Река Молога. Путешествие на байдарках

               

               
               

       



                В 1977году  ранней весной в Левашово после лыж
собралась наша родная, но совершенно разно фамильная семья. Мы были молоды, нам хотелось путешествий. Всякие разные заграницы были ещё не досягаемы и потому не в моде, но наша страна была обширна, разнообразна и интересна. Учитывая разную спортивную подготовку предполагаемых путешественников, возникла идея подобрать поход всем по силам и поближе к воде. В прошлом году я впервые прошёл на байдарке с Юрой, опытным байдарочником, другом нашей компании по реке Вьюн. И конечно был переполнен впечатлениями. Я всю зиму рассказывал всем как это было здорово. И сейчас мои рассказы пришлись очень кстати. Действительно, таскать рюкзаки Женской половине нашей компании было бы тяжеловато. А на воде нас с грузом понесёт река. Тем более, что байдарка у меня уже была, и ещё я по случаю купил недорого комплект для катамарана: Четыре алюминиевых трубы с набором струбцин, чтобы соединить две байдарки,
   Что же такое  туристская байдарка в конце семидесятых годов прошлого века. Байдарка называлась «Салют», и была двух модификаций. «Салют2» и «Салют3». Соответственно двухместная и трёхместная. Между прочим, в «Салют 3» можно был загрузить 300 килограмм груза. «Салют 2», правда, поменьше, но тоже значительно вместительнее, чем рюкзак. Каждая байдарка упаковывалась в два пакета, почему то их называло «покойниками» В одном «шкура»- прорезиненная обшивка лодки. В другом, набор внутреннего скелета: Шпангоуты,  поперечные рёбра из алюминия, и стрингеры, продольные элементы конструкции из алюминиевых трубок. А так же деревянные части, киль, на котором крепился весь набор, рейки фальшбортов, и фанерные сидения.
 Вес, вообще-то, не малый. Импортные байдарки в Советском Союзе тоже были. С деревянным набором, с полностью водонепроницаемой «шкурой» и воздушными баллонами для непотопляемости. Но их было не достать, и стоили они значительно дороже.

Поддавшись моему красноречию, ребята приняли решение. Водный поход. Пока в наличии была только одна байдарка. Лота с Володей обещали купить себе трёхместный «Салют». Васильевы сказали, что байдарку достанут. Три экипажа набраны: Семья Васильевых в составе, моя младшая сестра Женя, её муж Володя и их дочка пятилетняя Маша, старшая сестра Лота Феоктистова с дочкой Женей и мужем тоже  Володей, но отзывающийся на имя Петрович, я  Геннадий Шальопа и моя средняя сестра Лида Максимова.  В отпуска мы решили идти в июле.
  Кто нам посоветовал выбрать реку Мологу, я уже не помню. В те времена нашей молодости интернета не было, но были друзья туристы, которые путешествовали по нашей стране пешком, на велосипедах, и, что важно, на байдарках. Скорее всего, это был мой школьный друг Юра Жеско.
   По справочникам Молога была довольно длинной рекой, почти в 450 километров от истока до устья, В прошлом вполне судоходными были километров  400.Теперь река обмелела, но для байдарок ещё вполне проходима. Город на реке тоже назывался Молога. Большой старинный купеческий, богатый город, основанный в1777 году, стоял на берегу, в устье Мологи, впадающей в Волгу, там, где теперь Рыбинское водохранилище, и был принесён в жертву индустриализации. Город при заполнении водохранилища, в конце тридцатых годов прошлого века полностью ушёл под воду со всеми своими крепкими домами, улицами, церквями, соборами, причалами. и окружающими деревнями. Пришлось переселить 130 тысяч человек. Вообще топить Мологу не собирались, но вышла ошибка в 4 метра и города не стало.  Многие люди не захотели уйти со своей земли, и расселились по берегам образовавшегося моря.
   
    И так решение принято. Мы стали собирать снаряжение . Палатки у нас были. У меня обычная  отечественная двух местная красная палатка в виде домика. Володя Васильев достал на работе не новую ,но крепкую импортную «Варту 3» с большим тентом, Лота с Петровичем купили импортную, двух местную палатку, тоже с тентом, а значит не промокаемую.
Мой  «Солют3», совершенно новый, успел совершить всего пару кругов по Левошовскому озеру. Володя взял у друзей байдарку, которой сразу присвоили имя «Кошмарик», потому, что она была не только старой, вылинявшей и залатанной, но и побывавшей в речной катастрофе. На неё наехал пароход. Но старый советский «Салют»   починенный и заклеенный не смотря на кошмарный вид, смог, вполне достойно выполнять и выполнил свою миссию. Лота с Петровичем, как и обещали, купили себе трёхместный  «Салют». Спальники, надувные матрасы, резиновые сапоги, штормовки, котелки, сделанные из никеля, очень лёгкие, и  даже огромная сковородка, постепенно скапливались по квартирам. Продукты, особенно консервы, в то время были в дефиците, и требовалось везение, и нужные люди в друзьях, чтобы мы обогатились со спец склада банками тушёнки в смазке, гречкой, бульонными кубиками в металлических водонепроницаемых коробочках. Мука, рис и манка были в свободной продаже. С макаронами проблем тоже не было.
.
Наконец, наступил  июль. В первых числах июля Мы погрузились со всем нашим скарбом в поезд Ленинград- Калинин  и отбыли в поисках приключений. К счастью до прибытия в посёлок Максатиху приключений не было. Мы благополучно высадились и, сгибаясь под тяжестью рюкзаков и «покойничков» с байдарками в два захода дотащились до остановки автобуса и, через полчаса на пологом берегу в месте, называемом Стапель, уже собирали байдарки. 
   Как собирать новые отечественные байдарки отдельная песня. Не разработанные стыковочные узлы не хотели стыковаться из принципа. «Кошмарик» Васильевых в виду полной их разболтанности требовал подгонки и ремонта на месте, что, конечно сказалось на скорости наших сборов.
  Только к вечеру собрав плавсредства и кое-как, побросав в байдарки вещи, которые горой выпирали из кокпитов,  мы, относительно благополучно, отчалили.    Никаких подвигов на первый день не планировалось. Главное до темноты найти приличную стоянку, поставить лагерь, поесть, поспать, а завтра не спеша уложить снаряжение окончательно.
    Наш небольшой караван выгреб на середину тихой реки и оставляя за кормой суету, нервы и городские проблемы, а также береговых комаров двинулся вниз по течению.
        Стоянку мы искали долго и придирчиво. Давно скрылись за поворотами Мологи неинтересные пригородные строения Максатихи. По левому борту прошли несколько неуютных унылых деревушек. Наконец, когда на востоке стало темнеть небо, справа, из-за изгиба реки выплыл высокий берег с небольшой сосновой рощицей  над аккуратным пляжеком из намытого жёлтого песка.
Мягко зашуршали, уткнувшись  в берег носы байдарок. Женщины первыми забрались на косогор и исчезли из виду, а мужчины стали в темпе разгружать байдарки и закидывать вещи наверх. Пустые корпуса довольно легко удалось поднять тоже. Было ещё  довольно светло, чтобы успеть поставить палатки треугольником вокруг старого кострища. Девушки повеселевшие вышли из рощи с несколькими сухими ветками годными для разжигания костра. Володя взялся за костер, а мы с Петровичем двинулись за дровами по-настоящему. Сосновый лесок не подвёл .Пока мы охапками таскали сухой как порох валежник девушки растащили по палаткам надувные матрасы, спальники, рюкзаки с мягкими вещами. Под тенты спрятали обувь инструменты и продукты. Вскоре над костром забулькали котелки. День уходил. Круг света от костра остановил наступление ночи. В котелок с макаронами плюхнулась из открытой банки тушёнка. Мы расселись вокруг костра с парящими мясным духом мисками, В кружки многообещающе забулькал коньяк. Ну, с началом похода.  Ура!
               
   Наутро солнце и лёгкий ветерок заиграли тенями листьев прибрежных кустов по крыше палатки. Птицы шумно обсуждали наше присутствие. Костёр уже горел, чай заварен. Быстро доели вчерашние подогретые макароны , бутерброды с ленинградским сыром и хлебом. Запили всё сладким чаем с  печеньем и стали собираться.

     Байдарки спущены на воду. Уже не торопясь, размещаем уложенные в полиэтиленовые мешки вещи. Надутые подушки матрасов служат спинками сидений, а на сами сиденья легли рюкзаки с мягкими вещами. Котелки посуда и инструменты ушли в кормовые отсеки. Между гребцами под брезентовой декой вещи первой необходимости, а так же продукты на перекус. В носовом отсеке ноги капитана, Там находятся педали управления байдаркой, как в самолёте. Выйти на воду удалось рано. Солнце не успело распалиться в полную силу. От реки веет приятной прохладой. Берега пусты.  Пока вся Молога наша.
 После нормальной укладки вещей в байдарке стало просторно. Можно как следует взяться за весла и помочь реке.
Набирая скорость, мы понеслись, постепенно втягиваясь в ритм. Вода забурлила, обтекая прорезиненное днище. Байдарка легко скользит по поверхности воды, вызывая чувство восторга. Это гораздо лучше и приятнее пешего похода. Маша, пятилетняя дочка Васильевых сидит в «Кошмарик» между родителями.  В лодке Лоты и Петровича, третьим гребцом идётих дочка, Женя «младшая». Она гребёт наравне с взрослыми, что позволяет Лоте иногда посачковать.  Все увлечены гонкой. Вдруг из  «Кошмарика» раздаётся совершенно спокойный голос ребёнка « А когда  мы начнём тонуть?». Ни капли волнения и страха, одно здоровое любопытство. Выяснилось, что перед нашим отъездом мама Жени Васильевой, тётя Роза отговаривала свою дочку от похода и говорила «вы же там все утонете». Вот Маша и ждала  этого приключения. Пришлось её разочаровать. Тонуть мы не собирались.

     В середине дня, когда солнце уже набрало полную силу, на очередном изгибе реки мы увидели уютный пустой пляж под невысоким берегом с тенистым берёзовым леском. Женская часть нашего отряда потребовала остановки. Место было действительно чудесное. Берёзовый лес светлый и прохладный. Трава ярко зелёная мягкая. Ни каких следов стоянки. Пока девушки инспектировали березки, мы достали котелок прямо на пляже развели небольшой костёр, вскипятили чай. Подошли боевые подруги с добычей. Почти пол-литра черники и лесной земляники. Бутерброды с сыром, чай с лесными ягодами были очень кстати. А потом мы купались, подставляя солнцу бледные ленинградские тела. После купания,
  выкопав небольшую ямку в  песке, спрятали следы нашего пиршества, тем самым вернув девственность приютившему нас пляжу
      Жара начала понемногу спадать. А наш караван взялся за вёсла.
  Когда солнце запуталось в верхушках прибрежных сосен и удлинившееся тени стали наползать на реку мы решили заночевать на небольшой полянке окружённой осинником. Дальше от реки осинник подпирали редкие ёлки. Место не очень хорошее. Комары были серьёзно настроены, попить нашей кровушки. Да и дно у берега оказалось топкое и с пиявками. Сами виноваты, затянули с поиском стоянки. Но палатки всё-таки поставили, костёр задымил, разгоняя комаров. Вскоре поспел и супчик, приправленный весьма экономно картошечкой и щедро рисом. Когда вскипел чай, совсем стемнело, звёзды рассыпались по тёмному небу, отражаясь в затихшей на ночь реке. Без обычных вечерних посиделок мы позорно разбежались по своим палаткам, и наглухо закрыв все щели, приступили к уничтожению прорвавшихся насекомых. Наконец наступила тишина.
  Сегодня мы прошли километров двадцать. Несмотря на агрессивный гул оставшихся ни с чем за бортом палаток комаров, заснули сразу и до утра.
  Утром обнаружилось, что по краю полянки, где мы вчера, в спешке обгоняя вечернюю темноту, ставили палатки, выстроились целые полчища мухоморов, видимо совершенно безвредных для комаров. Правда, мух утром мы действительно не заметили. Быстрый завтрак, что бог послал и, загрузив наши суда, выходим на воду.
      С каждым днём всё привычнее становилось весло, у некоторых наметились трудовые мозоли. Но особой усталости нет. Сплошное наслаждение путешествием.
  С погодой нам пока везло. Регулярное купание во время дневного перекуса, свежее деревенское молоко, изредка перепадавшее нам в попутных деревеньках, солнце, не прикрытое облаками, очень благотворно сказалось на нашей внешности. Ушла аристократическая бледность. Морды лиц загорели, а волосы наоборот стали выгорать. Регулярное питание и сидячая работа привели к некоторой озабоченности женского общества в плане изменения параметров фигур.

  Молога неспешно петляет между травянистых берегов. На очередном песчаном выступе «сушим вёсла» и лезем в воду, Но глубина, по колено. Удовольствие только для Машки. Окунулись и снова в седло. Пару часов усиленной гребли, и организм требует обеда или хотя бы второго завтрака Левый берег высокий, и меж редких сосен пролез старый потемневший от времени покосившийся дом. Пристаём к берегу и высаживаем женский десант на разведку. Деревенька маленькая, магазина нет, но коровы есть. Женщины разжились литровой банкой молока. Плывём дальше. На середине реки соединили  байдарки и перекусили остатками хлеба, печенья,
сыра. Пока перекусывали, Молога продолжала нести нашу флотилию.  Наконец справа по борту возник полуразвалившийся, но местами ещё живой причал. Над берегом видны крыши домов. Я остался караулить байдарки, а остальные бойцы, усиленные мужской частью команды, пошли на промысел. Вскоре ребята притащили две буханки чёрного хлеба ещё свежего. Как сказала продавщица , «а другого у нас не бывает». Нам повезло, только, что был завоз.  Хлеб разбирают влёт. Печенье, правда, было не первой молодости, конфеты только сосательные, то есть вечные. Купили ещё запылённую бутылку пяти звёздного армянского коньяка. Судя по выгоревшей этикетке, она простояла в магазинчике не один год. Просто музейный экспонат.

 Коньяк одним своим присутствием грел душу. Весело журчала вода обтекая борта байдарок. По берегам лиственные леса сменялись ельниками. На косогорах гордо возвышались стройные сосны.       

       Молога спокойно неторопливо несла наши байдарки, вовремя подставляя жёлтые языки песчаных пляжей заботливо оберегая нас от перегрева. Голопузая Машка, уже не вспоминая об утоплении, самозабвенно плескалась на мелководье. 
  Прибрежные поселки, скрытые в кустарниках и рощах, неожиданно столпились вдоль реки, и  на очередном повороте за деревянными строениями показались безликие четырёхэтажки. А за ними изящные  стены и купола старинных соборов, и космические формы устремлённых в небо колоколен. Не торопясь, помогая реке вёслами, проходим мимо одного из старейших городов России Бежецка, любимого города  семьи Гумилёвых. ( Анны Ахматовой, Николая Гумилёва и их сына Лёвы.)
   Бежецк был основан в 1137 году по современному лето исчислению новгородскими беженцами. Как и все старые  города России пережил множество нападений и разграблений. Уж больно завидное место он занимал. Налаженные торговые пути с севера на юг. Добротный шелковистый лён хорошо рос на обширных влажных полях. И жители его были мастерами, строителями, кузнецами, пахарями. И, что удивительно. Город сохранился до наших дней, не смотря на бесчисленные набеги половцев, татар и русских вороватых князей, не считая войн и революций.  Бежецк сохранил свой патриархальный уклад, храмы и веру. Хотя многие церкви и старинные постройки придётся восстанавливать.
   В Бежецке мы смогли затовариться продуктами. Ещё поворот реки и дома поредели, а затем и скрылись за прибрежным лесом. И снова мы одни, тишина, только капли с лопастей вёсел да плеск воды под днищем сопровождают наше движение.

      Сегодня решили причалить пораньше. Небо чистое маленькие одинокие облачка прячутся за верхушками сосен. Молога повернула налево, и открылся песчаный берег ровный и чистый, а над ним сосновый лес, вырастающий из густой поросли чистого сухого мха. Лагерь мы поставили очень быстро. Как всегда треугольником вокруг небольшого кострища обложенного почерневшими булыжниками. Пока Васильев занимался костром мы вошли в пьянящий аромат соснового леса. Под ногами персидский ковёр мягкого зеленоватого мха, в котором утопают по щиколотку ноги. Ни одного комара. И грибы. Жёлтые россыпи лисичек, красные головки подосиновиков, крепкие конкретные тёмно-коричневые боровики. Когда на небе появились розовые тона, мы потянулись к костру. Дров под соснами всегда много. Из старых сухих стволов мы сделали скамейки вокруг огня. Лота с Лидой стали чистить грибы, а Женя занялась картошкой. Вода в котелке уже закипала. Соль, перец, какие то, травки. Я притащил с реки воду. Девочки сполоснули грибы. В котелок упали рис, картошка и грибы. На байдарочном сиденье нарезали хлеб. И вот уже аромат гребного супа поплыл между стволами сосен. А по кружкам твёрдой рукой Петровича разлилась пьянящая жидкость цвета тёмного янтаря. Костёр салютовал звёздам огненными искрами. Ночь отгородила нас стенами темноты, а яркий костёр ласково окружил теплом и светом. Суп получился просто сказочный. Я такого вкусного и сытного ни когда не ел. Коньяк, несмотря на неизвестный возраст, не подвёл свою Армению. А потом мы пили чай. И даже окаменевшее печенье, размоченное в сладком чае, организмы приняли с благодарностью. Как говорится, день удался. В темноте еле слышно всплескивала Молога, А нам было хорошо и уютно.
   
  Утро началось с грибного завтрака. Сварили рис, Откупорили бутылку растительного масла, и пожарили оставшиеся с вечера грибы. После чая, перед выходом, решили побродить напоследок в сосновом лесочке. Побродили удачно. Набрали целый чехол от
  палатки «Варты 3» крепеньких неподдающихся червям лисичек  Голодная смерть нам уже не грозила. Чехол уложили в «Кошмарика», И вперёд, Байдарки на воду.

    Запомнилась одна деревня. Расступился смешанный лиственный лес и над прибрежными кустами появились почерневшие крыши. На крутом ,обрывающимся в реку берегу застыли фигуры пацанов с удочками. «Дяденьки закурить есть?».  «Не курим и вам не советуем. А как  называется это поселение? ».  Пацаны мстительно ответили – «Огрызково». Всё, понятно. От такого названия хорошего не жди. Гребём дальше. Через полчаса, миновав несколько поворотов, выходим к очередной деревеньке. На коротком мостке сидит дед и распутывает леску. «Скажите, Уважаемый, как называется это место?». – «Огрызково».  Не может быть Мы недавно его уже прошли, мистика кокая-то. Название уж больно говорящее. От себя не отпускает. Оказалось это шутки Мологи. Река здесь сделала глубокую петлю, и мы подошли к деревне с другой стороны.
 
  Русло Мологи расширилось. Появились  небольшие острова, низкие, густо заросшие травой. Мы сунулись в одну из проток. Вскоре днище байдарки заскребло по пещаному дну. Берега протоки стали смыкаться. По глупому упрямству, в основном моему, Лида предлагала вернуться, но я тупо рвался вперёд. Ещё через несколько метров пришлось вылезать из байдарки, мы сели на мель. Глубина по щиколотку, но облегченная посудина чуть всплыла. Путаясь в траве, мы с Лидой продолжили толкать байдарку вперёд, и о чудо, дно углубилось. Теперь вода достигала  колен. Снова влезли в «Салют» и, отталкиваясь от заросших травой берегов двинулись, раздвигая растительность носом байдарки. Кусты разошлись, протока резко расширилась, и мы вышли в основное русло, где нас ждали более разумные экипажи.

    Неделя пролетела незаметно. Прошли ещё несколько островков таких же ненадёжных, с заманчивыми протоками. Но ни я с Лидой, не другие экипажи туда уже не лезли, а пользовались надёжным фарватером. В деревне Телятники разжились молоком и сметанной.
  На правом берегу в начале очередного поселения стоят руины разрушенной церкви, это «Спас Забереженый». В посёлке купили хлеба. На очередной «санитарной» остановке, пройдя через прибрежный лесок, Женя Васильева обнаружила картофельное поле.  День клонился к закату. Набежали подозрительные тучки. Ни каких признаков близкого жилья вокруг не видно. И мы решились на кражу. Петрович оказался слишком щепетильным для этой криминальной, но необходимой работы. Картошки у нас уже не было. Все лодки с экипажами стояли в полной готовности под берегом. Людей безжалостно жрали совершенно озверевшие слепни. А на картофельном поле Володя Васильев и я спешно выкапывали кусты и складывали их в большой полиэтиленовый мешок. Закончив своё чёрное дело,  заровняли изуродованную грядку, скрыв следы преступления. С ценной добычей сбежали с крутого берега. Бросили мешок в «Кошмарика» и полным ходом отчалили. Совесть нас, увы, не мучила. Картошка была не крупная, но молодая.
 Байдарочное судоходство на Мологе конечно было. Но не навязчивое. В день нам встречались от силы две, три байдарки Однажды, повстречался причаленный к берегу деревянный плот с выгоревшей зелёной палаткой. Как то, когда мы завтракали, мимо прошла байдарка с прицепом, На буксире в резиновой лодке сидела и, что то вязала симпатичная бабулька  совершенно домашнего вида.
 
      Весь следующий день идём по Тверской области. Берега с сосновыми лесами, с чистым мягким мхом. Встали на стоянку рано. В отличном месте. Просторная поляна на берегу. Лёгкий ветерок сдувает мошкару, С воды стоянку прикрывают кусты ольхи. Небо без облачное. Горячее Солнце просвечивая насквозь листья, разогрело сосновый лес, и запах стекающей со стволов янтарной смолы полон чистоты и силы. На коре видны надрезы в виде елочки. Здесь добывали смолу. Вскоре нашлась  и пустая бочка, старая, из под смолы.

    Мы уже вторую неделю сплавляемся по Мологе, относительно чистые благодаря регулярному купанию, но женщины в сосновом раю потребовали БАНЮ. На завтра решили сделать днёвку.
 Утром, после завтрака,  на поляне, прикрытой от реки листвой, мужчины выкопали не большую траншею метра четыре длинной, метр шириной и с полметра глубиной. В дальнем от берега торце траншеи, из больших, найденных на берегу булыжников сложили очаг. Камни навалили так, чтобы под ними можно было разжечь огонь. Дров заготовили много. Пока Петрович занимался деликатным делом, розжигом очага остальные готовили устройство парилки. Женщины решали вопрос с после банным «процессом.» В высоком берегу над рекой Петрович вкопал удачно найденную широкую доску. И получился на радость Женьке «маленькой» классный прыжковый трамплин.  За сосновым леском обнаружился подпирающий его ельник. Стараясь не очень вредить природе, мы нарубили охапку хвойных лап. Очаг пылал до вечера. Время от времени постреливали раскалившиеся камни. Около траншеи выкопали полуметровую яму сантиметров тридцать в диаметре и вставили в неё большой полиэтиленовый мешок. Залили в мешок холодную воду.
В бочке, поставленной на камни нагрели воду до кипения для мытья и стирки. За время подготовки наши женщины успели и еду приготовить, и погулять, и в карты перекинуться. Небо порозовело. Костёр в очаге прогорел. Последние приготовления. Угли и золу выкинули из очага. Очаг обрушили.. Над траншеей поставили большой тент от Васильевской палатки «Варты 3». пространство под тентом и всю траншею выложили еловыми лапами.

  Оказалось, что вода в полиэтиленовом мешке у траншеи стала почти горячей. На лапник по краю траншеи положили сиденья от байдарок, а на них постелили чехлы от байдарочных шкур. Принесли горячей воды из бочки. Запалили большой костёр в центре поляны. Из ближайших кустов наломали веников. И потеха началась.
 Первыми пошли мужчины в качестве испытателей. Когда на камни плеснули воду из кружки. Тент, чуть не улетел в Мологу. Так ударил горячий пар. Натопили капитально, чуть сами не ошпарились. Но постепенно обвыклись. Из под тента вылетали по очереди и прыгали с трамплина в Мологу. Когда температура несколько упала, мужики вышли подышать, а их место заняли женщины.
 
     Ночь плотно обложила лагерь, а мы всё плескались, наслаждаясь теплом и чистотой в адском свете костра.
 Наконец накупавшись и напарившись, в чистой одежде, умиротворённые, мы приступили к ужину.
     После банный процесс затянулся. На следующий день коньяк жёстко проявил свою коварную сущность. Я проснулся с головной болью и отошёл только к вечеру. Но всё печальное скоро забылось и осталось только банный жар, сменяемый речным ознобом, красные тела на фоне костра, и радость жизни под летними звёздами.
 
Утро нас встретило тучками. Слегка помятые мы без аппетита поели уже поднадоевшие грибы с молодой картошечкой. Чай пользовался  гораздо большим успехом. Небольшой, но не уютный ветерок с севера нашептал, что неплохо бы надеть штормовки. Наконец отчалили. Было грустно покидать эту добрую поляну. Но пора в путь, и что настораживает, Молога течёт на север, по границе Новгородской и вологодской области. Мы стояли на правом новгородском берегу. Левый берег вологодский. Проходящие вдоль бортов байдарок вологодские деревеньки по сравнению с новгородскими, смотрелись весьма уныло. К тому же стал накрапывать мелкий противненький дождик. Только усиленная работа на вёслах, и сознание, что впереди конец сплава вселили в нас оптимизм. На обед причалили к симпатичному бережку рано. По пути заглянули в село Мордасы, и купили хлеб, молоко и десяток яиц. Дождь прекратился. Сварили суп как всегда с тушёнкой и картошкой. Девчонки нарвали, какой то травки, для вкуса. А на второе решили испечь блины.
   Сковородка у нас была громадная, возможно похищенная в стародавние времена с государственной кухни. Готовить блины на костре и на таком монстре женщины не решились. За дело взялся Петрович. Приготовили жидкое тесто и представление началось. Весь фокус был в том, что блин в определённый момент надо не порвав перевернуть, Пришлось сделать деревянную лопатку. А тесто выливали на сковороду из алюминиевой кружки.
  И Петрович справился. Даже первый блин был не комом. Я сей час уже плохо помню, но  по-моему у нас в продуктах завалялась баночка бабушкиного варенья. После обеда, когда наши штормовки хорошо просохли, а небо расчистилось снова встали на воду. И гребли до вечера.
   
    Наконец прошли Пестово. Это небольшой городок ,транспортный узел. в новгородской области. Как правило, здесь заканчивается недельный маршрут. На берегу мы увидали несколько групп разбирающих байдарки. Из Пестово уходят поезда в Ленинград, Москву и вообще по России. Закупив в магазине продукты,  мы без проблем прошли под Пестовским мостом и взяли курс на север.    
      Заметно похолодало. Летнюю синеву неба портят неопрятные серые тучки. По утрам обливаться речной водой приходится себя заставлять.
 Новгородская область заметно отличается от тверской добротными домами,  на высоком берегу. Чистыми лесами.  Ухоженными стадами породистых коров. Отстоявшееся молоко почти на треть содержит сливки. Много моторных лодок и у домов видны тяжёлые мотоциклы.
По ночам надеваем свитера. Утром над Мологой стелется туман. Вода уже обжигает холодом. Из новгородской области приплыли в вологодскую. Сразу заметили  дома поменьше и не такие ухоженные Стада коров погрязнее. И народ победнее.
 Вёслами работаем всё упорнее. Для согрева, и хочется уже в тепло. Река, набрав притоки, разливается всё шире. Проходим сравнительно большие, низкие острова. Машку укутываем свитерами и куртками. Наконец, на правом высоком берегу появилась белокаменная церковь с синими куполами украшенными золотыми звёздами.
 Это уже Устюжна. Тоже старинный русский город. Множество церквей и соборов в разной степени заброшенности. Есть вообще полуразрушенные храмы. Когда то это был красивый купеческий город Ещё сохранились добротные двухэтажные дома, с интересной архитектурой, украшенные лепниной. Теперь, кое-где, штукатурка обвалилась. На просторных улицах выбоины. Но не всё так мрачно. Люди в древних домах живут, и есть надежда, что и сюда придёт новая жизнь.
 В местном магазине запаслись печеньем , конфетами, кусковым сахаром   и хлебом. Сладкого нам хронически не хватает. До устья Мологи осталось километров 50. Погодное счастье заканчивается, мы уже хорошо продвинулись на север. Мелкий не продолжительный дождик идет каждый день. Молога становится всё шире, а берега выше. Ветер разгоняет волну, забрасывая брызги на деку байдарок. Впервые соединили  две байдарки катамаранным устройством. Васильев пока идёт отдельно. Присматривается. Устойчивость лодок заметно улучшилось. Молога разлилась метров на 600.  Последняя ночёвка была, мягко говоря, прохладная. Ночью шёл дождь.  Наутро после завтрака, добив предпоследнюю банку тушёнки и разогревшись, чаем, стали укладываться. Васильев всё -таки  решил присоединиться   к катамарану.
       В лесу вырубили четыре прочных деревца. Из двух нарастили катамаранные крепления на третью лодку, а из двух оставшихся сделали треугольную мачту, упёрли основания мачты в кили крайних байдарок, укрепили вантами из капроновых верёвок. Верхние концы мачтовых деревьев связали крест- накрест. Из тента от васильевской трёхместной «Варты» соорудили  парус. Получился  настоящий Спинакер. Правда он хорош только при попутном ветре, но вдоль реки ветер как раз и был попутный.
  Ну всё, последний переход. Сборный резросшийся экипаж занял свои места в катамаране Вёсла только у крайних байдарок. Под самым берегом ветра почти нет. Выгребаем на стрежень. На каждой байдарке есть руль с ножным управлением. Ветер с хлопком наполнил парус. И тримаран рванулся вперёд. Из под форштевней байдарок взметнулись буруны, заливая брызгами деки. Заработали рули. Женский состав завопил от восторга, и наш корабль, набирая скорость, понёсся к устью Мологи. С редких лодок на нас с изумлением смотрели рыбаки. К сожалению попутных байдарок  не было. Так, что обгонять никого не пришлось. Из принципа мы решили вёслами не пользоваться до самого Весьегонска. Тримаран скрипел, прогибался на волнах, но, уверенно не разваливаясь, двигался к цели. Устье Мологи разлилось на километр. Волны обзавелись пенными гребешками. Машка слегка подвизгивала, Но экипаж не дрогнул. Прошли мы таким манером километров 15.Вот это было настоящее приключение. Незаметно волны Мологи слилось с волжской водой Рыбинского водохранилища. На правом берегу проявился причал с маленьким пароходиком, потом портовые сооружения, речной вокзал, и три носа тримарана уткнулись в низкий илистый берег.
  Пока мужской состав разбирал  и упаковывал снаряжение, Женскодевичья часть экипажей отправилась покупать билеты на поезд.
 Вот тут- то получился полный облом. Из Весьегонска уходили всего три вагона в разные адреса. Распределение по поездам должно происходить, где -то на узловой станции. Сказать, что вагоны были переполнены, значит грубо уменьшить их загрузку. Даже из открытых окон вагонных туалетов торчали головы пассажиров, видимо тела полностью не поместились.
   Заметно погрустнев, мы дотащились до вокзала. В привокзальном буфете на прилавке два крана. В одном пиво, в другом квас. Естественно мужчинам досталось отвратительное кислое пиво, а женщинам отвратительный  квас. Когда мы решили сравнить напитки выяснилось, что вкус и того и другого одинаковый. Но убедить в этом весьма объёмную тётку буфетчицу нам не удалось.
  В это время у расположенного рядом причала стал разводить пары небольшой, типа  речного трамвайчика, кораблик Мы спросили, куда они держат путь. Капитан сказал  «вниз по Волге». «А к железной дороге, где-нибудь, подвезёте?» «Подвезём».

  Наступал  вечер. К ветру с Водохранилища присоединился холодный дождь, А вся наша команда сидела в пассажирском салоне, и под усыпляющее тарахтение судового дизеля, доедая последние запасы еды. Все были счастливы, что, наконец, едем домой. Кораблик покачивало, усилившийся ветер хлестал в стёкла иллюминаторов холодными брызгами. Обветренные лица ребят раскраснелись, А глаза сонно слипались от тепла и покоя.

                1967-2019. Молога-Хадыженск.