Роза мира

                Подарок для моей возлюбленной Моники Белуччи
     Местночтимый из Меровеев Пшебыслав Стоичко был доставлен во дворец Шарлеманя накануне псилоцибинских календ, когда полная Луна осенила цыбик есаула Срединного Друида Вертегонрикса Днепропетровского, центрового из древолазов Омского городища франков, и явственные знаки, проступившие на тростниковых стенах хижин, указали своевременность места, кому чтили именно Пшебыслава Стоичко и никак иначе.
     - Ты, батюшка, с глузду съехал, - заметил вполголоса секретарь народного академика Иван Барков, поднося на соболях неопохмеленному Ломоносову шкалик малый, - вряд ли таковское открытие одобрит Познер.
     - Ложил я на его с прибором, - сумрачно отозвался Ломоносов, принимая трясущейся рукой серебряную стопочку, плепорционно устроенную в анкер пинты, и широко разевая ротовую полость, готовясь выплеснуть напиток в глубины томимого жаждой справедливости организма, - тем более, что не Познер, а Шмеллинг. Ты, Ванюша, - осклабился академик, зажевывая хвостиком соболя дух познаний, шибанувший сивушисто оттуда сюда, - произведи для вдохновения приапических стихоз, что ли, да и ступай покуда.
     Барков кратко хохотнул, манерно отставил локоть и продекламировал, прикрыв набрякшими веками острые глаза :
     - Стая кальмаров в море промчалась,
     Знать, надоело говно им хлебать,
     Кидман, овца, с Круизом рассталась,
     Да и в рот его е...ть !
     - Истинно, - гукнул Ломоносов, перекрещивая широкой дланью секретаря. Ссутулился над рукописью и быстро замелькал очиненным гусиным пером, не обращая внимания на вальяжно рассевшегося у камина Баркова.
     И выступая в палаты неким манером, держа одесную смыслу намек на неизбывность и шаркая правой ногой об изразец, к чести по отцу высунувшийся сразу вплоть до порога, Пшебыслав Стоичко убоченился дарованной риксом лангобардов оранжевой  " Ламборгини ",  не ведая по неграмотности диалектизмы дворца Шарлеманя, именующего померанчем всяк шафран от и до. И вскричал тогда неистовый Чарнота Гадячский, приведший полчок ибрагимов великому королю :
     - Отчего же галдит Гарденарик Ютландский, ежели Эжени Бушар превосходна во степень по чину правильности ?!
     - Доколе, - подтвердил лотофаг из ближневых, накидывая на плечи Шарлеманя Ахен со всеми домочадцами.
     И повел писаной по сусалу бровью король и вбежали в залу непотребные девки, именуемые шартрезом и кроманьяком Надькой и Машкой, опровергнув указуемость мальтийского рыцаря Пабло Катериныча, и содеяли как - то так, то Пшебыслав не стерпел и высказал :
     - Е...сь все в рот, граждане.
     - Залакируй, Михайло Василич, пивком, - ужимаясь махорочной выпуклостью произнес Барков, протягивая впротяг лопатой Хичкока хрустальный графин с  " Жигулевским ", жолтопенно бурливым от ярости моменту.
     - Это можно, - благодушествовал Ломоносов, заливая нутряной жар мышления научности пивом, - ты чти пока явственно и вгул.
     Барков кивнул взлохмаченной головой и процитировал из себя же :
     - Полупьяные ребята девке сделали манту,
     По врачебным показаньям и ранжиру ГТО,
     А у Жюль Верна - какой - то Паспарту
     И Китай врастает в ВТО.
     - Врешь ! - заорал народный академик, грохая кулачищем по столу. - Не спосилит торговля Китая, ты выйди сам, - предложил Ломоносов, вздымаясь с угретого седалищем стула венского и гнутого, - в ряды Китая и узреешь, что ни купчиха, то лавка, а то и две обе сразу.
     - Да, - не спорил Барков, тыча негнущимся пальцем в маленькие кнопочки смартфона. - Я вот щас Островского вызову, - говорил он, косясь на громоздкую фигуру Ломоносова, - он и подтвердит намерения Бальзаминова превзойти товарища Ким Ир Сена, именуемого Сталиным просто Юрком.
     - Обожди, - выдохнул академик, вырывая прибор из рук секретаря и бросая его туда, - надо сначала закончить исследование из времен Меровеев и лишь потом приступать к сватовству Эжени Бушар.
     - Чо сначала, - запротиворечил Барков, присвистывая и указывая на счастливые глаза блондинистой девки, - зырь сам, Михайло Василич, аж горит девица изнутри, пышет жаром вожделения, еще одна охомутана играми разума и - никаких.
     - Твоя правда, - соглашательски оппортунистичествовал Ломоносов, наблюдая красотку на пляжу и в шляпе ковбойства, что значило по - американски  " коровий парень ". - Ладно, - принимал решение академик, щелкая пальцами, - х...й на всех Меровеев. Выдаем Эжени замуж за Мэнди Митчелл.
     - Иншалла ! - орал Барков, скача по горнице Ломоносова нелепой летучей мышью.
     А уж там дальше, моя милая Моника, время покажет. Выйдут батырами лысый мудень, тракторист опойный и лошадь Катя Стриженова и покажут, как оно через плечо и первое февраля. Одно радует : хезала франкоканадка на весь руссиянский шоубизнес и в том - залог победы.