Где-то в будущем. 12. Собственной персоной

12. Собственной персоной.

Никто не знает, когда жизнь любого из нас подведёт за руку, как маленького ребёнка, к последней черте. Вот и Илья Григорьевич, который Мздоимцев, он же Корж и не заметил, как его посетило это действие: тут он, а эта самая черта возьми и нарисуйся перед ним в полный рост. И ведь ничто не предвещало такую развязку: жил себе и жил, а тут нате вам – распишитесь и получите. Неожиданно…
 И лет-то Илье Григорьевичу так себе и мог бы ещё вприсядку пуститься под хорошую музыку, да вот одна беда: повода нет никакого для этого. Собственно, и вся повестка дня вдруг уместилась в один всего-то пунктик: в бега.
Казалось бы, всё предусмотрел и выбрал свою дорогу в этой жизни и присягнул ей как положено: находясь в полном рассудке, а оно вон как крутанулось. Теперь он вне закона. Нет, так-то с этим мириться не собирался, да и не хотел. Ну, не было у него никакого желания, а жизнь взяла его за руку и подвела к этой самой черте и точка.
А как всё хорошо начиналось: и девочку любил по имени Таисия, и букеты дарил ей, как будущей балерине, и что-то ещё хорошее было у него в отношении её, а потом всё улетучилось в одно мгновение. Поначалу всё никак не мог привыкнуть к тому, что получил от этой соблазнительницы отказ, а потом втянули его в политические дрязги друзья-соратники и на личные переживания не стало хватать времени. Пустота стала его спутницей по жизни. Даже женщины, которые время от времени появлялись на его жилых метрах, больше походили на спортивные тренажёры. Он не запоминал их имён, и когда занимался с ними любовью, перед глазами всегда стояла она – Таисия.
И вот сегодня он в бегах. Наверное, это было для него самое лучшее, поскольку на момент разгрома их выступления против существующей власти, находился Илья Григорьевич чуть в стороне от столицы. Никто ничего и не заподозрил, да и задание было у него: изловить двух беглецов. Конечно, он мог и не делать этого и вообще не подчиниться, чтобы не пропустить время дележа портфелей после триумфа, да вот что-то пошло не так. Собственно, всё к лучшему: те из его соратников, кто оказался в самом очаге событий, уже за решёткой, а он пока на свободе и это было знамение или точнее такой шанс: что-то изменить ему в своей биографии. И получалось так, что эти два беглеца уберегли его от расправы власть имущих. Повезло однозначно… Так-то оно так, но вот что-то внутри его сидело и не давало успокоения. Ему до чёртиков хотелось и одного, и другого из этих беглецов поставить перед собой в полный рост и отыграться на них за свою сломанную жизнь. И даже сейчас, когда всё вдруг рухнуло, была ещё надежда и кое-какие ходы, чтобы не всё потерять из своего прошлого. Понятное дело, что чего-то он не предусмотрел. Пока шёл по следу, там, в столице в сухую продули нынешним портфелядержателям. Не получилось ничего из задуманного. Их так называемые «вожди-реформаторы» рванули заблаговременно за границу, а все те, кого они бросили, оказались в тюрьмах под дулами автоматов. Сам собой у Мздоимцева появился шанс встать во главе разогнанных «карбонариев», а заодно пролезть в верха заговорщиков. Всё так, но Илья Григорьевич откуда-то знал, что его масть не козырная. Раз так, самое лучшее - это залечь на дно и переждать. Собственно, он так и сделал: своих подручных распустил до лучших времён, а сам ударился в бега.
И когда сидел уже в поезде в плацкартном вагоне, рассматривая лица людей, ехавших вместе с ним по своим каким-то делам, поймал себя на мысли, что никому из них не нужны никакие реформы. Объяснение этому было только одно: каждый был сам за себя. Раз так, то зачем он - Илья Григорьевич лучшие свои годы положил на алтарь непонятного будущего? Ради чего?
И ехал он и думал про всё это, пока мимо его купе не прошла Штерн. Он её узнал сразу и первая мысль была о том, что эта дама ничего не знает ещё о случившемся и… Мздоимцев окликнул её. Потом они долго с ней разговаривали в тамбуре. Оказалось, что она тоже в бегах. Их образовательный центр подвергся проверке, а потом закрытию. Ей удалось уничтожить картотеку, а потом незаметно уже с другими документами покинуть территорию. Теперь вот она пробирается к родному дому.
Илья Григорьевич подумал о том, что у него тоже когда-то был этот самый родной дом, а потом он его вычеркнул из своей памяти. В глубине души он завидовал Штерн - ей было, куда бежать. Та, угадав его настроение, предложила ему следовать вместе с ней. Мздоимцев склонялся к тому, чтобы изменить маршрут, мол, на югах комфортнее и вообще, с возрастом хочется быть поближе к солнцу и морю. Штерн ему чуть ли не на пальцах объяснила, что именно там и будут искать и вылавливать всех тех, кто смог просочиться мимо расставленных капканов. Это было столь доказательно, что Илья Григорьевич решил последовать совету Штерн. Теперь их было двое. Единственное, что сделала Штерн, так это сменила масть, облачившись в какую-то странную одежду, объяснив Мздоимцеву свой этот шаг так: «Тут легче будет во всём этом затеряться». Пришлось и Илье Григорьевичу свой кожаный плащ обменять на что-то нейтральное в виде дождевика непонятной раскраски, резиновых сапог и поношенных джинсов. Ну, вылитый пролетарий с окраины Великой страны.
Всё бы и ничего, но уже на ближайшей станции обнаружилось, что денег у них, как кот наплакал. Мздоимцев попробовал снять наличность с банковской карточки, но ничего из этого не получилось: счёт его был заблокирован. Случайность или что-то другое? Он сунул в банкомат другую карточку. Картина повторилась: Это означало одно: он взят в разработку. Пот прошиб его. Теперь у него не было ничего. Штерн проделала тоже самое со своими карточками. Ей повезло больше: теперь у них была кое-какая наличность. Надолго ли?
И вот Мздоимцев валялся в шалаше, который они со Штерн как могли, построили на случай дождя. Место было тихое и, тем не менее, прежде чем выходить к людям из своего убежища, надо было провести разведку. Вот Штерн и отправилась разузнать, чем живёт сегодня её родной посёлок. Она решила окольным путём пробраться к родному дому: через хутор, который как раз находился примерно в двух километрах от её малой Родины. Она ушла, а Илья Григорьевич, уткнувшись в пожухлую траву, забылся коротким сном.
Снилось ему всякое: мелькали эпизоды из его прошлой жизни, и почему-то Таисия без одежды танцевала что-то из Чайковского. Потом он бегал за ней в противогазе и с какими-то игрушечными граблями. Проснулся в холодном поту, подумав о том, что у него давно не было женщины. Отогнал от себя всё это, выполз из шалаша, огляделся… Ещё подумал: «Как тихо-то…» И действительно, было тихо. Казалось бы, вот оно как бывает: и время тикает, и не надо заниматься никакими мерзостями, а всё равно что-то ворочается внутри и мысли одна чуднее другой мешают дышать полной грудью. Когда это началось? Ну, с Таисией не получилось спеть Илье Григорьевичу на два голоса. Полное фиаско и необъяснимая тоска… Но из-за этого зачем было себя бросать во всю эту непонятную борьбу, где те же самые друзья-соратники могли за лишний бонус приговорить тебя к… И что это за жизнь такая?
Когда послышались звуки, Мздоимцев насторожился. Кто-то чужой… Штерн он бы узнал. У этой шаги, как у кошки со стажем. В первую ночь, проведённую с ней в шалаше, они долго разговаривали с ней. В какой-то момент, она даже взяла его за руку. Он не понял этого жеста с её стороны, а точнее сделал вид, что не понял. С его-то опытом изображать из себя мальчика, вынимающего занозу, было смешно и, тем не менее, ему удалось не поддаться на этот её позыв. По-видимому, она поняла это без всякого переводчика и просто уснула, наглухо заколотив свои запоздалые женские фантазии такими большими ржавыми гвоздями.
Мельком вспомнив про эту ночь, Мздоимцев отполз от шалаша в сторону, поскольку их строение было заметно для человеческого глаза. Инстинкт самосохранения заставил Илью Григорьевича на какое-то время стать настоящим пластуном: он спрятался в кустарнике, затаив дыхание. Какое-то время звуки ещё раздавались, а потом неизвестный сменил направление, и опять тишина зависла над этим местом. Мздоимцем перевёл дыхание.
А мысли опять вернули его в прошлое. Там он был ещё молод и Таисия… «Чёрт знает, что такое…» - подумал Илья Григорьевич, отгоняя от себя воспоминания. Надо думать о настоящем и о завтрашнем дне, если удастся до него дожить. Мздоимцев прикинул про себя, насколько есть вероятность, что уже завтра за ним придут. И что он им скажет? Заблуждался? Нет. А что тогда? Им всегда двигала идея о безбедной жизни, и только потом чуть-чуть хотелось власти. Нет, он не был кровожаден, да и, заниматься карьерой можно было успешно без всякого топтания по головам. Собственно, он так и жил, но потом правила изменились, и он уже не обращал внимание на тех, кого отталкивал локтями, превратившись в кусок мяса со своими амбициями и запросами. Ему уже было всё до лампочки, потому что все так жили, и он устал от всего этого открещиваться. Так было проще – бежать в стае, покусывая того, кто был впереди тебя.
Как-то одна дама весьма перезревшая, ходившая постоянно в тёплых чулках решила его чуть-чуть подкорректировать. Как она призналась ему, что в этой жизни все ориентиры и симпатии лично для неё закончились. Вот, но есть ещё одно желание у неё… На этом месте Мздоимцев задержал дыхание, ибо тогда на уме у него были только одни глупости. Тем не менее, сумел-таки себя заставить собраться, и эта особа ему выдала то, о чём он боялся думать порой, оставаясь сам с собой наедине. Она в двух абзацах дала ему понять, что ничего из того, к чему он будет в этой жизни стремиться, на самом деле окажется миражом. Наверное, она была несчастным человеком. И всё-таки, он выслушал её тогда до конца. И потом, когда её хоронили, он вспомнил этот их разговор. В гробу она лежала, улыбаясь и морщины, как ни странно, не портили её лица. И теперь он - Мздоимцев Илья Григорьевич валялся в лесу на траве и просто дышал тишиной. Он был хоть и в бегах, но свободен от всех и от всего.
А потом была ещё одна ночь в обнимку со страхами и одиночеством. Мадам Штерн не вернулась.