Глава 2 - Письмо

Даллия Артт’эр - Леди провинции Артт’эр - в разодетых в кольца пальцах сжимала белый конверт, стоя посреди богато украшенного холла семейного особняка. С огромных картин, висящих на стенах, на неё с презрением взирали чужие предки. На резных столиках из тёмного дерева благоухали в расписных вазах букеты плюмерии. Две полукруглые мраморные лестницы вели на второй этаж, откуда доносились до зубного скрежета жуткие звуки музыкального инструмента.

— Бездарь, - прилетело оттуда же. - Откуда у тебя только руки растут? Я тебе как показывала держать смычок?

Взглянув наверх, туда, откуда доносились крики, Даллия вздохнула с досадой. То её старшая дочь, от первого мужа, потакая своим прихотям, училась играть на виолончели. Однажды дав слабину и согласившись, теперь она была вынуждена терпеть это безобразие; так ещё и эта чудная птица - канарейка - в золотой клетке, казалось, издевается над ней, всякий раз подпевая её дочери. Закатив глаза и помассировав виски, она с недовольством вышла на крыльцо.

Даллия уже битый час пыталась отыскать своего пасынка, чтобы лично в руки передать адресованное ему письмо. Где она его только не искала: и в его личных покоях, и в трапезной, и в библиотеке, которую он так любит, и даже на чердаке. Туда, правда, она отправила слугу. Негоже Леди в платье лазить по пыльным чердакам (к тому же, там нет вина)! Эр’за нигде не было.

Потеряв всякую надежду отыскать его в доме, она и вышла на крыльцо, надеясь, что он окажется в саду.

Широкое, полукруглое крыльцо устилала белоснежная мраморная плитка с земляного цвета прожилками какого-то минерала. Уэрон как-то рассказывал ей, что это за минерал, но она его не слушала. Не женское это дело - в камнях разбираться. По обе стороны от крыльца, вдоль окон, раскинулись цветочные клумбы. Садовники, едва завидев в дверях хозяйку, прервали свои разговоры и резко попадали на колени, возвращаясь к работе. Подъездную площадь перед домом мели трое.

Да так усердно, что от поднятой пыли у Даллии зачесалось в носу и она чихнула. Бросив напоследок взгляд на инжирный сад, откуда пахло переспевшими плодами, она прикрыла лицо от пыли рукой и вернулась в дом, где по-прежнему проходила пытка звуком.

Её уже начинало раздражать, что она, как дура, носится по дому в поисках пасынка. С другой стороны, она понимала, что сама виновата в этом, ведь ничто не мешало ей взвалить это дело на одного из слуг.

Но любопытство и негодование пожирало её изнутри. Почему за столь долгое отсутствие, единственное присланное мужем письмо адресовано сыну, а не ей? Соблюдая рамки приличия, она не стала вскрывать конверт, но была уже на грани этого.

— Элика, - возбуждённо позвала она младшую дочь, едва завидев малышку на лестнице. - Милая, подойди ко мне, пожалуйста.

Жизнерадостная девочка полная энергии, прыгая через ступеньку и напевая песенку, быстро спорхнула вниз.

— Скажи, ты не видела Эри? - поинтересовалась мать с обворожительной улыбкой на лице.

— Мм, - кивнула дочь, глядя на мать преисполненными любви глазами. - Я видела, как он пробрался в кабинет отца, - Элика захихикала, прикрыв рот маленькой ручкой. - Наверное он думает, что его никто не видел. Дурачок.

Даллия, наконец вздохнув с облегчением, похвалила дочь и потрепала по белокурым волосам.

Элика подняла на неё взгляд голубых глаз, улыбнулась, преисполненная счастья, и выбежала из дому.

Тяжело вздохнув, Даллия проводила взглядом дочку, вприпрыжку убегающую в сад, и направилась вверх по лестнице к кабинету мужа.