О презрении к миру -6-

Извечный вопрос «что делать?» смущает человечество, и оно лихорадочно делает. Человечество делает что-нибудь, лишь бы не сидеть сложа руки. А что-нибудь это: строить, ломать и вновь строить, перестраивать, достраивать, ломать и всё поновой. Всем этим движет страх, а не чистая креация. Сначала строят подводную лодку величиной с десятиэтажный дом, потом её топят, потом её пытаются поднять, чтобы опять потопить. Но никто это не считает абсурдом. Человечество гордится собой. Смотрите регулярно новости и читайте газеты, и вы поймёте – гордиться нечем. Человечество не апогей эволюции, лишь отдельные личности могут быть апогеем, а человечество в целом лишь тварь дрожащая. Человек в состоянии страха и борьбы за корм не венец эволюции, а только заурядное звено. Человечество – это муравейник под исполинским галактическим микроскопом. Копошение обслуги вокруг какого-нибудь босса любого ранга это то же самое копошение муравьёв вокруг своей матки. Наша цивилизация не серьёзней любой другой.

 Когда я смотрю на игры политиков, партий и сект; на войны, на бешеные темпы НТР, на «крестовые походы» за материальными благами, которые пытаются урвать любой ценой, я спрашиваю: «Неужели они думают, что всё это всерьёз?» Мне сразу вспоминаются динозавры. В течении ста миллионов лет они бродили по планете, перемещая горы своей плоти и бравируя своей мощью, и тоже «думали», что всё это надолго и всерьёз (как думал один политик, часто повторявший эти слова). Полезно читать книги по геологии и астрономии: в них всё измеряется не годами, а световыми годами и эрами. Сразу ощущаешь всю ничтожность и смехотворность истории, да и всей материальной жизни. Всю примитивненькую гадость и крайнюю несерьёзность любой власти – этой поносной жижи, которая только и способна, что распространять вонь.

 Мне становится грустно и смешно, когда такое низменное понятие как власть смешивают с Богом и Сатаной. Это две величайшие энергии, которым, мягко говоря, недосуг заниматься таким суетным делом, как власть. Власть – это автономная самопожирающая система, как дракон, который заглатывает свой хвост, в страхе потерять его. И вот за эту власть, это эфемерное могущество идёт грызня. Люди не любят войну? Это самая гнусная ложь, которую мне приходилось когда-либо слышать. Люди обожают войну. Люди любят играть в «войнушку», читать о войне, смотреть фильмы о войне, ну и конечно, по-взрослому заниматься войной. Война – средство добычи власти и удержания её. А власть… Власть, как думают, это всё. Ни одна власть не может без войны, ни одна война не может без власти. Они тесно связаны и неразлучны, и человек любит их больше, чем самого себя. В сущности это любовь к смерти.

 Человечество любит смерть и рабство. Эти бездны притягивают с одурманивающей силой в свои пустые объятия, и того, кто в них попал, не отпускают никогда. Высший Ум противопоставляет всему этому перманентный внутренний бунт, нашедший наиболее полное и яркое выражение в Учении Христа. Мало кто это понял, поэтому вместо Учения Христа выползла христианская религия. Внутренний бунт – это бунт против космических, физических, демиургических сил, какой бы мощью они не обладали. И цель здесь не победа, не война, а сам факт бунта. Бунт создаёт некую уникальную трансцендентную сферу деконтролиума.

 Деконтролиум – это тотальное нежелание подпадать под контроль и контролировать кого-либо. Человечество движется не от хорошего к плохому, и не от плохого к хорошему, а от примитивного плохого к утончённому плохому. Личность всегда должна себя противопоставлять контролю Бессознательного, которое пытается подавить личность с обеих сторон – и с теневой, и с освещённой. В Библии отражена власть освещённого Бессознательного в лице Иеговы, а противопоставление ей – в лице Сатаны. Последний не представляет Сознание, а лишь теневое Бессознательное. На уровне Бессознательного существует бессмертие (о чём и толкуют религии и многие секты), но отсутствует монадность личности, а для личности это смерть вторая.

 Как часть Бессознательного возможно это бессмертие, но личность не может быть частью – она абсолютная цельность. Личность любой ценой должна преодолевать контроль Бессознательного, постоянно находясь в Деконтролиуме. Контроль над человеком тотален. От космических до бытовых законов. Человек должен постоянно выпутываться из этой клейкой паутины, чтобы демиургические силы не сосали из него дух. Как тотален контроль, так должен быть тотален и бунт. Бунт  против всего, начиная от пространственно-временного континуума и заканчивая,  казалось бы безобидным, навязыванием мнения, что стол в том углу смотрится лучше.

 Время-Докторишко-Диктаторишко сжимает нас своими железными клещами и поселяет страх своей невероятной скоростью течения. Мы замираем перед его преходящестью и амнезией. И пытаясь вырваться из его лап, отдаёмся разгулу пантофагии в широком смысле слова. А она требует власти, денег, вёрткости, хитрости и лжи. Её алчность безудержна, её страх безграничен. И поэтому она возводит вокруг себя стены Идеологии и Мифов. Всё увязывается в узел социальных утопий, генетических и кибернетических программ (в широком смысле этих слов). Выстраивается замкнутая цепочка: Идеология – Контроль – Религия (Атеизм тоже своеобразная Религия) – Традиция – Идеология. Порочный круг. Прокрустово ложе. Свобода ничем не защищена, у неё нет страховых полисов и гарантий, она наивна и безоружна, невоинственна и прямодушна. Рабам рабов со своими арканами, капканами и обманами легко окрутить её, но сделать своей невозможно.

 Банда Космических Демиургов (ср. Банда Нова в «Нова экспресс» Уильяма Берроуза, пытающаяся установить контроль над людьми), обливаясь чёрной желчью и окисляясь от чёрной зависти при виде Свободы Человека, решила превратить его в раба. Смотрите, говорили они друг другу, Человек ходит свободно, живёт вечно, он невозмутим и спокоен, ходит и наслаждается своей свободой беспредельно. А мы смертны, наши движения ограничены, наш ум бескрыл, но у нас больше мощи. Негоже быть Человеку совершеннее нас. Пускай он будет таким же рабом, как и мы. И они соблазнили женщину, а она соблазнила мужчину. Человек попал в ловушку космических законов. Запрограммируем человека по своему образу и подобию – возрадовались они. Образ этот – взгляд алчный, подобие – смертная оболочка, состоящая из элементов. Теперь таков человек.

Материальную смертную оболочку пытается создать другая оболочка, такая же пустая и смертная. Зараза пустоты коренится в основе основ всех оболочек. Дух – это ночь, но не пустота ночи, не иллюзия ночи. Оболочка – мираж ночной и нестойкий, фата моргана, марево в ночи. Вселенная – это мыльный пузырь, гигантская тонкая оболочка. И по её образу создаются оболочки материальных тел. Но настоящее тело – это душа. Это цельный монолитный огонь, цельная нерушимая и неразрушимая форма, абсолютный а-том.

Все наши знания лишь смутные подозрения, вся наша деятельность – убийство времени от рассвета до заката, спасение от самого себя, от собственной пустоты и просто лишь потому, что надо же что-то делать. Истины, может быть, высказанные ещё до создания пирамид, но до сих пор, увы, неизменные. Человек стремится к совершенству окружающих его вещей, а себя он почитает за ничто. Человек творит историю, но не себя. А история образуется из двух рек: из реки крови и реки грязи. Это бессознательный процесс. Человек творит историю бессознательно. Если бы он творил сознательно, то творил бы уже не историю, а себя. Мы попадаем в определённые отношения людей и вещей и принимаем это с неумолимой фатальностью. Мы просто течём, и это течение двух рек – крови и грязи. Так что же, в течении человечества нет ничего хорошего? А искусство? Искусство принадлежит не истории, а гениям. Гении это эксцентричные чудаки и они вне истории. Если бы они влились в поток истории, они бы не были гениями. Они творят и нет им дела до того как примут их творения: уничтожат или превознесут, изрыгнут на них анафему или сделают эталоном красоты, отольют творцам золотой памятник или упекут в дурдом. Гении не творят историю. Историю творит Бессознательное, а гении творят непостижимые, полные тайн мавзолеи своему гению.

Если жизнь Вселенной приравнять к суткам, то жизнь одного человека, при условии, что он живёт 100 лет, будет равна 0,0004 секунды. Величина настолько ничтожная, что ею можно пренебречь. И даже если человеческую жизнь увеличить до 1000 лет или 10000 лет – мало что изменится. И это при всём том, что жизнь Вселенной тоже ограничена. Пред Вечностью и жизнь Вселенной и жизнь отдельного материального индивидуума равны нулю. Вечность не имеет ничего общего с временем. Вечность это не бесконечное время, это нечто противоположное времени, это антивремя.

 Душа пребывает в вечности,  плоть – во времени. Во времени есть рождение и смерть, начало и конец, в Вечности же ничего подобного не существует. Поэтому Жизнь Вечная не имеет ничего общего ни с жизнью, ни с смертью. Любой временной отрезок даже на бесконечной прямой остаётся отрезком. Но и бесконечная прямая это лишь бесконечный отрезок. В Вечности нет ни отрезков, ни прямых. Там движение происходит не от точки к точке, а от свободы к свободе. Время бесконечно, как круг или прямая, оно может быть конечно, как отрезок или сектор. Но Вечность вне бесконечности и конечности. Вечность – это свобода и непостижимость. Что будет с материальным миром в будущем? Есть пессимистический и оптимистический взгляды. А есть нигилистический – ничего не будет, так и будет плыть он в своей рутине бесконечно, то есть бесконечное время. Но и бесконечное время и конечное время, как уже было показано, равны нулю. Следовательно и мир равен нулю.

 Мир настолько ничтожен, что жалко даже тратить несколько мгновений на констатацию этого факта. Бесчисленность вселенных ничего не меняет. Вселенные – это мыльные пузыри; в соотношениях земного времени и пространства мыльный пузырь живёт секунды, а вселенные – миллиарды лет; в соотношении гипервселенских масштабов мыльные пузыри – ничто, а вселенные – как мыльные пузыри в земных масштабах. Пред Вечностью же и те и другие – ничто. «Как быстро всё исчезает: самые тела в мире, память о них в вечности» (Марк Аврелий). Через 10, 100 тысяч лет память о любом из нас, будь то папа римский, поп-звезда, любой выдающийся человек или никому неведомый бомж, исчезнет без следа. И для тех, кто будет жить тогда, все, абсолютно все, кто живёт сейчас, не будет существовать, будто их и вовсе никогда не было. Поэтому ценно то, что создано в душе, то есть в Вечности, а не в плоти, то есть в иллюзии.

Человек вылупливается в этот материальный мир, чего-то где-то как-то делает и вновь попадает туда, откуда пришёл – крышка захлопывается. Точка во времени приходит в такую же точку во времени и сливается с ней – бесконечная прямая остаётся бесконечной прямой, сколько не ставь на ней точек. Все эти мысли стары, всё это набило оскомину, но всё же рука сама это пишет вопреки всему. Мысль вращается вокруг одного и того же центра, и этот центр пока неустраним. Не думать об этом? Можно и не думать, но думается. Все эти думы пока ничего не изменяют, и именно поэтому думается об этом вновь и вновь.

Человечество страшит убогость и неустроенность быта, и ради этого оно затевает возню под названием цивилизация, принося ей обильные жертвы. Убогость своего духа его не беспокоит. Запутываясь в непроходимости вещей, оно ничего кроме них и не знает, и это составляет всё его бытие. То; же, что за вещами, оно не видит и не хочет видеть. А это и есть Вечность.