Ночной разговор

               
             Из цикла рассказов о послевоенном детстве
                "Ветерок с Большой войны"

               
          Дядя Юра оказался в нашем городе проездом. Они с папой сидят за столом у окна и вспоминают войну. За окном темно, а в комнате светит оранжевый абажур – мамина гордость. Абажур тугой, на упругом каркасе, с густой бахромой внизу. С ним так уютно – забываешь, что комната крохотная. 
          Здесь еле-еле умещаются железная кровать, где спят мама с папой, узкий шкаф для одежды, моя койка и стол – кухонный, обеденный и письменный одновременно. Летом бабушка с дедушкой спят в чулане, а когда приходят холода, на ночь вносят пружинный полосатый матрац и ставят между кроватью родителей и моей – как раз умещается.
         «Чик в чик», - говорит дедушка.
         А что – жить можно. Правда, комната у нас проходная – соседи живут в смежной и вынуждены много раз в день ходить туда-сюда, «шастать», как выражается дедушка. Зато у соседей замечательная библиотека – я беру у них читать книги.

         У дяди Юры на погонах четыре звезды – капитан! Мне обидно, что у папы только одна звездочка, да и та синего цвета – на руке. Папа демобилизованный, работает в министерстве сельского хозяйства. У него есть китель и фуражка с кокардой, но он их не носит, говорит, что надоело носить «шкуру». Я не понимаю, почему такой красивый китель папа называет шкурой.
          А вот орденов и медалей у папы – ого-го! У дяди Юры на кителе только маленькая планка, а у папы – орден Красного Знамени, Красная Звезда и еще медали за храбрость и за разные освобожденные города, всех не упомнишь.
          Папа с дядей Юрой выпили три бутылки водки – и дядя Юра теперь спит в чулане рядом с дедушкой. Тому тоже наливали выпить, только дедушка раньше дяди Юры ушел в чулан спать. Бабушка с мамой о чем-то шепчутся в коридоре, а папа сидит у стола и смотрит в темное окно. Он очень бледный и время от времени играет желваками и скрипит зубами. Пепельница полна окурков, но дым уже уплыл в открытую форточку.
 
          Я не слышал, о чем говорили папа с дядей Юрой, потому что читал интересную книгу - «Сын полка».  Вот это книга! Мне понравилось, как Ваню Солнцева мыли в бане, стригли, а потом одели в такую форму, что – загляденье. И еще мне понравилось, что в блиндаже у разведчиков была тушенка – вкусное такое слово – а капитан Енакиев угостил Ваню шоколадом «Спорт». Мне, правда, очень не понравилось, что капитана Енакиева в конце книги убили. Но Ваня Солнцев все же поступил в Суворовское училище. А вот меня туда не брали – я не прошел по зрению. Обидно…  Там такое кино показывали: «Ян Гус», «Ян Жижка», «Баши Ачук»…   Мне часто удавалось проскользнуть в зал, прячась за суриками в темноте.

           Папа сидел и сидел, не двигаясь, казалось, он пытается что-то разглядеть в темном окне. Я тоже посмотрел в окно, но ничего не увидел. По радио тихо играли куранты,  били часы на далекой Спасской башне,  играли гимн, я  разделся и лег под одеяло на свою койку. Из коридора в комнату вошла мама и стала уговаривать папу лечь спать, потому что поздно,  завтра всем надо на работу.
            - Ложись, - сказал папа. – Я посижу чуть-чуть.
           Мама легла на кровать, а бабушка постелила тюфяк и устроилась на полу. Пружинный матрац был в чулане – на нем продолжали спать дедушка с дядей Юрой.
            Выключили свет – и комната стала голубой от луны.

            Я лежал с открытыми глазами - и неожиданно вспомнил непонятный обрывок разговора дяди Юры с папой.
            - А все-таки войну-то он выиграл, – сказал папа.
            - Он выиграл?! – сказал дядя Юра. – Нет, Гера, войну уж точно не он выиграл.
            - Кто ж тогда? – насмешливо спросил отец.
            - Ты, Гера, да твои брательники, которые там остались… Ну, и я немного тоже… подсобил. Да, ну его, усатого, на хрен… Давай, за нашу роту выпьем.
            Отец ничего не ответил, только чокнулся с дядей Юрой и лихо выпил стопку.

            А сейчас он сидел за столом один, лунный свет скользил мимо него и отцовский силуэт на фоне стены был почти не виден… 



P.S. Рассказ опубликован в журналах "Пражский Парнас" и "Идель"