Пасхальная ночь Иоганна Себастьяна Баха. Галчински

(польский оригинальный текст см. под переводом)

«Wielkanoc Jana Sebastiana Bacha», Konstanty Ildefons Galczynski

           перевод с польского

Семья уехала в Гаген. В надломе
остался один я в огромном доме.
По галерее бряцаю шагами.

Очень смешит меня лоск позолоты,
и те пеликаны древесной работы,
и те облака по полудню меж снами.

Я очень люблю облака. И хмурого света дуги.
Как крепости. Как мои четверные фуги.

Как хорошо мне бродить сквозь покои,
когда с Леди Музыкой нас только двое!
И свечи алеют как лес осенний в округе.

А сегодня Пасхальная Ночь. Звон говорит с перезвоном.
О, веселое сердце мое! В старых ящиках письма с каноном,
а в книжках — сушеный гербарий из разных ромашек,
как мило вторгнуться в ворох старых бумажек...
О, святочный час, полный яркого шума, бравады!
Столпы вдохновенья златые! О, сердца кантаты!

В зеленый бархат бреду разодетым
по залам шагами моими согретым,
по галереям, и по ступеням в досуге;

еще до вечера столько часов мне чирикать,
а также бродить, напевать и мурлыкать,
да плыть всё и плыть в заколдованном круге!

С темными, словно ночь, портретами я встречаюсь,
что становятся ночи чернее, когда отдаляюсь.

Это смешно, что люди назвали меня маэстро,
говоря, что в кантатах моих я замкнул небеса.
Жаль, что не знаете вы моего дрозда,
как же дрозд тот поет, как свищет он без оркестра,
я очень ему благодарен. А еще облакам,
и рекам большим, и Природы грудям.

Смотрите на голубые цирконы[1],
на эти кресла из черного древа,
на все позолоченные фестоны,
на эту клетку с попугаями «кеа»,
на облака как сребристые судна,
которым пел ветер южный подспудно.
Так. Смотрите. Это мое жилище в размахе.
Воспоминание об Иоганне Себастьяне Бахе.

Говорят, что я стар, как земные реки,
что время бежит от меня вовеки.
И правда, что много часов я потратил на спальни.
Но это пустяк, ведь во мне еще крепкие струны
и кантаты мои продолжат греметь как перуны[2]!
Не время меня, а я его взял c наковальни.

Скоро вернется семья и празднество наше начнется.
Дочкам[3] прежде в зеркало посмотреться придется.
И гости подтянутся тучей. И танец будет в подсветке.
И сотни всласть наедятся и также напьются изрядно.
И в струны пастух с гобелена ударит также усладно.
Когда же вечер наступит, я спрячусь в моей беседке.

Лучшая из скрипок моих — та, что в Веймаре мной держалась,
чем жемчужины, что жене подарить мной мечталось,

чем сонаты моих сыновей[4], чем все устремленья,
вот он миг превеликого отдохновенья,

и уж ныне, когда прозреваю сквозь дыры альтанки
вещь беспримерную, как снаружи, так и с изнанки:
ВЕСЕННЕЕ ЗВЕЗДАМИ ПОЛНОЕ НЕБО.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[1]    в польском оригинале К. И. Галчинского речь
идет о голубых гиацинтах, которые принято также
называть старлитами. Старлитом называют циркон,
получивший свой цвет или же оттенок в результате
прокаливания. Более подробно см. в Энциклопедии
камней Jewellery Mag в следующем веб-источнике:
https://jewellerymag.ru/gems/semi-precious/zirkon/

[2]   перуны (устар.) — употреб. как символическое
обозначение воинов, битвы, звуков битвы. Словарь:
https://поискслов.рф/wd/перуны

[3]   в польском оригинале К. Галчинского на месте
сей строки стоит следующее:
«Cory moje, nim siada, przejrza sie do lustra.» —
«Дщери мои, прежде чем сядут, воззрятся в зеркало»

воззриться (устар.) – устремить взор на (в) что-либо.
Словарь: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ogegova/26434/

[4]   в польском оригинале К. Галчинского на месте
сей строки стоит следующее:
«niz sonaty mych synow, niz wszystkie marzenia» —
«чем сонаты моих сыновей, чем все грезы»

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

польский оригинальный текст:

kigalczynski.pl/wiersze/wielkanoc_jana_s_bacha.html
http://galczynski.kulturalna.com/a-6643.html
prestoportal.pl/wielkanoc-jana-sebastiana-bacha

Konstanty Ildefons Galczynski (1905 — 1953)

Wielkanoc Jana Sebastiana Bacha

Rodzina wyjechala do Hagen.
Sam zostalem w tym ogromnym domu.
Po galeriach krokami dudnie.

Bardzo smiesza mnie te zlocenia
i te pelikany rzezbione jak od niechcenia,
i te chmury mknace na poludnie.

Ja bardzo lubie chmury. I swiatlo pochmurne.
Jak fortece. Jak moje fugi poczworne.

Coz to za rozkosz bladzic przez pokoje
z Pania Muzyka we dwoje!
Jak las jesienny swiece w lichtarzach czerwone.

A dzisiaj jest Wielkanoc. Dzwon rozmawia z dzwonem.
O, wesole jest serce moje!

W starych szufladach sa stare listy,
a w ksiazkach zasuszone kwiaty,
jak to milo pladrowac wsrod starych papierow...
O, swiateczne godziny pelne zlotych szmerow!
O, natchnienia jak kolumny zlote! O, kantaty!

Ubrany w zielony aksamit
brodze, bladze tymi pokojami,
i po galeriach, i po schodach;

o, jeszcze tyle, tyle do wieczora godzin,
zeby mruczec, zeby nucic, zeby chodzic,
zeby plynac jak zaczarowana woda!

Ciemne jak noc portrety witaja mnie w salach,
jeszcze bardziej ciemniejac, kiedy sie oddalam.

To smieszne, ze niektorzy nazwali mnie mistrzem,
mowiac ze w mych kantatach zamknalem niebiosa.
Szkoda, ze tu nie wszyscy znacie mego kosa,
ach, jakze ten kos spiewa, jakze ten ptak gwizdze,
jemu wiele zawdzieczam. No i wielkim chmurom.
I wielkim rzekom. I piersiom twoim, Naturo.

Spojrzcie na te niebieskie hiacynty,
na te krzesla z czarnego drzewa,
na te wszystkie zlocone sprzety,
na te klatke z papugami, ktora spiewa,
na te obloki jak srebrne okrety,
ktore wiatr poludniowy podwiewa.
Tak. Spojrzcie. To jest moje mieszkanie.
Tez wspomnienie po Janie Sebastianie.

Mowia, ze jestem stary. Jak rzeka.
Ze czas coraz bardziej z rak mi ucieka.
To prawda, ze mi wiele godzin przepadlo.
Ale to nic. Do diabla! Ja gram na mocnych strunach
i sa jeszcze kantaty moje, do pioruna!
Nie czas mnie, ale ja go wzialem na kowadlo.

Zaraz przyjdzie rodzina i zacznie sie uczta.
Cory moje, nim siada, przejrza sie do lustra.
I chmara gosci sciagnie. I nastapi taniec.
Podjedza sobie setnie i podpija dobrze.
I pasterz z gobelinu tez huknie na kobzie.
A potem wieczor przyjdzie. I znikne w altanie.

Bo lepsza od mych skrzypiec, gdym grywal w Weimarze,
nizli perly, o ktorych dla mej zony marze,

niz sonaty mych synow, niz wszystkie marzenia,
taka chwila wielkiego, wielkiego wytchnienia,

wlasnie teraz, gdy widze przez altany szpare
rzecz niezwykla, zawrotna, szalona nadmiarem:
WIOSENNE GWIAZDZISTE NIEBO.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

в качестве иллюстрации к материалу произведения
размещен портрет комп. Иоганна Себастьяна Баха
кисти художника-портретиста Johann Ernst Rentsch
https://images91.fotosik.pl/168/5e2cd216afb9249c.jpg

© Copyright: Валентин Валевский, 2010, Стихи.ру
Свидетельство о публикации №110071405675