А ля прима

Утром, проснувшись, я взглянул в окно: нет ли туч? Небо чистое!
Взял этюдник, холст и вышел из дома. Я был в том приподнятом настроении, какое у меня обычно бывает перед началом творческой работы.
Ветра не было, но вскоре подул лёгкий ветерок, а на небесной лазури появилась тучка.
Я собрался писать клумбу городского сквера. Здесь росли цветы разных видов – настоящий райский сад! Мне надо было успеть сделать этюд за час-полтора, потому что за это время солнце сдвинулось бы на небосклоне и изменился бы свет на лепестках и листьях. Решил писать методом «a la prima» – без предварительных прописок и подмалёвка, то есть за один приём, в один сеанс.
Установил этюдник на металлических ножках, чтобы, работая стоя, можно было отойти, посмотреть на холст с расстояния и определить, верно ли взяты тон и цвет.
Загрунтованный холст был натянут на подрамнике так, как кожа у барабана: слегка щёлкнешь пальцем по холсту – услышишь особый звук; проведёшь ладонью по его зернистой поверхности – испытаешь подлинное удовольствие!
Все необходимые краски из тюбиков я выдавил на палитру и наполнил маслёнку… Теперь главное – сосредоточиться! От этого в немалой степени зависит успех работы.
Но я не мог сначала не насладиться природой: закрыв глаза, вдохнуть нежный аромат цветов и уловить деловитый гул пчёл. Лишь после этого я стал энергично писать и весь погрузился в работу. Мысленно говорил себе: «Я создам гимн красоте – той Божественной красоте, которая может спасти мир!»
Я заметил девочку, тихо стоявшую возле меня.
– Здрасьте, – сказала она, когда я, отойдя от картины, взглянул на неё.
Кивнув ей в ответ, вновь принялся писать. Работал с упоением.
Мне оставалось уже лишь немного обобщить этюд и кое-где уточнить цвет. И тут вдруг сквозь жужжание пчёл послышался какой-то тревожный шум. Я поднял голову и увидел приближающуюся группу парней. С ними была девушка. Когда они остановились возле меня, я понял, что они явно навеселе.
– Художник! – удивлённо воскликнула девушка. – В первый раз вижу натурально живого художника.
– А я что, тебе не натуральный, блин? – развязно спросил один из парней.
– Ты? – девушка рассмеялась. Раздался общий хохот.
Я ждал, когда взбудораженная молодёжь пройдёт мимо.
– А ничего, цветочки вроде похожи, – сказала девушка, пошатываясь
на высоких тонких каблуках. Она ближе подошла к холсту. Я испугался, что этюдник может вот-вот упасть.
– Так я не натуральный? Я, блин, не художник? – рослый, плотного телосложения парень, с винным перегаром и запахом сигаретного дыма, втиснулся между мной и этюдником. Неожиданно он схватил лежавшую кисть, развёл на палитре из тёмных красок грязную смесь, быстрыми мазками изобразил на всём холсте, прямо на моих цветах, дьявольскую рожу с рогами и торжествующе расхохотался.
– Здорово получилось! – похвалила девица. – На твой портрет похоже. А цветы зря ты замазал.
– Цветов мы тебе настоящих нарвём! Вон их, блин, тут сколько!
Девочка, стоявшая возле меня, посмотрела в упор на пьяного наглеца и дрожащим голоском, со слезами на глазах, воскликнула:
– Зачем вы это сделали?! Было так красиво!..