Рыба

Кот сидел на берегу и смотрел на реку. Худые рыжие бока его подрагивали всякий раз, когда рыба выскакивала из воды или плескалась, вспарывая брызгами желтое отражение луны. В такие моменты Кот с досадой поводил порванным ухом.
- Играет.
Он уже обследовал огороды на своей территории, но не нашел там ни мышей, ни выброшенных после ужина колбасных шкурок или хрящей. Вечер выдался голодным.
Крупная рыбина хлестнула хвостом, и рябь побежала к берегу. Кот округлил зеленые, словно на молодой папоротник, глаза.
- Достать бы.
Он нервно забегал по берегу, поджимая лапы от набегающих волн и хлеща себя по бокам хвостом. От волнения он едва не запутался в леске, которая одним концом была привязана к дереву, а другим уходила в воду – кто-то ставил донку. Когда Русалка, волоча свой тяжелый хвост, вылезла на песок, Кот едва успел отскочить в заросли ивняка.
Русалка была рассержена, она шипела, и на личике ее, сморщенном, точно ракушка, одна недовольная гримаса сменяла другую. Она стала ловить свой длинный хвост, и Кот увидел, что в самый кончик его впился трехконечный рыболовный крючок. Русалка крутилась на песке – не то, чтобы она не могла достать до своего хвоста, но ей было неудобно – каждый раз, когда она тянула за крючок, было больно. Она хрипела и отбрасывала назад свои зеленые, похожие на старое мокрое тряпье волосы. Ожерелье из лягушачьей икры и камней на ее шее обиженно потренькивало.
- Я могу его вытащить, - услышала она из ивняка голос, скользкий, будто трава на дне, и замерла в неудобной позе.
- Если ты принесешь мне рыбы, - вкрадчиво добавил ивняк, и худой ушастый силуэт шевельнулся у самых корней.
Русалка прищурила зеленые раскосые глаза, мутные, как прошлогодний ил.
- Все, что захочешь, - выпрямляясь, обрадовалась она, - только вытащи эту гадость.
Кот вышел к воде и оглядел крючок. Хвост его ходил из стороны в сторону, а худые бока подрагивали, что означало, что он размышлял. Хвост то и дело задевал за леску, которая одним концом была привязана к дереву, а другим уходила  в воду.
- А ты не хочешь оставить его? – поинтересовался Кот.
- Человеческие штучки! –  зашипела русалка, втягивая ноздрями густой ночной воздух, и брезгливо оглядела берег, где валялись банки из-под пива, пакеты из-под чипсов и прочий мусор. Потом она пульнула в Кота недобрый взгляд и велела:
- Давай!
Она закусила свои зеленые волосы, и зажмурилась, чтобы не видеть, как этот доходяга станет терзать ее, вздернула подбородок и оскалилась. Зубы у нее были прозрачно-бурые, как речная вода, и острые, как ершиные плавники.
Кот одним коготком осторожно подцепил крючок, вторым оттянул кожу на хвосте, а третьим так медленно потянул, что Русалка почти ничего не почувствовала. Затем он пожевал лист подорожника и ловко залепил им ранку.
Когда она открыла глаза, Кот сидел поотдаль и смотрел на реку. Крючок валялся на песке. Кот поддел его лапой, отгоняя подальше от воды. В горле Русалки радостно забулькало, и она ударила хвостом по воде, так что Кота всего обдало брызгами и песком.
- Не забудь про рыбу, - отряхиваясь, напомнил он.
Русалка потянулась. На личике ее, сморщенном, точно ракушка, одно торжествующее выражение сменяло другое, а бусы из камней и лягушачьей икры весело потренькивали.
- Рыбу? – задумчиво пропела она и хохотнула.
А потом, извиваясь, как змея, бросилась в воду. Волны набежали на берег. Кот, прищурив зеленые, будто молодой папоротник, глаза, наблюдал, как натягивается леска, одним концом привязанная к дереву, другим…
Из глубины донесся резкий крик, и фонтан брызг, вспарывая желтое отражение луны, прошил середину реки. Кот беззвучно рассмеялся. Он уселся на хвост и стал ждать. Не прошло и минуты, как ему под ноги шлепнулась жирная рыбина.
- Такие гуляют на глубине и что попало не едят – с удовольствием отметил он.
Довольно облизнувшись, Кот похлопал ее лапой по упитанному трепещущему хребту.
- Эх, надо было бы покрепче, - с сожалением вздохнул он, глядя, как всплывает перекушенный обрывок лески, одним концом привязанный к дереву. 
Кот уволок рыбину в ивняк и там, взволнованно урча, расправился с ней. Он успокоился, только когда от нее осталась одни голова и кости, а его живот был набит так туго, что он не мог двигаться, а только моргал, глядя, как светлеет упирающийся в деревья на том берегу край неба. Он задремал, но вдруг проснулся и вздрогнул, оттого, что Русалка влепила ему пощечину своим противным скользким, мокрым хвостом. Но оказалось, он всего лишь спросонья ткнулся мордой в остатки рыбьей головы. Кот перекатился на другой бок, сладко выгнулся и уже до вечера закрыл глаза - зеленые, будто молодой папоротник.