У меня нет дома

У меня нет дома.
Эти слова звучат так жутко и непонятно, даже для тех, к кому не имеют никакого отношения. Совсем как эта молния, так резко полыхнувшая неподалеку.
Я вздрогнула.
По моей старой, местами протертой куртке начали расплываться темные влажные круги. Так холодно. Надо бы спрятаться… да только смысл? Не всё ли равно уже, что со мной будет…
Бесцельно окинув ночную улочку блуждающим взглядом, я побрела по направлению к одной многоэтажке. Я знала, что там всегда открыт люк на крышу.
Очередной раскат грома раздался прямо над головой, заставив завыть спящие рядом машины. Их недовольные хозяева повысовывались из окон, раздраженно пикая ключами.
- Эй, ты! Чего встала, отойди от моей машины!!
Я даже не обернулась посмотреть, кто на меня орет. Нужна мне была твоя машина, придурок. Сейчас двадцать рублей были бы для меня куда ценнее этой груды металла. Хотя я даже к чувствую голода привыкла. Плевать уже.
На крыше было темно, скользко и красиво. Я медленно подошла к самому краю, в аккурат под новые звуки грома. Внизу симпатичной линейкой выстроились уличные фонари, иногда освещаемые еще и редкими проезжающими мимо машинами.
Что мы вообще понимаем под домом? Небольшую студию на верхнем этаже высотки? Частный коттедж? Съемные апартаменты?
Я раньше никогда об этом не задумывалась.
Эта мысль заставила злобно усмехнуться. Злоба – к самой себе. Потому что дура. Потому что такая же, как все. Потому что пока петух в задницу не клюнул, не понимала самых простых и важных вещей.
Я никогда не была привязана к месту. С раннего детства я всегда моталась с родителями из города в город, из дома в дом. Когда стала взрослой, не многое изменилось. Подолгу сидеть на одном месте казалось… скучным.
Но однажды у меня ничего не стало.
И хуже всего была даже не необходимость спать на вокзале, в зале ожидания, притворяясь поздним пассажиром, и не сосущее чувство голода, и даже не дикий стыд перед случайными прохожими, с брезгливостью обходящими тебя подальше. Нет, совсем не это.
Хуже всего было отчаянное одиночество, преследующее всюду. Когда ты неделями не произносишь ни слова. Когда не у кого попросить денег в долг или хотя бы еды. Когда даже позвонить некому. Когда никому не интересны твои надежды и отчаяние, твой страх и твоя боль, твои планы… да и вообще, жива ли ты.
На этом моменте полагалась бы горько разрыдаться, бить себя в грудь с криком: «Боже, да за что мне это?!» Но мои глаза оставались сухи и безразличны ко всему. Лишь где-то на задворках сознания раздавался еле слышный писк: «Надо найти еды! Надо спрятаться от дождя!»
Надо… а кому?
Мне вот точно нет. Я давно решила свою участь.
Глубоко вздохнув, я осторожно занесла ногу над карнизом.
И тут раздался телефонный звонок. Настолько поразившись данному факту, я изумленно вздрогнула и чуть не полетела раньше времени украшать своим бренным телом мокрый асфальт. Нет, конечно, всё равно этим закончится, но жизнь у меня одна, и я хотела бы с ней попрощаться достойно и мирно, а не под звуки мобильника. Поэтому я сделала шаг назад и уселась на крыше.
Кстати, кто может мне звонить? Я так давно не слышала этого…
Дрожащей рукой я достала из кармана куртки телефон. Это получилось не с первой попытки, потому что руки замерзли, затекли и не слушались. Но все же я справилась. Это был какой-то незнакомый номер.
- Алло.
Мой голос звучал непривычно хрипло и глухо. Или это я настолько отвыкла от него?
- Здравствуйте! – раздался приятный жизнерадостный голос какой-то девушки. – Это компания Новые Телесистемы! Вам было бы удобно уделить нам пару минут? Ваше мнение очень важно для нас!
Первые пару секунд я тупо смотрела на экран мобильника и не въезжала в происходящее.
А потом меня начал разбирать смех.
Это был не тот смех, который появляется после удачной шутки или от радости. Это были резкие, лающие, истеричные звуки, которые каким-то образом отрывались от моего тела и раскатывались по крыше, по ночной улице, не хуже крупных градин. Они хаотично рассыпались вокруг, прорезая гармонию ночи и заставляя редких случайных прохожих подозрительно озираться по сторонам. Я смеялась до истерики, до слез, до того изнеможённого состояния, когда просто уже не хватало сил и воздуха, но ты все равно, уже лежа и держась за живот, но продолжаешь хохотать.
В этот момент, сквозь слезы и истерику, я впервые за очень много дней подумала, что, может быть, всё не так уж плохо.