Александр и кот

 Александр лежал в центре шатра на мягких и теплых шкурах. Ранняя весна обманула все ожидания быстрого потепления. Ночная метель стихла только к утру. Ему не хотелось подниматься. Он перевернулся на спину, натянув на ноги меховую тогу – чувствовал, что они замерзли, и может быть, поэтому ноет рана на бедре. Лежа на спине, он смотрел на уродливые тусклые тени под сводами шатра, меняющие свои очертания от силы сквозняков, тянущих за собой огни факелов. Причудливые тени дрожали, убегали, исчезали и вновь появлялись, создавая иллюзию движения изображения – то нежными полутонами, то сочными бликами, растянутыми по всей площади сводов прямоугольного потолка. Иногда казалось, что изображения пугающе реалистичны и от впечатления их осязаемости он зажмуривал глаза.


  Несколько ночей его мучила бессонница, и приходило оно – видение лица с жутким взглядом, проникающим в мозг и в плоть, выворачивающее внутренности наизнанку. Он знал, когда приходит оно – наступает рассвет, вслед за которым уходят ночные кошмары. Но сегодня все пошло не так. Тени от дрожащего пламени сначала померкли,а потом растворились в пепельно-розовом свечении, завершая ночной полет воображения. Александр знал, что через некоторое время они и вовсе погаснут на своде потолка, провисшем под тяжестью выпавшего снега.
 
–  О, Боги! – вслух произнес Александр и повернувшись на бок, закрыл глаза.

  "Я должен принять решение. Все мои попытки договориться с мятежниками, не дают результатов. Значит, штурма не избежать.
В сражениях у меня один маневр –  атака, и одна стратегия – риск. Похоже, что варвары лишают меня возможности проявить к ним милосердие..."


  Александр дремал, когда в шатер вошел Архелай, начальник гарнизона.

–  Государь, снегом замело весь лагерь. Пора принимать решение.

–  А что Оксиарт?

  Александр встал со своего теплого ложа. Шкуры барсов, согревавшие его ночью, соскользнули, и торс великого воина осветился тлеющим пламенем. От игры света и тени, его тело было похожим на скульптуры богов в храмах Македонии, навевающих напоминание о незримой связи между создателями и их творениями.

  Александр был немногословен. Да и что добавить к сказанному? Ему заранее был известен результат переговоров. Он знал крайне враждебные настроения сагдийских и бактрийских аристократов.
  Он медленно одевался. Его еще беспокоила рана на бедре. Несмотря на быстрое заживление, он ощущал боль при ходьбе – это не было видно со стороны. Но Архелай понял, по едва заметному движению сдвинутых бровей Александра, что боль еще не отступила.

– Государь, если тебя беспокоит рана, у меня есть средство, которое поможет.

  Александр вопросительно посмотрел на своего полководца.

– Сегодня вернулся отряд разведчиков, его лучники захватили обоз с провизией, которую направляли в замок Хориена. Среди плененных есть старуха, говорят, она владеет даром целителя. Варвары утверждают, что равных ей не найти!

– Я не доверяю своим подданным, почему ты решил, что я доверю свою боль варвару?-
Александр говорил тихо, но так, чтобы услышали телохранители, находящиеся за пологом шатра.


 "Я всегда буду помнить о жестоком подавлении заговора. Но у меня и сейчас нет сожаления об убийстве Филоты и его отца –  Пармениона, и я не сомневаюсь в обоснованности приговора ...невзирая на то, что один был моим полководцем, другой – другом Филиппа".


  Выйдя наружу, Александр провалился в снег по колено. Все обитаемое многочисленное поселение базового лагеря занималось расчисткой проходов от снега. Повсюду – на кустах, на деревьях, на уступах темно-серых скал – вспыхивали мерцающие блики отраженных солнечных лучей, проникших в горное ущелье. Будто мириады невидимых духов сверкали своими доспехами, ослепляя всех, кто имел дерзость смотреть на снежные склоны. Это импульсное мерцание, ослепившее на миг Александра, показалось ему знаком, и он представил будущие события, которые он иногда чуял заранее и издалека...


  Осада замка ничего не дала. Неприступная крепость, в которой спрятались варвары, не желающие подчиниться ему, находилась на вершине скалы Сисимитра. Все переговоры заканчивались насмешками мятежных вельмож, считавших свою крепость недоступной для македонцев. Они посмели предложить Александру пришить крылья его воинам, чтобы те могли достичь высоты их положения.


"Я уничтожу вас"! – решил без колебаний, вспомнив, как его доблестные фаланги огнем и мечом стирали с этой варварской земли непокоренную Мараканду, опустошая ее до самого дна.

  Александр вернулся в шатер.

–  Архелай! Собери лучших скалолазов, думаю, трех сотен хватит. Под покровом ночи следующего дня они должны подняться выше крепости и сжечь ее.

–  Глубокий снег станет препятствием даже для опытных воинов, – возразил Архелай.

–  Назначь тройную награду каждому воину, покорившему мятежную петру!

–  Я тебя услышал, государь!

  Архелай поклонился и вышел. Но тут же до него донеслось:

–  Давай сюда старуху!


  Македонскому царю подавали еду на серебряных подносах, когда в его шатер привели женщину, закутанную в меховые шкуры.
 Почти неуловимым движением указательного пальца левой руки, потому что правой он держал кубок с вином, царь велел подвести ее ближе.
  Перед ним предстала пожилая женщина, которая склонила голову, как будто не смела, поднять ее. Она сутулилась, и весь ее облик свидетельствовал об ее преклонном возрасте.


  Вдруг женщина выпрямилась, и накидка из шкур упала к ее ногам. Александр увидел в руках старухи огромного черного кота, с горящими глазами.
 Аристофан, один из телохранителей царя, молниеносным прыжком оказался рядом со старухой и сбил ее навзничь. В это время кот, оказавшийся на полу, поднял морду и издал продолжительный гортанный вопль. Его звук был настолько пронзительным, что Александру показалось, будто завибрировал воздух, и пламени факелов задрожали, искажая падающие тени отраженных тел и предметов. Старуха схватила кота обеими руками и все услышали шипящий звук, который прекратил вопль животного.
Александру показалось это забавным, и он рассмеялся.

–  Ты кто? –  спросил он, когда успокоился.

  Оставаясь на полу, так как телохранитель не позволил ей подняться, она ответила:

–  Я Нора, из рода царицы Томарис, рожденная в племени массагетов.

Александр позволил ей встать. Он увидел на ее шее диадему из чеканного металла, искусно украшенную прозрачными камнями. Его удивило, что с нее не сорвали украшение при пленении.

–  Ты можешь целить людей? –  спросил он, отпивая глоток вина из золотого кубка.

Она не ответила, не шелохнулась, ее лицо, покрытое глубокими бороздами морщин, словно изъезженное колесницами, застыло, не выражая ничего.
Наконец, после продолжительной паузы, старуха произнесла:

–  Ты Великий царь и Великий воин. Твое имя останется на устах твоих врагов и твоих поданных. Тебя беспокоит боль от ранения? Забудь про нее, она пройдет. Смотри вверх, там ждет тебя судьба.


  Она замолчала. В шатре воцарилась тишина. Только кот пел монотонную песню, которую слышали все присутствующие. Александр не понял смысл слов, сказанных старухой, и приказал ее вывести из шатра. И вдруг опять вспомнил – словно внутрь ему плеснули раскаленное железо, –  как мятежные варвары смеялись, выкрикивая оскорбления, долетавшие до подножия горы. Его брови сошлись на переносице, он допил вино из кубка, будто пытался остудить гнев и ярость, накопившиеся за время осады крепости.

  Его сомнения, тщательно скрываемые от своего окружения, рождающие в глубине души чувство двойственного отношение к себе самому, вызывали неуверенность на пути принятия решений.

"Мои победы и завоевания с божественного благоволения Фортуны, как венец всех безумных начинаний, заставляют многих думать о моей сверхъестественной природе. Неужели никто не замечал, что моя кровь такая же красная, как у них, и я могу свалиться с ног от брошенного копья, могу страдать желудком от скверной пищи, пьянеть от вина и у меня бывают ранения. Разве они не видят, что я такой же человек, как они? Если бы мой ум не был столь бескомпромиссным, я бы не задумывался над выбором цели. Мой удел нести эту ношу, как бы ни тяжела, она казалась... "

  Александр налил себе вина и залпом осушил кубок Дария. Он сидел на троне, развалившись, подперев правой рукой голову, слегка склоненную набок, будто прислушивался –  что происходит за его шатром и чего теперь ждать. Его глаза, захмелевшие от вина, казалось, выражали решительную твердость, а губы, растянувшиеся в мимолетной улыбке, завораживали своей притягательностью и, вместе с тем –  отталкивали, пугая своей ухмылкой, кажущейся зловещей при свете живого огня. В застывшей мимике его была тайна и власть. На суровой земле варваров для его армии не существует никаких преград. Тщательно продуманная подготовка воинов-скалолазов для восхождения на скалу, позволит вынудить наглого бактрийца сдать крепость без боя, максимально сохранив лучших бойцов. Сегодня к вечеру он ждет доклад от Архелая о подготовке штурма и захвата крепости.

  Александр Великий был уверен, что боги не случайно привели его на эту плодородную землю, когда он преследовал приемника персидского царя Дария - Бесса, сумевшего сплотить под своими знаменами бактрийцев, согдийцев и кочевников, живущих за Яксаром, откликнувшихся на призыв дать отпор иноземному завоевателю.
 
  Александр верил, что его ойкумена расширится благодаря этой процветающей и изобильной земле. Ему было двадцать два года, и он всегда помнил слова своего отца Филиппа, однажды сказавшего:
– Македония для тебя тесна. Поищи царство по себе.