Зарисовка о деревне

Ночь. Завораживающе медленно с неба падает снег, старательно засыпая узенькие тропинки, ведущие к калиткам. Небольшая деревушка на бугре крепко спит, посапывая легким, едва заметным дымком из печных труб. Деревья давно уже стоят одетые в снежные теплые шубы. Чуть ниже, с другой стороны, маленькая и такая свободолюбивая речушка безжалостно взята в плен бессердечным серым льдом. Мороз. Настоящий русский мороз, который если вдруг увидит случайного проходимца, то мигом пролезет везде, где только можно. Особенно он почему-то любит ноздри. Как кто-нибудь вздохнет, так тут же мороз запускает свои ледяные пальцы чуть ли не по самый мозг. Страшным силуэтом между домов возвышается, несколько дней назад слепленная детишками, снежная баба. Кот-хулиган, так любящий поохотятся за цыплятами, предпочел остаться дома, и, свернувшись калачиком, тихонько спит на стуле. Снег прекращаться и не думал, Медленно, но верно, он, слой за слоем, плотно застилает землю. Не лает ни один пес и лишь далеко-далеко, едва слышно, воет на луну одинокий серый волк.

Ни в одном окне не горит свет, и я тоже давно погасил свой огонек. Вся эта картина словно гипнотизирует, это лучше любого фильма, и я чувствую себя участником, да что там участником, - героем жизни природы, ее незаменимой частью. А ты спишь, завернувшись чуть ли не с головой в пуховое одеяло, и уткнувшись носиком в настенный ковер. Я смотрю на тебя, и в моей голове начинается уже другое кино – кино о нас. Я помню все. Помню, как хотел, подобно добровольному рабу, носить тебя на руках где только можно, и не важно – будь то маршрут от кровати до кухни или же от дома до другого города.  Я помню, как хотел бросить все и шагнуть с крутого обрыва, но не мог. Нет, я не трусил, просто на том свете не было тебя, и я не мог жить в мире, где тебя нет. Помню, как я бесстрашно хотел воровать везде и у всех, лишь бы у тебя было все, что ты хочешь. Помню, как боялся проронить неосторожное слово или еще хуже – неловких молчаливых пауз. Ведь девушки не любят молчунов. Я помню, как страдал от паранойи, и временами казалось, что я окончательно сошел с ума. Помню, что после каждого твоего отказа во встрече не мог видеть даже самого себя. Мне просто хотелось убежать в лес, скукожиться и взорваться, а после каждого свидания наоборот – одарить добром и радостью каждого прохожего, промокшую дворняжку или крохотную букашку, хотелось летать и кричать от радости.  Я полной грудью разделял твои переживания, болезни и трудности. На себя мне было плевать, я думал лишь о тебе и твоих делах. Думал как тебе лучше, удобнее, интереснее, вкуснее и теплее. Может быть, у меня не всегда получалось, но я старался. Очень старался. И если же все получалось, то так же искренне радовался твоим успехам. Но все это позади, все это мы пережили. И теперь я счастлив. Счастлив хотя бы потому, что могу каждый день желать спокойной ночи тебе, а не твоей фотографии, счастлив, что ты рядом и с тобой ничего не случится, счастлив, что ты спокойна, согрета, сыта и здорова.

Я аккуратно, дабы не разбудить своего ангелочка, ложусь рядом, обнимаю столь милое создание и погружаюсь в сон.