Парадигма

ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ

     Антон звонил в Москву раз в неделю, разговаривал с мамой, которая уже плохо видела и почти не слышала его. Каждый день он с тревогой ожидал, что ему позвонит из Москвы его тётя и сообщит «печальную весть».
     В первый день осени, а осень в Канаде начинается 22 сентября - это всё же произошло. Антон достал заготовленный список вещей, собрал маленький и лёгкий чемодан, и сразу понял, что ехать в не любимую им Москву он не хочет. Точнее, Москву он любил, но не лужковскую и не собянинскую. И ещё он не принимал Россию путинскую. Он знал, что это иррационально, нелогично, т.к. он ничего не мог поделать, но ужасно боялся лететь туда, где когда-то был его дом.

ДОРОГА

     Билет стоил дорого и полёт был с двумя пересадками, с остановкой в Исландии и в Будапеште, где он ночевал вместе с бомжами на полу в аэропорте. Самолёт на Москву был полупустой, и Антону даже бесплатно предложили 2-й бутерброд, что было большой редкостью.

ПРИЛЁТ

     Багажа у него не было и он быстро дошёл до паспортного контроля, который был расположен как бы в полуподвальном помещении Шереметьево-2. Там было душно и пахло окурками. Но Антон старался не замечать это, он представлял себе, как с трудом пробирается через очень близко стоящие загородки могил, чтобы увидеть, как опускают гроб его мамы в могилу его бабушки. У него кружилась голова и он жмурился, чтобы прочистить глаза от слёз.
     - Так, откуда прилетели? – как всегда сухо спросила девушки-пограничница.
     - Из Будапешта, - сказал Антон, что было частичной правдой.
     - А где виза? – совсем не строго спросила пограничница. И сразу – без паузы задала вопрос с утвердительной интонацией: - У Вас есть второе гражданство?!
     Антон протянул ей канадский паспорт. Пограничница долго листала его, потом помахала кому-то на российской стороне границы рукой. Подошёл невыразительный сотрудник в штатском.
     - Пройдёмте, - буднично сказал он, забрав у пограничницы оба паспорта.
     Антон поплёлся за ним, пытаясь вспомнить цитату из «Процесса» Кафки, но он не успел ничего вспомнить, т.к. они уже зашли в небольшую квадратную комнатку без окон, но с зеркалом Газелло – зеркалом односторонней видимости. На канцелярском столе лежал кусок фанеры размером фут на фут и был встроенный звонок.
   Боковым зрением Антон увидел портрет молодого президента в новенькой рамке. "Как же так, подумал Антон, - ему уже лет 70 должно быть".
     - Присаживайтесь, - сказал невыразительный сотрудник, сев первым. – Зачем пожаловали?
     - У меня печальный случай, - начал Антон, с трудом разжимая зубы. При этом он попытался достать из куртки распечатанное на всякий случай письмо, полученное им по электронной почте.
     - А не надо. Мы в курсе,- сказал сотрудник, употребив обобщающее местоимение «мы», видимо, имея в виду специальные службы.
     - Тогда почему я задержан?
     - Ещё нет,- привычно уходя от вопроса сказал сотрудник. - Но у Вас ещё все впереди.
     - Я не понимаю, - начал Антон.
     - А ничего понимать не надо, - произнёс сотрудник шаблонную фразу.- Мы просто хотели предупредить Вас в отношении возможных противоправных действий.
     И тут Антон решил, что он должен проявить «гражданскую позицию» и донести свою точку зрения до сотрудника:
     - Вы же понимаете, что режим может создавать неправедные законы, защищая  себя от тех, кто имеет другую точку зрения? Но Вы же не можете не осознавать, что это всё временно.
     Сотрудник слушал его тираду с таким видом, словно это ему говорили каждый день по многу раз. Антон продолжал:
     - Ведь это же очень просто. Наступит другое время, появится другая парадигма, и  ...
     Сотрудник не дал договорить Антону:
     - Какая ещё парадигма?
     - Это термин Томаса Куна из книги «Структура научных революций», - сказал Антон.
     - Я тебе покажу сейчас парадигму.- устало и как-то буднично сказал сотрудник и нажал на встроенную в стол кнопку звонка.
     Почти сразу в комнату вошли два солдатика и привычными движениями взяли картонку со стола сотрудника. Один приложил картонку к рёбрам Антона, другой в это время заломил руки Антона за спинкой стула. Боль была тупой и неожиданно сильной, в глазах потемнело и его сознание куда-то свернулось внутри живота.

ДОРОГА

     Очнулся Антон в самолёте. Пассажиров было мало, по одному в каждом ряду. Подошла та же стюардесса и протянула стакан воды и таблетку
   – Выпейте!- сказала она привычно. Антон положил в рот таблетку и запил шипучей водой.
   - Скоро Будапешт?- спросил Антон.
   - Это прямой рейс - услышал Антон сквозь нахлынувшую дрёму.
   
ДОМА

     В аэропорту Торонто Антон встречала жена, за которой час назад приехала машина и отвезла в аэропорт. Водитель, говоривший на русском, сказал просто: «Мне поручили отвезти Вас в аэропорт. Всё узнаете там.»
   Антон был словно в тумане и просто молча тащился за женой к машине с тем же русским водителем.  Машина довезла их до приёмного отделения скорой помощи Восточного госпиталя и оставила там. 

КОНЕЦ

   В приёмном отделении Антон наконец вспомнил цитату из "Процесса" Кафки: «Суду ничего  от  тебя  не нужно. Суд  принимает  тебя,  когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь». Антон явно уходил, и мысли путались всё больше, связываясь в один узел, который тянулся далеко в тёмную бесконечность. Последнее, что он слышал, был возглас сестры реанимационного отделения:
   - We lost him (мы его потеряли).

ПОСЛЕ СМЕРТИ

     В завещании Антона было высказана просьба кремировать его, а прах захоронить в могиле с его бабушкой и дедушкой. Когда через месяц один его знакомый Кирилл летел в Москву, он согласился взять урну с прахом Антона и передать её родственникам в Москве.

ЕЩЁ ОДИН КОНЕЦ

     В самолёте из Будапешта было немноголюдно, и Кириллу предложили бесплатно 2-й бутерброд, что было редкостью. На пограничном контроле к турникету, где стоял Кирилл, подошёл невыразительного вида сотрудник. В комнате без окон он вынул из чемодана Кирилла урну с прахом Антона и бросил её в стоявшую под столом плетёную мусорную корзинку. Когда Кирилл протянул рук, пытаясь забрать урну, в комнату вошли два солдатика и привычными движениями взяли картонку со стола...

ЭПИЛОГ

     Шёл 2027-й год. Страна радостно готовилась встретить 110-ую юбилейную годовщину Великой Октябрьской социалистической революции.