Три судьбы Ивана Нечаева

                Пролог

     Ивану только что исполнилось шестнадцать лет. Их в семье Нечаевых двое: он и его младший брат Василий, почти на шесть лет младше его. И если меньший брат отличается послушанием и тянется больше к матери, чем к отцу, то Иван характером вылитый отец и ему всей душой стремится подражать. Независимый, резкий мужской характер, готовность дать отпор любому по любому поводу, неподверженность никакому влиянию. Отец, несмотря на свои волевые качества и характер, не брезгует бывать в компаниях с друзьями и, иногда тратя деньги без согласия с женой, вызывает раздоры в семье. Вот и Иван, уже попробовавший  алкоголь, решил отметить свое шестнадцатилетие «как следует».

     Вернулся домой он, сильно шатаясь. У подъезда на скамейке сидела соседка тетя Дора. Увидев его в таком виде, она пришла в ужас.

     - Что с тобой дальше будет! Красивый парень, спортсмен, в кого ты хочешь себя превратить? В пьяную скотину?

     Иван с трудом попал ключом в замочную скважину. В квартире никого не было: мать на работе во вторую смену, отец видно, опять задержался у друзей. Младший брат в пионерском лагере. Выпив стакан воды, не раздеваясь, он рухнул на кровать.

                Судьба первая

     Проснувшись утром, Иван стал вспоминать вчерашний вечер, и с удивлением обнаружил, что он раздет. С кухни слышались голоса: два знакомых, один незнакомый. Натянув штаны, он вышел из комнаты. На кухне, которая была сильно продымлена курением, за столом расположился отец с незнакомым мужиком. Мать хлопотала у плиты.

     - Проснулся, красавец! – сказал отец, наливавший из бутылки в большие граненые стаканы. Вчера, говорят, ты чуть живой домой явился.

     - Надо бы парню-то налить, – прохрипел незнакомец.

     - Вы что, совсем из ума выжили! – крикнула мать. – Свое здоровье хотите убить и дитя за собой тащите.
        - Не бойся, мать, все будет путем. Садись, сынок, - сказал отец, наливая ему полстакана и морщась от дыма сигареты, торчащей у него во рту.
       
     После первой дозы, выпитой натощак, в голове зашумело…

     Вскоре пришел одноклассник Витька, и они двинулись на поиски приключений. Одно из них случилось вечером в виде пьяной драки, в которую они влезли, завернув в соседний район, после чего попали в отделение милиции.
      
     Последствия были вполне предсказуемыми. До окончания школы Иван числился на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. Школу закончил плохо, многие предметы формально были вытянуты на три балла, поэтому ни о каком ином дальнейшем обучении, кроме как по специальностям строительного колледжа не могло быть и речи.  В течение всего времени обучения профессии каменщика Иван постоянно находился на грани отчисления за дурное поведение, связавшись с братией, уже побывавшей в местах не столь отдаленных, и почти сразу занялся ревизией карманов у более слабых в физическом отношении сокурсников.
       
     По окончанию учебы была служба в армии, в строительных войсках, которая не повлияла в лучшую сторону на характер и поведение Ивана. После нее он немного погулял, по-прежнему проживая с родителями, пока не попал в историю, спутавшись с не слишком серьезной девицей, которая оказалась от него беременна. Выполнив требование обязательной женитьбы, он трудоустроился. Потянулась рутина жизни, осложненная особенностями характеров молодых супругов. Вскоре, после очередной зарплаты, точнее ее последствий, когда Иван явился домой, поддерживаемый с двух сторон неизменными дружками, они окончательно разругались, и Иван ушел от жены, поселившись в общежитии. Несмотря на запойный характер Ивана, со своими обязанностями на работе он справлялся. До тех пор, пока не стало сдавать здоровье. Иван почувствовал это к тридцати восьми годам. Неустроенность быта, беспорядочное питание, выпивка и курение сделали свое черное дело. Давление по утрам зашкаливало, но ему не хватало разума с этим разобраться. Он считал, что ему просто становится плохо после выпитого вчера. В один прекрасный день Ивану стало так плохо, что он не смог выйти на работу. До этого у него уже случались инциденты со спиртным в рабочее время, но это происходило, обычно, во второй половине дня, и его прощали. Последний случай переполнил чашу терпения начальства: он был уволен с треском, по соответствующей статье.
       
     С этого момента жизнь Ивана стремительно понеслась под откос. Сменив несколько раз род занятий: подсобника на частном строительстве, рабочего пилорамы, помощника кровельщика, он на довольно продолжительное время определился в качестве грузчика на хлебозаводе. Выселившись из общежития, мыкался по подружкам своего пьяного круга, в конце концов, очутившись в так называемом Шанхае, районе города, состоящем из полуразрушенных бараков и вагончиков. Квартиру родителей, которые к этому времени ушли из жизни, занимал его родной брат Василий с семьей. В конце концов, не выйдя в очередной раз на очередную работу, он направился к универсаму. С тех пор это место каждое утро стало целью его ежедневного паломничества. Здесь собирались подобные ему типажи, занятием которых стало то, что в давние времена обозначалось словом «тряпичничество», а в современном мире представляет собой сбор макулатуры, пластмассы и стекла. В последний раз знакомые видели его на небольшом рынке неподалеку от универсама: он пытался продать пластмассовое ведро одной их женщин, торгующих овощами. Выглядел он ужасно: и лицом, и одеждой. На вопрос, чем он теперь занимается, услышали веселый ответ: «Занимаюсь свободой!»

     Теплым июльским вечером на скамейке у подъезда сидела пожилая женщина. Это была сильно сдавшая с годами тетя Дора. Проходивший мимо мужчина, увидев ее, поздоровался и спросил:
     - Как давно Вы видели Ваню Нечаева? Говорят, он спился совсем. Жив ли он?

     - Да уж почти год, как умер, - вздохнув, ответила женщина. – Слава богу, хоть брат его в люди выбился. Он и похлопотал, когда ему сообщили.
 
     - Да, слава богу, - задумавшись, пробормотал мужчина, и, попрощавшись, двинулся дальше.
       
                Судьба вторая

     Ивана разбудили голоса, доносившиеся с кухни. Отец с матерью что-то бурно обсуждали, стараясь не повышать голос, но у них это плохо получалось, потому что эмоции, по всей видимости, их переполняли.
 
     Иван понял, что всю ночь он проспал в одежде. Ботинки с отпечатками вчерашних пивных и не только развлечений, красовались поодаль, под креслом. Превозмогая сильную головную боль, он начал вспоминать вчерашние события.

     Дверь открылась. Мать, увидев, что он проснулся, позвала его на кухню.

     Когда Иван уселся на табурет, отец поднялся и стал у окна, опершись о подоконник. Было видно, что он решительно намерен что-то ему сказать. Мать заняла примерно такую же спиной к буфету.

     - Вот что сын - хмуро начал отец. Я, наверное, в настоящее время, не представляю собой идеальную личность, но, все же, хотел бы сказать нечто очень важное. Когда мы с твоей матерью познакомились, а было нам тогда по восемнадцать лет, я был совсем другим человеком. Спортсмен-разрядник по вольной борьбе. Спиртного не только сам не принимал, но и презирал людей, подверженных такой напасти. Мать не даст соврать, иначе она бы не сдружилась бы со мною. После техникума я сходил в армию, затем мы поженились, появился ты. И опять же, никогда бы твоя мать не стала бы связывать свою жизнь с человеком слабым и ненадежным. Куда тебя может затянуть эта выпивка? Подумай. Это как трясина в болоте, потом не выберешься. Видишь, во что превратился Матвей из соседнего подъезда? А человек, между прочим, с высшим образованием, работал инженером-электромехаником.

     Он умолк, а мать добавила:
     - Сынок, твое упрямство следует использовать как упорство в достижении жизненных целей. Как в спорте. Понимаешь?

     Иван вздохнул, и, не поднимая глаз, пробормотал:
     - Самому противно… Больше не буду пить. Хватит, надоело.

     С этого дня попытки прежней его компании приятелей привлечь Ивана к известным ранее развлечениям были безуспешными. Его как подменили. И в школе преподаватели заметили эти перемены. Иван не отличался большими успехами в успеваемости и отставал по некоторым предметам, но природное упорство характера компенсировало это отставание, и он стал подтягиваться в учебе.

     По мере приближения выпуска из школы, вопрос с поступлением в институт или колледж становился весьма актуальным, тем более он обострялся тем обстоятельством, что наступал призывной возраст. В семье мнения разделились. Мать настаивала на попытке поступления на строительный факультет университета, а, в случае неудачи, колледжа, сразу по окончании школы. Отец, напротив, был за то, чтобы сын прошел срочную службу в армии, а затем, имея определенные льготы, выбирал, по какой специальности учиться.

     - Армия пойдет только на пользу, - утверждал он. – А такому красавцу, как Иван, которому в спорте без труда даются как длинные, так и средние дистанции, физические нагрузки не страшны. Возмужает, остепенится, поймет цену сегодняшнему комфорту и спокойной жизни.

     И все же мать настаивала на своем, обрабатывая периодически отца разговорами на эту тему, а также подействовав на него через его старшую сестру, мнение которой по любому вопросу для отца было важным, ведь он находился под влиянием ее с самого раннего детства. В итоге выбор был сделан в пользу попытки поступления.

     Приятель Витька, который учился в старших классах гораздо лучше Ивана, посмеивался:
     - Куда ты с таким багажом? Посмотри, сколько «троек» у тебя. А сколько их будет в аттестате? Не поступишь ты.

     - Посмотрим, - хмуро отвечал Иван.
     Он со свойственным ему упрямством двигался к намеченной цели, удивляя порой преподавателей новыми подходами к предметам. Так, например, он попросил учительницу математики перерешать некоторые контрольные работы. По русскому языку впервые получил четыре балла за изложение.  По истории он буквально заучивал даты и старался максимально запоминать текст по заданным темам, что также положительно сказалось на оценках.

     В конечном итоге Ивану немного не хватило, чтобы дотянуть аттестат до четырех баллов. Он по-прежнему был нацелен на поступление.
 
     И поступление состоялось! Этому способствовало в немалой мере квалификационная книжка спортсмена первого разряда по легкой атлетике.

     Получив по окончанию университета специальность инженера-строителя, а после военной кафедры – звание лейтенанта, Иван по распределению отбыл в один из промышленных центров Восточной Сибири, на  крупное строительство. Почему Сибирь? Во-первых, конкуренция на распределение в центральные районы была слишком высока по причине  существенного количества его однокурсников с более высокими баллами. Во-вторых, протекция высокопоставленных родителей по некоторым из этих персон сыграла свою роль. Как бы то ни было, жребий был принят, и впоследствии Иван с благодарностью и теплотой вспоминал первые годы своей трудовой жизни вдали от родного дома. Через несколько лет он получил должность начальника отдела в строительно-монтажном управлении. Вскоре, узнав о подобной вакансии у себя на родине, перевелся сюда. Годы шли, и к двадцатому седьмому году карьеры по профессии Иван стал заместителем начальника управления.

      В обычный рабочий день начала апреля в его кабинете раздался звонок.
     - Иван Степанович, звонили из треста, - сообщила помощница. - Вас хотят видеть сегодня с материалами по итогам первого квартала и перспективами на второй.

     - Я же сообщал им, что буду готов к двадцатому числу! – возмутился он. Но тут же спокойно продолжил: -  Принесите документы, которые готовы на текущий момент, закажите транспорт и сообщите рабочей группе, что выезжаем через полчаса.
 
     Он, Иван Нечаев, умудренный многолетним опытом работы, словно боец на фронте, был всегда готов к любой неожиданной ситуации.

     Примерно через полтора часа он уже начинал свой доклад в большой аудитории треста. Выступал убедительно, выделяя главное и опуская детали, которые могли вызвать негативную реакцию руководства. Вопросы, которые последовали после доклада, парировал грамотно и умело, не давая ни малейшего повода усомниться в своей компетентности.

     После совещания к нему подошел коллега из смежного управления.
     - Молодец Иван Степанович! Только ты так умеешь собраться. Возьми к себе на стажировку.

     - Вот когда отпашешь с мое, научишься, - усмехнувшись, ответил тот.

     По пути обратно в новом комфортабельном микроавтобусе, который, несмотря на высокую скорость, почти бесшумно несся по автостраде, у него появилось ощущение полного спокойствия и умиротворенности. Посмотрев в сторону, Иван  увидел мелькавшие вдоль обочины лесные деревья. Вдруг он явственно представил, что вот также промелькнули и продолжают мелькать мгновенья, минуты, часы, недели, месяцы и годы его жизни. Ему представилась вся его прошедшая жизнь от самого детства до той самой минуты, в которой он сейчас пребывал.

     «Господи, как странно оборачивается наша жизнь!» - подумал он. – Хорошо, что я тогда, в шестнадцать лет, за ум взялся. А ведь мог бы закончить жизнь как Матвей, копаясь в мусоре. Слава богу, жизнь удалась!»

                Судьба третья

     Открыв глаза, первое, что отметил Иван, это необычная тишина, царящая в квартире.

     Вспомнив вчерашние события, Иван ужаснулся. Его раскаяние усиливалось плохим физическим состоянием. «Похоже, я тетке Доре вчера нагрубил, сегодня извиняться придется» - подумал он, и от этих мыслей ему стало еще хуже. «Нет, так дальше нельзя. В самом деле, какой из меня спортсмен, если я так напиваюсь? Так и сердце скоро не выдержит. Хватит, пора прекращать это безобразие».

     Раздевшись, он тихо прошмыгнул в ванную. Когда закончив душ, он вышел, отец с матерью уже находились на кухне. Выйдя к ним, Иван понял, что разговор предстоит тяжелый и решил начать первым.

     - Я прекрасно понимаю, насколько безобразно себя вел в последнее время. Такого больше не повторится, обещаю. Я исправлюсь, вот увидите. Вы еще будете мною гордиться, – с большим напряжением, но достаточно твердо произнес Иван.

     - Во всем следует проявлять силу, а не слабость, - сказал отец, хмурость которого после слов сына немного развеялась. Не смотри в ту сторону, где все плохое, смотри туда, где люди совершают хорошие дела.

     В школе Ивану легче давались точные, науки, а ценность гуманитарных дисциплин он в полной мере не понимал. В общем целом его свидетельство за восемь классов чуть превышало четыре балла. Но за усиленными тренировками и соревнованиями в последнее время он забросил учебу вообще. Младший тренер его легкоатлетической команды позволял себе такую шутку:
     - Если спорт мешает учебе, брось учебу!

     Этим девизом Иван и руководствовался до последнего времени, то есть, до окончания девятого класса. Новые планы в корне изменили эту ситуацию. Иван заявил старшему тренеру команды, что прекращает тренировки в прежнем режиме и отказывается от будущих соревнований и сборов, чем поверг его в шоковое состояние, ведь Иван был лидером в своей возрастной группе. Никакие уговоры не смогли повлиять на его решение. Тренер пытался действовать через родителей, мол, парень способный, а поступить по окончании школы мог бы в институт физкультуры. Но и эти подходы не принесли результата. Родители спокойно отвечали, что на принятое старшим сыном решение никоим образом повлиять не могут.

     Между тем Иван вгрызался в учебу с таким усердием, с каким до этого бегал длинные и средние дистанции. Даже нелюбимые предметы, такие как, например, химия, он заставлял себя изучать, вникая в формулы и задачи, которые ранее игнорировал. С физикой и математикой он  был на «ты», и подтянуть эти предметы ему удалось быстро. Гуманитарные предметы приходилось просто заучивать, чтобы вытянуть их на четыре балла.
 
     Тем временем пора выпускных экзаменов стремительно приближалась, как и совершеннолетие Ивана Нечаева, которое наступало в год выпуска из школы. Вопрос поступления встал очень остро. Однако отец удивил всех своим спокойствием.

     - Вы чего так суетитесь? Парень должен сходить в армию. Вернется мужиком, совсем с другими мозгами, будет иметь преимущества при поступлении в любой институт, тогда и поступит, куда захочет.
 
     Таким своим отношением он доводил мать едва ли не до истерики, но неожиданно удивил своим решением сам Иван.

     - Отец прав. Я решил: надо отдать долг Родине. Армии я не боюсь, физические нагрузки переношу нормально. Давно была у меня эта мысль: пройти испытание военной службой. Так я и сделаю. А там видно будет насчет поступления. Вот мама, например, зациклилась на строительном факультете. А почему именно эта специальность? Не потому ли, что конкурс небольшой? Я, может быть, выбрал бы другую профессию. После службы в армии для этого будет больше возможностей.
 
     От этого демарша матери, поначалу, сделалось плохо. Но постепенно, видя убежденность сына, она приняла его решение как должное.

     Школу Иван закончил достаточно успешно, получив аттестат в четыре с половиной балла. Быстро пролетели несколько месяцев, и однажды, холодным ноябрьским утром, его стриженая голова впервые ощутила прикосновение солдатской пилотки, а плечо – жесткость ремня автомата Калашникова.  Потянулись, точнее, в первые месяцы, полетели дни срочной солдатской службы. Именно здесь, в армейской среде, за ежедневными боевыми, строевыми, физическими и тактическими занятиями к нему пришло понимание своего предназначения, своего истинного призвания в жизни. К концу первого года некоторые из его сослуживцев заговорили о своем намерении поступать в высшее военное училище. Неожиданно, словно молния, мысль пронзила голову Ивана: «Это же то самое дело, для которого я годен больше, чем какого-либо еще! Удивятся, конечно, поначалу этим решением мои близкие, но зато затем, со временем, они будут гордиться мною».

     Когда командир батальона узнал, в какое училище решил поступать и уже написал рапорт ефрейтор Нечаев, он был немало удивлен и немедленно приказал вызвать его к себе в канцелярию.
 
     - Парень, ты настолько в себе уверен? Чтобы поступить в летное училище, надо иметь железное здоровье. Из моей части бойцы, куда только не поступали. Однако в моряки и летчики никто не стремился.

     Однако Иван в этом своем решении был также непреклонен, как и в любом другом.

     Вступительные экзамены и нормативы по физической подготовке были сданы успешно, медицинская комиссия пройдена без замечаний, но конкурс в высшее летное училище этого года оказался настолько высоким, что Иван до последнего момента сомневался, что сможет выдержать такую конкуренцию. В конечном итоге, его льготный статус солдата срочной службы помог ему в этом. С радостью он сообщил родителем в письме, что стал курсантом высшего военного авиационного училища летчиков. Начался напряженный учебный процесс, в котором физическая закалка Ивана и упорство его характера сыграли не последнюю роль.
 
     По окончании училища Иван получил направление в гвардейский авиационный полк Северного флота, куда он отбыл не один, а с молодой супругой. За несколько лет службы за полярным кругом, налетав положенное количество часов, Иван Нечаев  получил квалификацию военного летчика второго класса. Узнав об очередном наборе в отряд космонавтов, решил попытать счастья на этой стезе и подал рапорт на имя командира полка. Тот, конечно, очень ценил его как высококлассного пилота и не хотел терять подготовленные кадры,  однако не мог не дать шанс молодому летчику, мечтающему о полете к звездам и согласовал рапорт.
 
     Надо сказать, что, несмотря на экстремальные условия службы, Иван по-прежнему уделял достаточно времени физическим упражнениям и пребывал в хорошей спортивной форме. Пройдя жесткий отбор по медицинской части и психологическое тестирование, а также конкурсную комиссию, он был зачислен в отряд космонавтов и приступил к напряженным занятиям по программе подготовки к первому полету. Барокамера, центрифуга, вибростенд, сурдокамера – все, о чем он раньше читал в книжках - теперь через все эти испытания пришлось пройти самому.

     Наконец, после тяжелейшей и продолжительной подготовки, Иван Нечаев получил добро на включение в состав экипажа космической экспедиции.
 
     Пробыв на орбите положенный срок, экипаж вернулся на Землю.

     В сверкающем роскошью и торжественностью зале все присутствующие, затаив дыхание, ждали появление президента. Под звуки марша высокие двери отворились, вошел руководитель государства, и церемония началась. Вот, сейчас, через минуту, президент страны назовет его имя и фамилию и он, Иван Нечаев, получит долгожданный орден. Начнется совсем другая жизнь. Его звездный час, звездная минута, наступят всего через несколько мгновений.

     В эти последние секунды перед ним промелькнула вся его предыдущая жизнь. «Как важно своевременно принимать волевые решения, - подумал он. – Не прояви я воли и характера, где бы я находился сегодня? Сидел бы, скорее всего, в каком-нибудь кабинете провинциальной конторы, просиживал штаны до пенсии самым обыкновенным клерком. Хорошо, что все сложилось по-другому. Слава богу, жизнь удалась!»