«… Коли обірветься терпіння
Змайструю собі двері і вийду геть.»
(Василь Слапчук)
Хороші міцні двері,
Що не пускають до хати чужинців,
Що дозволяють піти нескінченною дорогою,
Що ставлять межу між схованкою спогадів
І полем, де росте важкими зернами хліб,
Завжди майструють з мертвого дерева:
Дерева, що бачило юрми прочан,
Збіговиська жебраків, ватаги дейнеків,
Постаті хліборобів, чимало гонорових баронів,
Волоцюг, солдат, королів, повій і калік
Бачило
Стільки людей і собак,
Що минали і йшли все під землю
(А куди ж іще?).
Саме з такого дерева
Витесують важкі двері,
Навішують їх на залізні петлі
(Фарбовані чорним),
Прибивають підкову,
Зачиняють важким сталевим замком,
Кидають ключ у криницю –
Глибоку, наче сто ночей і один вечір
Над вересовим торфовищем
І йдуть геть.
Туди, де поле волошкове, а кульбаби хмар білі,
Туди, де дороги сплітаються і розбігаються,
Туди, звідкіля не вертаються
Йдуть.
Майструю собі двері
(Хоч я не тесля)
Витесую, дихаю ароматом ясеневої стружки,
Беру до рук гострі масні цвяхи
(Хоч я не майстер),
Майструю…
Майстер дверей
© Copyright: Шон Маклех, 2019
Свидетельство о публикации №219042301985
Свидетельство о публикации №219042301985
Рецензии
Дверной мастер
«…Когда иссякнет терпение,
Сооружу себе дверь и выйду вон»
(Василь Слапчук)
Хорошие крепкие двери,
Что не пропустят в дом проходимцев,
Не позволят пойти бесконечной дорогой,
Поставят границу между тайником воспоминаний
И полем, где растёт грузными зернами хлеб,
Всегда мастерят из мертвого дерева:
Дерева, видевшего толпы паломников,
Сборища нищих, ватаги казаков,
Трудяг-хлеборобов, немало тщеславных баронов,
Бродяг, солдат, королей, гулящих и калек
Видело
Столько людей и собак,
Что прошли и ушли все под землю
(А куда ж ещё?).
Вот из такого дерева
Вытесывают массивные двери,
Навешивают их на железные петли
(Покрашенные чёрным),
Прибивают подкову,
Закрывают тяжёлым стальным замком,
Бросают ключ в колодец –
Глубокий, будто сто ночей и один вечер
Над вересковым торфяным полем
И идут прочь.
Туда, где поле васильковое, а одуванчики белее облаков,
Туда, где дороги переплетаются и разбегаются,
Туда, откуда не возвращаются,
Идут.
Мастерю себе дверь
(Хоть я не столяр),
Строгаю, дышу ароматом ясеневой стружки,
Беру в руки острые жирные гвозди
(Хоть я не мастер),
Мастерю…
Анна Дудка 24.04.2019 06:57 • Заявить о нарушении
«…Когда иссякнет терпение,
Сооружу себе дверь и выйду вон»
(Василь Слапчук)
Хорошие крепкие двери,
Что не пропустят в дом проходимцев,
Не позволят пойти бесконечной дорогой,
Поставят границу между тайником воспоминаний
И полем, где растёт грузными зернами хлеб,
Всегда мастерят из мертвого дерева:
Дерева, видевшего толпы паломников,
Сборища нищих, ватаги казаков,
Трудяг-хлеборобов, немало тщеславных баронов,
Бродяг, солдат, королей, гулящих и калек
Видело
Столько людей и собак,
Что прошли и ушли все под землю
(А куда ж ещё?).
Вот из такого дерева
Вытесывают массивные двери,
Навешивают их на железные петли
(Покрашенные чёрным),
Прибивают подкову,
Закрывают тяжёлым стальным замком,
Бросают ключ в колодец –
Глубокий, будто сто ночей и один вечер
Над вересковым торфяным полем
И идут прочь.
Туда, где поле васильковое, а одуванчики белее облаков,
Туда, где дороги переплетаются и разбегаются,
Туда, откуда не возвращаются,
Идут.
Мастерю себе дверь
(Хоть я не столяр),
Строгаю, дышу ароматом ясеневой стружки,
Беру в руки острые жирные гвозди
(Хоть я не мастер),
Мастерю…
Анна Дудка 24.04.2019 06:57 • Заявить о нарушении
Интересный перевод! Хотя, я думаю, что лучше сказать "хлебопашцев". Первый раз слышу, чтобы в русском языке было слово "хлеборобы".... :-)
Шон Маклех 11.05.2019 20:34 Заявить о нарушении
Шон Маклех 11.05.2019 20:34 Заявить о нарушении