Часть 2 Туман Глава VII Птица в клетке

   Сара плохо помнила, чем закончилась ночь прибытия вандемарцев. Экскурсия по до боли знакомым коридорам уничтожила все возможные воспоминания и воспрепятствовала появлению новых. Джонс так же не могла вспомнить, как она из брюнетки превратилась в блондинку, и произошло ли это до или после 9 января. Помимо этого загадкой стало появление(или предыдущее отсутствие) очков на столе учёной. Она даже иногда находила их на своём носу, отчего её состояние только ухудшалось.

   Таблетки не помогали. В хаотичный мир простых, но при этом очень запутанных, людских переживаний ворвался чёрный и абсолютно гладкий вандемарский шар. Или это была сфера?  Всё одно — вандемарский порядок начал борьбу с хаосом, и земные технологии и химия в частности перестали справляться. Справлялись ли они до этого? Это вопрос, на который не было ответа.

   Учёная начала чувствовать себя(свои ноги и руки, а так же голову, что было крайне странно) более отчётливо 30 января, когда посреди обычного научного быта произошло ЧП. Так же неожиданно, как и много раз до этого. Потом всё снова стихло, но момент пробуждения был максимально ярким.

   ...Джонс стояла возле двери в свой рыжий кабинет, рядом с ней, вертя в руках ключи, что-то громко говорил заведующий отделом Датсоун.

- Да, и ты меня должна понять, Джонс, - распинался Питер со свойственной ему раздражительностью. - Ты не птица в клетке, тебя здесь никто не держит. Что-то не нравится — ты марш в бухгалтерию… Или куда там надо относить заявление? И никаких проблем ни нам, ни тебе. Всё ясно?

- Угу, - кивнула Сара. О чём он говорил? Что случилось на этот раз? Сознание оттеснило эту ненужную информацию куда-то далеко-далеко к мусорному ведру ненужных и опасных событий и очень быстро забыло.

- И! - чуть отойдя и мгновенно обернувшись, воскликнул молодой человек. - Никаких контактов с принцем!

- Да если бы это я к нему лезла, - пробормотала учёная и зашла в кабинет.

    В кабинете она застыла на одном месте, пытаясь понять, что она только что сказала и что это значило. «Eleris an Devaris» давно потерялся в тумане её разума, хотя иногда всплывал в самый ненужный и неудобный момент. Но почему ей запретили общаться с принцем? Она так сильно к нему лезла? И почему…

   Джонс перестала думать. Ей так советовал врач. Он, сидя в большом кожаном кресле и задумчиво крутя в руках солидную тяжёлую зелёную ручку, своими белыми скрипучими зубами произнёс: «Если в голову лезут лишние мысли, вы должны их подавить.» Тогда Сара мгновенно подумала что будет делать, если не подавит мысли, а ими подавится, или наоборот если подавят её. Врача это не устроило и он сам её подавил, выдав новые таблетки, которые работали абсолютно халатно и бездарно, спустив рукава. Но этот скрежет зубов…

- Хватит! - подойдя к столу и увидев на нём какую-то квитанцию, вскрикнула Сара.

   Пора объявить бойкот этому туману неясности и начать работать. Или продолжить. В любом случае, нельзя бродить по не внушающим дорожкам сознания. Нельзя поддаваться на провокации!

   Убрав со стола квитанцию, Джонс достала выданный ей на время ключ от аппаратуры и принялась работать. Впервые за долгое время у неё были средства на эту работу. О желании и возможности хоть что-нибудь запомнить речи не было. Всё нужное и ненужное Сара записывала в блокнот, специально положенный на крышку анализатора, представлявшего из себя большой металлический ящик, стоящий возле стены, с круглой дверцей посередине. Датсоун обещал когда-нибудь вживить несчастный аппарат и сделать его пользование доступным в любой момент времени, но это были только слова. Работать приходилось с подобием стиральной машины — открыл, поставил, запустил. Вынул. И всё по новой. Пока машина не откажется работать.

   Сара очень быстро изучила предыдущие записи и принялась пытать разноцветные колбочки. Их содержимое было создано мини-роботами, которых Джонс с любовью звала робукашками. Эти роботы появились случайно, из-за сбоя во время эксперимента. Их размер был около сантиметра, если не меньше. Робукашки умели воспроизводить сами себя и создавать различные жидкости разной вязкости и цвета. Воду, машинное масло и кислород определить было легче, чем неизвестные до этого вещества. Однако останавливаться на известном Сара не собиралась, при любом удобном случае она брала в руки эти колбы и…

   Анализатор шумел, как стиральная машина, и учёная удивлялась, почему его содержимое не крутится, как, например, карусель. Попытка избавится от лишних мыслей привела к тому, что размышления Сары стали крайне отрывистыми. Ей это не сильно нравилось, но это было куда лучше ежесекундных атомных взрывов, так часто происходивших в её голове.

   Да, она просто сидела и смотрела на то, как анализатор невидимыми лучами пронзает синие и оранжевые колбы, как меняются цифры на индикаторе температуры и как жидкости не меняются. Около получаса.

   А потом туман рассеялся.

   Соловей вырвался из клетки и понёс свою веселую песню по миру, желая рассказать всем и каждому о том, что он увидел.

   А увидел он следующее — в дверях, странно держась за стену и как-то неприятно белея, стоял его высочество Ламэр. Выглядел он неважно, учитывая тот факт, что из его грудной клетки на белый пол лилось что-то тёмное. «Кровь, наверное...» - подумала Джонс и внезапно вспомнила всё, что случилось за последние дни.