около раковины в ванной комнате нового блестящего тюбика красной дорогой помады, оставленного кем-то здесь, вероятно, специально для неё, для Рины.
- М?.. И на том спасибо, - шепотом произнесла Рина, глядя на красиво сияющую помаду.
- Быстрей! – крикнул выглянувший из-за двери амбал.
- Ещё пару мгновений - и я буду готова, - спокойно ответила очаровательная брюнетка так, словно ей предстоит очередное выступление перед публикой.
Девушка, глядя в зеркало в ванной, аккуратным точным движением очерчивает яркой красной помадой красивые четкие линии её чувственных мягких губ. Кратко улыбнувшись, она замирает на мгновенье, в последний раз рассматривая себя в зеркальном отражении. Переливающимся сиянием дрожит крупная слезинка и срывается с чёрных ресниц, падает и звучно разбивается на миллионы осколков.
- Я готова, - громко, уверенно произносит Рина.
В это самое время к главному входу в дом подъезжает черный седан. С переднего пассажирского места выходит человек одетый в черный строгий элегантный костюм и открывает заднюю дверцу. С глаз сидящего на заднем сидении Милада снимают плотную повязку. Пред взором синеглазого шатена предстает фасад дома, что он так часто видел в терзающих его на протяжении многих лет кошмарных снах.  Этот с виду ничем не примечательный дом был составляющей частью той ужасной картины, что Милад годами тщетно силился забыть, вычеркнуть из памяти. Казалось бы, ничего особенного нет в этом не слишком дорогом коттедже, очень подходящем для романтического уикенда или веселого времяпрепровождения с друзьями. Но именно в этом обычном доме произошло то, что изменило ход жизни молодого самонадеянного отпрыска богатого семейства, то, что поменяло что-то важное, основополагающее в самой его сути, случилось то, чего он сам до сих пор объяснить логически не в силах.
- Прошу! – наконец произнес человек в черном костюме, обращаясь к Миладу.
Высокий шатен решительно выходит из машины. Хотя на самом деле меньше всего на свете он пожелал бы оказаться еще раз в этом проклятом, по его собственному мнению, месте. В том месте, где по непонятным причинам во время проведения одного из магических ритуалов, описанных в старинной книге, много лет тому назад погиб его друг, и с того самого времени его никак не покидает ощущение присутствия рядом с ним кого-то или чего-то потустороннего, зловещего. И где бы он не был, куда бы не сбегал, как бы не старался убедить себя в обратном, но оно всюду находит его, не оставляет, пугает, гонит дальше. Внезапно Милада словно бьет током от мысли о том, что Рина может сейчас находиться в этом доме, о том, что она не должна быть там, о том, что там ей угрожает реальная, не контролируемая человеческой волей, опасность. Взволнованный синеглазый мужчина быстро и легко подбегает к входной двери, сам заходит в известный ему дом. Он желает как можно быстрее поговорить с Юрбеном и уйти отсюда, забрав с собой Рину, чтобы больше никогда и ни за что сюда не вернуться.
- Юрбен! – громко произносит имя своего врага Милад, вбежав в затемненную гостиную. – Где Юрбен?! – раздраженно спрашивает синеглазый мужчина у вошедшего в гостиную из кухни неприятного вида человека, который ранее привез в этот дом Рину.
- Вам приказано ждать, - тихо из-за спины Милада  раздался голос человека в черном костюме.
- «Приказано»?.. Юрбен вздумал мне приказывать… Куда мир катится? – почти что рассмеявшись, тихо произнес Милад и не спеша присел на кушетку, на такой маленький семейный диванчик.


Рина с трудом находит силы для того, чтобы сделать ещё хотя бы один шаг её израненными ступнями по небольшому коридору, пол которого так же, как и пол в спальне устлан мягким половым покрытием. Из узкого окошка в конце коридора виднеются насыщенно-оранжевые лучи заходящего солнца. Девушка замирает просто для того, чтобы продлить хотя бы на одно краткое мгновение волшебное солнечное сияние, пропитать им своё сознание, свою измученную душу. С её висков срываются маленькие капельки пота, что образовались от усилий, которые необходимо ей предпринимать, чтобы двигаться в заданном жестоким похитителем направлении, стремясь дойти туда, в ту комнату, откуда выйти сама Рина уже почти не надеется. Она удерживается за стену, пытаясь не упасть. Громила, ухватывает её за плечо, подтягивает и ставит на ноги. Он подталкивает, тащит её легкое тело, ускоряя шаги Рины. Девушка страдальчески вскрикивает, делая каждый, пронизанный резкой болью шаг. И кажется, это отнимает у неё неимоверное количество жизненных сил.
- Больно! Пожалуйста, стой! – полушепотом, заливаясь слезами, морщась, повторяет она, но старается при этом не злить мучителя.
- Заткнись! Уже пришли. Идти-то три метра.
Громила осторожно открывает широкую дверь. Запах дыма вырывается из темной прохлады комнаты.
- Я привел её, - тихо, с почтением сообщает громила.
- Пусть проходит, - вдруг из темноты раздался ненавистный Рине голос Юрбена.
Ощутив присутствие врага, того, по чьей вине она испытывает столько боли и страха, Рина выпрямляется, и со стороны может показаться, будто бы за одно мгновение её раны зажили сами собой, а вся её боль разом сменилась на ненависть. Слёзы её молниеносно высыхают, наделяя взгляд серо-зеленых глаз обжигающей стужей.
- А вот и приманка! – тоном победителя сказал Юрбен трём мужчинам, стоящим по бокам от него. – Как ты себя чувствуешь? Отчего ты такая бледная?
- Неописуемо. Чего и вам желаю! – холодно ответила Рина, послав испепеляющий надменностью взгляд в лицо главного подонка.
- Идём! Я покажу отведенное тебе место, - после короткой многозначительной паузы сказал Юрбен, галантно положив свою руку девушке на талию.
Она концентрирует всю свою волю на том, чтобы не выдать свое страдание, и, сделав несколько невыносимо болезненных шагов по блестящему полу, на котором начертаны непонятные, пугающие  Рину магические знаки, она видит наяву то, что мучало её во снах про адских монстров. Она застывает на месте, пробегая взглядом по нескольким ступеням, ведущим к каменному, прикрытому бархатом алтарю.
- Смелей! Ты – ничто. Тебе ведь нечего бояться. Я придал тебе ценности в глазах Отто, добавив твоей ничтожной персоне всю суть величия семьи Отто Милада - я передал тебе его деньги. Бежать сюда, ко мне, чтобы просто вернуть деньги такому, как Отто, не позволила бы его гордость. Но я это предусмотрел, присоединив к нашей игре тебя, Рина. Его разум зацепится за идею о благородном спасении ни в чем неповинной пленницы и приведет его в ловушку. Я уже управляю им, как марионеткой. Лишив его магической книги, забрав у него деньги, похитив его девушку, я сделал его самоуважение столь хрупким, остается лишь нанести последний удар - сломить его волю, замуровав его сознание в кровавых воспоминаниях.         
Девушку откровенно пугают слова, кажется, что, обезумевшего Юрбена, от них веет загробным холодом и тленом. Она с трудом, стиснув зубы, чтобы не выдать стоном или рыданием весь ужас испытываемой боли, преодолевает несколько ступеней и встает вблизи крупного, отесанного камня, служащего с древних времен алтарем.
Спустя десять минут ожидания, Милада просят проследовать на второй этаж. Взгляд темно-синих глаз мужчины со сдавленной, понятной только ему опаской поднимается вверх, туда, где прямо над гостиной располагается просторная комната без окон, что когда-то служила молодым волшебникам местом проведения магических ритуалов и обрядов. Миладу не хочется даже предполагать то, зачем Юрбен зовет его в тот зал, где они так часто слышали непонятный шепот, пугающие стоны, а бывало, видели неясные мелькающие тени в углах комнаты. Туда, где впервые он увидел то существо.
На этой мысли, на болезненном воспоминании, мужчина резко, но со стороны почти незаметно, вздрагивает, поднимается с диванчика и с отрешенным видом, обреченным состоянием души, направляется в сторону лестницы, ведущей наверх. Перед широкими дверьми он останавливается на пару мгновений. К нему быстро подходит последовавший за ним по лестнице амбал, как называла его в своих мыслях пойманная им Рина. И через несколько секунд этот неприятный на вид человек распахивает перед Миладом двери, что скрывали освещенный лишь множеством свечей зал.
- Добро пожаловать, Отто! Проходи, не стесняйся. Ты ещё не забыл это место? Ты, наверняка, его хорошо помнишь. Ты не мог не узнать его, верно? – громко сказал Юрбен, приближаясь  к Миладу, проявляясь из глубины зала, из холодной тьмы, пахнущей дымом жженых растений. – Мы заждались тебя Отто. Или теперь тебя стоит называть так, как зовет тебя эта милая певичка, Миладом? – вкрадчиво, с намеком на издёвку произнес Юрбен, облаченный в черный длинный балахон, взглядом указывая направление, куда Миладу стоит направить его внимание.
В эти мгновенья плохо поддающееся описанию волнение пробегает по всему существу Милада, осаждаясь  дрожью в его похолодевших пальцах. Сейчас, как никогда прежде, мужчина осознает, что он, пожалуй, не в силах предугадать всего, что мог подготовить для воздействия на его психику достаточно хорошо знающий его Юрбен. Густая тьма вокруг, запахи огня, тихие заунывные звуки органа – всё это само собой вновь вызывает к жизни память о другой ночи, проведенной в этом доме много лет назад, о той ночи, что унесла жизнь его лучшего друга. Отрывистыми вспышками предстают картины гибели молодого, полного жизни парня. Милад помнит, как вначале он четко ощущал присутствие друга рядом, его голос, произносящий магические слова из книги, затем всплывают самые страшные минуты: появление кого-то из темноты, кого-то огромного, впитывающего в себя жизненную силу живых существ. Чудовище явилось прямо позади парня, друга Милада.  В то мгновенье они ещё не знали, что изменить уже ничего нельзя. А после -  лишь ряд насыщенных деталями, но между тем кажущихся сумбурными, воспоминаний. Милад помнит, словно это произошло час назад, как он обернулся и взглянул на лежащего на полу друга, он помнит его глаза, ужас застывший в его взгляде, он помнит последний вздох парня, судороги, и через пару мгновений исчезновение того, кого Милад много лет считал близким себе человеком. И только хладная никчемная, по сути, оболочка, валяющаяся на полу, доказывающая, что суть заключается не в теле, а в чем-то ещё пока недоступном разуму человеческому, притягивает к себе взгляды присутствовавших в этом зале в ту ужасную ночь. Мужчина с удивлением осознает, что его память, оказывается, всё прошедшее время хранила так много подробностей, обжигающих душу фрагментов и ощущений той ночи.
Длинноволосый шатен делает несколько несмелых шагов в указанном направлении. И только лишь теперь он в состоянии разглядеть знакомые очертания стройной фигуры хрупкой брюнетки в ярко-красном платье. 
- Рина?! Рина, с тобой всё в порядке?
Девушка мгновенно узнает бархат любимого голоса, что так давно не слышала, что уже не надеялась когда-то услышать. Она всматривается сквозь темноту, сквозь сумерки. Благодаря огненным бликам Рина может разглядеть очертания крепкого спортивного тела Милада, его манящие широкие плечи. Слёзы нежданными горячими потоками скатываются по нежному личику Рины, а из трепещущей груди девушки готов вырваться горький стон и поясняющий её состояние плач. Но естественный порыв души Рины к возлюбленному мгновенно захлестывает волна леденящего, первобытного страха, страха за него, за её Милада, за его жизнь. Она боится даже шелохнуться. Её разум пронизывает жутчайшая паника при мысли о том, что может произойти с её любимым мужчиной, если она позволит себе проявить сдавливающие её сердце эмоции, и если она сделает хотя бы шаг в столь желанном направлении, по направлению к его объятиям, к его защите, к его теплу и силе. Она будто бы неспособна поверить, до конца осознать то, что он теперь так близко, что он всё же пришел сюда, преодолев свою гордость, повинуясь этим странным, жестоким людям, которые одержимы неясными для неё идеями и целями. И находясь в состоянии оцепенения, замешательства, Рина просто молчит, не отвечая на долетевший до её слуха вопрос Милада. Опершись ладонями о прохладу шершавой каменной поверхности, прикрытой бархатной накидкой глыбы, находящейся прямо за ней, Рина просто удерживается в вертикальном положении, стоит на её израненных ступнях.
Не услышав от Рины ответа, Милад делает ещё несколько быстрых шагов, стремясь подняться на пару ступеней вверх, туда, где стоит его бледная, необычно тихая девочка.
- Отто! Стой! – грозно крикнул Юрбен.
Неизвестный Миладу человек, показавшийся вблизи Рины, достав пистолет, направляет на неё оружие. Синеглазый шатен останавливается. Но его взгляд остается прикованным к ней, к темноволосой девушке в длинном мерцающем красном платье. Его память неожиданно и как-то, как ему кажется некстати, кидает ему образы того мартовского вечера в ресторане в далекой холодной стране. Пред его внутреннем взором, словно видео запись, мелькают запомнившиеся ему в малейших деталях моменты выступления на сцене молодой, сияющей словно жаркое волшебное пламя певицы: каждое её движение, каждый её чарующий взгляд, направленный куда-то вдаль, звук её голоса и её дыхание, каждый сделанный ею неслышный, но манящий мужское воображение вздох – всё это внезапно, с новой силой захватывает Милада вновь. Хотя в данную секунду он и отчетливо осознает, что видит перед собой измученную, с трудом держащуюся на ногах, совсем бледную девушку с напуганным, недоверчивым взглядом, полным скрываемой боли и отчаяния. Как художник он ловит себя на мысли, что переживаемое ею страдание делает её образ ещё более глубоким, интригующим, желанным. Однако, как мужчина, он с трудом перебарывает возникающую в его душе ярость, готовясь испепелить подонка, принесшего столько боли и страха его любимому существу. 
- Итак, Юрбен! Я тебя внимательно слушаю. Чего ты от меня хочешь? Что я должен сделать, чтобы вернуть всё то, что принадлежит мне?
-Хм… Хорошо, перейдем прямо к делу, - ухмыльнулся Юрбен. – Для начала, одень это. Это твоё, - темноглазый мужчина среднего роста протянул высокому шатену аккуратно свернутое черное одеяние.
- И зачем мне это? – уже имея вполне определенное предположение, о чем пойдет речь, спросил Милад.
- Мы желаем, чтобы ты, как в былые времена, принял участие в сегодняшнем вызове, - медленно, с расстановкой, произнес Юрбен.   
-«Мы»? – чуть прищурив темно-синие глаза, попросил уточнения длинноволосый шатен.
- Мы! – повторил он, сделав призывный жест, на который из темноты углов, словно потусторонние тени из глубины веков вышли три высокие фигуры.
Приблизившись к Миладу и Юрбену, мужчины снимают со своих голов черные широкие капюшоны. И Милад тот час же узнаёт двоих из его прежнего круга и ещё одного человека, которого он видел только один раз, в своём особняке на выставке его новых скульптурных работ.
- Так что же я должен буду сделать? – хмыкнув, решил уточнить намерения всех собравшихся, Милад.
- Просто читай. Вызови Его. Как тогда.
- Вы не удержите его, не сможете подчинить. Не вы, не я - никто не сможет! – повысил голос на безумцев, разъяренный идеей предстоящей фатальной глупости, Милад. – И с чего ты решил, что я сумею снова его вызвать? М?! А если и сумею, если всё произойдет, как ты того хочешь, то ведь, наверняка, снова кто-нибудь погибнет! В этот раз это можешь быть, например, ты Юрбен.
В ответ оппонент продолжительно рассмеялся.
- Я всё предусмотрел на этот раз. Отто, ты же помнишь, что в нашем непростом деле главное – верить. Верь, Отто! Верь - и всё получится! – беззаботно улыбнувшись, утвердительно произнес, сверкнув очами, брюнет.
- Хорошо… Если выбора у меня всё равно нет, я приму участие в этом безумии. Теперь отпусти девушку, она тут не причём и будет только мешать, - серьезным тоном высказал свое требование синеглазый шатен, напряженно смотря Юрбену в глаза с высоты своего роста.
- Хм… Пожалуй,.. нет! Она останется здесь в качестве твоей музы, твоего вдохновения. Отто, не спорь! Ты получишь свои деньги вместе с девушкой только после того, как выполнишь главное условие нашего договора – когда проведешь успешный вызов. Только тогда ты вернешь себе всё и освободишься от меня, - лукаво, недобро улыбнувшись, заключил Юрбен.
- Я тебя понял. Когда начнем? – сухо спросил Милад, вновь переведя взгляд на глядящую в его сторону Рину.
- Сейчас, друг мой! Прямо сейчас!
Рина наблюдает затем, как облачившись в длинный черный балахон с капюшоном, Милад, Юрбен и ещё три парня встают в пределы начертанного на полу круга. Милад начинает читать текст на непонятном Рине языке из той книги, что лежит на высокой подставке прямо перед ним. Она может лишь предполагать, что, вероятно, текст на латыни. Рина с удивлением и усиливающейся тревогой замечает, что вначале Милад читает нехотя, как бы делая одолжение, но с каждой строчкой, с каждым новым словом, тон его голоса меняется, становясь более пафосным, более требовательным, более серьезным и уже по-настоящему пугающим. Звук произносимых им слов будто бы заряжает пропахший дымом воздух какой-то особой энергией, создает в пространстве странное напряжение.
Вдруг всё пред глазами Рины начинает кружиться. И через мгновение она чувствует, что уже не в силах концентрировать своё внимание, своё зрение на статной фигуре Милада. Она может различить лишь пролетающие мимо неё, сквозь удушающую тьму яркие огни, огненные сгустки. Ей теперь становится трудно дышать, её слух пронзают, словно иглы, отдельные неведомые слова, что произносит Милад, и что вторят ему остальные. В восприятии девушки сейчас их голоса сливаются в единый всепоглощающий непрекращающийся шумовой поток. Рина пытается закрыть уши ладонями, чтобы хотя бы на мгновение ничего не слышать и не ощущать. Но вопреки её ожиданиям, она понимает, что не может сделать даже этого. Рина силится понять, что происходит с ней, с её телом, отчего она не в состоянии пошевелиться.
Внезапно она ясно осознает себя лежащей на гладкой каменной поверхности, к которой её ноги и руки крепко прикованы блестящими металлическими кольцами. И на каждое свое движение она слышит лязганье холодного прочного металла. Испуганная девушка ловит беспорядочные мысли о том, что будет с ней и с Миладом дальше, и зачем на самом деле Милад сюда явился и зачем он всё это делает? Её сбивчивое поверхностное дыхание заставляет её нервничать и биться в тщетном сопротивлении ещё сильнее. Брюнетке удается чуть приподняться, она проводит взглядом по темной комнате, наполненной лишь зыбкими мужскими голосами, шелестом пламени свечей и нескольких факелов. В их тусклом свете, чуть поодаль, её серо-зеленые глаза натыкаются на то, что в данный момент представляется её галлюцинацией, частью кошмарного сна. Частью одного из тех снов, что она так часто, почти каждую ночь, видела в последние месяцы. Огромная скульптурная композиция будто бы устремляется прямо к ней, к её душе, к её бешено колотящемуся в груди сердцу.  Именно теперь Рине становится ясно, отчего Милад, создав столь сложную, впечатляющую работу, хотел её уничтожить. Холодные мурашки пробегают по её телу от осознания того, что эта скульптурная композиция – частичка ада, а её возлюбленный – дитя тьмы, предвидевший это мгновенье, изобразивший его столь ярко, столь подробно. И то, что Милад сейчас делает - не является чем-то странным для него, а скорее, наоборот: в этом круге, он смотрится логичнее всего, величественнее, могущественнее, чем когда-либо прежде. Отчетливо ощущая, что она никогда не знала его таким, полностью поглощенным, принадлежащим, так красиво отдающимся темным, беспощадным, потусторонним силам, Рине становится одновременно и жутко, и увлекательно. Она порой так сильно хотела понять, кто он такой. Кто её Милад на самом деле, там, в глубине его существа, под покровом хорошего воспитания и всем тому подобным, кто он? Теперь она уверена, что точно это знает, но не видит в этом ни намека на спасение. Горячие слезинки бессильно скатываются по её щекам. Резкий внезапный хлопок, будто бы удар огромных крыльев заставляет Рину всмотреться в густую тень, что зависла над ней.
- Не может быть! Только не это… Только не ты! Оставь меня! Этого не может быть… Это невозможно! – срывающимся шепотом воскликнула заплаканная девушка, узнав во мраке одновременно и мучавшего ее во снах крылатого адского зверя и совсем недавно явившуюся к ней в маленькую комнатку длинную тень.
Словно внедрившись в мысли Рины, существо мгновенно приобрело очертания клыкастого темнокрылого чудовища с тяжелыми острыми рогами на голове. Оно приземляется на ноги, прямо на ступни девушки, обхватывая когтистыми пальцами её колени. Крепко впившись в кожу, оно неспешно скользит вверх, оставляя на бедрах Рины длинные царапины.      
- Милад!.. Помоги мне… Милад, пожалуйста! Пожалуйста, помоги... – всхлипывая, чуть громче, чем шепотом, бормочет дрожащая от страха и боли Рина.
Но она видит, что её любимый не слышит её стонов, не чувствует её боли. Он поглощен чтением магических строк, и ничто более не имеет значения. Рычащее же существо тем временем устремилось к лицу брюнетки. Оно приблизилось, глядя в глубину серо-зеленых глаз девушки. Его шершавая лапа легла ей на грудь, туда, где тихо, судорожно трепещет её сердечко.
«Впусти меня. И твоё сердце будет биться, пока бьется его сердце!» - оглушающе вскрикнул зверь и вновь, как это было во сне, сильно надавил Рине на грудную клетку.
- Милад!!! – сумела громко выкрикнуть Рина, теряя сознание.
Затем девушка, побледнев, глубоко вдыхает, а вместо глотка воздуха, в неё проникает огромная тягучая тень, заполняя каждую её частичку собой. 
Милад мгновенно замолкает. Его темно-синие глаза вновь приобретают привычное сосредоточенное, человеческое выражение. Он бросает встревоженный взгляд в сторону, где ранее он видел стоящую Рину, и откуда теперь донесся её крик. Увиденная картина заставляет кровь в венах мужчины заледенеть. Наконец-то ему удается разглядеть каменный алтарь, что используется для жестоких жертвоприношений, и к этой отполированной глыбе прикована та, за кем он, не смотря ни на что, явился сюда, в свой личный, самый страшный кошмар.
«В этот раз они пойдут до конца… Черт, как же я мог не понять это с самого начала?» - мысленно, не веря во всё происходящее, вымолвил ошеломленный Милад.
Юрбен не спеша, со свойственным подобным случаям пафосом, направляется к алтарю. Холодный блеск стали длинного ритуального клинка в руках Юрбена бьет леденящим сиянием в темно-синие глаза Милада.
- Юрбен!– внезапно догнав Юрбена, сказал Милад, достав из-под балахона пистолет. - В этот раз ты, действительно, всё продумал, не так ли?!
- Что?.. Откуда у него оружие?! Хотя это уже неважно. Не мешай мне! – закричал Юрбен и быстрым мимолетным движением чиркнул по руке Милада острием ножа. 
Затем высокому шатену удается лишь перехватить руку Юрбена, что силится вонзить лезвие ножа куда-то глубже в бок тела Милада. Всего спустя краткое мгновенье, Милад ударяет Юрбена по голове рукояткой пистолета и с силой отбрасывает его от себя. Блестящий длинный нож со звоном отлетает куда-то в сторону, разбрызгивая капли крови.





--------------------
-DVL Demonic Dream-