Плен. Рассказ о войне. Часть 1

Долгушин попал на фронт в августе 1944 года на Третий Украинский фронт, в батальон артиллерии и сразу стал обузой вначале для командира батальона, а потом и для старшины Петренко. Он был высокого роста, худощавым настолько, что при росте  метр восемьдесят весил 60 килограммов.

Кроме того он носил очки с большими линзами. Как он попал на фронт при таком недостатке в весе и низком зрении, было для всех загадкой? Наверное, его отправили на фронт вместо какого-то сыночка большого начальника? Что было не редкостью в это время.

Командир батальона никак не мог найти ему должность. Кем только не был Долгушин? Попервости его поставили  связистом, но таскать тяжелую катушку с телефонным кабелем, да еще под огнем противника, было Долгушину не под силу.

Потом заряжающим, но снаряды были для него тоже слишком тяжелы. Он быстро выдыхался и во время боя задерживал артиллерийский расчет. Нигде он не мог справиться с военными обязанностями. Везде он подводил других.

Батарейцы говорили, что у Долгушина мухи в руках… Дальше шли матерные слова,  и если перевести их на литературный язык, то это означало - размножаются.

Надоело это все командиру батальона, и он отдал его своему каптеру старшине Петренко.

«Этот прижимистый хохол найдет ему место в снабжении», думал командир батальона, довольный тем, что наконец-то избавился от неудобной ноши, «чемодана без ручки». 
Недолго думая, Петренко определил его разносчиком, чтобы он разносил еду бойцам.

И все было хорошо, пока взвод разведчиков Данилина не отправили на высоту, наблюдательный пункт, в трех километрах от места расположения  батальона. Отправлять Долгушина одного с тяжелым грузом, да еще по отрытой простреливаемой местности Петренко побоялся. Он решил его подстраховать.

Когда прибыли на позицию взвода разведчиков и, накормив бойцов, два снабженца решили двинуться в обратный путь, тем более, что немцы начали какое-то шевеление.

Как предположил командир взвода разведчиков - ожидается атака немцев на высоту.
На обратном пути Петренко и Долгушин были обстреляны немцами, которые решили взять высоту в кольцо, пользуясь наступающими сумерками. Долгушину повезло. Пули пробили бачек на его спине и не задели солдата. А вот, Петренко повезло меньше.

Его ранило в плечо, и от болевого шока он потерял сознание.
Что делать? Долгушин не знал. Тащить раненного старшину он сразу отказался. Тот весил не меньше ста килограммов, а слабосильному солдату такая ноша была не по плечу. Кроме того он не знал, где находятся немцы? Они вот-вот могли появиться? Поэтому Долгушин бросил раненного командира и быстрыми перебежками добежал до окопов батальона.

На вопрос командира батальона, где старшина? Долгушин соврал, что тот убит.
- Я пытался его тащить на себе, но куда мне? Он весит целый центнер. Потом я обнаружил, что старшина мертв. Пульс на сонной артерии совсем не прощупывался. А я его почти полкилометра тащил, выбиваясь из сил, - оправдывался Долгушин.

Ему поверили, тем более, прежде чем бросить старшину он предусмотрительно вымазал свою гимнастерку кровью раненного. Его мозг работал не на то, как спасти Петренко, а как оправдаться перед батальоном. Все выглядело правдоподобно.

- Вы весь в крови, - сказал командир батальона. – Застирайте гимнастерку. А пока временно будете исполнять обязанности каптера батальона.
- Есть, товарищ капитан, - козырнул обрадованный Долгушин, а про себя подумал: «Там где временно, будет постоянно».

Занять «теплое местечко» каптера старшины Петренко Долгушин стал мечтать сразу, как прибыл в его распоряжение. Он завидовал, что галифе и гимнастерка старшины были из офицерского сукна, душегрейка-безрукавка под шинелью была из натурального меха, сапоги не кирзовые, а кожаные, как у офицеров, а кроме того  постоянный доступ к продуктам. А на войне какому солдату не хочется есть? Наверное, таких не было? Он ждал только случая. И вот этот случай подвернулся. Все произошло, как и думал Долгушин, и даже чуть побыстрее.

Он уже уверовал в свою удачу. Когда он пришел на механический завод в бригаду слесарей, бригадиром которой был его отец, то был страшно зол на отца. Руки его стали черными, так как машинное масло и солидол, которыми были смазаны механизмы, въелись в поры рук и не отмывались.

В детстве Долгушин часто ходил в библиотеку и в читальном зале читал книги Джека Лондона, Май Рида, Вальтера Скотта, Фенимора Купера. Он мечтал путешествовать, добывать золото на приисках Аляски или быть благородным рыцарем Айвенго, а на крайний случай – Следопытом, другом индейцев.

Он презирал своих родителей за их рабочее происхождение. Мать Долгушина тоже работала на этом же заводе крановщицей. Он мечтал о том, чтобы носить красивый костюм на работе, а не замасленную рабочую одежду, стоять на кафедре института и рассказывать студентам о дальних странах, об индейцах, о золотой лихорадке и благородных рыцарях, а не возиться весь день с промасленными железками.

И, к своему удивлению, его мечта осуществилась. Молодая страна Советов объявила лозунг: «Даешь рабоче-крестьянскую интеллигенцию от сохи и станка!». По этому призыву и по путевке комсомола Долгушин поступил на факультет зарубежной литературы в Ленинградский университет.

Он с удовольствием слушал лекции знаменитого профессора-литературоведа Маковецкого. Весь курс был влюблен в него. Не избежал этой влюбленности и Долгушин.
 
Он на лекциях уходил в страну грез и выдуманных героев. Его жизнь в коммуналке в одной комнатке с родителями, с сестрой и братом, казалось ему временной. Он мечтал о доме, в котором раньше жили плантаторы Южной Америки, на худой конец о рыцарском замке времен Айвенго.

Он стал ухаживать за Лидочкой, дочерью одного из секретарей обкома Ленинграда. Она не отвергала его ухаживания, но мечтала о Маковецком – ее идеале и первой девичьей влюбленности. И как потом оказалось, что и Маковецкий заметил эту девочку. Долгушин узнал об этом, когда однажды, идя с  Лидочкой домой, возле них остановилась машина Маковецкого и ее пригласили в салон.

Волна ревности хлынула на лицо Долгушина. С этого момента его обожание Маковецкого, как прекрасного педагога, прекратилось. Он не мог простить этому стареющему, 45-летнему ловеласу, что он увел у него из-под носа перспективную невесту.

Роман Маковецкого с Лидочкой продолжался долго. Их встречи были не частыми, поэтому она продолжала морочить голову Долгушину, все также принимала его ухаживания. Требовала, чтобы после занятий он провожал ее домой и водил в кино.

Но с каждым днем она становилась все грустнее.
После окончания университета Маковецкий по требованию Лидочки оставил  Долгушина в аспирантуре, а Лидочка забеременела. Вот тогда, и состоялся серьезный разговор научного руководителя диссертации Долгушина, профессора Маковецкого, с ним.

- Молодой человек, Вы же понимаете, что учитесь в аспирантуре не благодаря своим выдающимся способностям, а нашей общей знакомой Лидочке. Я знаю, Вы ее обожаете. Кроме того она для Вас прекрасная партия. Ее отец большой номенклатурный работник в этом городе. Вы с таким тестем будете, как у Христа за пазухой. Лидочка в своем девичьем порыве увлеклась мною, и  я не смог ей отказать, но наши отношения зашли слишком далеко. Лидочка беременна. Нужно спасать ее честь. Вы знаете, какой будет скандал, если вскроется правда? Я предлагаю Вам стать ее спасителем. Женитесь на ней. Я же обязуюсь помогать воспитывать ребенка и материально. А лично Вас я после защиты диссертации сделаю своим замом. Такой шанс выпадает для молодого человека Вашего происхождения один раз в жизни, один на миллион, - тон Маковецкого был более, чем просительный. Он откровенно  унижался перед  Долгушиным..

А тот упивался своей властью над Маковецким. Лидочка при других обстоятельствах никогда бы не стала его женой, а он замом начальника кафедры иностранной литературы Ленинградского университета. Он ликовал, но вида не подал. Он дал согласие. И с этого момента его жизнь стала меняться с такой стремительной быстротой, что окружающие просто поражались.

Они сыграли свадьбу в шикарном ресторане, их по Ленинграду возили в лимузинах. А потом молодые переехали в отдельную трехкомнатную квартиру. Также и его родителям высокопоставленный свояк сделал отдельную двухкомнатную квартиру.

Долгушин терпеливо относился к Лидочке. Она преданно стала любить его, как раньше любила Маковецкого. Стареющий отец ее ребенка часто забирал своего сына по выходным дням и не скрывал от него, что он его отец. А Лидочка на радость Догушина родила ему двух девочек.

Исполнилась мечта молодого человека. То, какими средствами это было сделано, мало его беспокоило. Он по-прежнему относился к своему благодетелю с обожанием, не вдаваясь в моральную сторону вопроса.

Долгушин с упоение уводил своих студентов, которым читал свои лекции, в дальние страны, в придуманный мир иностранных писателей. Несмотря, на его неказистую фигуру и внешность в него стали влюбляться студенты. И он даже имел любовные приключения с несколькими студентками. Он перенял от своего протеже его увлечение юными девушками.

Профессор Маковецкий долгое время защищал своего заместителя от призыва в армию, но в 1944 году с ним случился инфаркт и ректор института отправил Долгушина на фронт вместо своего сына. Так он в возрасте 35 лет оказался на войне.

Когда Долгушин попал к старшине Петренко, то поставил себе цель - занять его место во что бы, то ни стало. И вот его мечта осуществилась. То, что он предал своего командира, оставив его на поле боя умирать раненного, мало его волновало.

«Цель оправдывает средства» часто говорил ему его учитель и благодетель профессор Маковецкий.

(Продолжение 25.04.19)