История одной рукописи

ИСТОРИЯ ОДНОЙ РУКОПИСИ

В одном из номеров литературно-художественного журнала «Памир» за 1996 год была опубликована статья крупнейшего востоковеда Евгения Эдуардовича Бертельса «Персидский-таджикский-дари», на которую, как явствует из вступительного слова известного таджикского литературоведа Камола Садриддиновича Айни, выпала очень трудная судьба. В своё время по решению Главлита при Совете Министров Таджикской ССР был изъят и сожжён весь тираж серии истории, языка и литературы «Известий Таджикского филиала АН СССР» за 1946 год, где она была помещена.
Дело в том, что статья Е.Э.Бертельса, развивающая и ут-верждающая положения С.Айни, коренным образом пере-сматривала настойчиво насаждаемую в советской иранистике точку зрения о «завозе» языка дари в Среднюю Азию и Хорасан переселенцами во время арабского нашествия. По мнению учёного, дари становится литературным языком прежде всего на территории Бухары и Саманидских владений, и затем уже распространяется на территории собственно Ирана.
К слову, именно этого мнения придерживались и крупнейшие иранские учёные Мухаммад Таги Бахор, Саид Нафиси и некоторые другие.
Несмотря на всю научную добросовестность, которой от-личаются все работы выдающегося востоковеда, его статья «Персидский - таджикский - дари» была признана объективистской, антимарксистской, что и послужило причиной её запрета И всё таки копия единственного экземпляра статьи Е.Э.Бертельса, хранившаяся в спецчасти филиала АН Таджикистана, дошла до наших дней. Это произошло благодаря стараниям Камола Айни, тогда еще только студента Ленинградского университета. Это он с одобрения своего учителя М.М.Дьяконова за оказанную началь¬нику Главлита Саиду Шахристони Муллоджанову услугу, перевода на русский его автореферата,попросил его найти экземпляр сожженной статьи. Слух об акции по уничтоже¬нию сборника уже дошёл до всех научных кругов страны.
Начальник Главлита республики, как вспоминает Камол Садриддинович, суровый по должности, вне своих служебных обязанно¬стей оказался человеком отзывчивым и общительным. Вскоре после их уговора, он заказным письмом направил из Сталинабада в Ленин¬град перепечатанную на машинке копию изъятой статьи.
Это произошло осенью 1950 года.
Работа ЕЭ.Бертельса вызвала большой интерес и у меня. Когда я читал статью, я не раз вспоминал о случае, о котором в середине 90-х годов прошлого столетия в Тегеране рассказал мне известный учё¬ный - востоковед, зороастриец по вероисповеданию, профессор Фаридун Джунайди. Незадолго до этого из Душанбе в Иран впервые при¬был один таджикский журналист. Едва сойдя с трапа самолёта в аэро¬порту города Мешхеда, он упал на колени и со словами «Наконец я оказался на родине предков», стал целовать землю, прикладывать её к глазам.
«Мы были тронуты поступком вашего земляка,  - говорил тогда профессор Джунайди.  - Да только ему было невдомёк, что не вы, таджики, а мы, иранцы, должны преклонять колени на вашей земле, ибо родина ариев находилась там, в Средней Азии. Эта земля свя¬щенна для всех иранских народов».
Вдобавок к этому я также хочу привести слова, которые я когда-то услышал от академика Мухаммада Сайфиддиновича Асими во время интервью с ним: «Таджикский, персидский и дари языки, это как три пиалы чая, наполненных из одного чайника».