Глава 2 - Осколки Веры

В маленькой, округлой и покосившейся от безразличия времени часовне, на рассохшемся и скрипучем деревянном полу, в окружении холодных и почерневших от копоти каменных стен, озарённый светом сотни свечей и пробивающимися сквозь огромное витражное окно лучами Лароас и Вэзероя, преклонил колени в молитве своему безымянному богу высший жрец из культа Нового Рассвета.

Звали его - Миоран Саммен. И ему было глубоко наплевать, что он молится своему богу в часовне Фиммас - Богини Зерна и Великой Матери-Земли. Впрочем, как и Тому, Что Дремлет, вокруг поклонения которому и был выстроен культ Нового Рассвета. Молитвы Спящему воздавались с помощью крови. В ней заключалась жизнь и потому пролив свою и только свою кровь, можно было уповать на Его внимание. Как только совету магистров удалось убедить в этом Изумрудного Короля - тот снял запрет и прекратил гонения их веры.

С закрытыми глазами и скрещёнными на груди окровавленными пальцами, жрец бормотал на древнем языке. Миоран Саммен не повёл и бровью, даже когда в часовню без стука кто-то ввалился. Массивные двери с грохотом ударились о стены. Крохотные огоньки свечей затрепетали под напором ворвавшегося сквозняка, тени судорожно заплясали на стенах.

Жрец старался не обращать внимания на человека отчаянно пытающегося перевести дыхание у него за спиной. Но его терпение кончилось на смачном харканье ублюдка.

С холодным взглядом жрец встал с колен и повернулся к запыхавшемуся стражнику. Согнувшись в три погибели он всё ещё пытался перевести дыхание.

Увидав серповидный кинжал и кровь на руках жреца, стражник, почему-то вдруг, решил прикинуться рыбой, выброшенной на берег.

Старческое лицо Миорана Саммена не выражало никаких эмоций. Он продолжал молча стоять и рассматривать стражника, ожидая, когда же тот соизволит объясниться.

На вид стражник был и не молод, и не стар. В коротко стриженых волосах мелькала седина. В прошлом симпатичное лицо, ныне - изуродованное какой-то болезнью. Судя по худобе, достойного звания так и не сослужил…

Интересно, подумал жрец, решив дальнейшую судьбу оного, какого это умереть в таком возрасте, так ничего и не добившись?

Стражник, издав последний тяжкий вздох, разогнулся, уперев руки в бока.

— Ты прервал мою молитву, - Миоран слегка повёл кинжалом и стражник от страха, казалось, уменьшился в размерах, - и теперь твоя судьба всецело зависит от новостей, что ты принёс мне.

— Поймали! - единственное, что сумел он выдавить из себя.

Жреца аж передёрнуло. Чуть подавшись вперёд, он переспросил:

— Что ты сказал?

— Сир Меллас…

— Веди меня туда, - вскрикнул Миоран Саммен, перебивая стражника. - Сейчас же!

Жрец кипел от злости из-за промедления стражника с такой информацией.

Отряхнув подол мантии, жрец кровавого культа вышел из часовенки вслед за стражником, не удосужившись ни закрыть за собой дверь ни вытереть пролитую на пол кровь.

В прошлом Секторе Миоран Саммен получил письмо от Широ Унтара - мерзейшего среди мерзейших - с приказом выследить и доставить в главное святилище младшего сына Лорда-правителя провинции Артт’эр.

Первое, что сделал Миоран Саммен, после получения указаний - нашёл в подворотнях города беспризорника и выместил на нём своё недовольство. Ибо как он должен был сделать это находясь в другом королевстве, за три тысячи вёрст от цели? Но очень скоро жрец увидел в этом неплохую перспективу роста. Не желая собственноручно пачкать руки и отправляться за тридевять земель, Миоран Саммен подкупил и разослал шпионов во все потенциальные места, где мог бы укрыться или передвигаться сын Уэрона Артт’эра, никак не ожидая, что совсем скоро встретит его беззаботно разгуливающим по улицам Финэмара. Тупой ублюдок даже не пытался скрыть своего лица.

Миновав стены храма Девяти, стражник повёл жреца по мощёной дороге на север в район знати.

Миоран Саммен трясся в ознобе от возбуждения, что Дремлющий услышал его молитву так скоро.

На каменном мосту, что аркой нависал в двадцати саженях над Змеиной улицей, тянущейся из портовых доков прямиком на главную рыночную площадь, навстречу им выехала скрипучая карета с облупившейся местами краской. Запряжённая двумя гнедыми и исхудалыми кобылами, она промчалась мимо них, обрызгав жреца грязной дождевой водой из лужи.

На лице жреца заиграли скулы. Скрипя зубами, он провёл карету взглядом, отряхнул подол мантии и, молча махнув стражнику, пошёл дальше. Карета была ему знакома, а значит месть не заставит себя долго ждать.

Широкую улицу на каждом шагу освещали кованные фонари. Из-за высоких заборов выглядывали вычурные дома, охранники у ворот провожали их недобрыми, подозрительными взглядами.

—  Четверо погибли, пытаясь поймать его.

—  Это ужасная новость, - с безразличием ответил Миоран Саммен, подозревая о двусмысленности разговора.

— У них остались жёны и дети, - не унимался стражник. - Кто теперь будет их содержать?

— Передай их жёнам, что их мужей похоронят со всеми почестями. Расходы мы возьмём на себя, - жрец попытался придать своему голосу сожаления, но это тяжело сделать, когда тебе наплевать. - Детей возьмём на воспитание, научим их читать и писать. Найдём подходящую работу… А вообще, знаешь что? Передай матерям, чтобы пришли ко мне с детьми во второй половине Старшего Пересвета.

Стражник ещё какое-то время шёл молча, но потом из него снова полилось.

— Знаете, наш мелкий, Сатианом кличут, сейчас при смерти в лазарете. Местный лекарь сделал для него всё возможное, но гарантий никаких нет…

- Миорана уже начал доставать этот разговор. На что надеялся этот болван? Что им заплатят?

— Я помолюсь за спасение его души.

— Он ведь всего лишь мальчишка… - он так наиграно всё это говорил, что жрецу аж тошно стало. - Ребята готовы придушить паскуду, что сотворила всё это.

— Если с его головы упадёт хоть волос - будете драить сортиры до конца вашей никчёмной жизни!

Довёл, говнюк. Но зато весь оставшийся путь он держал свой поганый язык за зубами.

Что не могло не порадовать жреца.

У входа в переулок, где, по-видимому, и поймали паренька, караулили двое стражников. Внутри, насколько мог видеть старый глаз жреца, всё поросло буйной растительностью. Дома походили на древние руины исчезнувшей цивилизации, коими полнились леса и степи Лиртора. Из глубины переулка доносились крики людей, работающих на завалах в поиске уцелевших горожан. Пахло свежестью, будто находишься посреди леса.

Желание Миорана Саммена придушить своего спутника резко сменилось неподдельным интересом. О таком ему не рассказывали. Почесав морщинистый лоб, он решил после взглянуть и на вещи графского сына.

— Где он? - Миоран Саммен просто сгорал от нетерпения.

— Приказано было бросить в темницу, - ответил стражник, со скрещёнными на груди руками и с презрением плюнул под ноги жрецу.

— В смысле в темницу? - Миоран Саммен аж опешил от такого бесстрашного заявления. - Я вам на кой хер говорил не трогать его?

Жреца начало трясти.

— Четверо погибли, - начал объяснять стражник. - После такого не положено…

— Мозгов в твою тупую башку при рождении не положено! - взревел жрец. - Ведите меня к нему. Сейчас же!

Кретины. Долбанные кретины. Как только земля таких носит?

Он еле удержал себя в руках, чтобы не вспороть эти свинячьи брюха и не повесить их на собственных кишках там же в переулке. Его распирало непреодолимое желание набить кому-нибудь морду. Особенно вот этому - ведущему его к тюремному блоку.

Дабы хоть как-то унять свою злость, Миоран Саммен пообещал себе, что, как только покончит с эти делом, то заглянет в дешёвый портовый кабак, напьётся, и расквасит пару носов в переулке.

Добравшись до казарм в самом центре района знати, стражник, сопровождавший жреца, удалился по каким-то важным делам, сказав, что дорогу к темницам найти несложно.

Далеко не уходи, подумал Миоран Саммен, глядя стражнику вслед, Я с тобой ещё не закончил.

Миновав охраняемый вход, он спустился по крутой лестнице на один из подвальных этажей и остановился, услышав разговор двух стражников о небывалой чертовщине. Хоть он и видел краем глаза последствия этой самой чертовщины, деталей не знал.

Решив ненадолго отложить личную встречу с заключённым, Миоран Саммен двинул к стражникам, судя по говору - ксилаатам.

Увидев жреца, ящероподобные создания мигом умолкли. Повернув в его сторону головы, как это делают птицы, они перепугано лупали глазами.

— Расскажите мне о той чертовщине, - мягко попросил жрец и положил на краешек стола два нибблона.

Блеск серебра заставил глаза ящеров довольно округлиться.

— Вы вс-сё равно не поверить, милорд, пока не увидеть вс-сё с-своими глаз-зами, - змеиное шипение было особенностью ксилаатов. Учёные всей Фанаэны до сих пор и спорили по поводу предков этих созданий; змеи или, всё таки, ящеры (судя по языку и острым зубам - всё таки ящеры)?Миоран Саммен слегка улыбнулся, довольный тем, что его наживка в виде блестящих монет проглочена.

— Я был там и видел всё своими глазами, но меня интересуют подробности, - ещё пара монет легли поверх предыдущих. - Как тебя зовут?

— Нис-ст. Мы Нис-ст Эрлок. Однояйцевые, - представились ксилааты, говоря чуть ли по одному слову, как одно целое. Увидев замешательство на лице жреца, они добавили, - вылупитьс-ся из одного яйца матери.

— Избавьте меня от этих подробностей. Что случилось в переулке?

— Когда мы прибыть на мес-сто — это быть ужас-сно… Раньш-ше, переулок быть пус-стым и вонючим, полным вкус-сных ш-шавок. Теперь ж-же он порос-сш-ший липуном и ш-шерш-шавкой. А вьюны… Вьюны! Они оплес-сти Артис-са, Грига, Овиана и С-сатиана. Дырявить их-х вторую кож-жу. Проникать внутрь, портить внутреннос-сти! Их-х с-сок ж-жизни быть вс-сюду. Чинитель тел говорить, что С-сатиан ж-жить только благодаря какой-то наркотик. Я…

— Хватит, - перебил его Миоран Саммен, взмахнув рукой, не в силах больше слышать эту жуткую речь. - Я бы хотел взглянуть на вещи этого заключённого.

Ящеры, как голуби, склонили свои головы, косясь на серебряные монеты, лежащие на столе.

— Ес-сли милорд добавить ещ-щё блес-сяшек - мы найти дело в другом мес-сте.

— Я сейчас и это заберу! - пригрозил жрец и ксилааты, схватив монеты, убежали куда-то по коридору.

Ксилааты так быстро убежали, что Миоран Саммен даже не успел спросить у них, где именно находятся вещи заключённого. Но это оказалось не проблемой, так как на пыльных полках стеллажей стояло лишь несколько прогнивших ящиков. Вынув из скобы у входа факел, Миоран Саммен пошёл искать нужный.

Плесенью воняло так, что жрец решил поторопиться, дабы не подхватить лёгочного грибка. Найдя искомый ящик, Миоран Саммен водрузил факел в ближайшую скобу и вывернул содержимое на пол.

На пол упал кинжал странной формы, блеснув в свете факела осколками изумруда.

Вот ублюдки, подумал жрец, разглядывая дыру от упущенной возможности, в которую был инкрустирован большой драгоценный камень. Не ведая зачем, Миоран Саммен поднял кинжал, повернулся к свету факела и коснулся гарды.

Осколки камня засияли под его пальцами, реагируя на Силу.

От неожиданности и испуга жрец выронил кинжал и попятился, прикрывая рот рукой, чтобы не закричать.

— Этого не может быть…

Миорана Саммена скрутило и вырвало, как только до него дошло, что он нашёл. Это был не простой самоцвет. Это был камень Примали. И, судя по цвету дымки, Аузель земли - окаменелая Сила первозданной стихии. Один из пяти столпов их веры. И он оказался у простого смертного?

Как она попала в его руки? Произошедшее в переулке его рук дело? Он умеет ею управлять или это была спонтанная вспышка? Находка ввела жреца в неописуемое состояние. Он одновременно и радовался и плакать, рвал на голове волосы и кусал локти… Мысль, что делать с находкой, не давала ему покоя: оставить информацию при себе, передать вышестоящему в иерархии или, минуя этого напыщенного ублюдка - Широ Унтара, доложить всё совету магистров лично?

У него закружилась голова от возможностей, что откроются перед ним, если он отыщет её. Осталось только понять - камень украли или его припрятал графский отпрыск?

Взяв себя в руки, Миоран Саммен собрал оставшиеся осколки, сунул их в карман и с невозмутимым видом покинул склад.

Прималь была где-то в городе. И её нужно было отыскать.