Переезд Егор и Ленка Эпилог

Четыре недели прошли быстро. Медикаменты как и грамотный уход/надзор медперсонала сделали свое дело. Лицо у Егора как и у его сокамерников приобрело более менее человеческий вид и цвет.
Ребята стали дурачиться еще больше. А посему держать веселую палату #4 дольше не было никакого смысла и пацанов выписали одного за другим.
Первым покинул проходную инфекционной больницы Донцов. Сережка равно как и неугомонный Грецкий провожали его как родного. Сережка даже всплакнул. Сашка тоже, но отмазался, сказав, что что-то попало ему в глаз.
Фима с папой Мишей усадили Егора в Рено и умчались прочь, оставив ребят с тоскливым чувством расставания. Егор перед самой выпиской разбил все их надежды на встретится всем вместе и продолжить дружбу вне больницы, рассказав, что скоро покинет страну насовсем.
Дома его встречали Зина, мама Люба, ну и конечно зареванная Ленка. Ее не смотря на скандальчик который она закатила, не пустили поехать в больницу и поэтому глаза у девушки сейчас были красными и блестели от слез.
“Котенок, ну не хватало что бы ты или ребеночек подхватили инфекцию там” успокаивал ее в ванной Егор, беря сторону родни.
Пока он зашел помыться и переодеться после больницы, истосковавшаяся по мужу Ленка сидя рядом на стульчике возле ванны нажаловалась на всех и вся, с любопытством наблюдая за движениями мужа.
“Тощий то какой. Тебя там, что совсем не кормили, лапочка?” Перевела она тему, глядя на голого парня покрытого с головы до ног мыльной пеной.
Хотя как для нее он все равно выглядел очень привлекательно и даже немножко вызывающе. Едва преодолимое желание поиметь близость с ним прямо здесь поднялось в ней, но девушка пересилила себя и ограничилась лишь тем что взяв полотенце, долго и тщательно вытерла блаженно улыбающегося Егора где только могла и хотела.
Не приминув при этом перещупать и перетрогать все. Ах, ах…Как же ей хочется опять и опять ласкать, гладить, целовать это хорошее, любимое, легко возбудимое, спортивное тело мальчишки! Но…гости, гости…..ладно, они подождут до вечера.
Егор словно прочитав мысли жены, опустился на колени, обнял ее ноги и медленно поплыл горячими ладонями вверх. Нырнул под мягкую ткань женского белья, прошелся по тугим половинкам хорошенькой пополневшей попы, чем вызвал легкий стон у супруги и остановился на животике.
Ах, как там наша кроха сын? Зашевелился! Узнала папку? Ах ты, Мой хороший!
“Егорка, ну не сейчас, хороший..у нас гости..лапочка..родной..давай после, вечерком” прошептала Лена, закрывая глаза от удовольствия и предвкушения их близости.
Хотя если бы не здравый рассудок и воспитание, то отдалась бы мужу прямо сейчас, здесь и немедленно.
Егор поднялся во весь рост, страстно поцеловал Ленины губы несколько раз. Потом посмотрел вниз на выпрямившуюся плоть и смеясь сказал:
“Вот посмотри что ты наделала своими вытираниями? Как мне теперь на люди выйти?”
“Ой, ну можно подумать…” ответила улыбаясь девушка и бросив парню чистые трусы, добавила:” Давай, укладывай своего волкодава и выходи, нас ждут”
Затем выскользнула за двери и присоединилась к маме Любе, Зинуле и подоспевшей на кухню Машке. Последняя только что появилась в квартире со своим мужем Назаровым и группой ребят одноклассников работавших в ЧОПе.
Тут был и Сява со своей новой подружкой казашкой. Хорошенькая приятная девочка. Одинокий волк Ветров. Он так никогда и не женился.
Амбал со свой гражданской женой и приемным сыном Игорем, мальчишкой лет 10. Последний прекрасно сошелся с Максом и они сейчас вместе дурачились, сидя на диване в ожидании когда все соберутся за стол.
Приятным сюрпризом было появление из спальни супругов Шебановых, Руслана и Наташи. Правда без Сережки, которого оставили на попечение родителей Руслана. Те не смогли приехать из-за болезни деда Савелия и передавали свои сожаления и приветы.
Ребята и приехавшая повидаться с ним в последний раз перед отъездом родня навещали Егора пару раз в больнице. Но из-за опасения заразиться говорили только через забор, не забывая при этом заваливать Донцова и его новых друзей сумками с едой.
По этим встречам Сашка и Сережа поняли, что Егор был не последним человеком среди них и прониклись к нему еще большим уважением.
Слезы сами по себя потекли из глаз Егора при виде такого множества близких ему людей:
“Господи, а может ну его на фиг эту иммиграцию? Ну кому я там нужен? Вон сколько замечательных и близких, родных мне людей собрались сейчас здесь. И с каждым связанна особая часть в моей жизни.”
Донцов младший стыдясь своих слез, пробовал повернуться и под каким нибудь предлогом выйти из комнаты где уже собралась большая часть гостей. Но его остановил Фима:
“Стоять! Ты куда это намылился? Егор, да ты чего? Кого стыдишься, тут чужих нет. А ребята поймут.”
Он крепко взял Егора сзади за спортивные штаны, что бы тот не удрал, и повернувшись к стоявшим/сидевшим в комнате громко сказал:
“Хе, наше вам с кисточкой достопочтенная публика. Явления Егора в народы! Обнимать по очереди, тискать не крепко ему еще паспортный контроль проходить, подарки в нашей и конвертируемой валюте можно оставлять мне - если не забуду, то передам”
Все потянулись к счастливому и заплаканному Егору с Леночкой поздравлять и целовать их.
Потом сели за стол. После первых тостов за здравие и пожеланий счастливой дороги подогретая алкоголем и хорошей едой толпа потянулись на всевозможные воспоминания, шутки и смех.
Через час когда шум немного поутих за столом поднялся Владислав. В комнате стало тихо.
“Короче Чемпион, я не силен толкать речи, вот..”Начал он, доставая из кармана что-то завернутое в цветную бумагу “Мы тут с парнями посоветовались и по наставлению твоего родственника Фимы решили тебе подарок сделать. Так сказать на память. Будешь там в Штатах на него смотреть и нас вспоминать. А когда все пойдет путем приезжать к нам в гости.”
Под одобрительный гул сидевших Назаров достал из бумаги золотую цепочку. Егор бережно взял ее, повертел что бы было всем видно в руках и тут же надел себе на шею.
Затем со слезами на глазах поблагодарил ребят и поспешил сесть на свое место. Слабость все еще чувствовалась в теле.
“Ой, ну да ладно! Если бы не Фима что бы вы босяки делали?” тут уже в разговор вклинился повеселевший Фима.
Он чинно поднялся, взял рюмку с коньяком и попросил всех присутствующих в знак уважения наполнить свои. Под перезвон бутылок о поверхности рюмок и бокалов он начал вещать:
“Мы все здесь очень хорошо знаем за кого будем пить. Да, но, это и радостно и печально. Егор решил оставить наш и поехать домой. Ша, не надо кричать, я знаю шо говорю! Когда моего дядю Нафанаила спросили почему он не указал в анкете на вступление в КПСС, что имеет родню за границей. Он ответил что родня уже давно дома, это он заграницей.”
Фима подождал пока закончится смех и продолжил:
“Так вот когда мой Сема ходил в садик там детям полоскали мозги и говорили что самое лучшее детство дома, в СССР, самые лучшие игрушки дома, в СССР, самая лучшая еда для детей дома, в СССР. От таких слов мое дите расплакалось на всю группу и на вопрос перепуганной воспитательницы что случилось ребенок ответил, Хочу домой, в СССР.”
“Фима, тебя в тюрьму посадят за антисоветскую пропаганду” брякнул кто-то перекрикивая громкий смех за столом.
“Неа, если его из армии выгнали через неделю то из тюрьмы на второй день” кинул в шутку Егор.
“Да, так во о чем я, да, Егор вы с Леной едете ДОМОЙ, где все хорошее для вас и ваших будущих детей. Подумаешь велика разница в названии СССР и США. Какой-то шлимаз наверное буквы попутал. А что бы вы нас тут не забывали и слали приветы в больших посылках, в дополнение к подарку ребят мы тут с родней посоветовавшись решили тебе и Леночки подарить это. За это я и хочу с вами всеми выпить, за родню и твоих друзей!” закончил свой тост Фима улыбаясь.
Все выпили. А на стол перед ребятами легли два изящно выполненных золотых филигранных магиндовида (еврейские звезды).
Гости кто причмокнул, а кто и восхищенно ойкнул. Вещи были действительно очень красивыми.
“Интересно сколько крови выпил Фима из ювелира Олега за их изготовление?” думал с улыбкой Егор, надевая свой, помассивней, на только что подаренную ребятами цепочку.
За тем под одобрительный гул он помог и супруге надеть ее на подаренную еще раньше его родителями цепочку. Егору полгода назад попалась изумительная женская цепочка, а судя по штампам, еще царской работы, и он уговорил маму с папой сделать подарок, как бы от них, Лене в этот день с утра.
Вот на эту саму цепочку он и надел сейчас Фимин подарок. Девушка зарделась, смутилась, она не ожидала от братца такой щедрости. Слезы побежали по щекам, а слова благодарности с всхлипами бессвязно понеслись с ее прекрасных губок.
“Ах, ну прямо сейчас бы поцеловал их!” думал Егор смотря на восхищение жены.
Ох и получил же он потом от родителей за свой шахер-махер с цепочкой. Дело в том, что кто-то из гостей взяв изделие на посмотреть сразу же определил, что это дорогой антиквариат и тут же выдал свое восхищенное мнение на счет щедрости родителей Егора.
Что бы замять разгоревшийся на кухне после ухода гостей нежелательный скандальчик Егор согласился взять у возмущенной мамы Любы эквивалент в американских долларах. Которые умный и не задающий глупых вопросов Фима вернул ей же через полгода, как долю Егор за какое-то их совместное дело. Ну а как же иначе?
Время проведенное хорошо вместе, увы, быстро заканчивается. Гости начали расходиться; кто к себе домой, а кто в соседнюю комнату. Последними уехали наведя порядок в квартире Фима с Зиной, папа Миша с мамой Любой и Владик с Машей.
Егор закрыл на ключ дверь и сполоснув лицо холодной водой, поспешил в спальню. Ох, этот особый воздух в их спальни!
Ноздри парня как у молодого жеребца раздувались жадно вдыхая знакомый запах девушки. Долой одежды!
Голое парень быстренько нырнул в желанную прохладу постели. Ладони нащупали теплое Ленкино тело и осторожно начали ласкать его. Долгое воздержание не полезно…ну так говорят врачи, по крайней мере….Ребят прорвало, как тогда в первый раз их близости на вечеринке в Подмосковье.
Пару раз им постучали в стену сопровождая стуки смехом и возмущением.
Ясное дело стучал Руслан, а Наташа громко возмущалась поведением супруга.
Через час замученная и счастливая Леночка спала, улыбаясь во сне. Егор надев на голое гудевшее от усталости тело спортивные штаны по пояс голый выскользнул в коридор.
Он постучал в дверь к брату и сказал: “Эй, жаба зеленая выходи, бить буду”
За дверью ослышалась возня, шепот Наташи, смех Руслана и на свет Божий вылезло родственное чудо тоже в одних спортивных штанах.
“Пошли на кухню, зануда, поболтаем” улыбнулся Егор.
Спать парню не хотелось, выспался в больнице на год вперед. Плюс перебор с кофе, это единственное что из крепких напитков Егор мог себе сейчас позволить.
Хотелось поболтать. Убить тоску перед предстоящей разлукой, которая неумолимо приближалась.
Братья уселись на кухне, открыли форточку, достали открытую бутылку коньяка, налили. Егор только нюхал, наслаждаясь и давясь слюной, Руслан пил.
Потек разговор о том о сем. О друзьях, знакомых, врагах. О всех.
У Руслана развязался язык, Егор слушал и иногда поправлял или просил кому-то передать привет от него.
Разошлись под утро и проспали до обеда. Спешить было не куда.
Под влиянием их ночных воспоминаний парням снились почти одинаковые сны.
Как они были детьми и проказничали, получали по жопам от родителей и деда. Ходили в школу, на речку, дружили, ссорились, мирились, словом жили своей беззаботной детской жизнью….
Ах, сны сны…веселое и грустное напоминание жизни….Ребята спали.
А впереди через неделю у них было поездка на 3 машинах по трассе под хмурым московским декабрьским небом. Долгое слезное прощание под громадными в человеческий рост заплаканными от дождя в перемешку с первым снегом окнами Домодедовского аэропорта.
Так Родина неприветливо прощалась с ребятами.
Скрупулезная проверка документов и билетов. Передвижение побледневшим от нагрузки Егором в одиночку всех чемоданов и сумок; никого из провожающих как они не возмущались за черту охраняемую милицией и работниками паспортного контроля не пустили.
Придирчивые и завистливые взгляды работников таможни. Никому не нужный досмотр и вынимание из чемоданов аккуратно уложенных Леной и мамой Любой вещей.
Перевес якобы. Вынутые вещи потом милостиво позволили растерянным ребятам отдать стоявшей за стеклянным барьером родне.
Выслушивание возмущениях криков и оправданий от какой-то еврейской семьи, глава которой намеривался протащить бронзовый бюст Ленина с простертой вперед рукой, на борт самолета.
Последние пожатия, обнимание, всхлипы, взмахи рук, выкрики с пожеланиями. И слезы, слезы, слезы……ТОСКА!!!!!!!!!!!!!!
Заплаканная беспомощная мама и вечно серьезный, сдерживающий эмоции, а сейчас постаревший лет на 10, расстроенный папа Миша.
Неугомонный никак невзрослеющий братец балбес Руслан, с бегущими по щекам слезами. Уткнувшаяся в его плечо плачущая рассудительная Наташа.
Фима с грустной Зиной и громко ревущими за всех сразу на весь аэропорт Семой и Давидкой. Машка Назарова, размазывающая по щекам слезы вперемешку с дорогой косметикой. И Грусть!
Нет, пусть вам не врут что аэропорт это веселое место. Оно пропитанное слезами и горечью прощаний близких людей.
Стеклянные двери распахнули перед подошедшими свое необъятное нутро. Егор с Леной посмотрели в последний раз на родителей, друзей и толкая перед собой переполненную вещами тележку вошли в свою новую жизнь.
Словно поглощая их половинки автоматических дверей неприветливо захлопнулись и супруги, вытирая постоянно набегавшие слезы, молча пошли к своему самолету.
У них еще раз проверили документы и билеты, освободили наконец от вещей и стюардесса приветливо улыбаясь - первый раз за весь день, кто-то им улыбнулся - пригласила их на борт шикарного Боинга. Рейс осуществлялся компанией Air France и делал остановку для дозаправки в Париже.
Все. Здесь Советская Родина где они выросли и прожили столько лет заканчивалась. Пересекая цель между трапом и бортом самолета со свистевшим в ней колючим декабрьским воздухом Донцовы держась за руки вступили согласно международным правилам на территорию Франции.
Заграница. Такая запретная, манящая как грех, желанная и пугающая…..
Сидения в самолете были расположены в 3 ряда, было светло, просторно и необычайно уютно. Из заборничков в салон струился подогретый свежий воздух. Играла мягкая не навязчивая едва различимая музыка.
Егор внимательно посмотрел на билеты, нашел их места и пробуя поднять упавшее настроение Леночке, по детски пошутил:
“Ленка, чур я у окна!”
“Фигушки, ты себя сегодня плохо вел, мамочку совсем не поддерживал и она проревела всю дорогу. Значить сижу у окна я!” Улыбнулась та в ответ.
Парень пропустил девушку к окну и помог ей по удобней устроится в мягком кресле. Ленка тут же забыв свои горести начала с интересом изучать свое место и кучу кнопок сервиса светящихся перед ней.
Она даже нажала одну из них. К ее легкому испугу возле ребят появилась приятная темнокожая стюардесса мулатка и спросила на хорошем русском чем она может им помочь.
Егор сообразив, что Ленчик по привычке опять куда-то ‘вляпалась’ и попросил стаканчик воды для беременной супруги. Ленка улыбнулась находчивости мужа и удобно устроившись в мягком кресле, принялась пить из стаканчика принесенную воду.
Егор в это время рассматривал шумно располагавшихся соседей из среднего ряда. Это была большая еврейская семья глава которой предательски припер дедушку Ленина в вражескую среду разлагающегося империализма.
Последнего он бережно, но цепко держал на руках, словно боялся что того украдут.
“Как родного бережет” прошептал на ухо жене Егор.
Та мельком взглянув на это чудо, тихонько засмеялась и отвернулась к иллюминатору.
Как оказалось потом секрет оказался прост, предприимчивый еврей узнал от родни что в Штатах у коллекционеров появился серьезный интерес к вещам коммунистического культа из СССР. Вот и вез он создателя оного на продажу в Нью-Йорк.
Голова! Если можно поднять с статуэтки больше чем как бронзовый лом почему бы и НЕТ?
Пока шумную толпу эмигрантов рассаживали и успокаивали, Егор и Наум, так звали предприимчивого соседа, нашли что на борту международного лайнера оказывается дают бесплатно не только обед и ужин, так как временная разница с Нью-Йорком позволяла зацепить все, но и хорошие алкогольные напитки. Аэрофлот не желая ударит лицом в грязь перед буржуазным Западом снабжал их авиалинии лучшим.
Тут можно было попробовать и купить, правда уже за твердую валюту, коллекционные вина, водку, коньяки. Выбор Егора и Наума упал на Армянский подарочный. Донцов только однажды попробовал это чудо советского виноделия и остался очень доволен.
Сейчас не смотря на все запреты, жены, родителей и врачей, понятливый в делах семейной конспирации Наум заказал две порции коньяка. А когда тот принесли под шумок расспросов о Лениных родителях в Штатах, сунул стакан в руки Егору.
Ах, как впервые за последни полтора месяца напиток удивил парня.
“Какое чудо! А плевать на печенку, молодой, потяну!” думал Егор с наслаждением чувствуя как коньяк мягко ударяет в голову.
Правда, Ленка его мыслей не разделяла и учуяв запах, легонько треснула коммерческим журналом улыбавшегося Егора по голове.
“Засрнец, я тебе жопу потом набью” только и кинула она, тут же переводя все свое внимание на яркие картинки французского журнала мод.
Но после попросила на прекрасном французском подошедшую к ним стюардессу не приносить больше алкоголь ее мужу. Чем не мало удивила как ее, так и соседей по самолету тоже.
Но заводится не стала. Зачем? Она прекрасно понимала что им обоим тоскливо сейчас. Решил Егор выпить, ну что ж, правда что бы балбес потом не стонал и не жаловался.
Наконец все были рассажены, ремни пристегнуты, проведен как устный так визуальный инструктаж пассажиров как себя вести во время полета. В салоне потушили основной яркий свет и заменили на мягкий ночной. Снаружи натужно загудели турбины.
Самолет дрогнул всем своим громадным корпусом и плавно покачиваясь начал выход на взлетную полосу. Пассажиры кто молчал, кто крестился, кто алкоголем набирался. Ну тут у каждого свое…..
Пятиминутное путешествие вдруг резко оборвалось и белоснежная махина замерла на самом краю бетонной полосы. Вдали виднелись здание аэропорта, ремонтные ангары, самолеты, сновавшие туда сюда желтые сервисные машинки.
Егор смотря на них через Ленкино плечо старался увидать ну хоть кого-нибудь из своих. Он знал то, что они будут стоять и провожать их до самого конца. Но до здания было далеко.
В салоне вдруг стало тихо, а потом послышался возмущенный шепот особо нервных.
“Шо такое?”
“Почему стоим?”
“А шо, может ждем когда оркестры приедет и сыграет Прощание Славянки?”
“А вы шо не знали тут как всегда!”
Стюардессы перекрикивая толпу начали, не вставая со своих мест, успокаивать сидевших поближе к ним людей, говоря что мол ничего страшного. Взлетная полоса загруженна и мы просто ждем своей очереди.
Наконец лайнер вздрогнул опять и начал, стремительно набирая скорость, уверенно и грозно двигаться по бетонной полосе.
Рывок! И под его складывающимися шасси стала удаляться/уменьшаться земля. Все облегченно вздохнули и начали весело разговаривать между собой.
Наум в одиночестве хватил еще стопку коньяка, по тому как Егор отказался и выпил с ним лишь стакан холодной воды. Через час раздали хороший обед и пассажиры перекусив, умолкли утихли.
Самолет мягко покачиваясь ревел турбинам и рассекал морозную синеву неба. Большая часть пассажиров поев и выпив тихо спала. Отдыхали и замученные капризами клиентов стюардессы AirFrance.
И лишь бронзовый Ленин, выглядывая наружу из нежных объятиях спавшего Наума, покачивался в такт самолета и неизменно показывал своей застывшей в металле рукой путь в светлое будущее еще одной группе счастливых эмигрантов из СССР.
“П’авильным путем идете Това’ищи!”