Гусарская баллада

Помнится, в новелле «Наполеон» я заикнулась о том, что «наполеоновскую» шляпу всё-таки надевала. Эта история как раз об этом.
В 1962 году на экраны вышел знаменитый фильм «Гусарская баллада». Не  стоит думать, что у меня всё так хорошо с памятью. Просто недавно по телевизору показывали эту старую ленту, и в титрах была дата.
Стало быть, мне в том приснопамятном году исполнилось десять. Или шёл десятый…
Какая-то была у меня тогда книжка… Названия не помню, но в ней точно был рассказ про шпагу А.Суворова, вероятно, подаренную полководцу кем-то из сановных персон по случаю одержания очередной военной победы.  Во всяком случае, отчетливо сохранился в памяти  текст надписи, который на клинке был выгравирован: «Виват Екатерина Великая! Богу, Отечеству!»
В десятилетнем возрасте мы все уже были пионерами, и патриотическое чувство в нас воспитывали весьма последовательно. Древнерусские былины, трилогия Яна о татаро-монгольском нашествии, детский бестселлер «Четвертая высота» … Вот и та книжечка тоже укрепляла чувство гордости за Отечество.
  А тут и фильм подоспел. Да какой! Со знаменитыми артистами, яркий, цветной, полный приключений, со скачками и сражениями! Наконец, с замечательной музыкой Тихона Хренникова!
Первые дни я ходила, как во сне. И во сне, и наяву мне грезились гусарские ментики и кивера, звон сабель и летящие через вьюгу лошади.
Все песни и куплеты затвержены были наизусть, и никакие игры на ум не шли, кроме желания пребывать в сладостно-романтическом мире гусарского великолепия.
Что ребенку нужно для этого? Конечно, игра! Конечно, перевоплощения! Конечно, костюмы! И будучи весьма самостоятельной, я принялась за дело.
Старое и маловатое уже спортивное трико превратилось в щегольские лосины. К резиновым черным сапогам проволокой были прикручены «кавалерийские  шпоры». Забракованная московская шляпа, извлеченная из маминого сундука, как раз подошла в качестве треуголки. А в мамину  же старую юбку можно было широким жестом заворачиваться, как в плащ! Даже саблю я выстрогала сама кухонным ножом из длинной лучины, которые папа откалывал от поленьев для растопки печей. И надпись суворовскую чернилами сделала.  Мне невдомёк было, что Екатерина Великая в бабушки моим гусарам годилась!
Играла я долго, наверно с полгода, причем всегда одна, меняя роли, воображая себя то Шурочкой Азаровой, то Ржевским, а то и Кутузовым.
Но однажды учитель пения Владимир Иванович, баянист - слухач,  которому, должно  быть, я похвасталась, что знаю все песни из фильма, попросил напеть мелодию «Колыбельной». Он быстро запомнил её и предложил исполнить  на школьном сборе. Я решительно согласилась, однако дома стала сомневаться в том, что справлюсь, и всё ворочалась в постели, вспоминая сцену прощания Шурочки с куклой и детством.
Колыбельную я все-таки спела и даже заслужила аплодисменты своих однокашников, но в гусары что-то играть перестала.
P.S. Да, совсем забыла. Юбка, служившая мне плащом, была частью маминого довоенного костюма, с рисунком «ёлочка»,  цвета какао. А пуговица от жакета  - пестрая, как перепелиное яичко, и похожа на вогнутую линзу.