Прошлое

ПРОШЛОЕ...

Валентина давно собиралась побывать в местах, где прошли незабываемые годы юности, молодости. Наконец такой день выпал. Вышла на первой остановке автобуса, решила пройтись селом, проведать знакомых. Прямая улица Сорочьего тянулась, словно разматывающийся рулон полотна. Многие дома пустуют, заколочены крест на крест, с выбитыми стёклами, окна. Таким же убогим, заброшенным, показался сельский клуб, требовавший капитального ремонта. А где же школа, где училась, а потом работала? Остался от здания лишь полуразобраный фундамент. Неведомо по чьей злой прихоти разрушили школу. Теперь небольшую кучку детей возят автобусами в дальнее село, где функционирует десятилетка. Постояла огорчённая учительница возле развалин двухэтажной школы, погоревала…

Валентина оканчивала пединститут заочно, совмещая работу пионервожатой с несколькими часами русского языка и литературы в пятых-шестых классах. Украинскую литературу читал в старших классах инспектор-учитель районо Владислав Богданюк. Валентине он не понравился, показался слишком спесивым, кичившимся своей смазливостью, что скорее отталкивало от него, чем привлекало чьё-то внимание.
Был невысок, черноволос, на бледном, будто выбеленном белилами, лице особо выделялись крупные карие глаза. Несмотря на кажущуюся холодность, пользовался завидным успехом у женщин, был ими порядком избалован. Поговаривали, что почти в каждом селе имел любовниц, молодых учительниц.

Рассчитывая на мгновенный успех, удачу, не мирящийся с отказом (что происходило довольно редко), Владислав как-то предложил Валентине прогуляться тёплым майским вечером в окрестностях Сорочьего. Валентина Вениаминовна знала себе цену. Не спешила кидаться на зов кого бы то ни было.

Смугловата с лица, кареглазая, с чёрными змейками бровей, нравилась многим мужчинам.

… Вечер выпал на диво тёплым, бархатным, какие бывают в мае. До одурения пахли распустившаяся сирень, однолюбы-нарциссы. Уже заневестились белокурые берёзки, слегка шевеля своим кудрявым нарядом. К пряным весенним запахам зелени, примешивались горьковатые уличной пыли, навоза. Незаметно вышли за околицу. Валентина, лирик в душе, тонко воспринимала чары природы. И поэтому не скрывая восторга, воскликнула: «Какая изумительная поэзия!» Владислав, фыркнув, небрежно произнёс: «Самая лучшая поэзия, Валя, - это супружеское ложе!»

- Фу, как банально, ты ничего не мог придумать более интересного?

- И не пытаюсь…

Стали спорить о любви. Владислав, как и следовало ожидать, ответил прямолинейно: «Любовь, милая, - это чистая физиология.» Валентина, конечно, это отрицала, приводила примеры чистой непорочной любви Ромэо и Джульетты, Тристана и Изольды, Лейлы и Меджнун, Лауры и Петрарки…

- Это всё в книгах, Валя. В жизни всё бывает проще. К чему эти китайские церемонии, бери женщину, пока она не передумала. И ещё: «лови мгновения, ибо жизнь скоротечна» - как говорили древние.

Вне сомнения, после таких циничных откровений, у Валентины пропал какой бы то ни было интерес к Владиславу. Разошлись разочарованные, каждый по-своему. Больше никогда не встречались…


Рецензии